Юля стояла у окна их просторной квартиры на семнадцатом этаже, глядя на городские огни. Ещё год назад она верила, что жизнь в браке с Артёмом станет сказкой. Но теперь между ними сгустилось напряжение. Артём нередко упрекал её в мелочах, стал пропадать на непонятных встречах. А самое тревожное — он уже не скрывал, что хотело бы «идти на развод». Она и сама ловила себя на мысли: «Может, пора?» Но внутри скребла тревога: «А как же квартира? Машина? Совместные приобретения?»
Вечером Артём вернулся, тяжело стаскивая ботинки, с лицом раздражённым. Положил ключи на тумбу, скривил рот:
— Юля, я надеюсь, ужин приготовлен? Что за день: приехал уставший, и всё сам делать?
— Приготовлен, — коротко сказала Юля, сглотнув. У неё тоже был рабочий день, но он словно не замечал.
— Отлично, — процедил он. — Завтра поговорим о нас. Я уже задолбался жить в напряжении.
В её груди что-то ёкнуло: «Вот и всё, значит, он собирается объявить о разводе». Но молча поставила на стол тарелки, ощущая, как земля уходит из-под ног.
На следующий день, когда Юля готовила завтрак, Артём вышел из ванной, вытирая волосы, и вдруг в упор сказал:
— Слушай, я решил, что мы расходимся. Надоело это. Раз уж мы не можем жить счастливо, то лучше развестись.
Юля замерла, сжимая кувшин с соком:
— Вот так прямо?
— Да, я не хочу тянуть кота за хвост. И давай сразу скажу: ты ничего не получишь после развода.
Она вздрогнула:
— Что значит «ничего не получу»? У нас же есть квартира, машина, да и совместные сбережения…
Он ухмыльнулся, опираясь на спинку стула:
— Ага. Только учти: формально всё оформлено на меня. Квартира куплена на моё имя, машина тоже. Ты ведь знаешь, когда мы покупали, я всё платил, помнишь?
Юля вспоминала, что немалую часть денег дала её мама после продажи дачи, но официально в документах действительно фигурировал Артём. Он тогда уверял: «Так просто удобнее, не беспокойся, мы же муж и жена». Теперь это обращалось против неё?
— Но… — выдохнула она, — мы же в браке покупали, есть же общее имущество.
— Ха, — он сделал презрительную мину, — суд может признать, что большая часть — мои средства, а значит, ты уйдёшь ни с чем. И я тебя затаскаю по судам, поверь, у меня связи. Тебе не выгодно бороться со мной.
Она почувствовала, как внутри нарастает холод: «Он заранее планировал так?» Но вслух задала:
— Что же, значит, ты считаешь, что мне не достанется даже доли?
— Именно, — хмыкнул он. — И не надейся. Так что, если хочешь – можешь сама собирать вещи и уходить, лишившись всего. Можешь и в суд, но проиграешь.
Он развернулся и ушёл, оставив Юлю в шоке перед сковородкой. «Неужели я и вправду останусь на улице?»
В обеденный перерыв Юля позвонила подруге Кате:
— Катя, всё, Артём требует развода, говорит, что я ничего не получу.
Подруга, зная семейную ситуацию, заговорила твёрдо:
— Юль, не паникуй. По закону, если имущество приобретено во время брака, оно общее, вне зависимости от того, на кого записано.
— Но Артём грозится судом, говорит, у него связи… И мы не оформляли официально, что я вкладывала деньги.
— Ничего, — успокоила Катя, — есть понятие «совместно нажитое имущество». Даже если формально на него, ты имеешь право на часть. Есть же свидетели, банковские переводы, а твоя мама может подтвердить, что давала деньги.
— Да, мама может рассказать, как продала дачу и отдала часть. Но у нас нет расписок, — вздохнула Юля.
— Не сдавайся. Обратись к адвокату, собери всё, что возможно, — посоветовала Катя. — Уверена, ты не останешься без всего.
— Спасибо, — Юля чуть расправила плечи. «Значит, не всё потеряно».
Вечером, когда Артём вернулся, Юля решилась: «Поговорю мирно о разделе, может, он не будет жёстким.»
— Слушай, Артём, — начала она, — раз ты решил разводиться, давай обсудим, как нам разделить имущество. Я не хочу войны. Может, продадим квартиру, поделим деньги?
Он откинулся на диване, достал телефон:
— Зачем? Я не собираюсь ничего делить. Квартира моя. Уйди сама.
— Но закон говорит иное, — твёрдо произнесла Юля, собирая волю. — Мы в браке покупали, даже если документы на твоё имя. Я готова на компромисс, но не на «уйти ни с чем».
Артём поджал губы:
— Ну да, закон… Только я буду доказывать, что деньги были мои, у меня зарплата выше, а твой вклад копеечный.
Она сжала кулаки:
— Я тоже вкладывала. И мама дала круглую сумму после продажи дачи.
— Да? А где доказательства? Расписку от меня взять забыла, — он усмехнулся. — Так что не рассчитывай.
В душе Юли закипал гнев: «Как он мог так цинично всё планировать?» Но она себя остановила:
— Ладно, значит, придётся в суд. Я не откажусь от того, что принадлежит мне.
— Делай что хочешь, — отмахнулся он, — всё равно ты проиграешь, а я ухмыляюсь наперёд.
На следующий день Юля встретилась с адвокатом, любезно посоветованным подругой Катей. Тот внимательно выслушал, спросил:
— А автомобиль и квартира оформлены на мужа, верно?
— Да, — кивнула она. — Я не числюсь в документах.
— Но куплены в период брака? Значит, есть большая вероятность, что суд признает их совместно нажитым имуществом. Разница лишь в том, какой вклад. Но если нет брачного контракта, обычно делят пополам.
— Он грозится, что у него «свои связи»…
— Не пугайтесь, — адвокат махнул рукой, — бывает, что люди пытаются давить. Но закон силён, да и вашей матери можно дать показания, что она дала деньги. Может, есть какие-то электронные переводы, смс, свидетельства?
Юля задумалась:
— Наверно, что-то найдётся в банковской истории. Ведь мама перечисляла на мою карту, а я переводила ему.
— Вот и отлично, — улыбнулся адвокат. — Главное, не бойтесь. Похоже, муж вас пугает безосновательно.
— Но… — Юля умолкла, вспомнив, что Артём уверен, что «имя в документах» – его.
— Смотрите, — адвокат поправил очки, — лучше всего, если «имя в документах» всё же укажет хоть какую-то зацепку. Может, есть ипотечный договор, где вы созаёмщики?
— Да, мы платили ипотеку года три… — Юля нахмурилась. — А договор вроде тоже оформляли на него. Но я… вроде бы как созаёмщик? Или нет? Уже не помню, надо проверить.
— Проверьте это срочно, — посоветовал юрист. — Может оказаться, что официально вы вписаны, и тогда дело упростится: вы полноправный участник сделки.
Уже дома вечером Юля затеяла генеральный разбор ящиков, пока Артёма не было. Он уехал к «друзьям», видимо, отмечать «скором развод». Она искала договоры, банковские бумаги. Нашла ворох квитанций. И вдруг наткнулась на «Договор об ипотеке», где чёрным по белому: «Заемщики: Иванов Артём Андреевич и Иванова Юлия Владимировна».
Сердце подпрыгнуло: «Значит, формально мы вдвоём владельцы? Ведь там написано, что собственники оба. Хотя в выписке ЕГРН указано его имя, но ипотека была на двоих?!» Юля бегло листала и обнаружила ещё один документ: копию «Свидетельства о собственности». Оказывается, там вписаны оба! Ещё при покупке так получилось, что «На практике Артём везде говорил, что всё на него, а де-юре не успел переоформить правильно?»
«Наверное, в суматохе он не разобрался, что в договоре фигурируем оба, — подумала Юля. — Он-то считает, что «всё моё», не заглядывал в детали?»
