Уважаемые подписчики! Предлагаю к прочтению третью главу моей повести "Первый лишний". Я хочу рассказать вам непростую и увлекательную историю о жизни, дружбе и семье девочки Алины, которая (очень надеюсь) не оставит вас равнодушными. Благодарю вас за внимание к моему каналу, это очень ценно для меня! Приятного прочтения!
Глава третья.
- Проснулась?! А ну, повернись сюда, Алиночка, давай мерить температуру, - обрадовалась бабушка. Алина с трудом повернулась в кровати. Она ощущала одновременно и жар, и сильный озноб. Сегодня девочка почувствовала себя немного лучше и с любопытством осматривалась вокруг.
Алине казалось, что она давно не видела комнату, бабушку и всю семью. Она с удивлением заметила, что в комнате, кроме нее и бабушки, никого нет. Кровати застелены, диван собран, на полу ни одна игрушка не валяется, на письменном столе – идеальный порядок. На пороге комнаты появилась мама Тоня.
- Уже неделю спишь, а все никак не выспишься, Алинка! Удобно устроилась. Ты вообще в школу ходить-то собираешься?
- Тридцать восемь и семь, - отчеканила бабушка. Она протянула градусник Тоне и посмотрела на нее немигающим взглядом. Тоня лишь выразительно вздохнула и театрально закатила глаза.
- Мам, вечно ты на стороне этой малохольной. Она совсем обленилась, эта ваша Алинка. Не учится, с младшими мне не помогает. Ее надо заставить сейчас делать все задания, которые у нее не выполнены. Так это чудо в перьях даже домашние телефоны своих одноклассников не знает! Посмотрела ее дневник – не записано ни одного телефона, ни учителя, ни ребят из класса. У кого я сейчас могу про ее уроки спросить?
- А ты говорила ей, что нужно обменяться телефонами с товарищами? Ты ей это объяснила? – недовольно проворчала бабушка.
- А почему это я должна ей объяснять, своей головы нет? Это же само собой разумеющееся, разве это кому-то может быть непонятно? Я поверить не могу, Алина самая старшая в семье, ей уже семь лет! Должна быть примером для брата и сестры, а ведет себя так неразумно, – возмущалась Тоня.
Бабушка ничего не ответила на эти возмущения и лишь вздохнула:
- Тонь, вот врача вызвала на завтра повторно, ей вообще лучше не становится. Как же все-таки грипп нашу Алиночку свалил, что же делать, как дальше ее лечить – ума не приложу.
- Она просто учиться и помогать с детьми не хочет, - всплеснула руками Тоня. Она снова картинно закатила глаза и уперлась взглядом в бледную и похудевшую дочь, - Знаем-знаем мы вас, таких хитрых. Мне и самой интересно, что завтра врач скажет. Надеюсь, ее выпишут. И главное, мне вот что интересно - все на улицу тоже ходят, Тимка, Варька – и больше никто, кроме нее, не заболел. Как же мне все это надоело!
- Тонь, да она за эту неделю даже почти ничего и не съела, - тихо сокрушалась бабушка.
- А меня кто пожалеет?! Я все время только с детьми: этому почитай, эту развлеки, всех накорми-уложи. А я, может, хочу просто полежать и ничего не делать! Вот меня хоть кто-то спрашивал, чего я хочу? Сегодня видела на микрорынке разные фрукты – привезли свежие бананы и ананасы. Я вот хочу фруктов, а не только капусту с картошкой покупать. Хочу в гости сходить, меня вон Лилька приглашала, а я, как всегда, не могу (потому что у меня же дети!!!). Но вам все это что говори, что не говори – все как об стенку горох, - Тоня картинно взмахнула руками и с громким топотом отправилась на кухню. Алина слышала, как уверенные и быстрые шаги матери удалились вглубь прихожей, как хлопнула дверца холодильника.
Бабушка сидела рядом в небольшом кресле и читала газету. Через какое-то время по комнате поплыл пронзительный запах свежесваренных кислых щей. Девочка поймала себя на мысли, что до этого момента она уже давно не ощущала вообще никаких запахов. Алина не любила кислые щи, но почему-то очень обрадовалась этому запаху.
Она отвернулась к стенке и стала разглядывать ковер. Почему-то за столько лет эти узоры на ковре до сих пор ей не надоели. На темно-коричневом фоне были изображены красные и синие лабиринты в форме ромбов. Если на них долго смотреть, не отрываясь, ромбы будто бы приходили в движение. То два узора рядом вращались, словно колеса велосипеда, то превращались сначала в африканскую маску, потом в какое-то животное. Алина снова с удивлением осознала то, что она очень давно не видела этих узоров. Странно, как говорят взрослые, она всю неделю лежит здесь, но ничего не помнит: ни разговоров, ни приемов лекарств, ни запахов еды из кухни, ни даже вот этих вот рисунков.
Кожа девочки покрылась испариной. Голова снова закружилась, но не так же, как в тот день, когда Алина заболела, а как-то по-другому. Она почувствовала, что ей стало свежо и прохладно и провалилась в долгий сон…
Алина не заметила, как прошла еще одна неделя. Она приходила в себя, постоянно учила уроки, много рисовала и лепила. Иногда по вечерам ей удавалось смотреть привычный мексиканский сериал. Главная героиня поменяла наряд и прическу, но все так же плакала, кричала и заламывала руки. В общем, ничего нового. Зато после этой унылой многосерийной мелодрамы показывали передачу «Спокойной ночи, малыши!».
Еда снова приобретала свой вкус, к Алине вернулся аппетит. Она даже начала есть больше, чем обычно. Совсем скоро ей нужно было выходить в школу после болезни. Бабушка не уставала жалеть ее и повторять, какая она стала болезненно-тощая.
- Тонь, по-моему, Алинка подросла. Достань ей из шкафа школьную форму, пусть примерит – вдруг ей теперь платье короткое. А если коротко, то уже сейчас надо переделать длину или новое сшить.
Тоня послушно принесла выстиранную и отглаженную школьную форму. Алина буквально утонула в школьном платье, которое все так же было ей чуть ниже колена и висело на ней огромным коричневым мешком, даже без намека хотя бы на какой-нибудь силуэт и фасон. Затем Алина надела черный фартук и заметила, что завязки стали в полтора раза длиннее.
Бабушка долго смотрела на Алину с сожалением. Она подошла к внучке и крепко обняла ее и подбодрила: «Ну ничего! Главное, что ты выздоровела. Еще поправишься ведь, да? Кушай побольше, сил набирайся, Алин! Были бы кости, а мясо нарастет! Тонь, ну посмотри, какая она худющая стала, ну как травинка!».
Алина вопросительно посмотрела на свою маму, которая так и стояла в противоположном углу комнаты у открытого шкафа. Тоня поджала губы в кривой ухмылке и молчала. Она пристально смотрела на Алину с неприязнью и презрением, при этом так и не произнеся ни единого слова. Затем, швырнув пустую вешалку от школьной формы на кресло, она поспешно вышла из комнаты.
Вот и утро перед школой. После тарелки гречневой каши с молоком Алина допивала горячий чай и доедала бутерброд с маслом.
- Обязательно повтори стихи на переменке! – назидательно произнесла бабушка, помогая Алине собираться, - Где же вся твоя верхняя одежда, Алин?!
- Не знаю, - пожала плечами девочка.
- Держите, - Тоня отдала бабушке шарф и шапку, а Алине – ее старую серую шубу. Алина надела ее и спешно застегнула крупные плоские пуговицы.
Бабушка удивленно посмотрела на шубу внучки: «Что это?! Почему она такая старая и мятая? И выглядит как-то потрепанно и плешиво». Затем она перевела взгляд на Тоню:
- Ты где ее хранила?
- На вешалке просто уже не было места, были морозы, потом оттепель, и я переоделась. Мне же нужно было хоть куда-нибудь повесить мое новое пальто с песцовым воротником. Алинка все равно дома сидит и никуда не ходит, что с ее шубой будет. Я отнесла ее шубу сначала на балкон, а потом убрала в мешок на антресоль.
- Так сейчас воздух же какой влажный, а ты - на балкон! И после балкона ты эту вещь даже не просушила?! – еще больше удивилась бабушка.
- Нет, сразу убрала. Да что с ней будет, с этой шубой: мех не натуральный, сейчас пойдём, и по дороге все выпрямится, - отмахнулась Тоня.
- Да она уже не выпрямится, вон вся клочками, и вид просто кошмарный! Лучше не позорь ребенка. А рукава какие короткие стали, - возмутилась бабушка.
- Рукава короткие – это потому, что Алина подросла, - категорично заметила в ответ Тоня.
- Сколько раз вам напоминать, чтобы вы, наконец, уже купили ей зимнюю куртку! Сейчас такое не носят, у детей пальто или куртки; тем более, что она учится в школе, а не в садик ходит! В воскресенье вы ведь едете с Валеркой на рынок – возьмите и Алину тоже.
- Мам, не говори чушь! Зачем в феврале ребенку зимняя куртка – доходит уж, как есть! Валере сейчас очень нужен новый портфель и ремень, а мне нужна ткань для нового летнего платья! Я уже договорилась с Аней с пятого этажа, она мне будет шить. Чем я Ане за пошив платить буду?! А ты про какую-то куртку. На следующий год купим ей куртку, перебьется!
- Смотри, Тонька! Загоняешь ты ребёнка, застудишь – снова заболеет.
- Мам!.. – Тоня воскликнула, хотела было уже что-то возразить, но лишь махнула рукой, - Мы пошли. Алинка, ты опять копаешься! Всегда, каждое утро – одно и то же. Опять опаздываем. Пока, мам!
Тоня и Алина вышли из дома. По дороге Тоня снова молчала. Почему-то Алине и самой в этот раз не хотелось ни разговаривать, ни даже смотреть на маму. Она не понимала, почему, но отчетливо чувствовала это свое нежелание. Алина смотрела на липкую зимнюю грязь под сапогами, поднимала взгляд в серое февральское небо. Был мокрый снег, на землю падали рыхлые белые хлопья и мгновенно таяли…
- Здорово, Кочергина! – сосед по парте Витя уже сидел на своем месте, приготовившись к уроку, - Стихи выучила? Чего так долго тебя не было?
- Привет, Калинин! Я болела, - ответила Алина.
- Везет же некоторым! А вот я учил уроки и каждый день отвечал. А дома на меня так ругаются из-за этой школы! Ты бы знала, Кочергина! Вот бы мне тоже заболеть. Ничего не делаешь, а все только и бегают вокруг тебя.
Алина только молча отмахнулась. Ей не хотелось и вспоминать про свою болезнь, про эти тяжёлые дни дома. Алина очень сильно ждала встречи с Людой Тороповой. Интересно, как у нее дела? Мама ругалась, что Алина до сих пор не знает ее телефонного номера. А Люда как раз недавно говорила, что перед новым годом им провели телефон. Сейчас она, наконец, узнает номер одноклассницы, и они смогут созваниваться по вечерам, как взрослые. Будут болтать по телефону, как настоящие подруги.
Сегодня Торопова почему-то опаздывала. До звонка на первый урок оставалась буквально одна минута, когда Люда появилась в дверях класса. Алина помахала ей рукой, а Торопова лишь отвернулась. Лицо ее было каким-то чужим и недовольным. Алина не смогла удержаться и, подбежав к подруге, взяла ее за руку:
- Люда, привет! Я так давно тебя не видела. А я вот болела! Давай сядем вместе на трудах?
Подруга не поздоровалась в ответ и стояла молча. Затем она как-то странно посмотрела на Алину и, выдернув свою руку, быстро пошла в сторону первой парты первого ряда, где сидела любимица всех учителей Маша Кремнева. Алина замерла на миг и наблюдала за девочками. Люда приветливо и радостно поздоровалась с Кремневой, положила свой портфель на ее парту и достала оттуда красивую куклу барби в розовом платье. Маша Кремнева восхитилась новой куклой и сказала, что ей тоже недавно купили барби в белом платье невесты.
Алина ничего не понимала. Может, у Люды просто плохое настроение, а может, она на что-то обиделась или забыла, что они друзья? «Ничего, на уроке физкультуры я к ней подойду, и она меня вспомнит», - успокоила себя Алина.
И вот, настал урок физкультуры. Алина была освобождена и весь урок просидела на скамейке. К концу урока учительница начала строить класс, делить ребят на какие-то команды – хотела провести эстафету. В это время в спортзал зашла их классный руководитель Инна Владимировна, о чем-то оживленно заговорила со своей коллегой. Учительница физкультуры отвлеклась, и ребята начали разбредаться по залу.
Алина увидела, что Люда с ее новой подругой Машей Кремневой подошли к большому окну. Туда, где раньше они с Людой так любили стоять вдвоем. Столько было интересных тем, столько разговоров у этого окна. Им было так весело. Алина почему-то верила в то, что они с Людой будут дружить и дальше. Пойдут в жизнь такими же подругами, будут общаться и в институте, и на работе, и на пенсии. Они будут уже старенькими бабушками, и их внуки тоже будут дружить и ходить друг к другу в гости.
Алина шла по направлению к большому окну. Девочки стояли к ней спиной. Кремнева о чем-то оживленно шептала на ухо Люде, оглядываясь на Алину. Люда тоже оглядывалась на нее, и взгляд подруги был каким-то чужим и незнакомым. Она увидела, что Маша угощает Люду яркими жевательными конфетами. Алина никогда не пробовала такие конфеты, видела их только на экране телевизора. Новоиспеченные подруги обернулись, вопросительно и недовольно посмотрели на Алину.
- Люд, а тебе провели телефон? Какой у тебя теперь номер? Давай я тебе сегодня позвоню, - робко предложила она.
- Никакой у меня номер, - отрезала Люда и глухо добавила, - Кочергина, ты… Ты это… Ты уходи отсюда! И больше никогда ко мне не подходи!
Люда с Машей быстро отошли от окна и сели на скамейку. Прозвенел звонок, учитель всех отпустила. Но Алина будто бы не слышала ни звонка, ни учителя. Оставшись одна в спортзале, она неподвижно стояла у окна и смотрела вдаль. Сквозь темные, почти что черные, ветви деревьев на нее смотрело холодное и такое далекое февральское небо.