В полиции они еще раз рассказали о вчерашней истории в автобусе, показали фотографию мальчика, а им обещали позвонить, как только что-то узнают о родителях мальчика. Антон Петрович сразу уехал на автовокзал, так как он уже опаздывал, правда в это время обычно пассажиров почти не было, да и в этот раз был только один, на последнем сидении сидел какой-то незнакомый мрачный мужик, который за всю дорогу ни слова не произнес. А когда автобус остановился в Дубравке, он молча вышел. Антон Петрович так и не понял, чей же это родственник, не видел он его раньше, хотя мужик видный: высокий, широкоплечий.
Привыкший к общению с пассажирами, которых он знал не только в лицо, но и по именам, Антон Петрович то же был не весел, начальство за вчерашнее ротозейство его по головке не погладит. По дороге он рассуждал:
– Наверное не зря именно в наш автобус посадили пацана, видно какие-то родственники у него есть в нашей Дубравке. Но почему отец его бросил и исчез, ну просто испарился, я ведь с утра всех спрашивал, может кто запомнил незнакомого человека, но все утверждали, что незнакомых никого не было.
На занятиях Леша сидел как на иголках, даже телефон не стал отключать, но ему так и никто не позвонил. Но когда он вышел из колледжа, раздался звонок:
– Молодой человек мы не стали беспокоить водителя вашего автобуса, поэтому сообщаем вам, пока вы еще в городе, – услышал Леша мужской голос, – ведь у вас автобус позже?
– Да, у меня автобус через час.
– Тогда поторопитесь, пожалуйста, вам надо до отъезда попасть в больницу, в хирургическое отделение. Там скажите, что вас направил следователь Крупнов. У них в хирургии лежит мама найденного вами мальчика Найденова Антонина Артемовна, она хочет с вами увидеться. А водителя вашего мы предупредим, он вас дождется, но поторопитесь все же.
И Алексей побежал. Ему было далековато до больницы. Во дворе больницы он остановился отдышаться, заодно глянул на часы, время у него еще было.
И вот Алексей уже сообщает в отделении хирургии от кого он пришел. Медсестра тут же ведет его в палату, где подводит к одной из больных.
– Я Антонина Сергеевна, – нетерпеливо произносит она, покажите мне фото Миши, скорее.
И вот она уже с радостью смотрит на то, как ее сын с аппетитом завтракает, судя по всему, с отцом Алеши, которого она сразу узнала.
– Ой, ты Леша да? А меня ты не помнишь? – спросила у Леши женщина.
– Нет, – растерянно сказал он.
– Я Тоня, сестра Витьки Найденова, но я тебя узнала, потому что Витя показывал недавние ваши фотографии, которые были сделаны, когда ваша команда ездила на соревнования в областной центр. Теперь я поняла, кто пытался украсть сына.
Она улыбнулась и сказала:
– Спасибо тебе, Алексей, я сейчас позвоню своему отцу и скажу, чтобы он шел к вам за внуком.
У Леши ну просто камень с души упал, он был рад, что у Миши все будет хорошо. И он спросил:
– А с вами что случилось?
Меня прямо с работы привезли на Скорой с подозрением на аппендицит, но операцию уже сделали и скоро меня выпишут.
– Так вы знаете, кто украл вашего сына?
– Ой, тебе бежать надо, уходи, тебе Витька все расскажет.
У нее был такой счастливый вид, что Леша понял, что с Мишей все будет хорошо.
Он, выйдя из больницы, опять побежал. Опоздал он всего на три минуты, но две тетеньки в автобусе бурчали всю дорогу, что им из-за какого-то недисциплинированного мальчика пришлось “сидеть и ждать”.
Но все пассажиры через двадцать минут вышли, остался только он и еще двое.
И Алеша все оставшиеся десять минут рассказывал Антону Петровичу о том, что он узнал. И уже в конце своего рассказа сказал:
– Но, Антон Петрович, о том, кто этот таинственный папа, она так и не сказала. Мама Миши только сказала, что она сестра моего друга Витьки.
– Потерпи, недолго осталось, скоро все узнаем, – радостно произнес Антон Петрович, Витька тебе все расскажет. Меня больше интересует почему этот самый папа из автобуса вышел и бросил мальчика одного.
– Так вы у него и спросите, – улыбаясь, сказала вдруг женщина, сидящая на первом сидении, – вон он, сзади сидит.
Алексей повернулся лицом к салону и на своем любимом месте увидел мужчину
Привстал и Антон Петрович и, оглянувшись, с большим удивлением снова увидел уже знакомого ему мрачного мужика, которого он при входе видимо проглядел. Не видел он его и тогда, когда он возвращался утром из Дубравки.
– Он? – кивнул головой в сторону неизвестного пассажира Антон Петрович.
– Он, – засмеялась женщина, – Петрович, ты что, ни его, ни меня не узнаешь?
– Тебя, Елизавета, я узнал. Но ты, вроде, теперь в городе живешь?
– Да только, вот везу своего недоросля мириться, сначала с тещей и тестем, а потом с женой, это ведь надо было умудриться ребенка в дороге потерять.
– Это что же, “бросить” ребенка теперь называется его “потерять”, – возмутился Антон Петрович.
– Ну ты что сидишь, как бирюк, иди сюда, это ведь они забрали Мишу к себе, хоть спасибо им скажи, растяпа.
Тот подошел ближе:
– Спасибо, мужики, – негромко произнес басом незнакомый Мише мужчина.
А Антон Петрович воскликнул:
– Санек, неужели это ты такой вырос? Это сколько же лет я тебя не видел?
– Да мы уже давно в городе живем, я как школу закончил, мы и уехали.
– Саша с Тонечкой в университете вместе учились, а потом как-то быстро поженились, Миша родился в тот год, когда они закончили университет. Когда Мишка родился, все у них было хорошо, а почти год назад что-то между ними случилось, ну и разбежались вскоре. Я же никого не виню и не оправдываю, пусть сами разбираются, – стала рассказывать Елизавета Дмитриевна.
– Я весь год Антонине помогала, когда требовалось: и из садика забирала, и в детскую поликлинику с ним ходила. И часто гуляла с Мишей, одним словом не бросала их без помощи. А вот в этот раз накладочка вышла: у меня на работе аврал случился, конец месяца, отчет, одним словом занята я была, когда Тоня позвонила и сказала, что ее с работы забрали в больницу. А внук в садике, ну я Саше и сказала, что в этот раз он должен его забрать из садика, его там еще помнили, а потом отвезти в Дубравку. А он посадил его в автобус, а сам побежал ему вкусненького что-нибудь купить. Ну а ты Петрович взял, да и уехал без него. Он кинулся звонить мне, я позвонила сватам, они побежали к почте, чтобы, когда ты подъедешь, забрать Мишу. Но тебя они почему-то так и не дождались.
– Так я Лешу с Мишей сразу домой повез, больше пассажиров не было. К себе я его не мог забрать, ведь моя-то в городе сейчас, у меня дома холодно и хоть шаром покати в холодильнике. Вот я Мишу-то и устроил у них на ночь, мы же не знали, что он Найденовых внук.
– А потом вы, друзья мои, целое расследование устроили, а мой растяпа побежал к Тонечке прощения просить за все свои грехи, и за вчерашний тоже, ну она его и простила, а теперь вот едем забирать у Васильевых Мишу и идти каяться к сватам.
– Да, Алексей, мы с тобой как-то не очень героически выглядим, как нам еще утром казалось, – смеясь сказал Антон Петрович.
– Ну да, вы правы, Антон Петрович, – подыграл ему Алеша, – мы думали, что тут и шантажисты будут, и выкуп, – засмеялся Алексей, – и вдруг такая такая проза.
– А ты, Сашка, почему сыну не сказал, как тебя зовут? Миша нам всем понравился, он у тебя умный, разговорчивый, но чересчур спокойный. Павел мне звонил, сказал, что и отдавать его не хочет, он там у них уже прижился.
– Нет, – сказала Елизавета, я теперь переезжаю в однокомнатную квартиру Антонины, А Тоня с Сашей и Мишей переезжают в нашу двушку и начинают семейную жизнь заново.
Ну на радостях от того, что наше ночное приключение благополучно разрешилось, я отвезу вас всех к Васильевым, а потом и к вашим сватам вместе с внуком.
И через четверть часа они уже все во главе с Алешей заходили к нему в дом.
Миша, увидев бабушку, сразу кинулся к ней, а незадачливый папа нерешительно стоял у порога. Но мальчик, оторвавшись наконец-то от бабушки, внимательно на него посмотрел и спросил:
– Папа, а тебя как зовут?
– Саша, – ответил мужчина и покраснел.
И все засмеялись, после чего обстановка как-то разрядилась, и Елизавета Дмитриевна стала объяснять и Васильевым:
– С год назад мои молодые, которые жили у нас в квартире, разбежались, я, считая сына виновным, не пустила его к себе, и он все это время снимал квартиру, а у Тони было где жить – родители сразу после того, как Сашка ушел, купили ей однокомнатную квартиру, периодически она просила меня о помощи, и я ей помогала, а в этот раз вот не получилось, у меня начальство прямо-таки над душой стояло, когда я отчет делала. Вот и пришлось Сашку просить, а он таким разгильдяем оказался. Ну за эту ночь он, как признался Саша утром, переосмыслил всю свою жизнь и побежал к Тоне мириться. Уж не знаю, что они там говорили друг другу в больничный палате, но в результате помирились, надеюсь что насовсем, а то ведь скоро Мише четыре года исполнится, он уже можно сказать взрослый, я в его годы уже помнить себя начала.
– Ну и что же ты запомнила? – насмешливо спросил Антон Петрович.
– Антоха, не поверишь я себя и тебя вспоминаю в тот момент, когда мы с тобой, сверкая пятками, бежали от козы, которую держала тетя Матрена, помнишь такую козу?
– Козу помню, ее Цыпой звали, а тетю Матрену нет. Но этот момент хорошо помню, мы тогда так неслись, что ничего вокруг не видели, и оба угодили в живот какого-то приехавшего в наш колхоз начальника, это мне уже потом, когда я подрос, бабушка рассказывала.
– Эх, и весело мы жили, – заливисто засмеялась Елизавета Дмитриевна, – ну ладно, забираем мы своего Мишу. Спасибо вам, дорогие мои, что не оставили его в беде. И приглашаем вас всех на его день рождения в следующую субботу, праздновать здесь в Дубравке будем, потом сообщим время. А вам всем очень рады будем.
И так же шумно, как пришли, гости покинули их дом. Миша все время оглядывался и помахивал им рукой, прощаясь.
В следующую субботу, предупредив заранее его родных, что в подарок Мише принесут велосипед, все семейство Васильевых направилось на день рождения Миши, и там вдруг Леша увидел Катю Орлову, она, оказывается , была двоюродной племянницей хозяйки. Она, объяснив Леше, что Витя приехать не смог, так как вот уже месяц по выходным дням подрабатывает где-то, снова вернулась на кухню, где помогала Тоне, которую уже выписали из больницы, накрывать на стол. За стол они сели вместе, как раз напротив Тони и Саши.
Леша смотрел но уже вполне взрослого мужчину и думал, что даже сейчас, в свои семнадцать лет, не поступил бы так безответственно, оставив Мишу одного в автобусе.
– Нет, мы с Катей будем жить дружно и заботиться о своих детях, – то ли мечтал, то ли уже планировал Алексей, – я на всю жизнь запомнил ужас в глазах Миши, когда вынес его из автобуса, а он не увидел привычного дома своих дедушки и бабушки, а увидел наш дом, в который я его к тому же и занес.
И Алексей представил себе, как они с Катей сидят в беседке у них во дворе, а рядом весело играют и переговариваются между собой девочка и мальчик – их с Катей будущие дети.
– Эй, Леша, ты где витаешь, вернись назад, твоя очередь Мишку поздравлять, – шептала ему Катя.
Алексей встал, подошел к имениннику, взял его на руки и сказал:
– Я очень хочу, Миша, чтобы ты рос умным, сильным и добрым!
– Нет, Леша, когда я вырасту, я стану таким, как ты.
Леша смутился, посмотрел на Катю и та, видя его замешательство после слов Миши, начала петь:
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И неясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой?
Я играю на гармошке
У прохожих на виду.
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году
Мои многоуважаемые читатели, успехов вам и всех благ, жду ваших
отзывов и лайков.
А еще предлагаю вашему вниманию и следующие рассказы: