Смерть папы римского Франциска на время вернула в поле внимания зрителей фильм "Конклав" (Conclave, 2024), который пролетел в этом году мимо всех основных "Оскаров", получив только награду за адаптированный сценарий. Как минимум обидно за Рэйфа Файнса, сыгравшего главную роль.
Режиссёр фильма – Эдвард Бергер, два года назад его экранизация романа Ремарка "На Западном фронте без перемен" взяла "Оскар" за лучший фильм на иностранном языке. Та картина несла сильный политический заряд, ещё более акцентировав, заострив и без того отчётливый антивоенный характер литературного источника.
"Конклав" тоже не лишён некоторого общественно-политического пафоса, хотя по жанру он ближе к триллеру. Казалось бы, и то, и другое в равной степени непросто воплотить, когда сюжет ограничен процедурой выборов нового папы после смерти предшественника. Место действия, в свою очередь, замкнуто в стенах Ватиканского дворца: на время конклава (так называется собрание кардиналов, выбирающих папу) участники полностью изолируются от внешнего мира. И в буквальном смысле, и в кинематографическом не разгуляешься.
Тем не менее, фильм выстроен увлекательно и динамично, удерживая интерес зрителя интригами и противостоянием кардиналов, открывающимися постепенно тайнами и сменой фаворитов, как на скачках. Будет и неожиданная концовка, которая кого-то познакомит с понятием интерсекс-людей. Но более интересно, конечно, другое.
Центральная для фильма тема звучит в речи декана Лоуренса, которой он открывает конклав:
"Есть один грех, который внушает мне страх больше прочих. Уверенность. Уверенность – вот главный враг единства. Уверенность – смертельный враг терпимости. Даже Христос не был уверен под конец... "Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?", – восклицал Он в агонии на девятом часу на кресте. Наша вера жива до сих пор именно потому, что идёт рука об руку с сомнением. Там, где правит уверенность, где нет сомнения, там нет места тайне. А значит, не нужна и вера".
Сам декан в исполнении Файнса и воплощает эту главную тему – сомнение. В сомнениях и кризисе веры мы застаём его уже в начале фильма. Сомнения сопровождают все его дальнейшие решения, а ему приходится и руководить конклавом, и расследовать всплывающие подозрительные обстоятельства, и в какой-то момент самому пройти через соблазн амбиций, ведь "каждый кардинал в глубине души уже выбрал имя, которым он назовётся на Святом престоле".
Есть и более решительная позиция, исходящая от друга декана и либерального кандидата в папы (его играет Стэнли Туччи): конклав – это политика, это война, нужно выбирать, на чьей ты стороне, и если придётся, то выбирать худшее из зол.
И за этой позицией тоже стоит какая-то прагматическая правда, ведь Церковь оказывается ничуть не ближе к Богу, чем любая другая организация:
– У нас был папа, который служил в "гитлерюгенде" и сражался за нацистов. Были папы, которых обвиняли в сговоре с коммунистами и фашистами. Были папы, которые закрывали глаза на чудовищные домогательства к детям. <...> Правда в том, что мы не сумеем найти такого кандидата, на котором не было бы ни единого пятна. Мы простые смертные. Мы служим идеалу, но не всегда являемся идеалом.
Многие вокруг декана Лоуренса источают уверенность. В русском языке здесь даже выразительнее игра слов, ведь слова "вера" и "уверенность" одного корня. Но парадоксальным образом подлинная вера (как и подлинная мысль, кстати) оказывается неотделима от сомнения, от не-уверенности.
И вот это мне и кажется самой сильной стороной фильма – не сама эта идея, разумеется, а то, что она реализуется драматически, всем внутренним действием главного героя. Именно через действие мы и можем, проходя вместе с ним этот путь, понять смысл той изначальной декларации, прозвучавшей на словах, и согласиться или не согласиться с ней.
Большая часть фильма проходит при тусклом освещении, в полумраке. Истину и веру приходится искать в темноте, полагаясь только на свет души и разума. Есть в этом что-то от платоновского мифа о пещере. В финале, когда заканчивается конклав, раздвигаются шторы на окнах, раскрываются двери, можно наконец выйти из тьмы интриг, конфликтов и сомнений на солнечный свет.
Но чтобы не совсем уж человеку возгордиться своими собственными возможностями, в фильме есть две симметричные сцены, намекающие на вмешательство и помощь чего-то более высшего. Одна – громкая, с библейским размахом, с разрушением стены Сикстинской капеллы. Другая – тихая, с библейской метафоричностью, где декан выносит из дворца заблудившуюся черепашку (видимо, она так и провела весь конклав с кардиналами) и выпускает её в пруд. Мы, конечно, в значительной мере декан, но немножко и черепашка.
Все обзоры и отдельные посты о кино собраны здесь.
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Особая благодарность тем, кто найдёт возможность поддержать канал донатом, это поможет вести его регулярнее.
Можно подписаться также на телеграм-канал автора.
Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Что ещё интересного в этом блоге: