На одном из слетов КСП (клуб самодеятельной песни), который проводился в районе станции Конаково в Тверской области, наша группа волонтеров отвечала за то, чтобы лес после слета не был усеям мусором, как после тривмальных пикничков московских варваров. С этим у нас было строго, группу по уборке вошли мы с моей подругой Танькой, ее жених Макс, его друг Ромка и мой парень Костя. Пролетели два дня, наполненные теплом, дружбой, романтикой и песнями.. Бесконечной вереницей потянулись к станции люди с рюкзаками и гитарами. А наша группа мусорщиков, как шутил Макс, приступила к проверке «экологической порядочности» гостей фестиваля. То есть попросту к уборке последствий
большого слета. Мы двинулась по радиальным направлениям, обеспечивая тщательный досмотр заранее распределенных секторов. Мне и Таньке достался участок, дальней границей которого служило болото. С мешками, наполненными остатками съестных припасов, собранными у потухших кострищ, мы, ворча, шли дальше и дальше в лес. Рядом со мной была моя собака — верная подруга и ярая походница. Я как раз упаковывала в сумку остатки хлеба и колбасы, брошенные под кустом, когда раздался ее истошный лай, переходивший в визг, и моя Чапка, вылетев из зарослей, в один прыжок оказалась у меня на груди. Прижавшись ко мне, она рычала не как карликовый пудель, а как волчица, правда трусливая. Скалилась, испуганно косясь на кусты.
Я подумала: «Наверное, змея!» Чапка уже видела гадюк на даче и страшно их боится! Из кустов донеслась какая-то возня, и мне стало не по себе. От меня до моих товарищей было не больше 5-7 метров, и визг моей псины привлек общее внимание. Они подошли, но мы даже не успели обменяться ни словом, потому что рядом с нами вдруг совершенно бесшумно раздвинулись ветки и появилась рыжая морда оленя. Он спокойно вышел из кустов и, не удостоив ни нас, ни впавшую в истерику собаку ни одним взглядом, фыркнув, прошествовал через тропинку в заросли, за которыми начиналось болото. Что-то в его облике было неестественное, ненастоящее — как в театре! Но все произошло так быстро, что я даже не успела осмыслить, почему этот зверь показался мне пугающе странным.
Я поставила Чапку на землю, и тут кусты зашевелились снова, и из них вышел второй олень. Все повторилось точно так же, как будто еще раз прокрутили ту же пленку на киноаппарате. Только этот олень был... черным. Макс присвистнул. Танька охнула, а Костя на всякий случай прикрыл меня грудью. И тут в третий раз раздвинулись кусты: почти задевая нас, медленно прошествовал мимо еще один рогатый зверь — теперь уже белый. Просто белоснежный. Разинув
рты, глядели мы им вслед, и тут до меня дошло: у всех трех оленей были бородки, а рога были не ветвистые, а такие, как у козлов. Прямые. И только их размеры и неожиданность появления ления в лесу стали причиной того, что
я приняла этих странных животных за грациозных лесных красавцев. Но эту мысль я не успела озвучить, потому что кусты раздвинулись в четвертый раз и, поразив нас всех как громом, оттуда вышел высокий, под 2 метра, старик в плаще до земли, с посохом в руках и белой окладистой бородой... В полной тишине, не взглянув на нас, он прошел за теми гигантскими козами, которых я приняла за оленей, и исчез в зарослях.
..Не могу сказать, сколько времени прошло. Наверное, не много. Может быть, 10 секунд, а может, и несколько минут — мы все оцепенели. Не помню, кто из нас первым издал звук. Кажется, Макс то ли охнул, то ли что-то сказал... И тут все, не сговариваясь, бросились вслед за стариком к кустам. Раздвинув ветки, мы увидели мягкую сырую землю, а на ней следы сапог и следы животных. И уходили они в болото... Прямо в трясину. Поднялся шум-гам, мы стали спорить, что это было. Видение? Как?! У всех сразу? Самые отчаянные — Макс и Ромка — предложили догнать лесного духа, как мы окрестили старика, и все кинулись в погоню.
Первым шел Макс, и уже через несколько шагов провалился он по колено, а то и выше в холодную воду. Потом с визгом по щиколотку в воде оказалась Татьяна. Остальные не вошли в болото, а двинулись вокруг него — по берегу. Мы разделились и побежали вправо и влево двумя группами. Через несколько минут прибрежные кусты остались позади, и весь берег стал хорошо просматриваться. Но там никого не было. Ни странных коз, похожих на оленей, ни старика с бородой... «Ну и куда они делись?» — гадали мы. Оглядывая болото, мы заметили, что оно не было сплошной водной гладью. То тут, то там росли трава, чахлые кустики, виднелись разного размера кочки, а в его центре было нечто, похожее на маленький островок, с буйной растительностью и одиноким старым дубом посередине.
Макс, самый спортивный и горячий из нас, сделал очередную попытку покорить болото и она удалась. Прыгая с кочки на кочку, он добежал до островка и помахал нам
рукой, стоя под дубом в центре него. За ним в погоню бросилась моя собака. Кажется, Ромка попытался последовать за ними, но на втором шаге провалился и, чертыхаясь, вернулся на сушу. Мы благоразумно остались ждать. С островка доносился веселый лай моей Чапки и вроде даже какие-то слова Макса, но мы их не разобрали. Потом Макс куда-то скрылся, мы уже не видели его. Наверное, отошел в глубь островка. Подождав несколько минут, мы мачали звать нашего «разведчика» обратно. Но Макс не откликался. Срывая голос, в четыре глотки мы орали минут, наверное, 20. Потом, не получив ответа, взволнованно посоветовались: что делать? И решили: вооружившись длинными палками, про слеги все же слышали, двигать к островку. Мало ли что там с ним?! Может, ногу подвернул, может, ему помощь нужна! Сильно промокнув я лично была по пояс в воде, — мы все же дошли до цели. Не скрою, было страшновато. Мы старались скрыть это друг от друга, но все слегка волновались.
«Представьте, сейчас доберемся, а там этот дед-колдун уже превратил нашего Макса в четвертого козла -с дредами хихикнула было Танька. Шутка была встречена ледяным молчанием. Наверное, каждый подумал, что это вполне вероятный вариант... Добрались. Макс сидел на старом пне под деревом и, закатав штанину, осматривал левую могу: на икре красовалась кровавая ссадина
Моя собака спокойно бегала рядом. Наши упреки Максим принял с удивлением:
— Вы меня звали?! Но я ничего не слышал. И чего вы вообще так разволновались? Я же здесь пару минут всего!
Мы наперебой стали доказывать, что его не было вовсе не пару минут, а полчаса — не меньше.
— Не может быть! — отмахивался Макс.
— Да и орали мы все хором! — сердилась я. — Чего ты придуриваешься?! Как ты мог не слышать?! Мы - же слышали лай Чапки!
С островка открывался вид на противоположную сторону болота.
Я заметила что-то неладное, пригляделась. Там было ржаное поле, картинное такое, золотое, за ним виднелся лес. Но что-то в открывшемся нам ландшафте меня напрягало.
Я, подумав, сообразила: посреди поля островком росли густые кусты вокруг старого дуба. То, что мы видели, было точной копией того места, где мы сейчас находились. И еще там, за кустами, горел костер. Мы отчетливо видели поднимавшийся дымок.
— Может, это тот самый дед там кашу варит? — спросила Татьяна.
— А мы пойдем да поглядим! — прихрамывая, но решительно двинулся вперед Макс.
Я было хотела его остановить, но за ним уже бросилась Чапка, на мои окрики она никак не реагировала. Нехотя потащились следом все: Таня, Ромка и я под руку с Костей.
Когда мы добрались до костра посреди поля, заметно стемнело.
В сумерках мы разглядели мужчину. В руках у него была початая бутылка с мутной жидкостью (видимо, самогон), он был лыс и безбород. Нет, это вовсе не тот дедушка, что вышел из кустов. Но рядом с ним мирно щипали травку три козы: белая, черная и рыжая. Кажется, те самые... но они же маленькие! Те были с лошадь размером.А эти казались заурядными деревенскими козочками, их бы я уж точно с оленями не перепутала. Мужик у костра вел себя странно: он глядел в одну точку, а на нас не обращал вообще никакого внимания. Хотя мы приветливо поздоровались.
— Пьян в стельку, что ли? — удивилась Танька, — Людей не видит!
- Нет, возразил Ромка. — Местный дурачок, наверное. У моей бабушки в деревне был такой — Филя. Он вообще не умел с людьми общаться.
— Ладно, пошли! - скомандовал Макс.
Когда мы отошли метров на 30, я оглянулась. И сжалась от ужаса: ни коз, ни мужика с бутылкой — никого позади не было. Только костер догорал...
Вернулись мы в обход болота. Нас уже все искали в лагере волонтеров, даже волновались. Мы в двух словах рассказали о своих приключениях, впрочем слегка корректируя события, чтобы не выглядеть потенциальными клиентами дурдома. Между нами, участниками этого события, образовалась какая-то неловкость. Всю дорогу в электричке домой мы молчали или обсуждали что угодно, но только не видение в лесу.
Когда дней через пять мне позвонил Костя и сказал: «Я предлагаю в выходные продолжить поиски Пана... Ромка и Макс готовы, Таня думает пока, а ты как?», я поняла, что ключевое слово произнесено. Пан! Значит, не я одна в нашей компании сошла с ума. Не буду описывать две следующие поездки и все, что происходило во время наших поисков. Это неинтересно, так как ничего мы не обнаружили. Скажу только, что в деревушках, куда мы заходили — а их было четыре! — никто слыхом не слыхивал ни о каких дедах- козопасах, ни о каких разноцветных козах. Да и мужика, который сидел у костра — лысого, безбородого, — тоже никто не вспомнил по нашему описанию.
Прошло много лет. И до сих пор меня не оставляет мысль, что случившееся тогда — это чудо. Не знаю, каков его смысл. Не смогла понять. Но думаю, что это был хозяин леса, который, к слову, показывается людям крайне редко. И только в особых случаях.
Те счастливчики, которые не побоятся обратиться к нему с просьбой, ни в чем не получат отказа, такова народная молва. Вот если бы я тогда кинулась к нему и попросила... А о чем бы я его просила? Сама не знаю. Но теперь уже поздно фантазировать, конечно...
