Начало:
Вторая часть:
Утро началось рано: поднялся ветер и плёнка в окне начала вздуваться и с шумом опадать, издавая неприятные хлопки. Вопреки устоявшемуся мнению, что люди старше 55 лет маются бессонницей, Василиса в её 56 всегда любила поспать. Видимо, не пришло ещё то время, когда встаёшь с первыми петухами, и удары воздуха в плёнку разбудили её, сразу испортив настроение – пять часов сна для неё очень мало.
"Нужно где-то достать стекло," – подумала женщина и, кутаясь в одеяло, прошлёпала на кухню, а когда глянула на окно, замерла: в форточке, которую она забыла вчера закрыть, сидел пятнистый голубь и смотрел одним глазом. "Да ладно?!" - пронеслось в голове. Она тихо подошла и медленно отодвинула занавеску. Голубь не двинулся, только повернул голову и уставился другим глазом.
На шее птицы болтался рулончик бумаги, обвязанный шнурком. Она протянула руку, чтобы схватить его, но голубь взмахнул крыльями и спикировал на стол, по которому, важно дёргая головой, принялся вышагивать. Пришлось сбросить одеяло, чтобы поймать птицу, и в этот миг у окна возник Александр. Глядя на совершенно голую женщину, но с голубем в руках, он сначала застыл, выкатив глаза, а потом смутился и шагнул в сторону. "Вот, блин..." – Василиса покраснела и юркнула в комнату, не выпуская ошарашенную птицу. Там, сняв, наконец, записку, она накинула халат и развернула послание.
"Если хочешь жить – уезжай!" и подпись: "Наблюдатель". Похоже, за неё взялись серьёзно. Но почему её гонят отсюда? Неужели чувствуют угрозу? Или не хотят видеть чужаков?
Василиса встряхнула головой, отчего несколько прядей упало на лицо, закрыв глаза. Крылья голубя захлопали, и он уселся на голову женщине. "Ну, здрасьте..." - протянув руки, она успела схватить птицу и выпустить в форточку. Увидела, что Александр сидит на крыльце и нервно трясёт ногой. "Я совсем забыла, что просила его прийти покосить траву!" – Василиса быстро умылась и превозмогая стеснение после случайного обнажения, отперла дверь. О том, что ей угрожают, решила никому не говорить.
— Доброе утро. – тихо сказала она, не глядя в глаза мужчине. Он тоже старался не встречаться взглядом, смотрел в пол, потом так же тихо спросил:
— Ну, что, где косить?
— Идёмте. - она провела его за дом и обвела рукой половину участка. — Если не ошибаюсь, у мамы здесь обычно был огород, так что хозяйничайте!
Он кивнул и нажал на кнопку, запустив косилку. Та зашумела, выбросив в воздух облако дыма, и мужчина, надев защитные очки, принялся привычными движениями срезать разросшийся бурьян.
Пока за окном шумела газонокосилка, Василиса начала готовить обед и проанализировала всё, что произошло за последнее время. "Итак, что мы имеем? Деревня, за которой кто-то следит. Новая жительница, то есть, я, которой кто-то угрожает. Зачем? Зачем следит и угрожает? Это один человек или разные? Если разные, то как это всё связано? А если один... Кто это?" – она глянула в окно. Саша почти закончил и сейчас чистил кожух от травы. Женщина крикнула: "Есть хотите?", на что он поправил очки и помотал головой: "Нет." Прошло ещё около получаса, и Саша, неловко улыбаясь, постучал в дверь:
— Принимайте работу. — сказал он и отвёл глаза.
— Саша, спасибо вам большое. Я что-то вам должна?
— Нет. Ничего. Разве что... - он показал рукой в угол сада. — Крыжовник. Можно я отделю часть куста? Мама сказала, что он сладкий у вас и крупный.
— Конечно! Берите, сколько нужно!
— Спасибо. За лопатой схожу.
— Что вы! Это вам спасибо! Сама бы я с этим не справилась!
Он кивнул и скрылся за невысоким забором, а спустя пару минут вернулся. Когда нёс часть куста, Василиса спросила:
— Может, хотя бы чаю со мной попьёте? Я в такую жару тоже есть не могу. И у меня есть пряники! – решив, что это бронебойный аргумент, Василиса расплылась в улыбке.
— Ну, пряники, это ж совсем другое дело! – Александр хихикнул, и, показывая на оголённые корни крыжовника, сказал: — Только ведро нужно с водой.
— Не вопрос!
Когда чай медленно остывал в широких чашках, Василиса спросила:
— А что, Саш, чем живёт наша деревня? Я тут так давно не была, хочется узнать, что думают жители...
— Живёт тем же, что и все остальные деревни. Огород, болячки, сплетни... Я не любитель болтать, да и некогда мне.
— Да, а чем вы заняты?
— Вам, правда, интересно?
— Конечно! - Василиса подпёрла щеку рукой и уставилась на мужчину.
— Я разрабатываю новую систему автономного земледелия, без участия людей.
— Ого! Это как?
— А так: полностью автоматическая система.
— А как же – прополка, сбор урожая?
— Это тоже мои машины делают. Понимаете, это не так сложно: задаёшь им параметры, очерчиваешь границы и вбиваешь нужную программу, и всё!
— Здорово! И на каком этапе ваша разработка?
— Пока на этапе прототипов. Но мне осталось совсем немного: подкопить нужную сумму или найти спонсора.
— Да, это, пожалуй, посложнее задачка будет! – она засмеялась, а Саша почему-то обиделся.
— Вот видите, и вы в меня не верите... - он встал и пошёл к выходу.
— Что вы, верю! Ещё как верю! Это же невероятно – избавить людей от такого тяжёлого труда! Вы – молодец! – Василиса побежала за ним и догнала только на крыльце. — Простите, если обидела, – сказала она ему в спину.
Он обернулся и, поправив очки, ответил:
— Мы не дети, Василиса, какие могут быть обиды? - помолчав, добавил: — У вас всё хорошо? Что за голубя вы поймали?
— О... - она покраснела, вспомнив неловкий момент. — Так, залетел случайно... Форточку не закрыла.
— Понятно. Ну, я пошёл?
— Идите. И ещё раз спасибо!
— Обращайтесь! Этот триммер тоже усовершенствован мной. С обычным я бы в два раза дольше возился.
— Вы просто Кулибин какой-то! - всплеснула руками женщина и улыбнулась. — Уверена, у вас всё получится с вашими автономными системами.
— Спасибо. Аккуратней ходите вечером: с болота иногда приползают гадюки.
— Хорошо, буду иметь в виду.
Александр явно не хотел уходить, но Василиса наметила поиск камер, поэтому взмахнула рукой и попрощалась.
При взгляде на экраны в подземелье она заметила, что большинство камер смотрят снаружи и с высоты прямо в окна. Значит, устройства находятся на улице и, скорее всего, на деревьях. Проходя вдоль фасада дома, она прищуривалась и подпрыгивала, но так ничего не нашла, кроме милого деревянного домика для птиц. Только одному удивилась: почему-то скворечник прикреплён со стороны дома вместо того, чтобы висеть повыше и смотреть в сторону улицы.
Стоп! А может?..
Она взяла стремянку из сарая и взобралась наверх.
В глубине птичьего домика точно напротив входного отверстия была закреплена камера. Крыша домика закрывала её от посторонних глаз и не давала бликов, а крошечный, с ноготь, размер, делал её поиски поистине невозможными. Она дёрнула изо всех сил и "чужой глаз"с пучком проводов оказался у неё в руках.
"Значит, всё-таки, следят!" - она схватила молоток и ударила по камере. Теперь Василиса знала, что ей искать, и остаток дня потратила на то, чтобы перерыть каждый угол дома. Её настойчивость была вознаграждена: за карнизом в кухне она нашла ещё одно устройство, но разбивать не стала, а решила сохранить, как доказательство своего открытия.
На пороге появилась Валя.
— Ты где была?! - закричала она, выкатив глаза, когда увидела невозмутимую подругу.
— В смысле?
— Ты где была вчера вечером? Мы приехали, привезли полные сумки еды, потом на ужин ждали, а тебя нет. Я обзвонилась просто, уже в полицию собралась, а ты...
Василиса нахмурилась, потерев лоб пальцами.
— Ой, Валюш, прости, тут такое дело... В общем, уронила я телефон в... реку! Пошла вчера прогуляться, ножки помочить решила, а он выскочил... Весь вечер искала, не нашла. Вернулась уставшая, и сразу спать легла. Так что, нет у меня больше телефона.
— А нас позвать не могла? - Валя кинула взгляд на стол и две чашки. — У тебя кто-то был?
— Саша приходил, покосил траву своим супер-триммером.
— А... Ты с ним поаккуратней.
— Почему?
— Мутный он тип. Замкнутый, всё в своей каморке возится с железками, смотрит через эти свои очки толстенные... Не нравится он мне.
— Валюша! - Василиса обняла подругу. — То, что человек тебе не нравится, вовсе не значит, что он плохой. Порою самые хорошие на вид люди, общительные и приветливые, оказываются маньяками и страшными преступниками. Так что, не суди по внешности.
— Тут ты права. - Валя села и задумчиво глядя в окно, откусила пряник. — Вон, Федька, например.
— Это тот, который в последнем доме живёт? Тихоня?
— Да, он.
— И что с ним?
— Поговаривают, что он замешан в пожаре, где Сашкина жена с дочкой сгорели.
— С чего вдруг такие подозрения?
— Участковый у него канистру нашёл.
— Канистру? Так их у всех полно. Почему именно он?
— Не знаю, но люди зря болтать не будут.
— Валь, его же не посадили?
— Нет.
— Значит, не доказали. А раз не доказано, значит – невиновен. Презумпция.
— Чего?
— Презумпция невиновности. Пока не доказано обратное, человек невиновен.
— А... - Валентина зевнула. — Я пойду. Ты на ужин-то придёшь сегодня?
— Валь, можно в другой раз? Спать хочу пораньше лечь, а то ваши петухи ни свет, ни заря, горланить начинают.
— Ой, не хочешь, как хочешь! - обиделась подруга и пошла к выходу.
— Не дуйся! - крикнула ей вслед Василиса, но услышала только, как хлопнула входная дверь.
— Буду дуться! И не уходи никуда, сейчас Мишку пришлю! - крикнула Валя в окно.
— Зачем?
— Стекло тебе вставит! - подруга развернулась, и покачивая бёдрами, ушла домой.
Пока Михаил обрезал стекло, Василиса аккуратно поинтересовалась:
— Миш, а как в деревне сейчас развлекаются? Что есть из досуга?
— Василис, я тебя умоляю... Какие развлечения? Клуб никак отремонтировать не могут, а ты говоришь... В город все ездят за развлечениями, да телик смотрят. Хорошо, хоть интернет нормальный протянули, оптоволоконный. Федька вон, музыку постоянно слушает, достал уже громыхать колонками своими. Дядя Стёпа, как напьётся, песни орёт на всю деревню, спать не даёт. Галина с Лидкой постоянно за свой забор лаются, определить никак не могут, где чья граница. Так что, поверь, не соскучишься! Ивановка хоть и дальнее село, а как Санта-Барбара, со своими героями и такими приключениями, что мама не горюй!
— Понятно! - Василиса засмеялась.
— Готово! - Михаил забил последний крохотный гвоздик в штапик и убрал инструменты в поясную сумку.
— Спасибо огромное!
— Пожалуйста. Валя сказала, что тебя петухи донимают?
— Ага...
— Я тебе телефон знакомых оконщиков дам, поставишь стеклопакеты.
— Точно! Хорошая идея! Завтра же займусь.
— И на ужин приходи, а то жена моя совсем скиснет.
— Обещаю! Но не сегодня.
Он кивнул и молча ушёл домой.
Вечер прошёл спокойно. Никто ничего в окна не бросал, не шумел, и в целом, было тихо. Даже петух, который не давал ей спать две ночи, не издал ни звука, как ни странно.
Выспавшись, Василиса сладко потянулась и, позавтракав, собралась в город за новым телефоном.
Пользуясь случаем, заехала к сыну и посмотрела, как они устроились. Она попросила его прогуляться, и рассказала, что происходит в деревне.
— Мам, может, тебе вернуться? – спросил сын.
— Зачем?
— Теперь я буду переживать, всё ли с тобой в порядке.
— Тиш, обещаю, если что-то случится, ты узнаешь первым.
— Ну, спасибо! - сын развёл руки в стороны. — То есть, предлагаешь поставить меня перед фактом?
— Сын. Я не для того уехала, чтобы вернуться и сидеть с тобой и твоей женой в трёх комнатах. Поверь, я могу справиться с этим недоразумением.
— Недоразумением? Тебе кто-то угрожает, за тобой следят, ты находишь чёрт знает что, и говоришь - недоразумение? Мам. - он взял мать за руки. — Может, папе позвонить?
— С какой стати? - испугалась Василиса. Ещё не хватало, чтобы бывший притащился к ней! — Даже не думай! У него своя жизнь, он сделал свой выбор восемь лет назад, поэтому, Тихон, имей в виду: я его ни видеть, ни слышать не хочу.
— Но я могу его хотя бы в известность поставить, что у вас там происходит?
— Не сейчас. Я хочу попробовать сама разобраться.
— Ма... – сын с укором посмотрел на мать.
— Ты слышишь меня? Если мне понадобится помощь, я сообщу.
— Ты такая же упрямая, как и он!
— И ты тоже.
— Ну, правильно. Яблочко от вишенки недалеко падает... - Тихон засмеялся. — Давай так. - он стал серьёзным. — Каждый вечер перед сном ты мне звонишь или хотя бы пишешь, что всё нормально. Договорились?
— Слушаю, мой капитан! - она с улыбкой приложила ладонь к голове. — Разрешите идти?
— Ма...
— Всё, я побежала! Пока! - Василиса чмокнула сына в щёку и взмахнув рукой, села в машину.
Подъезжая к дому, издалека заметила, что с крыльцом что-то не так.
Подойдя ближе, чуть не упала в обморок от отвращения: на крыльце, полностью залитом вязкой бурой жидкостью, красовалась свиная голова, а на двери белой краской было написано: "Вон отсюда!!!"
Продолжение: