"... - Ох, Таня, смотрю я, что работа у тебя на первом плане, а не семья, - расстроился Леонид. - Пусть твоими учениками родители и занимаются. Ты свою семью смотри и нашего Димку.
- Лёня, зачем ты так, - спокойно ответила Таня, - я ведь по зову сердца профессию себе выбрала. Что делать, если не у всех полные семьи? Если мамы работают с утра и до вечера, а дети одни дома? ..."
Читайте : Добрая история
Хоть стояла середина августа, деревья уже нарядились в жёлтое убранство. Таня спешила на любимую работу, где хоть и уставала, но отдыхала душой. Вместе с Зиной и другими педагогами она готовила классы к Дню знаний. Нужно было сделать мелкий ремонт. Помогал Свербеев, которого и просить не нужно было. Он сам приходил в свой обеденный перерыв, брал инструмент, если это требовалось, или отправлялся в спортивный зал, где шёл ремонт. Витька избегал встречи с Таней, она это заметила. Он не знал, как вести себя в её присутствии. Если Зина находилась рядом, то Таня спешила уйти, чтобы не мешать подруге и Витьке разговаривать. Ей и своих забот хватало. Пока не было учебных занятий, она успевала сбегать в ясли, чтобы узнать, как там её Димка. Вроде привык, но пару раз плакал так, что пришлось забрать его раньше.
За несколько дней до начала учебных занятий Татьяне нужно было обойти своих учеников, чтобы написать акты обследования. Конечно, можно это было сделать позже, но она решила, что потом, когда начнутся учебные занятия, времени не будет. Они собирались пойти вместе с Зиной, но та задержалась в школе, а Таня отправилась в Маслаки, где жили трое учеников из её класса. Димку в тот день должна была забрать её мама.
К счастью, дети жили в благополучных семьях, и Таня подумала, что ей не придётся постоянно наведываться к ним, как когда-то к Ире и Серёжке. Они встретили её радостными возгласами и не хотели отпускать, наперебой рассказывая, как соскучились по своей первой учительнице. Поговорив с двойняшками, Таня направилась в Осиновку. Она уже вышла на тропинку, ведущую через поле, как услышала позади себя приближающиеся шаги. Она обернулась и увидела математика, который жил в Маслаках. С ним она уже успела познакомиться. Если честно, то впечатления Иван Николаевич на неё не произвёл. Она даже подумала, что со старшеклассниками он вряд ли сможет справиться. Был он невысоким и худым, носил очки и плохо выговаривал "р". Таня и Зина были уверены: дети придумают математику какое-нибудь обидное прозвище.
- Здравствуйте, Татьяна Аркадьевна! Я увидел, что Вы одна собираетесь домой вернуться, вот и решил проводить! - сказал он, проглотив звук "р" в последнем слове.
- Спасибо, конечно, но я одна дойду, здесь близко, - ответила Таня. Ей не хотелось появляться в деревне вместе с коллегой.
- Признаюсь, что не специально пошёл следом за Вами, мне нужно в школу, - усмехнулся он и показал рукой на сумку, которую нёс. Что в ней было не сказал, а Таня не стала расспрашивать. Они шли молча на расстоянии друг от друга. Таня специально отошла от математика на пару шагов в сторону, чтобы любопытные кумушки не придумали чего-нибудь "этакого".
Когда подходили к Осиновке, Таня осмелилась спросить:
- Вы привыкли у нас, Иван Николаевич?
- Потихоньку привыкаю, хотя домой очень тянет. Но ничего не поделаешь, теперь наш посёлок в "зоне отчуждения". Никогда бы не подумал, что такое случится. Маме моей очень тяжело, ведь даже на кладбище нельзя съездить, а у меня там отец и брат старший похоронены. В аварию вместе попали. Раньше мы часто навещали их могилы, а теперь всё, нельзя даже приближаться.
Таня сочувствующе закивала, думая, что у каждого человека своё горе:
- Извините, что спросила, не знала, что такое несчастье произошло в Вашей семье.
Больше они ни о чём не говорили. Просто дошли до развилки, а потом каждый пошёл своей дорогой. Но тем же вечером Лёня поинтересовался:
- Танюша, я не успел до деревни дойти, как меня уже в курс дела ввели. Говорят, что плохо я за женой своей смотрю, раз её другой мужчина провожает.
- Лёня, и ты этому поверил? Иван Николаевич догнал меня по дороге, когда я из Маслаков возвращалась. Им с мамой там дом выделили, ты ведь знаешь. И всего-то, - ответила Таня, не отрываясь от занятий с сынишкой. Димке очень нравилось рассматривать картинки в толстой книжке - раскладушке из картона.
- Мы вместе могли бы с тобой сходить. Нечего тебе одной шлындать по окрестностям. Мало ли какие Иваны Николаевичи там ходят...- недовольно сказал Лёня, потом молча поел и вышел на улицу. Он состроил недовольную физиономию, давая понять Тане, что обижен. Она к мужу не лезла, не хотела попасть под горячую руку, ждала, когда тот отойдёт и заговорит сам. Пока же вышла на улицу с Димкой, чтобы насладиться тёплыми деньками. Лёня, казалось, не обращал внимания на жену и сына, колол дрова, хоть собирался сделать это в выходные.
Таня и Димка пошли по дорожке к переезду, а Лёня усердно махал топором, пока не услышал голос Елизаветы Дмитриевны.
- Доброго вечера, зятёк! Я снова к вам. Подоила свою Зореньку - и сразу молочка свеженького принесла. Пойду, напою нашего пострелёнка.
- Нет их, пошли гулять, - угрюмо ответил Лёня. Постоянные визиты тёщи ему порядком надоели. Конечно, она здорово помогала им с Татьяной, смотрела Димку, но слишком было её "много" в их жизни.
- Вот те на! А ты чего здесь? Времени не будет дрова поколоть, что ли? Погода такая хорошая, самое время, чтобы гулять всем вместе! Вы же такие молодые! Или повздорили из-за ерунды?
- Не ссорились мы, - раздражённо ответил Лёня. Так хотелось сказать ему, чтобы Елизавета Дмитриевна занялась своими делами, а не лезла в его жизнь, как тёща сменила тему, словно поняла, что в её советах не нуждается.
- Ну, ладно, решайте сами, а я к Варваре загляну. Утешу её. а так на ней лица в последнее время нет. Всё из-за зятя. Вроде что-то не клеится у них с Инной. Варвара говорит, что и к сыну он с прохладцей относится. Ведёт себя так, как будто Петька и не его вовсе. Приезжает просто для отцепки, а сам спешит поскорее в город уехать.
Лёню бросило в пот от тёщиных слов. Он поспешил в дом.
- Вы правы, дрова и в выходные можно поколоть. Сейчас молоко поставлю и к Тане с Димкой пойду.
- Вот и правильно, Лёнечка, вот и хорошо, - приговаривала Елизавета Дмитриевна.
Когда Лёня пришёл к жене и сыну, которые собирали букет из листьев, от сурового взгляда не осталось и следа. Наоборот, Леонид улыбался, подхватил сынишку на руки и закружил, а с Таней разговаривал ласково и даже извинился.
- Танечка, ты не обижайся на меня. Такая ревнивая у меня натура. Как представлю тебя рядом с кем-то, так не знаю, что со мной происходит.
Таня улыбнулась. Говорить, что ей где-то даже приятна ревность мужа, говорить не стала. Она иногда думала, что муж потерял к ней интерес после рождения Димки. Уже не смотрит так, как раньше. Да и фигурой уже не восхищается, хоть Тане и удалось похудеть. Конечно, в свой сорок четвёртый размер она не вернулась, сейчас носила сорок восьмой, но от двенадцати килограммов смогла избавиться.
В тот вечер они долго гуляли втроём, а потом занимались с Димкой дома. Привязали верёвочку за игрушечный самосвал, и сынишка возил машину по комнате. Таня улыбалась, переводя взгляд с сына на мужа. Лёня тоже сидел довольный, но на душе было неспокойно. Все мысли были о разговоре тёщи и тётки Варвары. Успокоился Леонид только на следующий день, когда Елизавета Дмитриевна принесла внуку молоко и разговаривала с ним как обычно, не вспоминая ни о Кузнецовой, ни о Петеньки.
О сынишке Инны Лёня узнал, когда вернулся с сессии. Приехал он пасмурным октябрьским днём. Осень уже полностью вступила в свои права. Дожди лили почти каждый день. Лёня сразу же подхватил Димку на руки. Вместе с ним подошёл к Татьяне и поцеловал её в щёку.
- Как же я соскучился! - искренне произнёс он. Не мог дождаться, когда приеду домой. Даже отмечать окончание сессии не стал. На меня из-за этого обиделись и мужики, и Светланка...
- Ей-то из-за чего обижаться? - удивилась Таня. Лёня отвёл глаза. Ляпнул он сейчас лишнее. Ничего у них со Светланкой не было, хоть она и была не прочь. Сколько раз звала его к себе, говорила, что родственница её, у которой она комнату снимает, уезжает в выходные к сестре своей в деревню. Но Лёня, наученный Инной, старался близко не подходить к Свете...
- Ну, у нас ведь традиция... отмечать окончание каждой сессии. Кстати, ещё два человека документы забрали. Сказали, что бесполезна учёба, диплом не пригодится.
- А ты, Лёнечка? - испугалась Таня. - Надеюсь, доучишься?
- Конечно, хотя согласен с ребятами. Из деревни надо бежать, разваливаются колхозы на глазах, - ответил Леонид, потом спросил: - Ну, теперь ты рассказывай. Как дела в школе?
- Всё хорошо у нас. Организовали мы с Зиной на добровольных началах так называемую занятость "выходного дня". Знаешь, сколько ребят в деревне не знают, чем им себя занять. От безделья и напиваются, на танцы приходят в таком виде, что говорить стыдно. Это я о старшеклассниках. Малыши тоже в выходные дни не знают, чем себя занять. Погода сейчас такая, что на улицу не выйдешь. Вот и организовали мы своеобразное дежурство. Математик наш с детьми в шашки играет, а всех желающих учит в шахматы играть. Физрук спортзал открыл, а мы с Зиной помогаем отстающим, тем, кому учёба с трудом даётся.
- Ох, Таня, смотрю я, что работа у тебя на первом плане, а не семья, - расстроился Леонид. - Пусть твоими учениками родители и занимаются. Ты свою семью смотри и нашего Димку.
- Лёня, зачем ты так, - спокойно ответила Таня, - я ведь по зову сердца профессию себе выбрала. Что делать, если не у всех полные семьи? Если мамы работают с утра и до вечера, а дети одни дома? Вот и Инна Кузнецова скоро пополнит ряды таких семей. Мама моя говорила, что муж её собирается разводиться, когда ребёнку исполнится годик. Не ладится что-то у них. Кстати, мама видела Петеньку, когда Кузнецовым ходила. Говорит, залысины у Петеньки точно такие же, как у нашего Димы.
Лёня снова захотел на сессию, где не было проблем и забот. Только сиди и слушай преподавателей. Он подумал, что ему нужно обязательно встретиться с Инной и поговорить.