— А мы решили у тебя переночевать, Танечка! — радостно объявила тётя Люба, вваливаясь в прихожую с огромной сумкой. За ней, широко улыбаясь, протиснулся дядя Толя с чемоданом.
Татьяна Сергеевна замерла у двери, не веря своим ушам. В её небольшой двухкомнатной квартире, где каждая вещь знала своё место, где царил идеальный порядок, вдруг появились эти... непрошеные гости.
— Простите, но... — начала было она.
— Да ты не беспокойся! — перебила тётя Люба, уже снимая сапоги. — Мы тебе не помешаем. Толик на диване поспит, а я и в кресле могу. Или вместе на диване уместимся...
— Любовь Петровна, — твёрдо произнесла Татьяна, скрестив руки на груди. — Вы не можете остаться.
— Как это не можем? — удивилась тётя Люба, замерев с одним сапогом в руке. — Мы же родня! Я твоей маме двоюродной сестрой прихожусь!
— Именно поэтому я говорю вам прямо: нет. Вы не можете вот так врываться в чужой дом без приглашения и без предупреждения.
Дядя Толя хмыкнул:
— Подумаешь, какие нежности! В наше время...
— В ваше время, — отрезала Татьяна, — люди уважали чужие границы. Или хотя бы делали вид, что уважают. А сейчас я прошу вас уйти.
— Танька! — всплеснула руками тётя Люба. — Да как ты можешь? Мы же к тебе со всей душой! Переночуем и уедем...
— Нет, — Татьяна распахнула входную дверь. — Вы уедете прямо сейчас. В трёх остановках отсюда есть хороший недорогой отель. Я даже могу вызвать вам такси.
— Вот она, молодёжь пошла! — возмутился дядя Толя, подхватывая чемодан. — Никакого уважения к старшим!
— Уважение, — спокойно ответила Татьяна, — должно быть взаимным. Вы не уважаете моё личное пространство и моё право самой решать, кого и когда принимать в своём доме.
Тётя Люба, уже со слезами на глазах, снова натянула сапоги:
— Я твоей маме всё расскажу! Как ты с нами обошлась!
— Расскажите, — кивнула Татьяна. — Заодно спросите у неё, почему она сама давно перестала вас принимать. И почему переехала в другой город.
Когда за возмущёнными родственниками закрылась дверь, Татьяна глубоко вздохнула.
В воздухе ещё витал запах тёти Любиных приторных духов. Открыв окно, хозяйка квартиры улыбнулась: наконец-то тишина. И пусть кто-то назовёт её злой и негостеприимной — лучше быть честной с самого начала, чем потом неделями выпроваживать вот таких "любящих родственников".
Она достала телефон и набрала номер матери:
— Мам, привет! Знаешь, кто только что пытался ко мне в гости напроситься?..
— Люба с Толиком? — В голосе матери послышался тяжёлый вздох. — Я так и знала, что они до тебя доберутся.
— Откуда ты...?
— Дочка, они вчера мне звонили. Просили твой адрес, — мать помолчала. — Я не хотела давать, но они надавили на жалость. Мол, в городе проездом, переночевать негде...
Татьяна присела на диван:
— А почему ты меня не предупредила?
— Я пыталась! Звонила весь день, но у тебя телефон был недоступен.
И тут Татьяна вспомнила — точно, она же была на важном совещании, телефон пришлось выключить. А потом сразу помчалась на встречу с заказчиком...
— Мам, но почему они вообще... — начала Татьяна, но мать перебила:
— Помнишь, пять лет назад, когда они к нам приехали "на недельку"? И остались на три месяца? — В голосе матери зазвучали знакомые нотки раздражения. — А потом ещё деньги в долг просили? И ту историю с бабушкиной квартирой...
— Помню, — поморщилась Татьяна. — Как они пытались её "помочь" продать...
— Вот именно. После того случая я и решила переехать. И тебе, кстати, советую: смени адрес в соцсетях, а то они...
Внезапно в дверь снова позвонили.
Татьяна подошла к глазку и замерла — на пороге стояла заплаканная тётя Люба, но уже без чемодана и без дяди Толи.
— Танечка, открой! — взмолилась она. — Толик меня бросил! Прямо тут, у подъезда! Сказал, что устал от моих вечных авантюр, забрал все деньги и уехал! Куда я теперь?..
Татьяна прислонилась к двери и прикрыла глаза:
— Мам, я тебе перезвоню. Тут такое началось...
— Даже не вздумай открывать! — успела крикнуть мать, но Татьяна уже нажала отбой.
"Вот и поворот сюжета", — подумала она, глядя на дверь, за которой причитала тётя Люба. Что делать? Открыть? Или...
В этот момент в кармане завибрировал телефон. Сообщение от соседки снизу: "Таня, твои родственники сейчас в подъезде устроили спектакль. Он якобы ушёл, она рыдает. Я их из окна видела — как только ты дверь закрыла, они за углом дома режиссуру обсуждали. Не ведись!"
Татьяна улыбнулась и набрала номер такси:
— Здравствуйте. Мне нужна машина от улицы Центральной, дом 15. И ещё... Вы не могли бы отправить две машины? Да, именно две. Скажите водителям, чтобы подъехали с разных сторон дома...
Через десять минут из-за угла показалась первая машина такси. Тётя Люба, всё ещё стоявшая под дверью, встрепенулась:
— Танечка! Я слышу, как ты там ходишь! Неужели у тебя совсем сердца нет?
В этот момент со стороны соседнего подъезда появилась вторая машина. Татьяна открыла окно:
— Любовь Петровна! К вам такси приехало. И к дяде Толе, который за углом прячется, тоже.
— Какое такси? — растерялась тётя Люба. — Мы никакое такси не вызывали!
— Зато я вызвала. Два разных такси, в два разных отеля. За мой счёт, — Татьяна высунулась из окна. — Дядя Толя, выходите! Я вас прекрасно вижу!
Из-за угла дома медленно показался смущённый дядя Толя с чемоданом.
— Ну что ты делаешь? — всплеснула руками тётя Люба. — Мы же семья! Родная кровь!
— Именно поэтому я забронировала вам номера в разных отелях, — спокойно ответила Татьяна. — Семейные узы крепче, когда есть дистанция. Кстати, номера оплачены на три дня вперёд. Считайте это моим подарком.
В этот момент в подъезд вошла соседка снизу, Вера Николаевна, с большой сумкой продуктов:
— Ой, а что это у нас тут за представление? — поинтересовалась она, глядя на тётю Любу. — Я, между прочим, всё в полицию записала на телефон. И ваш разговор за углом, и эти крики под дверью...
Тётя Люба побледнела:
— Какая полиция? Мы же ничего...
— Вот и проверим, — улыбнулась Вера Николаевна. — У меня сын в участке работает. Как раз сегодня дежурит...
— Толик! — крикнула тётя Люба. — А ну-ка быстро садись в такси!
Через пять минут обе машины уже увозили незадачливых родственников в разные стороны города.
Татьяна вышла в подъезд:
— Вера Николаевна, спасибо вам огромное! А сын правда в полиции работает?
— Какой сын? — рассмеялась соседка. — У меня только дочка, и та в детском саду воспитательницей. Но эти артисты об этом не знают!
Вечером Татьяне пришло сообщение от матери: "Люба звонила. Сказала, что вы их с Толей в разные отели отправили. Говорит, что я воспитала бессердечную дочь. Я ответила, что горжусь тобой. Молодец, что не поддалась!"
Татьяна улыбнулась, но не успела ответить — в дверь позвонили.
На пороге стояла взволнованная Вера Николаевна:
— Танечка, представляешь, твои родственники сейчас в кафе напротив сидят. Я мимо шла, слышала, как они по телефону с кем-то разговаривали. Что-то затевают...
— Что же они никак не угомонятся? — вздохнула Татьяна.
— А я тебе вот что скажу, — понизила голос соседка. — Я же тут тридцать лет живу, всех знаю. Твоя тётя Люба в прошлом году к Скворцовым из пятого подъезда так же приезжала. Тоже прикидывалась дальней родственницей. Два месяца жила, деньги в долг просила...
Татьяна похолодела:
— Как это — прикидывалась?
В этот момент в коридоре раздались шаги, и на лестничной клетке появилась мама Татьяны собственной персоной.
— Мама?! Ты как здесь...
— На такси из аэропорта, — ответила мать, снимая плащ. — Я как поняла, что они к тебе заявились, сразу билет купила.
Вера Николаевна деликатно попрощалась и ушла. А Татьяна с матерью сели на кухне, и начался долгий разговор.
— Дочка, — мать грустно улыбнулась, — после истории с бабушкиной квартирой я навела справки. Оказалось, у них такой способ жизни: ездят по городам, находят одиноких пожилых людей или их родственников, втираются в доверие... У Любы даже фамилия не настоящая. И "дядя Толя" ей никакой не муж — просто напарник.
— А я всё детство думала, что они нам родня...
— Вот именно поэтому ты и выросла такой... правильной. Ты нутром чувствуешь, когда люди врут. Я тобой горжусь.
На следующее утро они увидели тётю Любу и дядю Толю, выходящих из гостиницы с чемоданами. Татьяна с матерью как раз шли в магазин.
— Ой, Валечка! — всплеснула руками тётя Люба. — Ты когда приехала?
— Вчера, — спокойно ответила мать. — И знаешь, Люба, хватит. Мы все знаем, что ты мне никакая не двоюродная сестра. Ты просто жила по соседству с моей бабушкой.
Тётя Люба побледнела:
— Валя... Зачем ты так?
— Затем, что ты посмела мою дочь обманывать! — В голосе матери послышалась злость. — Мало тебе было того, что ты бабушкину квартиру пыталась выманить? Теперь за Таню взялась?
Дядя Толя молча взял чемодан и пошёл к остановке. Тётя Люба постояла ещё немного, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег, а потом побежала за ним.
— Знаешь, — сказала Татьяна, глядя им вслед, — я теперь, наверное, ещё больше буду ценить настоящую семью.
Мать крепко сжала её руку:
— А настоящая семья — она такая и есть. Без "наверное". Просто иногда нужно пройти через ложь, чтобы научиться ценить правду.
За углом скрылись две фигуры с чемоданами. Больше их никто никогда не видел в этом городе. А Татьяна с матерью пошли в магазин — покупать продукты для семейного обеда. Настоящего, без притворства и фальши..
Вечером они пили чай на кухне. За окном моросил дождь, в квартире пахло свежей выпечкой — мать решила испечь их любимый пирог с яблоками.
— Теперь я понимаю, — улыбнулась Татьяна, — почему ты всегда говорила, что настоящая семья познаётся не в родстве, а в поступках.
— И в умении защищать свои границы, — подмигнула мать. — Кстати, может, позовём Веру Николаевну на чай? Вот уж кто действительно по-соседски себя проявил.
Татьяна кивнула и пошла звонить соседке. А на столе остывал яблочный пирог — настоящий, как и их семейные узы, которые стали только крепче после этой истории.