Захлопнув папку, ощутила облегчение: «Он говорил: “Всё моё, чьё имя в документах?” А может, там и моё!»
На следующий день Юля приготовилась к решающей беседе. Артём пришёл злой, видимо, ещё не трезвый после ночных гулянок.
— Ну что, — набросился он, — когда собираешь манатки? Или ждёшь, что я тебе пожалею?
Юля спокойно сложила документы на стол:
— Слушай, Артём, прежде чем я уйду, хочу кое-что показать. Это договор по ипотеке. Смотри, кто указаны заемщиками?
Он криво усмехнулся:
— Ну, наверное, я… и, может, ты как поручитель? Да это чепуха.
— Нет, смотри точнее, — она ткнула пальцем. — Там написано, что мы оба с тобой собственники. Вот и договор, где являемся созаёмщиками. А вот выписка — не из ЕГРН, но из банка, где тоже фигурирую.
Артём замолчал, взяв документы, листал, бледнея:
— Это что… М-мы же писали заявление… но вроде я указывал себя главным покупателем.
— Да, «главным», но в договоре фигурируем как «равные». Просто ты не вчитывался. Значит, квартира записана и на меня тоже.
Он начал судорожно искать контраргументы:
— Но я же оплачивал основную часть взноса!..
— А я тоже платила. И мама моя, помнишь, дала двести тысяч, переведя тебе на карту. Вот выписка.
— Как… — он понимал, что всё не так просто. — Но…
— Значит, если будет развод, я получаю половину. Либо деньги, если продавать. Так что фраза «Ты ничего не получишь» не работает. Извини.
Он ошарашенно замолк. На лице читалась смесь ярости и растерянности. Склонил голову:
— Не может быть… Но я думал…
— Понимаю. Ты думал, что всё оформили на тебя, — вздохнула Юля, — но оказалось, что банк заставил вписать и меня как заёмщика, раз мы женаты и брали совместную ипотеку.
— Да… чёрт.
Секунды молчания резали воздух. Артём понемногу осознавал, что его «уверенность» рухнула.
Юля ждала, что он бросится в агрессию. Но увидела, как он шумно выдохнул:
— Ладно, и что ты хочешь теперь? Будем скандалить?
— Я не хочу скандала. Хочу честного раздела. Если развод, то квартиру делим, либо ты можешь выкупить мою долю.
— А денег у меня нет столько, — он помассировал виски, — и продавать… жалко.
— Ну, смотри, — пожала плечами Юля, — решай. Но я не стану уходить «с пустыми руками».
Он махнул рукой:
— Ладно… Может, действительно, лучше всё продать и поделить. Я уж думал, всё моё… да мне, видимо, и не удержать ипотеку одному.
— Значит, согласен? — тихо спросила она, смутно ощущая, как в душе и грусть, и облегчение.
— Да, — буркнул он. — Мне нет смысла идти против тебя, если в документах всё так. Чёрт… Ладно, выставим на продажу, разделим деньги.
Спустя пару месяцев квартира была успешно продана, часть пошла на закрытие ипотеки, оставшиеся деньги разделили. Артём нашёл себе аренду, Юля тоже перебралась ближе к своей работе. Развод оформили официально.
Как-то, уже после всего, Юля обедала с подругой Катей, рассказывала:
— Ты представляешь, он так и думал, что я уйду ни с чем! А оказалось, что в документах моё имя стоит. Не ожидал… И всё, сразу его уверенность улетучилась.
Катя смеялась:
— Хорошо, что ты проверила. И молодец, что не позволила себя втоптать.
Юля улыбалась: «Да, он ухмыльнулся “Ты ничего не получишь после развода!”, пока не узнал, чьё имя в документах. Ну, вышло наоборот».
В душе у неё осталось лишь лёгкое сожаление, что брак оказался таким обманчивым. Но теперь у неё были средства, чтобы начать жизнь заново, без человека, который не ценил её вклад. И это было лучшее, что могло произойти.
Популярно среди читателей: