Глава 23
Когда во время вечеринки Марина решила побаловать себя чипсами и сделала движение в сторону стола, неожиданно услышала:
– Не тяни руки, это моя тарелка.
Спивакова подняла взгляд, сразу узнав этот голос, и замерла: перед ней, усмехаясь, стояла сама Мегера. Интерн нервно сглотнула. Получается, то приглашение на вечеринку доктор Осухова восприняла всерьёз. «Ничего себе! Вот уж не подумала бы, что она придёт тусоваться среди молодёжи», – подумала девушка. Но Осухова вела себя вполне непринуждённо и даже, кажется, была немного подшофе.
Но раз уж она здесь, то Марина решила сойтись с властной докторшей чуточку поближе. Подошла к ней и тоном заговорщика спросила:
– Наталья Григорьевна, я по поводу того полотенца хотела спросить…
– Всё решено, – коротко ответила Мегера, сделав глоток белого вина.
– Хорошо, – ответила интерн, хотя вопросы остались, и много.
– Не забивай себе голову, – ухмыльнулась доктор Осухова.
– А что будет дальше? – не выдержала интерн.
– Мы больше не станем это обсуждать, вот что будет дальше, ясно? Или ты слишком много выпила? – тон Мегеры стал жёстче, Спивакова ощутила, как от Мегеры повеяло холодом, и поспешила сказать:
– Всё понятно.
– Хорошо.
Марина отошла, продолжая думать о том деле. Что значит «всё решено»? Она видела, как два старших врача разговаривали, а потом доктор Михайловский куда-то унёс карточку больной, – той самой старушки, в теле которой было забыто полотенце. Но как это «всё решено»? Ответов у интерна не было.
Зато был один, притом главный, у того самого пациента, который за время лечения превратился в наркомана:
– Вы не можете выписать человека с болью! – возмущённо воскликнул он, пока интерны Двигубский и Юмкина вывозили его на каталке из палаты. Точнее, делал это санитар, а молодые врачи сопровождали.
– Не скандальте, пожалуйста, – попробовал его утихомирить Алексей.
– Вы всё усложняете, – сказала Наташа.
– Дайте мне лекарства! Дайте обезболивающее! – потребовал пациент.
– Мы дали, – напомнил Двигубский.
– Всего один укол! – стенающим голосом произнёс мужчина.
– Послушайте…
– Я не уйду! – заорал он, вскакивая с кресла.
– Я звоню в психиатричку, – возмутилась Наташа.
– Нет, не звоните! – заорал пациент и бросился за интерном.
– Стойте, стойте! – крикнул Двигубский ему в след. Они с санитаром бросились его догонять.
Но как остановить здоровенного, под сто килограммов, мужика, который бодро, несмотря на жалобы на больную спину, метнулся за Юмкиной? Правда, не добежал. Поскользнулся и рухнул на пол. Медики ахнули. Двигубский кинулся к нему, стал звать, но пациент не отозвался.
– Сознание? – спросила Наташа.
– Зрачок не реагирует, – констатировал Двигубский. – Звони Шаповалову. Нужно оперировать.
Час спустя Денис Дмитриевич пригласил интернов, чтобы вместе с ними посмотреть снимки МРТ.
– Сильно ударился, говорите. Угу. Что видите? – спросил он.
– Субдуральная гематома, – ответила Юмкина.
– Со смещением срединных структур, – добавил Двигубский.
– Надо это немедленно убрать. Вы спешите, доктор Юмкина, или останетесь? – спросил Шаповалов, набирая номер операционной.
– Операция на мозге? Шутите?
– Даже не думал, – ответил старший врач.
Он вскоре вышел, договорившись о помещении.
– Видишь? – сказал доктор Шаповалов час спустя, когда началась операция на открытом мозге. Свой вопрос, показывая на поражённый участок, он адресовал интерну Двигубскому, вместе с которым смотрел в микроскоп.
– Сложно не заметить, – ответил Алексей.
– Чуть больше, чем он просил, – сказал старший врач.
– Может, ему повезло? Может быть, это путь к спасению?
– К спасению? Интересно, – заметил доктор Шаповалов.
– Мой отец сильно пил, он был музыкантом, – признался Двигубский. – Это хорошо для его работы. Но для семьи было очень плохо.
Наташа внимательно посмотрела на Алексея. Таким, серьёзным, сосредоточенным и искренним, она прежде его не видела. Парень неожиданно открылся для неё с другой стороны.
После операции, которая закончилась благополучно, в послеоперационной, пока мыли руки, доктор Шаповалов спросил интернов:
– Отвезёте его в реабилитацию?
– Я отвезу, – вызвался Двигубский.
– Нет, я сама, – перебила его Наташа.
– Всё нормально, – сказал ей Алексей.
– Нет, теперь он мой пациент.
– Нет, мой. Иди к своему футболисту. Я серьёзно, – предложил Двигубский.
– Да? Ладно. Спасибо, Лёша.
– Не за что.
***
Припарковала машину, медленно вхожу в дом. Поднимаюсь на свой этаж… Нет, это не мой дом. Я живу в спокойном, маленьком, пустынном. Правда, с появлением Вити и Наташи здесь стало шумновато, но сейчас… Это не квартира. Вертеп какой-то. Бедлам, шалман, забегаловка… Даже правильное слово трудно подобрать: повсюду люди, люди… Я не знаю никого, а они запросто сидят на моей мебели, пьют, едят, общаются. Музыка гремит.
Первый, кого я узнаю в этом круговороте подвыпивших граждан, это Витька Марципанов. Подхожу к нему и сразу в бой:
– Где Наташка?!
– Она с тобой не поговорила? – испуганно отвечает сосед.
– Мы должны были просто познакомиться с её парнем! – ору на него, потому что музыка гремит слишком громко.
– У Наташи много друзей… Простите. Простите, – Виктор протискивается через толпу, спеша куда-то.
– Наташа их знает? – задаю новый вопрос.
– Я ей велел поговорить с тобой, – отвечает Марципанов.
– Мне не справиться… – признаюсь растерянно.
– Мне всех выгнать? – спрашивает Виктор. – Я выгоню.
Смотрю ему за спину, а там… Пьяная Марина танцует. То есть прыгает на одном месте: волосы развеваются, пупок наружу из-под топика, в руке бутылка.
– Подруга, ты приехала! – пьяно кричит мне, улыбаясь.
Смотрю на неё и вдруг как щёлкает что-то в голове. Я ведь вижу, как Спивакова расслабилась. А уж она-то человек, которому подобные вещи даются тяжелее всего. Она ведь словно робот, готова пахать, пока детали не посыплются. И тут вдруг скачет козочкой и смеётся!
– К чёрту! – сую Витьке в руки настольную лампу, которую нашла на полу удивительно не разбитой. – Держи. Дай мне текилу! – отбираю у него бутылку и иду к Марине.
– Витька?! – кричит ему Спивакова, продолжая прыгать.
– Ви-и-ить?! – добавляю я, подключаясь к её безудержному веселью. В самом деле, почему бы мне всё не отпустить?!
– Витёк, ну иди сюда! – призывает Марина, а он только головой мотает туда-сюда и смотрит на нас тревожно.
– Давай, Витя! – требуем мы обе. – Ну, иди к нам!
Он робко подходит, суём ему бутылку и заставляем сделать большой глоток. Марципанов морщится, а потом начинает подёргиваться в такт музыке. Сначала робко, потом все смелее и смелее. Теперь уже и улыбается. Ну, пошла жара!
Мы так отплясывали некоторое время, потом устали и пошли в одну из комнат. Сели втроём прямо на пол, устроив своеобразный пикник. Заодно решили в картишки перекинуться забавы ради.
– Почему мы хотим стать хирургами? – спросила я.
– Хирургия – это очень серьёзно, – сказал Виктор. Потом глянул в свои карты и рассмеялся: – Фулл хаус!
– Флэш рояль! – ответила на это Марина. – Раздевайся, пацан!
Марципанов потянул с себя свитер.
– Хирургия – глупость, – нетрезвым голосом сказала я. – Глупость! Глу-пость!
– Дай сюда, ты пьяная, – Спивакова попробовала отнять у меня бутылку.
– Я не за рулём. Я не на работе, я у себя дома. Моя жизнь ничтожна. Это моя вечеринка, и я буду напиваться! – бормочу в ответ.
– А где… Наташа Юмкина? – в комнату входит парень. Высокий, широкоплечий блондин. Довольно симпатичный, а может мне так с пьяных глаз кажется.
– Ты должно быть Вася? – спрашивает его Марина и нетрезво хихикает. – Он высокий и похож на футболиста. Нет, Наташи, нет.
– У вас с Наташкой будут высокие светловолосые дети, – говорит Виктор. – Типа Барби.
– Наташа сказала, что будет дома, но она ничего не говорила про вечеринку, – замечает вошедший.
– Меня это тоже злит, – отвечаю. – Хочешь выпить? Это помогает.
– Когда она вернётся?
– Не знаю. Но у нас кончается лёд, Вася.
– Я серьёзно.
– Я тоже. Мы интерны, Василий. Мы принадлежим больнице. Это наша работа.
Футболист развернулся молча и пошёл.
– Пока, – сказал ему Марципанов.
– Приятно было познакомиться, – крикнула я в след.
Даже представления не имела, что Юмкина, едва выйдя из такси, сразу же у моего дома столкнётся со своим суженым. Стоило ему выйти и двинуться к своей машине, как навстречу ему – она, красивая и уставшая.
– Привет! Что ты здесь делаешь? Прости, не смогла позвонить, – сказала Наташа.
Молодые люди поцеловались.
– Пациенту понадобилась срочная операция на мозге. Мы копались у него в мозгах. Правда, круто? – восхищённо сказала Юмкина.
– Боже мой, – покачал головой Василий. – У тебя дома вечеринка.
– Да. Ты успел повеселиться? Я хотела познакомить тебя с коллегами.
– Мне плевать на твоих коллег, – ответил парень. – Я хотел увидеть тебя.
– Хм… Ты не был против моих коллег, когда я была моделью, – стала Наташа серьёзной. Сказанное Василием ей не понравилось.
– Когда ты была моделью, ты приходила на вечеринки.
– Да. Теперь это моя жизнь, Вася. Я работаю по сто часов в неделю. Теперь я не всегда могу приходить на вечеринки. Пациенты важнее, – призналась девушка.
– Я прилетел с другого конца страны, а у тебя дома сотни людей.
– Сотни людей, которые понимают меня, – уточнила Наташа. – Я не должна за это извиняться.
– Не должна.
Повисла пауза.
– Давай, пойдём ненадолго? Они тебе понравятся, когда познакомишься с ними поближе, – предложила интерн.
– Мне пора.
– Вася, перестань.
– Я позвоню.
Парень потянулся к девушке. Поцеловал, развернулся и пошёл к машине.