Обещанный рай под средиземноморским солнцем обернулся холодной реальностью. История о том, как разбиваются иллюзии и почему не всё то золото, что блестит на иностранных берегах.
Соблазн обетованной земли
— Ты куда пропал, Макс? Давно не видно в сети, — написал я другу, с которым обычно созванивались раз в неделю.
— Да я тут, брат, такое дело... Решился-таки на переезд. Собираем чемоданы с семьей. Израиль ждёт! — ответил он так, будто выиграл в лотерею.
Максим, мой друг с институтской скамьи, всегда был немного авантюристом. Решительный, с горящими глазами — такими обычно и покоряют новые горизонты. Но когда он объявил о переезде в Израиль, я был удивлён. Не то чтобы Макс был домоседом, но корнями врос в родную Россию крепко — здесь семья, друзья, налаженный бизнес в сфере IT.
— Да ты что! А как же твоя фирма? Клиенты? — недоумевал я.
— Удалёнка, брат! Двадцать первый век на дворе. Буду работать с моря, а не из офиса. Представляешь, утром — плавание в Средиземном, днём — пара созвонов, вечером — свежайшие морепродукты и вино. Это ли не жизнь? — в его голосе звучала такая уверенность, что даже я на миг поверил в эту идиллию.
Максим с женой Ириной и пятилетним сыном переехали в Нагарию — небольшой городок на севере Израиля. Выбор пал на него неслучайно: там уже десять лет жили родители Ирины, которые и подтолкнули молодую семью к переезду, красочно расписывая прелести израильской жизни.
— И медицина у них — лучшая в мире, и зарплаты высокие, и климат — сказка! А главное — стабильность. Не то что у нас, — вторила Ирина словам своих родителей.
Тогда я не стал спорить. В конце концов, кто я такой, чтобы рушить чужие мечты? Мы с Максом договорились созваниваться каждую неделю, чтобы он делился впечатлениями от новой жизни.
Первые трещины в райском фасаде
Первые два месяца Макс был в эйфории. Его сообщения пестрили восторженными отзывами и фотографиями: вот он с семьёй на пляже, вот ужинает в прибрежном ресторанчике, вот его сын играет с местными детишками.
— Брат, тут каждый день как отпуск! Воздух — чистейший, море — тёплое. Понимаешь, другой ритм жизни совсем. Размеренный, правильный, — делился он впечатлениями во время очередного видеозвонка.
Но уже на третий месяц тон его сообщений начал меняться. Сначала — едва заметно, между строк.
— Слушай, а ты не знаешь хорошего риелтора там у нас? Так, на всякий случай, — спросил он как-то мимоходом.
— Зачем тебе? Что-то случилось?
— Да нет, просто... информацию собираю, — уклончиво ответил Макс.
А потом пришло голосовое сообщение, которое расставило всё по местам. Максим говорил торопливо, словно боялся, что кто-то его подслушает:
— Мы с ума тут сходим! Третий месяц не можем снять нормальную квартиру. Представляешь, каждый день просмотры, и везде отказы. Улыбаются в лицо, а потом — "извините, вы нам не подходите". А всё потому, что у нас нет счёта в местном банке с кучей денег! Живём у тёщи с тестем, в одной комнатушке втроём. Я уже на стену лезу...
Когда реальность бьёт под дых
На шестой месяц пребывания в Израиле мы с Максом созвонились по видео. Я едва узнал друга: осунувшееся лицо, круги под глазами, нервный смех.
— Знаешь, сколько здесь стоит аренда двушки? В перерасчёте — 120 тысяч рублей! И это в провинции, не в Тель-Авиве каком-нибудь. Плюс коммуналка — ещё 20 тысяч. А зарабатывать такие деньги... — он махнул рукой. — Без знания иврита и местных связей — только в уборщики или на завод. А я не для того высшее образование получал, чтобы тут полы мыть.
Оказалось, что удалёнка с российскими клиентами тоже не задалась. Из-за разницы во времени и частых перебоев с интернетом Максим потерял нескольких ключевых заказчиков. А местные работодатели без идеального иврита и израильского опыта работы на серьёзные должности не брали.
— А помнишь, как Иринины родители расписывали тут медицину? — Макс горько усмехнулся. — Да, она хорошая. Если у тебя есть страховка за бешеные деньги или если ты готов ждать приёма у специалиста полгода.
Чаша весов окончательно перевесила, когда наступила зима.
— Ты не поверишь, но я мёрзну! В Израиле! — возмущался Макс. — Тут в домах нет отопления. Вообще. Представляешь? Ночью температура опускается до +5, а в квартире холоднее, чем на улице. Сидим в куртках и шерстяных носках. Сын постоянно простужается.
Побег из "рая"
Ровно через одиннадцать месяцев после отъезда, поздним вечером, я получил сообщение: "Встречай блудного сына. Вылетаем завтра в 14:20 в Шереметьево".
Когда мы встретились в аэропорту, Максим выглядел одновременно измотанным и... счастливым? В его глазах снова появился тот самый огонёк, который я не видел уже много месяцев.
— Не думал, что скажу это, но как же хорошо дома! — выдохнул он, когда мы сели в машину.
По дороге Макс рассказал, что последней каплей стала ситуация на работе. Он наконец нашёл место в IT-компании, но зарплата оказалась вдвое меньше обещанной, а рабочий день растягивался до 12 часов.
— Знаешь, что меня добило окончательно? Менталитет. Эти вечные обещания без намерения их выполнять. "Да-да, конечно, завтра сделаем" — и ничего. Привык к нашей прямолинейности: сказал — сделал. А там всё через...
Он не договорил, но я понял. Максим с семьёй вернулись в Россию с пустыми карманами — все сбережения ушли на жизнь в Израиле — но с ценным опытом и новым взглядом на родину.
Жизнь после "эмиграции"
Прошло три месяца с момента возвращения. Максим восстановил контакты с прежними клиентами, снял небольшой офис, набрал команду молодых программистов. Сейчас они запускают новый проект — что-то связанное с импортозамещением в сфере IT.
— В гостях хорошо, а дома лучше, — философски заметил Макс, когда мы встретились в баре отметить его новый контракт. — Знаешь, я не жалею об этом опыте. Но больше на эти грабли не наступлю.
— А что Ирина? Не скучает по родителям?
— Скучает, конечно. Но они теперь сами подумывают о возвращении, — усмехнулся он. — Особенно после того, как узнали, сколько я сейчас зарабатываю в России.
Эта история Максима — не уникальна. По данным Росстата, около 30% россиян, уехавших на ПМЖ за границу, возвращаются в течение первых двух лет. Причины разные: от культурного шока до финансовых трудностей и невозможности интегрироваться в новое общество.
Как говорит исследователь миграционных процессов Михаил Денисенко: "Образ жизни за границей часто романтизируется. Люди видят красивую картинку из социальных сетей, но не видят повседневных трудностей, с которыми сталкиваются эмигранты. Отсюда и разочарование".
Максим теперь к разговорам об эмиграции относится скептически:
— Когда слышу от кого-то "уеду от этой страны, там будет лучше" — только улыбаюсь. Потому что знаю: хорошо там, где нас нет. Да, в России есть проблемы. Но и в "раю" их хватает. Просто они другие, и к ним тоже нужно быть готовым.
А готовы ли вы к таким переменам в жизни? Задумывались ли о переезде в другую страну? Или, может, уже имеете подобный опыт? Делитесь своими историями в комментариях — всегда интересно узнать, как складывается жизнь наших соотечественников за рубежом и тех, кто решил вернуться.
Подписывайтесь на канал, впереди ещё много историй о жизни, финансах и обществе — без прикрас и с разных ракурсов. А Максиму я пожелал удачи в новых начинаниях — теперь уже на родной земле.