Двери больницы распахнулись, и в приёмное отделение ворвалась женщина лет пятидесяти, с распущенными русыми волосами до плеч и заплаканным лицом. Она бегала глазами вокруг, пока ей не махнула молодая женщина в медицинской одежде.
— Ирина Викторовна, скорее! - врач почти бегом проводила женщину в палату.
На кровати, опутанный трубками и в кислородной маске, лежал престарелый отец.
— Пап! - она рухнула на колени перед ним, схватив его холодные неподвижные пальцы в руку и прижавшись к ним щекой. Слёзы-предатели бежали из глаз.
— Ира... - прохрипел отец, не поднимая век.
— Да, пап, я здесь! - она ловила каждый звук, каждое его движение.
— Сними...
— Что снять?
— Цепь... Сними... - отец дёрнул рукой, но катетеры не дали ему прикоснуться к груди.
— Тебе мешает? Снять цепочку?
— Да... Забери себе...
— Поможете? - Ирина повернулась к врачу. Та кивнула и поддержала голову обессилевшего старика.
— Открой...
Ирина щёлкнула замочком на медальоне и оттуда выпал маленький ключ. Она сдвинула брови, не понимая.
— От чего он, пап?
— От ячейки... в нашем банке. - грудь его медленно и с шумом вздымалась, ему было трудно дышать.
— Пап, ну, сам откроешь, когда понадобится...
— Нет. Там... - он сипло вздохнул. — Ты должна знать... Я... Я... - из горла вырвался хриплый стон. — Прости меня, если смо... - он вдруг замер, уставившись стеклянными глазами в одну точку и обмяк.
— Папа! Папочка!.. - Ирина зарыдала, пряча лицо в больничных простынях и чувствуя лбом остывающие пальцы отца.
****
До папиного медальона она добралась только спустя сорок с лишним дней, когда провели сороковины и разобрались с бумагами. Приехала в банк. Там её будто ждали, сразу проводили в специальную комнату и закрыли дверь. Она повернула ключ в замке и прищурилась: ячейку почти полностью занимала коробка из старого, потемневшего от времени картона.
Внутри она скрывала потёртый фотоальбом, несколько каких-то бумаг, письма, открытки советского времени и советское же свидетельство о рождении.
Ирина оглянулась на часы - менеджер дала ей достаточно времени, чтобы ознакомиться с содержимым. Развернула свидетельство и побледнела. Это был документ о рождении девочки, Ирины. День, месяц и год совпадали, а вот отчество и фамилия были другие. Отец - Алексей Николаевич Бережной, мать - Лидия Михайловна Бережная. "Бережной, Бережной..." - задумалась Ирина. -"Знакомая фамилия... Уж не тот ли это Бережной, высланный из страны почти пятьдесят лет назад? Его картины, которые он не смог вывезти, сейчас стоят баснословных денег, за ними охотятся ценители абстракционизма, а тогда - его ругали все маститые критики, осуждая за "буржуазный цинизм и отсутствие вкуса". Только я не помню, чтобы у него были дети моего возраста..."
Ирина нахмурилась сильнее. "Так, а при чём же тут я? Кроме совпадения по имени и дате рождения, больше ничего общего с этими людьми я не вижу..." - она собрала всё в коробку и нажала на звонок.
Когда ехала в машине, вдруг вспомнила:
— Бережной! Ну, конечно! Папа рассказывал о нём - громкое было дело! Но какое отношение к этому имею я? - рука потянулась к телефону. — Мамуль, ты дома? Я заеду сейчас, не уходи никуда!
Она поставила коробку на стол и достала оттуда сначала альбом, увидев который, мать растерянно села. Когда Ирина положила перед ней свидетельство, пожилая женщина испуганно подняла глаза и закрыла платком рот.
— Мам, ты что-нибудь знаешь об этом?
— Нет. - слишком поспешно ответила женщина.
— Отец отдал мне ключ от ячейки, и я хочу понять, зачем?
— Не спрашивай меня...
— Почему?
— Не надо. Не вороши прошлое...
— Но ведь отец сам мне его отдал! Значит, хотел, чтобы я знала!
— Не стоит, Ира. - мать погрустнела и вытерла глаза платком. — Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Мам. - Ирина встала. — Что за тайны, не пойму? Ты скажешь, в чём тут дело или нет?
— Я не могу, Ира.
— Хорошо, хотя бы скажи, что это за Ира Бережная, у которой моё имя и моя дата рождения? Это какая-то глупая ошибка?
— Нет.
Мать сжала сухие губы и насупилась.
— Так... - Ирина принялась ходить по кухне. — Ерунда какая-то! Значит, отец хотел, чтобы я что-то знала, а ты – нет?
— Нечего тебе лезть в это, Ира. Поверь, ты не хочешь это знать!
— Ну уж нет! — резко остановившись, воскликнула дочь. — Не скажешь ничего?
— Не скажу... - мать отвела глаза и всхлипнула.
— Отлично! Значит, узнаю всё сама! - она закрыла коробку и выбежала к машине.
Брелок пискнул, и когда она протянула руку к дверце, под локоть её кто-то аккуратно, но с усилием взял. Над ухом прозвучал тихий мужской голос:
— Ирина Викторовна, не торопитесь. Проедем с нами. И, пожалуйста, без неожиданностей. - он проследил глазами за руками Ирины. — Нет, нет, а вот коробочку возьмите с собой.
Ира побледнела. Кажется, предупреждение мамы начало сбываться... Только как-то уж совсем скоро...
****
В кабинете было мрачно. Старые деревянные панели на стенах не придавали никакого уюта, напротив, производили гнетущее впечатление. Мужчина, остановивший её у автомобиля, сидел напротив и просматривал содержимое коробки. Ирина стиснула руки в замок, чтобы скрыть, как дрожат пальцы и нервно облизывала губы.
— Итак, Ирина Викторовна. - он разложил перед собой всё, что скрывала банковская ячейка. — Это всё, что было в сейфе?
— Д-да... - она нервно сглотнула.
— Вы уверены? - он пристально, не моргая, взглянул ей в глаза и не отводил взгляда несколько минут, вызывая у неё нервные мурашки на спине.
Она успела рассмотреть его: чёрные, с проседью волосы, очки в тонкой серебристой оправе, вертикальная складка на лбу. Подтянутый, с суровым выражением лица и глазами цвета тёмного шоколада — ей казалось, что о профессии этого жёсткого человека можно было догадаться любому, кто хоть раз его увидит.
— Уверена, я заглядывала внутрь. Кроме коробки - ничего.
— А вот мы думаем, что вы скрываете от нас нечто очень важное.
— В смысле? - Ирина и так испугалась, когда её усадили в чёрный микроавтобус, а после этого утверждения мелко задрожала.
— Мы знаем, что в этой ячейке хранилось кое-что, и вы, Ирина Викторовна, - он поднялся и, оперевшись на ладони, навис над женщиной, повысив голос, — вы присвоили это!
— Я?.. - она сползла по стулу вниз, избегая его яростного взгляда. — Не понимаю, о чём вы...
— Хватит валять дурака! - он выпрямился. — Говорите - куда вы спрятали то, что было в этой коробке!
— Говорю же – я не знаю, о чём речь.
— Вы даже не представляете, какие методы есть у нас в запасе для таких, как вы... - он достал из кармана наручники. — Руки! - она протянула ладони.
Железные тиски защёлкнулись на удивление легко и быстро, а женщина непонимающе смотрела на запястья и не могла поверить, что это происходит с ней, только часто моргала и старалась не расплакаться.
Из-под стола он достал тонкую, в сантиметр толщиной, цепь и защёлкнул её карабин на наручниках. Ирина оказалась не только скованной по рукам, её пригвоздили к месту. Она беспомощно оглянулась, будто стены ей могли помочь, и скривилась от шока.
— Встать! - рявкнул мужчина и Ирина от страха чуть не обмочилась. — Не двигаться! - его руки шарили по карманам, выворачивали их наизнанку.
На стол попали ключи и документы от машины, паспорт и несколько чеков. Он не стеснялся и по-хозяйски лапал её, обыскивая каждый миллиметр тела. Последними были задние карманы джинсов, и ей даже показалось, что он сознательно задержался в них дольше, поэтому, когда он закончил, она немного расслабилась и нервно сказала:
— После всего, что произошло, думаю, не лишним будет познакомиться. - попытка криво улыбнуться наткнулась на его каменное лицо.
Он сверкнул глазами и буркнул:
— Шутить изволите?
Она пожала плечами.
— Хотя... вы правы. Моя фамилия Волков. Зовут Александр Сергеевич.
Она вздёрнула брови. Он увидел и продолжил невозмутимо:
— Да, мама очень любила Пушкина. На этом считаю лирическое отступление законченным. Итак? Вы продолжаете утверждать, что достали из ячейки всё?
— Да.
— Ирина Викторовна, поверьте, - тут его голос вдруг смягчился и потеплел. — Я не желаю вам зла. Всё, что мне нужно, это ваша честность. И чем быстрее мы с этим разберёмся, тем быстрее вы поедете домой. К мужу, к вашим кошкам и картинам.
Она распахнула глаза. Он качнул головой:
— Да, да, мы всё про вас знаем. Поэтому, пока у меня окончательно не испортилось настроение, давайте всё проясним и разойдёмся.
— Александр Сергеевич, поймите, - тут она дёрнула руками, чтобы приложить их к груди, но они остановились в нескольких сантиметрах от неё, звякнув цепью. — я не понимаю, о чём вы меня спрашиваете. Отец перед смертью дал мне медальон. О том, что там спрятан ключ, я никогда не догадывалась, потому что папа при мне его никогда не открывал.
— Он что-то сказал при этом?
— Ничего определённого. Хотел попросить прощения, но не успел. Сказал, что я должна знать. А что знать - ума не приложу.
В дверь кабинета постучали. Офицер взял под козырёк и что-то шепнул Александру, косясь на Ирину. Тот кивнул и сказав: "Свободен", проводил его глазами и отомкнул наручники.
— Вам несказанно повезло. - он сложил в коробку всё, что лежало на столе и подал её женщине. — У нас появилась другая зацепка. Поэтому пока (он сделал ударение на слове "Пока") можете быть свободны. Из города никуда не уезжайте. Возможно, мы вызовем вас ещё не раз для дачи показаний.
Ирина сделала попытку улыбнуться, но вышло криво и она только произнесла:
— И на том спасибо.
— Снова шутите? - без тени иронии спросил мужчина.
— Нет. Какие уж тут шутки! Подозревать в преступлении ведущего искусствоведа города - что может быть серьёзнее?
— Ирина Викторовна... - он укоризненно склонил голову, — Уверяю вас, не только искусствоведы способны на нарушение закона. И не только люди нуждающиеся, которым каждая копейка дорога, идут на это. Сильные мира сего – тоже частенько не брезгуют грязными делишками. Только и ставки у них повыше, это вам не телефон тиснуть из кармана. Они легко могут распорядиться судьбой города или целого государства, а если речь идёт о колоссальных суммах, тут, уж поверьте старому волку, все средства хороши. Поэтому, спустя почти сорок лет службы, я уже ничему не удивляюсь. Насмотрелся всякого.
— Александр Сергеевич, уверяю вас, я бы сама хотела разобраться, что происходит. Я пыталась выпытать у мамы, но она молчит, как рыба, только слёзы вытирает.
— Что, совсем ничего не сказала?
— Нет. Она у меня очень упрямая. Если решила что, её с места и локомотивом не сдвинешь.
— Что ж, держите меня в курсе, если что нароете. - он протянул руку. — Не в моих правилах, конечно, но я приношу вам извинения за причинённые неудобства.
— Я всё понимаю. - Ирина подняла коробку и обняла её двумя руками. — Работа у вас такая.
— Так точно! - он щёлкнул каблуками и надел фуражку.
— До свидания. - она скрылась за дверью, а мужчина задумчиво пробурчал себе под нос:
— До скорого, милочка, до скорого...
Продолжение: