Превозмогая тошноту, Василиса пихнула ногой голову, и та покатилась вниз. Вдруг где-то недалеко послышался хруст веток, потом шум, будто что-то железное упало, и кто-то сдавленно охнул. Василиса обернулась и бросилась туда.
Под кустом сирени, в двух домах от дома Василисы, лежала Валентина, держась за ногу. Колёса велосипеда ещё крутились, а судя по положению конечности, на которую он рухнул, придётся вызывать скорую и накладывать гипс. Все руки и одежда её были в крови, а рядом на траве - бурая жидкость, выплеснувшаяся на траву из стеклянной банки.
— Валя?! - Василиса застыла от изумления. — Ты?! Это ты сделала?!
Подруга сморщилась и тут же отвела взгляд, простонав от боли.
— Вызови скорую, пожалуйста... - тихо сказала она и закрыла глаза.
— Я вызову. Но ты должна мне объяснить, что здесь происходит. Зачем ты это сделала? – набирая номер медиков, Василиса неотрывно смотрела на побледневшую подругу.
— Он меня заставил...
— Кто?
— Чёрный человек...
— Что за бред, Валя? Какой ещё "чёрный человек"?
— Я не знаю. Он пишет или звонит только. Я его не видела ни разу.
— Что значит - заставил? Ты что, ребёнок, которого легко можно принудить? Тебе 58 лет! Ты большая тётя! Валя, отвечай! Не то позвоню ещё и в полицию!
— Он меня шантажировал. - женщина отвернулась и всхлипнула.
— Чем? Тем, что у тебя помидоры крупнее, чем у него?
— Не смешно... - Валентина, наконец, открыла глаза и взглянула на подругу. В глазах её стояли слёзы. — Он знает то, что я скрывала много лет от всех.
— Очень интересно. И что же это?
Валя снова остановила взгляд и нахмурилась, из груди вырвался стон, когда Василиса подняла велосипед, освободив сломанную ногу.
— Ты никому не скажешь? - хрипло спросила подруга, умоляюще сдвинув брови.
— Прям сейчас пойду, и всем растрезвоню, конечно.
— Вась...
— Говори давай. Можно подумать, я хоть один твой секрет кому-то раскрыла... Всё, чего я хочу – понять, что происходит.
— У нас с Мишей нет совместных детей.
Василиса вытянула губы уточкой.
— Не поняла?
— Костик не от Миши...
— Чего?! А чей?
— Неважно. Я вышла за Мишу беременной. Он и понятия не имеет об этом. И если ты проговоришься хоть кому-нибудь, я не знаю, что с тобой сделаю. - руки Вали сжали траву вместе с землёй.
— Если никто не знает, откуда этому твоему "чёрному" это известно?
— Ума не приложу. В тот день, когда настоящий отец Кости приезжал, в деревне почти никого не было, все в церкви были на службе, а Миша на работе.
— Давно это было?
— Года четыре назад.
— А зачем он объявился?
— Хотел с сыном познакомиться.
— Ну да, самое время. Парню под тридцать лет, у него уж семья своя...
— Я так же сказала, а он стал угрожать, что всё Мише расскажет. А ты же знаешь, какой муж принципиальный? Если узнает, выгонит меня взашей, и не посмотрит, что 34 года вместе. А я одна никак не протяну со своей мизерной пенсией...
— Так может, это он и шантажирует?
— Нет, исключено. Он в Заполярье остался после службы. Приезжал сюда всего дважды, когда я уже с Мишей встречалась, и тогда вот. А в тот раз, в первый, ну, не удержалась я... Любила его до безумия, как кошка, дура ненормальная... Миша не знает, а отца Кости я уговорила, что потихоньку буду ему про сына писать. А ещё я ему фотографии высылаю, рассказываю, как он живёт. Но всё это только с условием, что не приблизится к сыну и на километр...
— Ну, не знаю.. - протянула Василиса. — Хотя... Скажи мне, у вас скворечник есть?
— Ну есть. А при чём здесь это? - Валентина наморщила лоб.
— Есть одна мыслишка...
Вдалеке послышался шум автомобиля. Василиса выглянула из-за куста и взмахнула рукой, медики выскочили из машины, быстро осмотрели Валю и, когда носилки скрылись внутри, машина, выпустив пыль из-под колёс, укатила обратно.
Чтобы не пугать соседей, Василиса вернулась в дом и принялась торопливо вымывать крыльцо. Любопытные глаза, как и прежде, наблюдали за ней из-за соседнего забора, но в этот раз, очевидно, из-за напряжения, она почувствовала, что за ней кто-то следит. Женщина резко выпрямилась и развернулась, смело глянув на забор. В ответ ничего не произошло, будто тот, кто находился по ту сторону, неподвижно замер. Спустя сорок минут, когда всё убрала, решила выяснить, кто это. "Заодно познакомлюсь." – подумала она и решительно постучала в дверь.
Дверь была простая, но со стеклом вверху, аккурат под лицо человека среднего роста. Она нажала на звонок. Из глубины дома послышались шаркающие шаги и когда дверь открылась, взору Василисы предстала женщина с растрёпанными седыми волосами и огромным горбом на спине. Она стряхнула пепел с папиросы и воззрилась на незваную гостью.
В памяти всплыл образ бабы Яги, так умело сыгранный Георгием Милляром. Старуха замерла, уставившись на неожиданного визитёра, потом хрипло спросила:
— Э?
— Здравствуйте. Меня зовут Василиса, я ваша соседка. Дочь Степаниды.
— А... - старуха развернулась и больше ничего не говоря, поманила корявым пальцем за собой. — На. - она положила на стол старую чёрно-белую фотографию. На ней были изображены все деревенские жители, только очень молодые. Старуха ткнула отросшим ногтем в молодую женщину и подняла подслеповатые глаза.
— Да, это мама. Она тут девчонка совсем... - Василиса с нежностью провела по снимку.
Тут горбунья ушла и вернулась с чем-то, обёрнутым в ткань.
— На. - коротко сказала она и развернула ткань.
Под ветхой тканью Василиса увидела деревянную шкатулку, с узором настолько тонким, что хотелось взять лупу и разглядеть подробней. Резной рисунок соседствовал с тончайшей золотистой нитью, вплетающейся в завитки, от него не хотелось отводить глаз, но старуха толкнула пальцем крышку, и Василиса охнула: ларец был полон украшений, и это была не бижутерия - настоящие, старинные украшения не спутать ни с чем.
— Откуда это?! - она поняла глаза.
— М-ма-ма. - судя по произношению, старуха была немая, но слышала. Из кармана фартука она достала письмо. Тоже старое, пожелтевшее. — Н-на. И-ди. - она толкнула рукой, подталкивая к выходу.
Василиса спрятала шкатулку под ветровкой, а письмо сунула в карман.
— Спасибо.
— Ди, ди. - махнула рукой старуха и вдруг улыбнулась беззубым ртом.
Уже у калитки Василиса поняла, что в этом дворе скворечников нет. Совсем.
Дома она зашторила окна, щелкнула кнопкой настольной лампы и развернула конверт.
Письмо, написанное ещё перьевой ручкой, гласило:
"Степанидушка, родная моя девочка! Оставляю тебе приданое, которое сама хранила много лет. Оно мне перешло от твоей бабушки, моей мамы, и так далее, в глубь веков. Кто первый владелец этой шкатулки, доподлинно неизвестно, как и год изготовления, но прошу тебя – береги это сокровище. С каждым годом ценность его возрастает, и в самую тяжёлую годину оно может выручить тебя из беды. Будь умницей и не растрать наше наследство впустую."
На обратной стороне было приписано маминой рукой: "Василиса, доченька моя. Прости, что не открыла тебе этот секрет, но, как только о нём узнают чужие, сразу начинаются неприятности. А зная твою общительность, душевную простоту и открытость, я не была уверена в сохранности шкатулки, поэтому отдала её тёте Варваре. В деревне она не так давно, деревенские её не жалуют. Она почти немая, да и не ходит к ней никто, так что, уверена, у неё наша реликвия будет в сохранности до поры. Береги её, никому не отдавай! Люблю тебя и будь счастлива. Мама."
Василиса завернула шкатулку в платок и спрятала в шкаф, постоянно оглядываясь. Всё ещё боялась, что не увидела камеру, хотя обыскала каждый угол.
С улицы послышалось, как баба Зина подгоняла козу, ругая её на чём свет стоит. Василиса подбежала к соседке.
— Баб Зин, Здрасьте!
— И тебе не хворать. - она деловито стегнула козу прутиком по боку, та, вздрогнув, отвлеклась от сочной травы и, покачивая полным выменем, посеменила дальше.
— Баб Зин, а ты не слышала байки про "Чёрного человека"?
Женщина замерла и напряглась.
— А ты откуда знаешь? - она подозрительно прищурилась.
— Скворцы на хвосте принесли! - улыбнулась Василиса и склонила голову, ожидая более вразумительного ответа.
— Какие скворцы? А, скворцы... Ну... Бают всякое, а ты бы не слушала. Ерунда всё это. Бога не боятся, вот и сочиняют! Ты бы лучше в церковь сходила. Отец Григорий уже спрашивал про тебя. - она снова взмахнула прутом и толкнула калитку. — Всё! Некогда мне! Машку доить надо. - она хлопнула калиткой перед самым носом Василисы, дав понять, что не хочет разговаривать.
"Отец Григорий! И что мне от этого? Разве что, просто познакомиться?" - Василиса закрыла дверь в дом и пошла в сторону храма.
Сделав шаг в тесное, освещённое свечами помещение, она услышала тихий, но глубокий мужской голос:
— Женщинам с непокрытой головой сюда нельзя. - из-за алтаря вышел высокий, суховатый священник с длинной бородой и внимательными глазами. — Накиньте платок... - он протянул кусочек треугольной ткани.
— Да я не для этого пришла... - Василиса вдруг засмущалась – уж очень пристально смотрел на неё отец Григорий.
— А для чего же?
— Познакомиться. Баба Зина сказала, что вы спрашивали обо мне.
— А! Так это вы - дочь Степаниды? - мужчина пошёл к выходу и остановился на крыльце, освещённом лучами уходящего солнца. Потом обернулся, перекрестился, что-то шепча, и прикрыл дверь.
— Да, это я. Василиса. - она протянула руку. — Не знаю, можно ли так запросто знакомиться со служителями культа.
— Почему нет? Отец Григорий. - он пожал руку, немного подержав в своей ладони. — Давно исповедовались?
— Никогда. - усмехнулась женщина.
— Плохо.
— Почему? Может, я не грешу?
— Не льстите себе. Мы все грешны в той или иной степени.
— И даже вы?
— И даже я. С меня и спрос строже, как с духовного наставника. Чадам послабления ещё даются, только не нам. - он спустился со ступенек. — Пойдёмте, прогуляемся. Вечер нынче сказочный.
— Пойдёмте. - Василиса за всю жизнь никогда не говорила с батюшкой, поэтому этот новый для неё опыт вызывал и смущение, и интерес.
Священник не вызывал чувства неприятия, напротив, речь его была чёткой, грамотной и спокойной. Кроме того, он даже не пытался склонить её в веру, а лишь спрашивал и подталкивал к нужным выводам. Так они проговорили больше часа, обошли всю деревню, и остановились у небольшого домика с верандой.
— Мы пришли, – сказал он и показал рукой. — Здесь я живу. Если буду вопросы, или захотите принять веру, причаститься, исповедоваться, или просто нужен будет совет, я всегда рад помочь.
— Спасибо, буду иметь в виду.
— Бог спасёт. Беседа была очень интересной. С удовольствием как-нибудь продолжим, если вы не против.
— Я подумаю. – Василиса немного склонила голову, прощаясь. — До свидания.
— Всего доброго! - он перекрестил её на последок и скрылся за дверью.
Когда она подходила к дому, то поняла, что не увидела во дворе отца Григория ни одного скворечника. "Интересно... Божьи люди вне подозрений?" - открыв дом, Василиса перекусила и набрала Михаилу.
— Миш, привет, ты дома?
— Где ж мне ещё быть? Дома.
— Я забегу на минуту.
— Валяй.
Войти в дом Василиса не торопилась, обходила стволы яблонь и вишен, окружающих дом Валентины.
— Что ты смотришь, Василис? Рано ещё, не созрело ничего, только завязались плоды.
— Миш, а где у вас скворечник?
— У нас их три! - гордо ответил мужчина. — Смотри! - он показал пальцем на две яблони, одну по центру дома, а другую напротив входа.
— А третий где?
— За домом. - Миша пошёл вокруг. — А зачем тебе? У тебя, вроде, есть на участке?
— Есть, нашла пока один. Нужно кое-что проверить. - она оглянулась. — Принеси лестницу, пожалуйста.
— Ты скворцов потревожить хочешь? Нехорошо...
— Уверена, что нет у вас никаких птиц. Неси, потом поймёшь.
Мужчина послушно приставил лестницу, и Василиса быстро поднялась вверх, а когда спустилась с камерой, выкатил глаза.
— Чего это? - недоумённо скривившись, спросил он.
— Камера, Миша. И их у вас, судя по птичьим домикам, целых три!
— А зачем? Мы не бандиты какие, чтобы за нами следить...
— Как сказал отец Григорий, мы все грешны, только в разной степени. - Василиса выдернула вторую камеру. — Держи.
Он растерянно смотрел на устройства и хмурился. Когда третья камера лежала у него на ладони, он вдруг расширил глаза, словно его осенила мысль:
— Слушай! Так если камеры смотрели нам в окна и на второй выход, значит, нас было видно всегда? У нас забор глухой, мы иной раз в одном белье ходим... а то и без него... - рука его закрыла глаза. Качнув головой, он произнёс: — Кому это нужно? Кто это всё установил?
— Не знаю. Но есть идея. Поможешь?
Михаил с готовностью кивнул.
— Главное – удержаться и не набить морду тем козлам, что следили за нами.
— Не только за вами, Миш. Подозреваю, что вся деревня на крючке у этого тайного "Наблюдателя"! - Василиса сложила камеры в пакет и завернула в газету. — Пойдём к вашим соседям.
До самой темноты пара следопытов искала камеры и вводила в ступор деревенских жителей. Василиса стойко держалась, и не раскрыла секрет Вали, как Миша ни пытал её вопросами. Через два часа после того, как первая камера упала на ладонь Михаила, вся деревня стояла на ушах.
В десять часов вечера все собрались в местной администрации, и гудели, пока глава, Василий Петрович, не взял слово.
— Ну, что, все в сборе?
— Почти! - крикнули с задних рядов. — Отца Григория нет!
— Ну, он нам в этом деле не нужен! Без церкви разберёмся, тут дело подзаконное, светское и сугубо наше, деревенское! - он налил стакан воды, и, выпив его залпом, спросил: — Все знают, зачем собрались? – в ответ зал зашумел подтверждениями. — Добро. Мы узнали, что на всех дворах установлены камеры наблюдения. И нам нужно понять: кто этим занимается и зачем?
— А может, полицию вызвать? Пусть она разбирается! - крикнул Фёдор.
— Не спеши, Федя. Может, тут подвох какой? Есть у кого мысли? - глава сел и оглядел людей.
— Есть. - Василиса встала и вышла к сцене. — Всем здравствуйте! Меня зовут Василиса Воробьёва, я – дочь Степаниды Егоровны Воробьёвой. Но сначала я бы хотела предложить найти камеры в этом зале!
В ответ мужчины повставали с кресел и принялись искать "чужие глаза". Через полчаса четыре камеры лежали на столе напротив Василия Петровича, а тот, нервно потирая усы, хмурился и неслышно бранился сквозь зубы.
— Докатились! - только сказал он и повернулся к Василисе. — Итак, Василиса Воробьёва. Что ты хотела предложить?
— Предлагаю создать группу по выявлению преступника, в количестве четырёх-пяти человек. Чтобы не спугнуть нашего "Наблюдателя", будем держать в тайне все планы по поимке и захвату неизвестного. Кто у вас самый стойкий и не разболтает всем?
Первым встал Михаил. Следом - Фёдор, за ним - Саша, сын бабы Зины.
— Отлично, думаю, на сегодня достаточно. - она обернулась. — Василий Петрович, давайте пока на этом закончим? О ходе дела будем извещать вас лично, строго конфиденциально. А жителей попрошу не беспокоиться и вести себя, как обычно. И пожалуйста, никому не говорите, даже родственникам, пока не закончим. Никому! Иначе, все наши усилия будут напрасны!
Все, кроме трёх мужчин, встали и потянулись к выходу. Кто-то тихонько сетовал, что ничего не получится, кто-то поругивался на правосудие, которому нельзя доверять, но большинство молча выходили, с надеждой глядя оставшихся и качая головами в знак одобрения.
Когда зал опустел, Василиса сказала:
— Я кое-что нашла, но подробности не раскрою, пока не дойдём до места.
— Почему? - Василий Петрович вытер платком мокрую шею.
— Как говорила моя тётушка: "Никому не доверяй!" - она улыбнулась.
— Хорошо. Нам что-нибудь нужно?
— Да. Раздвижная лестница метра на четыре. Найдёте?
— Не вопрос. Что ещё?
— Фонари. Помощнее. И заряженные телефоны с режимом ночной съёмки.
— Сейчас с этим ни у кого проблем, думаю, нет, – Михаил потряс в воздухе двумя смартфонами.
— Отлично. И последнее: переоденьтесь в то, что не жалко. Встречаемся у моего дома через двадцать минут. - Василиса посмотрела на всех по очереди. — Всё, жду вас. Не задерживайтесь.
Она была готова за десять минут и вышла на улицу, нетерпеливо прохаживаясь вдоль забора. В назначенное время у крыльца стояли трое мужчин во всеоружии и ждали, что скажет Василиса.
— Идёмте! - скомандовала она и повела всех к старому колодцу. Стоя у полуразрушенной кладки, сказала тихо: — Сначала я спущусь, потом вы за мной, когда позову.
Мужчины кивнули и удивлённо переглянулись.
По лестнице было спускаться гораздо удобней, а то, что Миша подсвечивал ей, придавало таинственности и даже некой романтичности. Спрыгнув в ил, она поправила сапоги и сказала:
— За мной! Спускайтесь! – быстро нырнула в проход.
И вдруг грянул оглушительный взрыв.
Михаила, решившегося спуститься сразу за Василисой, выкинуло наружу. А когда дым рассеялся, ошеломлённые мужчины увидели, что колодец обрушился полностью и погрёб под собой женщину.
****
Продолжение: