Ссылка на другие части рассказа внизу страницы.
Рассказ | Потерянная страсть | Часть 2 |
Нечаянная встреча
Банк гудел как растревоженный улей. Конец квартала, все носились с отчётами, прижимая к груди папки с документами. В коридорах то и дело слышался цокот каблуков, хлопанье дверей, обрывки телефонных разговоров. Пахло свежесваренным кофе из автомата в холле и весенней сыростью из приоткрытых окон – с утра прошёл мелкий дождь, но сейчас уже выглянуло солнце, заливая опустевшие улицы ярким светом.
Антон нарочно спустился на четвёртый этаж, хотя документы можно было отправить по внутренней почте. В приёмной розничного отдела стрекотали принтеры, из кабинета в конце коридора доносился смех и звон чашек – у кого-то явно был день рождения.
– Ольга Николаевна празднует полувековой юбилей, – словно прочитав его мысли, пояснила молоденькая секретарша. – Будете чай с тортиком?
– Нет, спасибо, – он мельком глянул на бейджик, – Леночка. Виктория Андреевна у себя?
– Да, только она просила не беспокоить.
Но дверь кабинета была приоткрыта. Вика стояла у окна, рассматривая какие-то графики. На столе громоздились стопки бумаг, мерцал экран ноутбука, дымилась чашка с недопитым кофе. Она жмурилась на солнце так же, как и пятнадцать лет назад, когда отвечала у доски Теорему Пифагора. Тогда ещё математичка, Зинаида Петровна, сказала: "Посмотрите, как солнце любит отличницу Светлову!"
– А, Антон Сергеевич! – Вика подняла голову, близоруко щурясь от яркого света. – Как раз хотела с вами согласовать условия по новой кредитной линии. Проходите, присаживайтесь.
Голос спокойный, деловой. Ни тени узнавания. В горле предательски пересохло.
– Конечно, Виктория Андреевна, – он сглотнул. – Я как раз по этому поводу.
– Кофе? – она указала на кофемашину в углу кабинета. – У меня тут свой, не эта бурда из автомата.
– Спасибо, с удовольствием.
Пока она колдовала над кофемашиной, Антон украдкой разглядывал обстановку. На стене – диплом MBA какой-то лондонской школы, фотографии горных пейзажей, график курса валют. На подоконнике – маленький кактус в глиняном горшке. В углу – спортивная сумка с логотипом фитнес-клуба.
– Держите, – она протянула ему чашку. От неё пахло теми самыми цветочными духами. На безымянном пальце левой руки поблёскивало тонкое колечко с небольшим камешком, правый был свободен. – Итак, по поводу условий...
Они обсуждали проценты и сроки, а Антон не мог оторвать взгляд от её рук – тонкие пальцы порхали над клавиатурой, покрытые прозрачным лаком ногти постукивали по столу. Всё такие же изящные, как раньше. Только в уголках глаз появились едва заметные морщинки, да между бровей пролегла тонкая складка – признак частых головных болей или привычки хмуриться.
– Антон Сергеевич, с вами всё в порядке? – Вика подняла на него внимательный взгляд. – Вы как будто не здесь.
– Простите, задумался. Знаете, вы мне кого-то очень напоминаете.
Она чуть нахмурилась, и складка между бровей стала заметнее:
– Забавно, вы мне тоже кажетесь знакомым. Мы нигде раньше не пересекались? Может, на каких-нибудь банковских конференциях?
– Возможно, – уклончиво ответил он, пряча глаза. Сердце колотилось как сумасшедшее.
Из коридора донеслось: Happy Birthday to You, – видимо, Ольге Николаевне вручали подарок.
– Пойдёмте поздравим? – предложила Вика. – Она у вас золотой человек, двадцать лет в банке.
– В другой раз, – Антон поспешно поднялся.
После обеда они случайно столкнулись в лифте. Вика говорила по телефону, прижимая трубку плечом и пытаясь удержать разъезжающиеся папки:
– Да, мам, я помню про встречу с риелтором. Нет, однокомнатной мне хватит, зачем мне больше? Я же одна... Мам, давай не будем опять об этом. В моём возрасте многие ещё даже не думают о семье.
Антон машинально подхватил падающую папку. Их пальцы на миг соприкоснулись, и он почувствовал, как по руке пробежал электрический разряд.
– Спасибо, – Вика убрала телефон. – Извините, мама волнуется, что я до сих пор не обзавелась своим жильём. Говорит, в мои тридцать четыре пора бы уже пустить корни.
– Снимаете квартиру?
– Да, в центре, на Пушкинской. Люблю, когда всё под рукой – и работа, и кафе, и парки. Вечером можно просто выйти, пройтись. Никакой суеты с машиной, пробками.
Лифт тягуче полз вверх. В тесной кабине невыносимо пахло её духами.
– А вы где живёте? – спросила она, явно чтобы заполнить неловкую паузу.
– В Западном, – он пожал плечами. – Там школа хорошая для детей.
– У вас есть дети? – в её голосе мелькнуло что-то похожее на разочарование, или ему показалось?
– Двое. Дочь тринадцать, сыну пять.
– Счастливый, – она улыбнулась краешком губ. – А я всё никак не соберусь. То карьера, то учёба, то путешествия. Вечно всё не как у людей.
Лифт звякнул, останавливаясь.
– Знаете, – Вика помедлила у дверей, – всё-таки мы определённо встречались. Не могу избавиться от дежавю.
– Может быть, – снова уклонился он, пропуская её вперёд.
Вечером дома Наташа долго рассказывала про проблемы в школе, про то, что Димка наконец-то выздоровел, что надо бы купить новый пылесос... Антон кивал невпопад, думая о том, как Вика поправляла выбившуюся прядь.
Ночью он долго не мог уснуть. Наташа давно посапывала рядом, накрывшись с головой одеялом, она всегда мёрзла по ночам.
Он тихо выскользнул из спальни и, стараясь не скрипеть половицами, прошёл в кабинет. В ящике стола, под старыми квитанциями и документами, хранилась потрёпанная коробка из-под датского печенья. Школьные фотографии, записки на вырванных из тетради листках, билеты в кино, засушенный цветок – он сам не знал, как этот хлам сохранился за столько лет.
Старые фотографии пахли пылью. Вот они с Викой у доски – она показывает ему какую-то формулу, а он смотрит только на её губы, накрашенные блестящим блеском "с банановым вкусом". Вот школьный турслёт – она в красной футболке и джинсовых шортах, сидит на поваленном дереве, болтает загорелыми ногами, улыбается так, что сердце заходится. Последняя фотография – выпускной, она в белом платье, а он в нелепом костюме с чужого плеча. На обороте выцветшая надпись: "Не забывай! Твоя Вика".
Телефон тускло светился в темноте. Социальные сети, поиск "Виктория Светлова". Несколько аккаунтов, и вот она – яркая, живая, настоящая. Фотографии из отпуска – длинные ноги в лазурных волнах, загорелые плечи, счастливая улыбка. Пост о повышении в банке: "Наконец-то! Теперь я начальник большого отдела. Мечты сбываются!" Селфи с подругами в каком-то ресторане – бокалы с просекко, смех, блеск в глазах. Ни одного фото с мужчиной, только статус "всё сложно" и цитата в профиле: "Но если ты простишь мне это, я разрешу тебе всё то, чего я не имею права разрешать..."
Антон листал и листал ленту, погружаясь в её жизнь, такую непохожую на его собственную. Вот она на Бали в белом купальнике на фоне заката, с мокрыми волосами и счастливой улыбкой. В Праге с кружкой пива и кудряшками, выбившимися из-под вязаной шапки. В горах, раскрасневшаяся, с рюкзаком за плечами, на фоне заснеженных вершин.
Такая близкая и такая недоступная. Свободная. Счастливая. Чужая.
За окном серел рассвет, когда он, наконец, закрыл ноутбук. В висках стучало, а перед глазами всё стояла Вика – и та, школьная, с косичками и веснушками, и сегодняшняя – в строгом костюме и на каблуках.
Он осторожно лёг рядом с женой. Наташа что-то пробормотала во сне, повернулась, уткнулась носом ему в плечо. На тумбочке мерно тикал будильник, за окном проехал первый автобус.
А ему снилась Вика в белом купальнике на фоне заката, и во сне он целовал солёные от морской воды губы, зарывался пальцами в мокрые пряди, и сердце сжималось от невыносимой, щемящей нежности.
Борьба с собой
Утренняя пробка двигалась рывками. На светофоре у "Золотого Вавилона" продавщица цветов куталась в потрёпанный дождевик, прикрывая ладонью ведро с тюльпанами.
Алиса на заднем сиденье демонстративно отвернулась к окну, воткнув в уши наушники. Из них еле слышно доносился какой-то бит. На коленях – планшет с недоделанной домашкой по английскому. В зеркале заднего вида мелькали её сердитые глаза – точь-в-точь Наташины, когда та злится.
– Вот Машкины родители нормальные, – внезапно вынув один наушник, бросила дочь. – А ты тиран!
– Я не тиран, я твой отец, – Антон вздохнул, останавливаясь перед пешеходным переходом. Стайка школьников, прикрываясь портфелями от дождя, перебежала дорогу. – И я сказал "нет".
– Почему Машке можно, а мне нельзя? – в голосе зазвенели слёзы. – Ты хоть знаешь, что это за дискотека? Это же день рождения Кирилла! Там вся параллель будет!
– Кирилл – это который? – он действительно не помнил.
– Вот! – Алиса в сердцах стукнула кулаком по сиденью. – Ты даже не знаешь моих друзей! Тебе вообще плевать, чем я живу. Кирилл – лучший друг Артёма, они у нас в школе группу создали. Я тебе сто раз говорила!
В её голосе звенела такая обида, что у Антона защемило сердце. Действительно, когда он в последний раз спрашивал про её жизнь? Интересовался школой, друзьями, музыкой, которую она слушает? Всё время что-то мешало – авралы на работе, усталость, отчёты...
А теперь ещё и эти мысли о Вике.
У школьных ворот толпились ученики. Девочки в одинаковых тёмно-синих юбках по колено, мальчишки в форменных пиджаках. Из открытых дверей доносились звуки школьного звонка.
– Пап, – Алиса помедлила, берясь за ручку дверцы. – А может... может, всё-таки разрешишь? Я обещаю вернуться до десяти. И телефон не буду выключать.
– Нет, Алис. Это не обсуждается.
Она выскочила из машины, громко хлопнув дверью. Антон проводил взглядом её спину в куртке. Вот же чёрт, даже не попрощалась.
Он припарковался на обочине, у старых тополей. Достал сигареты – давно бросил, но пачка всегда лежала в бардачке, рядом с просроченными правами и потрёпанной квитанцией за парковку. Закурил, глядя на школьный двор через мутное от дождя стекло.
Вон там, у турников, они с Викой когда-то прятались от физрука Михалыча, который гонял курильщиков со школьного двора. А на той скамейке, теперь уже покосившейся, с облупившейся краской, она списывала у него алгебру, прикрываясь длинными волосами от внимательного взгляда математички...
– Что ты делаешь, идиот? – процедил он сквозь зубы, глядя на своё отражение в зеркале. В глазах – растерянность, у рта – новые морщины. – У тебя семья. Дети. Тринадцать лет брака. А ты, как мальчишка голову теряешь от случайной встречи.
Затушил недокуренную сигарету в железной банке из-под леденцов. В машине остро запахло табаком – Наташа поймёт, что курил, она всегда чувствует. Будет скандал.
Но скандал начался раньше. Едва он переступил порог дома, в нос ударил запах горелой яичницы. Из кухни доносилась какая-то попсовая мелодия – радио на подоконнике хрипело и шипело помехами. Наташа металась между плитой и раковиной:
– Явился! – она с грохотом поставила сковородку в мойку. – Ты почему трубку не берёшь? Я весь день звоню!
– Был на совещании, – он устало стянул пиджак. Плечи ныли от напряжения. – Что случилось?
– Что случилось? – её голос взлетел на октаву выше. По щеке размазалась мука – видно, пыталась что-то испечь. – Димке снова плохо, тридцать девять, я с работы сорвалась! А ты телефон отключил!
– Я не отключал, просто...
– Просто что? – она подбоченилась, встав в дверном проёме. Волосы растрепались, под глазами залегли тёмные круги. – Просто ты, видите ли, работаешь! А я нет? А в последнее время вообще где-то витаешь! Я же вижу – что-то происходит! Молчишь, на звонки не отвечаешь!
– Наташ, ты преувеличиваешь, – он попытался обнять её, но она отстранилась.
– Не трогай меня! – из глаз брызнули слёзы. – Ты даже не помнишь, какой сегодня день!
Он замер. Какой сегодня день? Чёрт, точно – годовщина их свадьбы.
– Наташенька, прости, – он снова потянулся к ней. – Закрутился совсем. Давай завтра сходим куда-нибудь? В тот итальянский ресторанчик, который ты любишь?
– Завтра? – она горько усмехнулась, вытирая потёкшую тушь рукавом халата. – У Димки температура, ты забыл? Он завтра не встанет. А послезавтра у Алиски концерт в музыкалке. Ах да, ты же и про это забыл!
Из детской послышался надрывный кашель.
– Мам! – позвал Димка. – Пить хочу!
– Иду, солнышко! – крикнула Наташа и повернулась к мужу: – Возвращайся к своей работе. Она тебе явно дороже нас.
Если бы она только знала…
На следующий день он специально поднялся на десятый этаж, чтобы не проходить мимо отдела Вики. Битый час торчал в приёмной у юристов, делая вид, что изучает договор. На обед пошёл в "Макдональдс" через дорогу, хотя обычно ел в банковском кафетерии.
Но судьба, видимо, решила посмеяться над ним. Когда он возвращался, Вика как раз выходила из кафетерия с подружками. В светлой блузке и тёмно-синей юбке-карандаш она выглядела как чёртова фотомодель с обложки. Аромат её духов плыл по коридору, дурманя голову.
– Антон Сергеевич! – окликнула она. – Как раз хотела с вами посоветоваться по кредитному продукту. Не составите компанию? Мы как раз собирались кофе выпить.
Её спутницы – две крашеные блондинки из операционного отдела – захихикали переглядываясь.
– Простите, спешу, – он едва не опрокинул стойку с рекламными буклетами. – Важная встреча.
В коридоре он налетел на высокую шатенку в похожей блузке. Сердце ёкнуло, но это оказалась Марина из бухгалтерии.
– Осторожнее, Антон Сергеевич! – она с удивлением посмотрела на его растерянное лицо. – Вы в порядке? Что-то случилось?
Нет, он был не в порядке. Совсем не в порядке. Он начал принимать других женщин за неё, ловить отзвуки её смеха в голосах коллег. Запах её духов преследовал его повсюду – в лифте, в коридорах, в конференц-зале.
В туалете он долго умывался холодной водой. В зеркале отражалось осунувшееся лицо с красными от недосыпа глазами.
Вечером он битый час стоял под душем, пытаясь смыть наваждение. Горячие струи били по плечам, запотевшее стекло душевой кабины покрылось каплями. Но стоило закрыть глаза, как он видел её – самую красивую женщину за всю его жизнь.
С кухни доносился звон посуды – Наташа демонстративно гремела кастрюлями, готовя ужин. Из комнаты Алисы приглушённо звучала музыка. Димка кашлял за стеной. В доме повисло напряжение.
– Соберись, – приказал он своему отражению в запотевшем зеркале. – Ты взрослый человек, а не сопливый подросток. У тебя есть обязательства. Ответственность. Семья.
Но сердце предательски ёкало при мысли, что завтра он снова увидит её. Случайно столкнётся в коридоре. Встретится взглядом на совещании. Услышит цокот её каблуков по мраморному полу.
И эта мысль пугала его до чёртиков.
Конец второй части
Как думаете, удержится от соблазна Антон? Ставьте лай истории, если она вас заинтересовала, а также подписывайтесь на мой канал!