Давайте поближе познакомимся с героиней тургеневской повести. Как и в случае со «Сном», иллюстраций к повести очень мало, поэтому использую портрет Кадминой, благо внешнее сходство очень велико. На этой фотографии ей семнадцать лет…
Внешнее сходство велико, но внутренний мир… К первой статье я уже получила комментарий: «Помню, когда я читала повесть "Клара Милич", то недоумевала, с чего вдруг Клара так страстно влюбилась в героя».
Конечно, можно недоумевать: ведь автор описывает единственный разговор героев, а предшествуют ему два эпизода, тоже довольно странных.
Вспомним: Аратова приятель затащил «на вечер» к «грузинской княгине», ему там ужасно не понравилось, и в конце концов он «не выдержал и улизнул, унося в душе смутное и тяжёлое впечатление, сквозь которое, однако, пробивалось нечто ему самому непонятное, но значительное и даже тревожное». Во время вечера он «быстро пробегал глазами по всем лицам гостей, как-то даже не различая их». И на этом вечере он впервые увидел Клару, не сказав с ней ни слова. Уже позднее он вспомнит, «что он действительно видел её у княгини; и не только видел её, но даже заметил, что она несколько раз с особенной настойчивостью посмотрела на него своими тёмными, пристальными глазами». И глаза запомнит. Недаром при приглашении послушать «чудо из чудес» спросит: «У ней чёрные глаза?»
А затем будет концерт, когда он отметит: «Да и теперь... или это ему показалось? — она, увидав его в первом ряду, как будто обрадовалась, как будто покраснела — и опять настойчиво посмотрела на него».
И роковое свидание на Тверском бульваре…
Описано всё это глазами Аратова, автор не даёт нам возможности заглянуть в душу Клары… Или всё-таки даёт?
Наверное, чтобы понять Клару, надо вспомнить её детство, о котором нам расскажут, уже сообщив о гибели героини. «Отец её, теперь уже умерший, был штатным учителем рисования в Казани,.. да к тому же слыл за пьяницу и за домашнего тирана», мать – «из купеческого рода, совсем глупая баба, прямо из комедий Островского». Сама она «с детских лет поражала всех своей даровитостью, но нрава была непокорного, капризного». «Своевольная, вспыльчивая, самолюбивая» девочка мечтает о другой жизни и, конечно, о настоящей любви, которую не надеется найти. Сестра расскажет: «Она говаривала иногда: "Такого, как я хочу, я не встречу... а других мне не надо!" — "Ну а если встретишь?" — спрашивала Анна. "Встречу... возьму". — "А если не дастся?" — "Ну, тогда... с собой покопчу. Значит, не гожусь"». И ведь именно это и произойдёт…
Избавившись от навязываемого отцом жениха, она уезжает из дома вместе с актрисой-покровительницей – «Не могу! не могу иначе!.. Сердце пополам, а не могу. Клетка ваша мала... не по крыльям! Да и своей судьбы не минуешь...»
Скорее всего, увидев Аратова, она решила, что «встретила». И вот здесь мы снова сталкиваемся с тем, о чём много раз читали в нашей великой литературе: героиня любит не реального человека, а того, чей образ сама себе создала. Что могло привлечь её? Думаю, непохожесть Аратова на окружающих. Тургенев, описывая общество, собравшееся у княгини, а затем на концерте, подчеркнёт пошлость, ограниченность этих людей. Он - иной.
«Но я много слышала о вас... да нет! Я... не по этой причине... Если б вы знали... Я так много хотела вам сказать, Боже мой!...» - признается она при встрече. «Ведь мы оба — нетронутые!» - скажет он уже много позже, в полубреду, когда будет уже слишком поздно.
В дневнике Клары Аратов прочтёт: «Москва. Вторник ...го июня. Пела и читала на литературном утре. Сегодня для меня знаменательный день. Он должен решить мою участь. (Эти слова были дважды подчеркнуты.) Я опять увидала...» «Какие у нее трагические глаза!» - скажет сосед Аратова в зале, и автор заметит: «Фат был глуп и хотел сказать глупость... а сказал правду!» Трагические потому, что решается её судьба.
И если мы внимательно будем читать повесть, то поймём, что всё выступление Клары, когда она будет настойчиво смотреть на Аратова, - это признание в любви. Наверное, Тургенев предполагал, что читателям произведения, исполняемые Кларой, хорошо известны. Они достаточно популярны и сейчас, но всё же хочу напомнить.
«Ей приходилось исполнить романс Глинки: "Только узнал я тебя..."». Романс написан на слова А.А.Дельвига, и весь он пронизан любовью. Не буду, конечно, приводить полный его текст, но кое-что напомнить считаю необходимым: «Сжала ты руку мою — и жизнь, и все радости жизни в жертву тебе я принёс», «Каждую светлую мысль, высокое каждое чувство ты зарождаешь в душе»… Романс о радости любви, счастье быть рядом с любимой. И снова комментарий: «"С убежденьем поёт девка", — промолвил тот же фат, сидевший за спиной Аратова, — и опять сказал правду».
А дальше будет ещё одно важное замечание… Накануне Купфер скажет: «Петь она будет глинкинский романс... и Чайковского». Но давайте ещё раз перечитаем: «Её вызвали... Она не скоро появилась, теми же нерешительными шагами подошла к фортепиано — и, шепнув слова два аккомпаниатору, которому пришлось достать и положить перед собою не приготовленные, а другие ноты, — начала романс Чайковского: "Нет, только тот, кто знал свиданья жажду... "» То есть поёт не тот романс Чайковского, который собиралась поначалу. Что же будет она исполнять? Здесь речь уже не о радости любви, а о томительном ожидании, страдании, которое любовь приносит. Романс написан на стихи Л.А.Мея (перевод из Гёте): «Нет, только тот, кто знал свиданья жажду, поймёт, как я страдал и как я стражду!» В стихотворении, положенном на музыку, четыре строфы, и в трёх из них с небольшими вариациями звучат именно эти слова. И они, конечно, должны передать всю бурю страстей и сомнений, одолевающих Клару. «Этот романс она спела иначе, чем первый — вполголоса, словно усталая... и только на предпоследнем стихе: "Поймёт, как я страдал" — у нее вырвался звенящий, горячий крик. Последний стих: "И как я стражду..." — она почти прошептала, горестно растянув последнее слово».
А понимает ли её Аратов? Ему кажется, «что она и держится и движется, как намагнетизированная, как сомнамбула», он не верит в её «душу»: «Душа! С этаким неподвижным лицом!» Но, тем не менее, видит, что «глаза её, сквозь прищуренные ресницы, были обращены опять-таки на него»…
А потом будет чтение письма Татьяны… Тут уж я уверена, что моим читателям напоминать ничего не нужно, - о признании Татьяны, отчаянности её поступка мы в своё время очень много говорили. Я только напомню эмоции Клары: они подчёркивают созвучность читаемого с её чувствами: «Она держала в руке томик Пушкина; однако во время чтения ни разу в него не заглянула...», «Начиная со стихов: "Другой!.. Нет, никому на свете не отдала бы сердца я!" — она овладела собою, оживилась — и когда она дошла до слов: "Вся жизнь моя была залогом свиданья верного с тобой", — её до тех пор довольно глухой голос зазвенел восторженно и смело — а глаза её так же смело и прямо вперились в Аратова».
Пушкин скажет про «письмо, где сердце говорит, где всё наруже, всё на воле», оно прочитано со сцены, оно обращено к тому, кого, Клара считает, она «встретила». А он?
«Странные, ему самому неясные ощущения волновали его. В сущности чтение Клары тоже не совсем ему понравилось... хоть он и не мог себе отдать отчета: почему именно? Оно его беспокоило, это чтение; оно казалось ему резким, негармоническим... Оно как будто нарушало что-то в нём, являлось каким-то насилием. И эти пристальные, настойчивые, почти навязчивые взгляды — к чему они? Что они значат?»
Может быть, они и «встретились», только вот понять Клару Аратов не может, не видит её любви… Слишком уж не похожа она на идеал, созданный его воображением: «А эта черномазая, смуглая, с грубыми волосами, с усиками на губе, она наверно недобрая, взбалмошная... "Цыганка" (Аратов не мог придумать худшего выражения), — что она ему?» (Наверное, всё же надо сказать, что «цыганкой» мать писателя называла Полину Виардо - кстати, упомянутый романс Чайковского взят из репертуара этой певицы).
И тут получено роковое приглашение на свидание…
До следующего раза!
*************
В 1915 году режиссёром Е.Ф.Бауэром был поставлен фильм «После смерти» (другое название – «Тургеневские мотивы») по мотивам рассказа. Герои получили в нём другие имена (героиня, что любопытно, зовётся Зоей Кадминой). В главных ролях снимались «звёзды» того времени – В.А.Каралли и В.А.Полонский. За неимением иллюстраций, позволила себе использовать кадры из фильма.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
"Оглавление" по циклу здесь
"Путеводитель" по тургеневскому циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь
