Петр, до армии закончивший финансово-экономический факультет колледжа, поступил заочно в университет на тот же факультет. А через некоторое время его повысили в должности, он был рад этому и старался учиться, хотя и уставал на работе. Но дома он по-прежнему помогал своим женщинам, а также много времени посвящал сыну. Особенно когда дело касалось прогулок.
А вот с Анной было сложнее, она вышла на работу в свой садик, где работала медсестрой, и, не проработав даже трех месяцев, была уволена. Ставка медсестры в садике была ликвидирована. Она собралась искать работу, но это оказалось лишним, так как она почувствовала уже знакомые ей признаки, а когда пришла в женскую консультацию ей подтвердили уже поставленный ей самой диагноз, уточнив для нее только срок беременности – девять недель.
И они на семейном совете решили, что работать она пока не будет, смысла в этом не было, да и в садик Игорька уже не нужно в садик устраивать, он будет дома с мамой.
– Игорю дома с тобой, Анечка, намного лучше будет, – говорила Нина Григорьевна – а денег всех не заработаешь, как не старайся.
– Да и у меня сейчас зарплата неплохая, – заботливо говорил Петр, – так что тебе нет необходимости работать. И она согласилась с ними.
Ровно в положенный срок у Анны родилась дочка, которую назвал Игорь, он еще до ее рождения гладил маму по животику и ласково говорил:
– Мася, Мася.
Так и назвали они доченьку Машей, хотя Аня хотела назвать дочку Лизой.
– Но у тебя впереди еще много времени будет, может быть и Лиза когда-нибудь появится, – смеялась ее мама.
Шло время, дети росли и требовали к себе все больше и больше внимания. Поэтому Анна вышла на работу только тогда, когда Игорь пошел во второй класс. А Машеньку только в середине августа удалось оформить в садик. Анна больше не хотела сидеть дома, да и работа ей удачная нашлась: ее однокурсница устроилась туда сама, а потом и ее, Аню, порекомендовала. И вот теперь Анна работала в загородном санатории для пожилых, это был довольно престижный санаторий и платили там неплохо Да и ездить туда было недалеко так как этот санаторий находился сразу же за тем микрорайоном города, где они жили. И вот в это самое время родители и сообщили Петру, что дом Ульяны сгорел, погибла и она, и ее родители. А их мальчика, который во время этого страшного пожара был в школе, отправили потом в детский дом.
– Жалко парня, – сказал тогда Петр Анне, – мне отец говорил, что у его матери в последнее время с головой проблемы были. И многие в Буравино подозревают, что именно она устроила пожар.
Но в их жизни, к счастью, все было хорошо. А тут еще соседка, живущая по соседству с ними, собиралась продавать свой дом и переезжать к сыну в другой город, где ей тот уже купил квартиру на первом этаже. И она была довольна тем, что скоро будет жить в квартире, ведь с домом она в последнее время уже не справлялась. И как-то вся семья собралась за ужином, что в последнее время было большой редкостью, ведь и по вечерам все часто бывали заняты, особенно Петр, он постоянно задерживался на работе. Вот и завели они разговор о соседском доме. Дом этот был большой, хороший, ухоженный. И сад у соседки замечательный. И все пришли к выводу, что дом это все же лучше чем квартира. И когда все, как показалось Петру, пришли к консенсусу, он начал свою речь:
– Друзья мои, ведь все равно нам со временем придется думать о жилье для детей. И деньги сейчас у нас есть, – уверенно говорил Петр, да и цену соседского дома мы знаем. Да, нам пока чуть-чуть не хватает, но они ведь его пока еще и не выставили на продажу, вот как выставят, мы им сразу и скажем, что мы его покупаем.
Но в реальности все пошло не так. Нина Григорьевна где-то через пару недель намекнула соседке, что они не прочь купить у них дом, а та сообщила об этом сыну. И тот, не выставляя его на продажу, предложил им без всяких проволочек оформить. Недостающие деньги им дали родители Петра. И они вскоре приступили к ремонту дома, но делали его не торопясь, так как собирались сначала закончить садовый и огородный сезон.
Вот уже и Машенька пошла в школу, а выросший уже почти с отца ростом Игорь, серьезно занимался баскетболом. Их команда даже ездила на соревнования в другие города. Вот и в очередной раз их баскетбольная команда отправилась на соревнования в областной центр. По телевизору вся семья смотрела трансляцию этих соревнований, и они радовались, что их команда заняла второе место. А вернувшегося Игоря дома ждал праздничный торт с баскетбольным мячом. Вечером за столом Игорь взахлеб рассказывал о соревнованиях, ведь это был их первый опыт на состязаниях такого масштаба.
– А вот первое место заняла команда детдомовцев, – с жаром рассказывал он, – но мы за них были рады, там такие ребята хорошие! Пап, у них мне понравился мальчик, у которого была такая же фамилия, как и у нас – Мелихов, а еще, знаешь, даже отчество у него такое же, как у меня – Петрович.
Петра как током ударило, и он со страхом спросил:
– А имя у него какое?
И сын ответил:
– Павел.
Аня посмотрела на мужа, и тот кивнул ей головой. Да, прошлое не хотело оставлять его. В эту же ночь ему приснился Павел, вернее не этот Павел, о котором рассказывал сын, а тот маленький Павлик, как тогда его все называли, а он, Петр, не признавал его вообще, стараясь с ним не общаться, он умом понимал, что мальчишка тут не причем, но ничего не мог с собой поделать. Во сне он также, как когда-то наяву, смотрел на него исподлобья, серьезно, как взрослый.
Проснувшись он посчитал, что сейчас Игорю почти одиннадцать лет, значит Павлу около тринадцати. Ну точно он не знал, так как никогда не интересовался этим вопросом.
– Значит пока мы с Ульяной были в браке, она его на меня записала. Вот ведь какое дело.
Игорек, словно в чем-то отца обвиняя, все время смотрел на него, будто просил его признаться в том, что случилось много лет назад.
А маленький Паша, что приходил к нему во сне, так и молчал, и выражение его глаз не менялось, но у Петра постоянно было ощущение, что он хочет спросить его о чем-то.
Вскоре Петр нечаянно он увидел, как в звякнувшим телефоне сына загорелся экран и он прочитал М. Паша. Чуть поколебавшись, он взял трубку:
– Здравствуй, Паша, я Петр, ты меня помнишь?
– Нет, но я знаю, что вы не мой отец, мне дедушка всю правду про вас рассказал прямо перед самым пожаром.
– А тебе можно в гости ходить, или только я могу к тебе прийти?
– Сначала только вы, а потом, как директор решит.
Петр не знал, что сын стоял за дверью и все слышал.
– Неужели Пашка мой брат, – думал он, другими глазами глядя на отца.
Вечером за столом состоялся серьезный разговор, где Игорю и Маше рассказали все, что произошло много лет назад.
– Но самое интересное – это мои сны. Тогда, когда ты, Игорь, еще и не родился, мне снился ты. А вот сейчас снится Паша. И если ты молча тянул ко мне руки, то он, Павел, смотрит на меня не очень доверчиво. Но я хочу съездить в детский дом и поговорить с ним.
– А заодно и забрать его, ведь так, Петя? – спросила зятя Нина Григорьевна.
Петр смутился:
– Ну да, у меня все же так и осталась какая-то вина перед ним, хоть я и знаю, что моя совесть чиста, и весь грех за его тяжелое детство лежит на его матери.
– Петенька, ну раз он тебе снится, то поговорить ты с ним точно должен, – говорила Анна, – да и забрать его можно. Ведь мы живем хорошо, в достатке. Почему бы не взять мальчика, я только “за”.
– И я тоже, – радостно вскрикнул Игорь, – он тогда за нашу команду будет играть, так как наш Шестаков переезжает в другой город, куда-то на море. Да и я считаю, что Павлу нужна семья. И мы все скоро станем для него этой семьей, лучше поздно, чем никогда, ведь правда, пап?
И все с Игорем согласились.
Вскоре Петр съездил в соседний город, где и находился детский дом, там он долго беседовал с директором, рассказывая ему о своем прошлом и детских годах Павла. И директор посодействовал им в оформлении опеки над Павлом. Поэтому парень с нового учебного года уже ходил в школу, которую посещали Игорь с Машей, а о его матери они никогда не говорили. А бабушку и дедушку Паша почему-то совсем не помнил.
– Маму помню, вас тоже, но их вот не представляю.
– Значит перед пожаром в вашей семье скорее всего опять была или ссора, или какое-то негативное событие, которое и стало для тебя препятствием для, того чтобы отложить в памяти образы своих родных, – говорила ему Нина Григорьевна.
– Меня никто и никогда не любил, я это хорошо помню, ни мать, ни бабушка с дедушкой. А еще помню, как я вернулся домой из школы, а там, там, просто ничего не осталось. Видно пожарных слишком поздно вызвали. А мне совсем-совсем не жалко этот дом. Я даже не плакал, когда мне в детский дом забирали. А потом был еще один... Тот, где я сейчас живу, уже третий, мне в нем больше всего нравится. И директор у нас замечательный.
– Пап, мы теперь будем братьями, да? – Вдруг перебил Пашу Игорь.
– Не совсем, мы взяли только опеку над Пашей, так как для него это лучше, он тогда получит квартиру и в университет поступит, как сирота, а не как, допустим ты, на общих основаниях. Это будет единственный плюс во всей его прошедшей жизни, Игорь, а она у Паши явно была тяжелой.
– Да, всякое бывало. Но, как и остальные, я все эти годы мечтал о семье. Спасибо вам, я постараюсь не огорчать вас.
И тут Павел не выдержал и всхлипнул, а потом побежал в ванную, и вышел оттуда не сразу.
Но зато сразу после этого к нему подошли Аня и Петр и тот сказал:
– Спасибо и тебе, Павел, что ты смог довериться нам. Мы тоже тебя не подведем.
Анна же добавила:
– Обещаем, что ты будешь нашим третьим ребенком, даже после восемнадцати лет. Уж раз ты вошел в нашу семью, то навсегда.
И у Паши снова заблестели слезы на глазах, но он в этот раз не стал их прятать. А Маша, увидев это, обняла его.
А жизнь в их семье, получившей неожиданное пополнение в лице Павла, потекла своей чередой. Были в ней и радости, были и горести, как, впрочем, и в любой семье. Но они всегда справлялись со всеми невзгодами, потому что понимали, что в семье так и должно быть.
Жду от вас обратной связи, мои уважаемые читатели! И пусть ваша жизнь будет безмятежной и счастливой!
Читайте и другие публикации на моем канале: