Начало:
Ирина открыла автомобиль, устроилась за рулём и, закрыв глаза, глубоко вздохнула. То, что ребёнок в свидетельстве носит её имя и полностью повторяет её дату рождения, настораживало и пугало. "За что отец просил прощения? Почему мама молчит? Что они оба скрывают?" - взглянув в зеркало, она завела мотор и поехала домой. К кошкам и картинам.
Насчёт мужа Волков немного ошибся – Андрей ушёл от неё два месяца назад, оставив одну в полупустой квартире - и на том спасибо, не стал делить совместно нажитое жильё, только часть мебели и техники увёз. Приезжал изредка, забирал остатки одежды. Видимо, его шастанья с сумками туда-сюда фсб-шники приняли за их совместное существование. Ирина хмыкнула, явно представив Волкова с перекошенным от досады лицом.
Но не так обидна была измена, сколько слова, брошенные им напоследок: "Я хочу жить, Ира! Нормальной, полной жизнью!" - можно подумать, до этого он тридцать лет не жил? Да, отношения между ними за такое долгое время стали ровные, всплесков страсти всё меньше, но так и они не молодеют! Было бы смешно ожидать юношеского задора от пятидесятилетних, тут с утра бы встать без скрипа...
То, что он ушёл к молодой, Ира знала - видела его как-то с ней в обнимку, спасибо подруге Наде, которая прислала фото. Полдня смотрела на его счастливое лицо и беспечную улыбку, и поняла – она готова его отпустить, потому что таким он был, когда они только сошлись, больше тридцати лет назад. Он даже помолодел, и морщинки на висках не бросались в глаза , когда он ТАК улыбался. Два дня она тогда проревела дома - благо, Андрей уже месяц жил со своей пассией, и никто ей не помешал излить остатки своей любви в подушку.
Квартира встретила её тишиной, лишь голодные кошки бросились под ноги.
— Да, мои хорошие, знаю, знаю! - не раздеваясь, она насыпала корм и, проведя обеими руками по пушистым спинам, скинула куртку и закрылась в ванной.
Вечером, сидя с чашкой чая на диване, решила снова изучить содержимое таинственной коробки.
Старые письма, открытки с поздравлениями, фотоальбом, свидетельство - ничего не изменилось, как бы ей не хотелось... Открыла альбом - на первой же странице, на большой, во весь лист, фотографии она увидела незнакомую женщину с младенцем на руках. Она приблизила глаза, и замерла, потом надела очки и снова пригляделась: на руках незнакомки была она сама, в возрасте около года! "Кто же это? Почему я не знаю эту женщину? Это дальняя родственница? Где она сейчас? Почему не приезжала ни разу?" - мысли роем кружились в голове, не давая сосредоточиться. Со странным чувством дежа вю Ирина достала снимок и перевернула: "Бережные, Ирочка и Лида. Ирочке - год" и подпись: 1970.
Она зажмурилась. Стало трудно дышать, словно кто-то перекрыл ей воздух. Жар волнами окатывал её тело, скатываясь ледяным потоком к ногам, руки задрожали, а сердце готово было разорваться от ударов.
"Я - Бережная?!" - она вскочила и принялась ходить по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Не укладывалось в голове... Значит, все пятьдесят три года её обманывали, и мама на самом деле - не мама?.. Она закрыла лицо руками. Только этого ей не хватало! Сначала - муж, потом отец, теперь мать?! Судьба решила отобрать у неё всё, что дорого? Ударить, так сказать, по всем фронтам? Ехать к матери смысла не было - Зинаида Иосифовна славилась твёрдостью своего характера, и ни за что не начнёт говорить, если раз отказала.
Ирина снова села и принялась перебирать бумаги в поисках ответов. На открытке "С 8 марта!" было написано: "Витя, поздравь Зину и Иришку с женским днём! Нет слов, чтобы описать, как мы скучаем без нашей доченьки!" - и уже другим, женским почерком: "Поцелуй её, Витя, да прижми покрепче! И думай при этом о нас, может, хоть так, мы станем ближе к нашей малышке!" - дальше строки были расплывчаты, словно кто-то капнул жидкостью.
Таких открыток было несколько, они поздравляли с разными праздниками, но после 2002-го года ни одного послания больше не было. Возможно, благодаря интернету и электронной почте, или... Ирине не хотелось думать о плохом, ведь, получается, что вся её жизнь до этого была одним сплошным обманом, а теперь, едва у неё появилась возможность обрести родных родителей, ниточка вновь обрывается?
Ира забила адрес в поисковик. Тот выдал какую-то белиберду, и тогда она попробовала уточнить, вбив только индекс. "Финляндия?" Потом присмотрелась - индексы были разные, и менялись год от года, и уже последние несколько писем были с постоянным адресом и штемпелем Канады. Она отследила путь родителей. Получается, они сначала писали из Финляндии, спустя несколько месяцев из Швеции, потом из Англии, и только в 1979 году с соседнего континента. Только фамилия у них уже была другая - Свенсон, и имена английские.
Поисковик почти не дал информации по Бережным - создавалось ощущение, что всё вымарано подчистую.
"Что ж," - подумала Ирина, – "Архивы ещё никто не отменял!"
После работы, проведя очередную выставку, она поехала в центральный архив. Стоя напротив женщины с узким морщинистым лицом, со стянутыми на затылке седыми волосами, и в очках невероятного размера, Ира услышала строгое:
— Доступ гражданским лицам закрыт. Получите разрешение сначала.
— А где?
— Ну, я не обязана давать ответ. Это же вам нужно? - она прищурилась, с подозрением глянув на женщину. Потом вздохнула, увидев, как покраснели глаза у Ирины, и тише продолжила: — Разные инстанции выдают такие разрешения: это и суд, и прокуратура, и Министерство Обороны. Всё зависит от вида материалов. Может, у вас есть кто-то в ФСБ?
— Уже нет... - Ирина всхлипнула. — Папа там работал, но его больше нет...
— Сочувствую. Но, может, по старой памяти помогут? Попробуйте.
— Спасибо... - Ира вышла, опустив голову.
Она вертела в руках фотографию, и думала, как ей найти ответы на все свои вопросы. Понятно, что без доступа к архиву, в который путь ей заказан, она ничего не добьётся. Вернулась домой, а утром, предупредив, что задержится, села в машину. Посмотрев вперёд, она решительно повернула ключ в замке зажигания и направилась в ФСБ.
Стоя у кабинета руководителя отделения, Ирина не могла отделаться от мысли, что, на самом деле, не приходится никем своему отцу, они родственники только на бумаге, и визит её неуместен. Но Анатолий Дмитриевич Сизов, увидев её, вышел из-за стола и, раскинув объятия, громко сказал:
— Ба, какие люди! Заходи, заходи, Ира! Какими судьбами?
Она положила перед ним снимок с настоящей матерью. Он сдвинул брови.
— Подожди-ка, я помню их. Это было моё первое дело, и твой отец чуть погон не лишился, когда они исчезли.
— Вам что-нибудь известно об их дальнейшей судьбе?
— Ирина, не лезла бы ты в это... - Анатолий Дмитриевич посмотрел поверх очков, качая головой.
— Почему?
— Потому что...
Он не успел договорить - раздался стук в дверь, и на пороге возник Волков. "Здравия желаю..." - произнёс он и замер. Вежливая улыбка сползла с его лица, когда он увидел женщину. Ира тоже напряглась и отвела глаза.
— Заходи, Саш. Очень кстати. - начальник показал на стул напротив. — Познакомься, это Ирина, дочка Виктора Яковлевича, нашего заслуженного ветерана службы.
— А мы знакомы... - сложив руки на столе, ответил тот.
— Да? Откуда?
— Я вам ещё не успел принести отчёт - у нас звонок был по ячейке в банке.
— И что? Кто это был?
— Ваша собеседница. - Александр торжествующе глянул на Ирину, а затем на босса.
— Вот так даже?! - Анатолий встал, и, походив по кабинету, сел рядом с Ирой. — Ну что, Ирин, зверствовал? - с улыбкой спросил Анатолий Дмитриевич.
— Не то слово. Думала, меня прям там и прикончат... - не поднимая глаз, ответила она.
— Вы нашли, что искали? - спросил начальник у Волкова.
— Нет пока. Работаем. Надеялись, что Ирина Викторовна поможет, но - увы.
Ира пожала плечами:
— Мне ничего не было известно до сего момента. Поэтому всё, о чём вы меня спрашивали, мне непонятно до сих пор. Мама молчит, архив не доступен, а товарищ Волков злится, что я - бесполезная помеха....
— Нет, Ира, это не так. - Сизов похлопал её по плечу. — Саш, что вам удалось раскопать? Расскажи, только без "наших" подробностей, чтобы Ира могла знать.
Волков кивнул и, раскрыв записную книжку, начал:
— СССР 70-х годов - эпоха так называемого "застоя". Сытая, спокойная жизнь извратила людей, и многие начали желать большего, искать лучшего. Кто-то приторговывал, ввозя шмотки из стран "соц-лагеря", кто-то, как Бережные, решил идти по пути политического сопротивления.
С диссидентами и несогласными с политикой партии в СССР разговор был короткий: арест, суд, тюрьма или лагерь. Таких "политических" было много, но покинуть страну, преодолев "железный занавес" добровольно, было практически невозможно. Путём неимоверных усилий они оформляли туристические визы, предоставляли поддельные приглашения, или платили нужным людям, чтобы оформить запрос на выезд. Понятно, что такие цепочки строго отслеживались органами, но свободолюбивые граждане находили возможность покинуть страну советов, и пользовались при этом любыми способами.
Бережные ещё до побега были не в чести у руководства страны. Алексей за то, что создавал неугодные КПСС и министерству культуры "шедевры", а Лидия, будучи переводчицей в МИДе, всегда была "на карандаше" у спецслужб. Поначалу подозрений особых они не вызывали, но тут внезапно разоблачили "кружок любителей западных ценностей", среди которых оказались и супруги. Их взяли под наблюдение и вели почти до самого побега.
Однако, в решающий день всё пошло не по плану. Засада ждала у детского сада, откуда Лида должна была забрать годовалую дочь после того, как их отпустят. Но к пяти, как обычно, она не появилась, к закрытию тоже, и группа, оставив скучающего сторожа ждать милиционера, который позже забрал девочку, покинула место укрытия.
Уже потом, когда отследят весь их маршрут, выяснится, что у супругов был помощник, который прикрыл их бегство. Вот только кто был им, так и не удалось узнать. Дело это вёл Виктор Яковлевич Соколов. Он же и удочерил потом девочку, вместе с супругой, которая не могла иметь детей.
А Бережные, сменив не одно место жительства, в конце семидесятых осели, наконец, в Канаде. Позже у них родились ещё трое детей, но они никогда не возвращались обратно, решив, что раз Родине они не нужны, то им там делать нечего.
— У них есть ещё дети? - удивлённо спросила Ира.
— Есть. Сын и две дочери. - Волков закрыл книжку и добавил: — Мы не просто так вас тогда привезли для допроса. После пропажи Бережных нашлись доказательства, что они имели связь с работником канадского посольства, и который, скорее всего, помог им обосноваться в Торонто и, возможно, поспособствовал бегству. Но самое плохое даже не в этом. Алексей Бережной передал сотруднику посольства нечто, имеющее статус государственной тайны, и выдача таких сведений каралась на тот момент высшей мерой.
Ирина побледнела.
— Вы всё ещё хотите их найти? - Волков сдвинул брови и пронзил Ирину суровым взглядом. — Они предатели. Причём, предали не только свою родную страну. Они предали вас, Ирина. Я даже не знаю, как можно оправдать их поступок. Ладно, отчизна - понятие не материальное. Но дочь?
— Люди меняются... - она посмотрела на Сизова, ища поддержки.
Тот сидел, сцепив руки перед собой и смотрел в стол.
— Увы. Вынужден вас огорчить. - Волков перелистнул страничку блокнота. — По своим каналам нам удалось узнать, что Лидия была завербована агентами израильских спецслужб и сотрудничала с ними до самой пенсии, пользуясь своей профессией и связями с иностранцами. Алексей тоже не гнушался шпионажем, и охотно делился раздобытой информацией со своими кураторами. Если бы не поддержка и щедрая оплата его творчества и услуг, никто бы о нём не знал и картины его не покупал. По сути, его спонсорами были тайные службы, так как были заинтересованы в расширении круга его знакомых.
Ирина задумалась и закусила нижнюю губу. Волков продолжил:
— Признаюсь, мы надеялись, что в ячейке лежит ещё один, скажем так, артефакт, который Бережные спрятали от всех. Банк категорически отказал нам во вскрытии, даже под страхом санкций и ареста счетов, но нам пообещали, что известят, когда кто-то придёт за содержимым. Вот так мы с вами и встретились. - он закрыл блокнот и положил сверху ручку.
— А с чего вы взяли, что Бережные оставили "это" отцу?
— Анатолий Дмитриевич, не уверен, что нужно это говорить... - Волков посмотрел на Сизова. Тот почмокал губами и ответил:
— У нас есть некоторые мысли на этот счёт, но я не готов сейчас с тобой ими делиться, Ирина. Может, позже, но пока - извини. - они переглянулись с Волковым ещё раз. Судя по взгляду, они отлично поняли друг друга, но решили не раскрывать всю информацию женщине. — У тебя есть ещё вопросы?
Ира не ответила, будто не услышала.
— Ну, если у тебя ко мне всё, разреши проводить. - Сизов встал и протянул ладонь. Ира покачала головой и поднялась.
— Да уж... Нашла маму и папу, называется...
— Пути Господни неисповедимы, как говорится. - он развёл руками.
Вместе с ней к двери подошёл и Волков.
— Я провожу, с вашего позволения. - он толкнул дверное полотно.
— Спасибо. До свидания! - Ира взмахнула рукой и сделала несколько шагов, потом обернулась и спросила: — Александр Сергеевич, а как вы считаете, стоит их найти или нет?
Он пожал плечами:
— Тут, конечно, вам решать, но я бы подумал ещё. Имейте в виду, они, даже в таком преклонном возрасте, всё ещё под наблюдением, и любая попытка связаться с ними вызовет подозрения. - он приоткрыл входную дверь, помогая Ирине выйти, и проследовал за ней на улицу. — Но если вы всё же решитесь, наберите мне, - в его пальцах блеснула серебристая визитка, — я попробую вам помочь.
— Благодарю вас. - женщина положила визитку в карман и уже сделала шаг на ступеньку ниже, как Волков неожиданно спросил:
— Ира, а что вы делаете завтра?
Она резко обернулась и удивлённо спросила:
— А вы у всех, кого допрашивали, интересуетесь?
— Мужчины не в счёт. - он прищурил один глаз.
— Понятно. - она вдохнула прохладный осенний воздух. — Завтра, впрочем, как и всегда, я составляю компанию своим кошкам. Ну, или они мне...
— Хотите прогуляться?
— Куда?
— Это имеет значение?
— Конечно. На улице холодно, поэтому пешие прогулки не к месту.
— Хорошо, я понял, - он усмехнулся. — Обещаю - будет интересно.
— Учитывая наше крайне близкое знакомство, - она фыркнула, намекая на обыск, — даже не знаю, что вам нужно будет придумать. Такого адреналина никогда в моей жизни не было!
— Положитесь на меня. Я гарантирую вам захватывающий отдых. - он повернулся вполоборота и подмигнул.
Легкомысленный жест так не шёл к его суровому виду, что Ирина не выдержала и прыснула.
— Что ж, думаю, кошки без меня не соскучатся. Куда приехать?
— Я сам заеду за вами.
— Так вы же не знаете... - сказала было она, но когда он склонил голову, воскликнула: — Ах, да! Только прошу - не раньше одиннадцати утра, пожалуйста.
— Есть. - он взял под козырёк и вошёл внутрь.
****
После работы Ира поехала к матери. Она положила перед ней снимок с Лидией, и, когда Зинаида подняла на неё глаза, перевернула фото.
— Я всё знаю, мам. Я была в ФСБ.
— Что они тебе рассказали? - с испугом спросила мать, бледнея.
— Что мои биологические родители - предали страну. И меня.
Мама сложила руки на коленях и вздохнув, начала:
— Твой отец вёл их дело. Они долго водили всех за нос, оставались вне подозрений, но рано или поздно это должно было закончиться. Их прижали к стенке, и на последнем допросе Алексей признался во всём. Потом попросил, чтобы их оставили один на один с Виктором. - мама перевела дух, собираясь с мыслями. — Когда все ушли, он попытался договориться с отцом, чтобы тот помог им сбежать. Виктор сначала чуть не ударил его. Ты же помнишь, каким он был принципиальным? - Ира кивнула. — Тогда Бережной пошёл ва-банк...
_____________________________________________________________________________________
— Витя! Ведь тебя так зовут, капитан? - спросил Алексей, подняв голову вверх, на стоящего чуть поодаль Виктора. — Я предлагаю тебе сделку. Не отказывайся так сразу. Выслушай. Я знаю, что у тебя нет детей...
— Откуда? Да ты!.. - осёкся Виктор и замахнулся.
— Знаю, не спрашивай, откуда. - Алексей прикрылся скованными руками. — У меня только родилась дочь, ей исполнился год... Забирай её! - глаза его сверкнули, испугав Виктора безумным блеском, — У нас весь род плодовитый, так что, родим ещё, не волнуйся... - он сдавленно засмеялся, но вышло не весело, а страшно.
Виктор отшатнулся и ошеломлённо присмотрелся к Алексею.
— Ты серьёзно? - он потёр пальцами лоб.
— Да! Говорю, забирай!
— А взамен - что?
— Взамен? Отвезёшь нас на финскую границу. У тебя корочка есть, тебя погранцы без обыска пропустят. А? Капитан? Соглашайся! Такой шанс всего раз в жизни выпадает!
Виктор задумался. На кону стояла его репутация, и возможно, свобода и жизнь. Вдалеке маячила одинокая бездетная старость. Зина уже одиннадцатый год не может родить, уж к каким только светилам он её не возил! Все только руками разводят. А она чахнет на глазах, ночами плачет в подушку, думая, что он не слышит. Раздумья Виктора не скрылись от Алексея, и он зацепился за них, как за соломинку.
— Вижу - заинтересовало тебя моё предложение?
— Не пыхти. Тут подумать надо. - оборвал его Виктор. Позвал охрану, и Алексея увели.
Неделю он не находил себе места и только накануне понедельника решил поделиться с Зиной. Она сначала не поверила, думала, разыгрывает. Но когда поняла, что это правда, испугалась, побледнела и чуть не расплакалась.
— Это как же? Они своё родное дитя отдать хотят?! За то, чтобы заграницей жить?!
— Ты не об этом думай, Зина. Скажи лучше, согласишься или нет?
— Я не могу ответить, Витя... - Зина подошла к окну. — Неожиданно так всё...
Ночь они не спали. Всё думали, как быть. Виктор нервно курил и ходил по балкону, надолго застывая в растерянности. Потом тряс головой, будто сбрасывая что-то, и снова замирал. Зина то лежала, то принималась вязать, хотя Виктор не заметил, чтобы она сделала хоть ряд.
— Ну, что, Зина? Что скажешь? - наконец, спросил он, когда в окне показались первые рассветные лучи.
Зина, осунувшаяся за бессонную ночь, тихо сказала:
— Да. - и испугалась собственного голоса.
Виктор молча кивнул и, опустившись, зарылся жене в колени.
________________________________________________________________________________
— А как он их вывез?
— Он никогда мне об этом не рассказывал. Но по слухам, произошла какая-то чудовищная ошибка. После того, как они исчезли, никто не смог найти документов, и отцу тогда хорошенько досталось. Но руководство, зная его заслуги, только благосклонно понизило его в звании. Скажем так, ему сказочно повезло...
________________________________________________________________________________________
По тёмному коридору СИЗО идут трое. Судя по фигурам, в центре - женщина, её руки за спиной, в наручниках. Впереди человек с серьёзным и сосредоточенным взглядом, в форме и погонах. Позади - худенький охранник, немного испуганный - видимо, новичок.
Первый шепчет: "Не задавайте вопросов. Делайте, как я сказал."
Они без слов садятся в машину.
Первый берётся за руль и едет к границе, его лицо напряжено. На пограничном посту он показывает удостоверение.
Пограничник: "Цель поездки?"
Первый: "Спецоперация. Не вашего уровня."
Пограничник кивает и пропускает их. Через час они останавливаются у берега Финского залива. Первый указывает на лодку в зарослях.
"Это всё. Больше я ничего для вас не могу сделать."
Это Виктор.
Алексей смотрит на него.
"А дочь? Ты заберёшь её, ведь так, капитан?"
"Я обещал. С нами она будет в безопасности."
Лидия плачет, но Алексей берёт её за руку, и они спускаются в лодку. Виктор смотрит, как судёнышко скрывается в тумане.
________________________________________________________________________________________
Ирина сидела, склонив голову на грудь. Казалось, женщина спит, так крепко она задумалась.
— И кто я теперь, мам? Дочь предателей? Что мне делать с этим? Как с этим жить? - наконец, произнесла она.
Мама вздохнула и вместо ответа поставила перед ней чашку, наполненную горячим чаем. Потом села и долго-долго смотрела на дочь. Наконец, она вдохнула и тихо сказала дрожащим голосом:
— Кто ты? Наша дочь. Единственная. Родная. И любимая.
— Но как мне быть дальше? Ты знаешь?
— Нет. И никто не знает. Просто живи. Ради себя, ради меня, ради детей, внуков.
— Но это же нужно как-то осознать и принять?
— Нужно. Всё получится, со временем. Главное, помни: у тебя своя жизнь, а все, кто не рядом - сделали свой выбор. И ты вовсе не должна быть такой же, как они.
— Мам, они предали меня... Бросили... Как они могли?
— Не надо их осуждать, доченька. Они выбрали свободу. А мы выбрали тебя! - мать улыбнулась, и положила сухую ладонь с узловатыми пальцами на руку дочери.
— А почему вы молчали? Почему не сказали мне ничего до сих пор?
— А зачем? Ты - наша, и точка. А всё, что было в прошлом, пусть там и останется.
— Не знаю... - растерянно протянула Ирина. — Наверное, ты права. Но это всё равно нужно как-то осмыслить, принять, понять...
— Конечно. Главное, помни: ты - это ты. И ты не обязана их прощать.
— А ты? Как ты жила все эти годы?
— Я жила ради тебя и Вити. И это, поверь, была самая лучшая жизнь! Другой мне не надо!
Ирина сглотнула ком в горле. Положив вторую ладонь на руку матери, она прошептала:
— Спасибо, ма. Спасибо за всё...
Мама кивнула и улыбнулась дрожащими губами, а Ира прижалась к ней и услышала, как сильно бьётся её сердце. Сердце её настоящей мамы.
P.S. Волков заехал за Ириной в половину двенадцатого на следующий день. До самого конца пути она и не догадывалась, куда везёт её Александр, но, когда вдали показались крылья легкомоторных самолётов, всё поняла.
— Надеюсь, вы не заставите меня прыгать с парашютом? — спросила она, пряча в кулаках дрожащие пальцы.
— Нет, — усмехнулся Волков. — Но такая мысль была, признаюсь. — он повернулся к ней и остановил машину. — Вы когда-нибудь водили самолёт?
— Нет, только пассажиром была. — сердце гулко застучало от предвкушения.
— Отлично. Вот сегодня и попробуете. Идём. — он по-хозяйски взял её за руку и повёл к воздушному судну.
Когда они приземлились, а Ирина была насквозь мокрая от страха, но абсолютно счастлива, Александр достал из-за кресла огромный букет цветов и, положив ей на колени, сказал:
— Это в качестве извинений.
Ира вспыхнула.
— А я думала, полёт и был реверансом...
— Не совсем. Спасибо.
— За что?
— Что составили компанию и не испугались. Я сейчас отвезу вас домой, приведите себя в порядок, а вечером сходим поужинать. Согласны?
— Наконец-то вы спросили. Я уж думала, что вы всё теперь решаете за меня.
— А я готов. — он пристально посмотрел в глаза. — Только скажите.
— Решать за меня?
— Настоящие мужчины так и делают.
— Могу поспорить.
Он поднял брови и откинулся на спинку.
— Да, тут вы правы, всё решать не нужно. Только самое важное. То, что зависит от мужчины.
— Тогда решите вот что, — Ирина приподняла подбородок, но в глазах уже светилась улыбка. — Где будем ужинать?
Волков засмеялся — неожиданно легко, как будто сбросил с плеч годы службы. Он завёл мотор и, прежде чем тронуться с места, накрыл её ладонь своей. Тёплой, твёрдой, надежной.
— В том-то и дело, — сказал он, — что я уже решил.
Весь мир начинается с мамы...
Весь мир начинается с мамы…
И в сердце хранится портрет
Той женщины ласковой самой,
Которой родней в мире нет…
И с первой минуты рожденья,
Она, словно ангел земной,
Подарит любовь и терпенье…
Она за ребёнка стеной…
И каждой слезинке печалясь,
Волнуется мамы душа.
Для мамы мы те же остались,
Ведь ей не забыть малыша,
Что рос под сердечком, толкался…
Бессонных ночей хоровод…
Как зубик с трудом прорезался
И мучил младенца живот…
И первой улыбки сиянье,
И гордость от первых шагов.
Влюблённости первой признанье…
Всё маме понятно без слов.
Спасибо всем мамам на свете
За то, что прощаете нас…
Увы, повзрослевшие дети
Теперь забегают на час…
В делах, бесконечных заботах,
Уже со своими детьми,
С любовью, посмотрим на фото,
Где мама и мы, лет семи…
И взгляд согревает тот самый…
И детство мелькнуло вдали…
Весь мир начинается с мамы.
Здоровья всем мамам земли!
© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, автор стихотворения