После смерти царя Федора, который не оставил после себя наследника, в государстве остро встал вопрос: кто будет царствовать на Руси — Иван или Петр?
Ответ на него должны были дать Освященный Собор, Боярская дума и, наконец, Земский Собор. О кандидатуре самой Софья речи не шло… Да и как такое могло быть? Баба ведь! Пусть и царская дочь! К тому же молодая, всего двадцать пять годков минуло... Но кое-кто понимал: голова у девицы светлая, ум острый, опять же, обучилась у отца науке управлять. Однако пусть таковые и имелись, вслух говорить не рисковали.
До сих пор изнутри дрожать начинает, когда вспоминает события, предшествовавшие первому стрелецкому бунту. По крупному счету, виновата была Боярская дума, членам которой сразу после похорон царя Федора, не особо раздумывая, захотелось царя избрать. Именно от них все покатилось, понеслось...
Спрашивается, неужто нельзя было несколько дней подождать, как она предлагала? Или же решить для начало все кулуарно, после чего объявить решение народу. Так нет же, в чью-то светлую голову вдруг идея пришла: пусть сей важный вопрос решит православный народ. Ну просто народное вече по примеру новгородского собрались устроить! Естественно, царевна категорически выступила против. По ее мнению, никоим образом нельзя было подобные дела всем миром решать! Не пришло еще время народу обсуждать столь важный вопрос.
Разве ее кто стал слушать? Нарышкины послали подальше, а патриарх Иоаков, которому более всех следовало призадуматься, и вовсе вместе с архиереями и боярами, пропустили ее слова мимо ушей. Немного посовещавшись меж собой, вышли на верхнюю площадку Красного крыльца. Стали так величаво и животы свои выпятили. После чего распорядились собраться «людям всех чинов» на площадь перед церковью Спаса. А когда народ пришел, патриарх объявил о решение: кликать на царство малолетнего Петра.
Неожиданно для него собрание оказалось далеко не единодушным. Стали звучать голоса и в пользу царевича Ивана. Их было немного, но они были. Вполне вероятно, количество сторонников старшего царевича могло увеличиться. Тут дело времени. Только слепой и глухой не понимал, что может разразиться нешуточная схватка, а потом и вовсе междуусобица, когда брат идет на брата, а отец на сына.
Несколько позже Софья узнала, что, идя на совет «обирать царя», сторонники Нарышкиных, князья Голицыны и Долгорукие надели под кафтаны латы. Видимо, все понимали и боялись, что дело дойдет до банальной поножовщины. Однако, вопреки ожиданиям, Милославские, а вместе с ними и царевна Софья Алексеевна, войны не хотели. Им больше по душе была дипломатия. Поэтому продолжали действовать сладкими речами и поддержку свою сразу нашли в стрельцах, которые несли караульную службу при дворце, на заставах и башнях, вокруг и внутри Кремля. Неудивительно: им давно не платили, из-за чего давно назревало недовольство против клана Нарышкиных.
Все знали, что «государево жалованье» у стрельцов было невелико и выплачивалось непостоянно. Поэтому стрельцы были вынуждены заниматься ремеслом, промыслами, мелкой торговлей. Без такого подспорья стрелец прожить просто не мог. Милославские, воспользовавшись ситуацией и постарались внушить стрельцам, что их главный враг — Нарышкины, а они — настоящие друзья обиженного стрелецкого войска и готовы ему помочь. Но чтобы все сложилось, как надо, для этого следует посадить на престол царевича Ивана.
Стрельцы с готовностью это поддержали. Умом царевна понимала, столь смелый ход может потом аукнуться, но времени на раздумья не имелось. Ставки было слишком высоки. Больше всего Софья Алексеевна опасалась, что родственники мачехи начнут принимать быстрые меры, ведь тогда ей путь один: в монашки... Однако Нарышкины сидели и терпеливо ждали, когда из ссылки, куда его отправил царь Федор, приедет дядька царицы, великий интриган, боярин Артамон Матвеев. А пока ждали, рядовые стрельцы стали игнорировать приказы своих командиров, а начальника Стрелецкого приказа старого князя Юрия Долгорукого и во всю принялись открыто его поносить.
Наконец 12 мая 1682 г., когда инициатива была перехвачена Милославскими, Артамон Матвеев прибыл в Москву. Время было окончательно упущено. Царевна немного выдохнула и с удовольствием выслушивала доклады, где главным героем выступал князь Иван Хованский, приверженный старине боярин, прозванный за свою болтливость «тараруем». Этот неумный, спесивый и хвастливый боярин окончательно настроил стрельцов против Нарышкиных.
Его влияние на стрельцов росло с каждым днем. По ночам стрельцы собирались на сходы, а их выборные шли на совет к Хованскому и Ивану Милославскому, дядьке царевны по матери. С их помощью был составлен список врагов, которых надо будет казнить в первую очередь. Царевна Софья пыталась удержать ситуацию на контроле ибо прекрасно помнила слова батюшки:
— Помни, девочка моя! Друзей у тебя быть не может!
Публикация по теме: Софья-Сусанна, часть 10
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
