«Для него суд присяжных являлся не только чем-то напоминавшим старину, но и исходом для народного духа, призванного проявить себя в вопросах совести и в защите народного мировоззрения, на коренные начала общественного уклада», — писал о нем его коллега, юрист Анатолий Кони.
Федор Никифорович, будущая звезда юриспруденции, родился в апреле 1842 года в Оренбургской губернии, городке Троицк. Самый факт его рождения уже оброс легендами, отсылающими к кинематографически закрученным сюжетам. И по сей день историки разнятся в своих измышлениях по поводу происхождения Федора, его родственных связей. И, подобно тому, как его собственное детство было омрачено рядом отягощающих жизнь условностей, так и во взрослом возрасте он вновь был вынужден сталкиваться с осуждением и остракизмом. Но, обо всем по порядку.
Никифор Плевак, поляк, юрист, трудился в таможенном ведомстве, будучи при этом ссыльным за участие в Польском восстании в 1831го года. Но это не точно...То же и в отношении матери будущего адвоката - Екатерины Серафимовой, которая то ли была крепостной, то ли нет. То ли казашкой, то ли киргизкой, то ли калмычкой...
Так или иначе в официальном браке Никифор и Екатерина точно не состояли, поэтому и сам Федор, и его брат Дормидонт считались незаконнорожденными. Родители их нежно любили, занимались образованием ребят, так что сыновья были разносторонне развиты, интересуясь и иностранными языками, и историей, и риторикой, и географией. Погружение в общекультурный контекст, жизнь с отцом, трудящимся на правовой ниве, дали ожидаемый результат - мальчики прекрасно учились, а Федор стремился и продолжить юридическую династию.
Увы, косность общества выделяла именно факт "незаконного" рождения мальчиков, пренебрегая образовательными успехами. Когда в 1851 году семья переехала в Москву, сыновья, скрыв свое происхождение, поступили в коммерческое училище, где быстро стали одними из лучших воспитанников. Их имена даже поместили на доску почета. Но уже спустя полтора года правда вскрылась, и Федора и Дормидонта отчислили.
Впрочем, судьба была к ним благосклонна и ребята стали учиться в более человеколюбивой 1-ю Московской гимназии на Пречистенке. Эти перипетии, конечно, оставили след в душе Федора, сам Плевако на протяжении всей жизни недоумевал, почему отец так и не женился на их матери, тем самым сделав сыновей изгоями в глазах сверстников. Не было очевидной для того причины, по крайней мере, ни при жизни отца, ни после ничего конкретного по этому поводу не выяснилось. Да и умер отец скоропостижно, в 1854 году, когда мальчики еще учились в гимназии. Спустя еще три года от болезни умер и брат Дормидонт. Оставшийся за главу семьи, Федор с отличием окончил гимназию и в 1859 году поступил на юридический факультет Императорского Московского университета. Подрабатывал репетитором, чтобы обеспечивать мать и сестренку Юлию, родившуюся за год до смерти отца.
В 1864 году Плевако удалось не только окончить университет, но и накопить средства для поездки в Германию. Там, в Гейдельберге, он прослушал курс по праву. В те же времена в России вступили в силу принципы независимости судебной власти и состязательности процесса, появились институт присяжных и независимая от государства адвокатура, предварительное следствие начало осуществляться отдельно от полицейского дознания.
Плевако воспринял эти перемены с энтузиазмом. Сам он еще со времен учебы в университете считал, что главная функция судебной системы — это защита интересов и прав граждан, а эта реформа Александра II, по его мнению, делала эту защиту более эффективной.
Полноценную карьеру защитника Плевако начал в 1866 году, после того как вернулся из Германии и еще год проработал на мелкой должности в канцелярии председателя Московского окружного суда.
Свое решение стать адвокатом Плевако объяснил так: «Даю себе слово брать уголовные дела, где есть психологический интерес, или общественные тенденции, или где есть сильные данные, что гроза собралась над честным человеком».
При этом, столь пылко настроенный молодой человек свое первое дело, будучи 24-летним, как защитник проиграл из-за грубой ошибки, но уже в следующий раз исправился и получил за оправдательный приговор огромный для себя гонорар — 200 рублей. Деньги адвокат потратил на обновление гардероба, даже не только словом, но и видом внушать доверие и симпатию к своим речам.
Главным, конечно, был подход и отношение Плевако к своим подзащитным, к людям, к простому народу. Сам Плевако, с детства, как мы видим, страдавший от людской несправедливости, говорил о том, что «правда — не случайная милость судьбы, но прирожденное право человека» и что «работа над правовыми интересами человечества — не занятие досужих умов, а одно из лучших воплощений нравственного долга тех, кто жаждет честного труда».
К тому же, те годы - вторая половина 19в. - были временем всплеска исключительного интереса к личности, к психологии, к глубинам сознания. Недаром Европа переживала психотерапевтический бум, в России модным стало искусство передвижников, затрагивающих социальные и психологические проблемы, тому же вторила и литература. Внимание к личности, к душе, не формальный, а личностный подход - вот, что отличало адвокатскую деятельность "московского златоуста", как прозвали Плевако в народе. Да и артистичность, и с детства увлекавшая их с братом риторика приносили свои плоды. Он стал настоящей звездой правового мира. Путеводной звездой, дававшей надежду тем, кто, казалось бы, безвозвратно ее утратил.
«Дело правосудия есть дело великое, — напоминал Плевако участникам очередного процесса. — Надеюсь, вы сознаете, что нужно давать руку помощи упавшему, поднять грешника кающегося, оказать милость страждущему», - его слова.
Конечно, народная любовь и слава не образуются на пустом месте - Федор Никифорович, сам с детства хлебнувший горя, часто брался за дела не только состоятельных клиентов, но и бедных людей низкого происхождения, попавших в отчаянную ситуацию. Плевако защищал и молодую дворянку Прасковью Качку, которая застрелила своего возлюбленного Бронислава Байрашевского, и корнета Александра Бартенева, убившего польскую артистку Марию Висконскую, и пожилого священника, обвинявшегося в прелюбодеянии и воровстве. Во всех этих случаях адвокат преуспел: Качку и священника оправдали, а Бартенева сначала признали виновным, но затем амнистировали по решению самого императора. Пожалуй, самым статусным из них был предприниматель и меценат Савва Мамонтов, которого в 1900 году судили по обвинению в незаконных сделках за использование средств железнодорожного общества для реконструкции завода. Позже высказывалась версия, что преследования Мамонтова инициировали или конкуренты, или враждебно настроенный к нему министр финансов Сергей Витте. Плевако знал промышленника по учебе в университете и охотно согласился представлять его интересы.
Его слова из речи в защиту Мамонтова: «Он наделал много ошибок, но это ошибки человеческие. Злого умысла Мамонтов не имел. Если ваш управляющий из мести к вам отдаст лучшие семена соседу, а поле засеет семенами плохими, то это будет злой умысел. Но если управляющий, желая вам пользы, без дозволения засеет ваше поле пшеницей вместо ржи, а пшеница не удастся, разве это деяние содержит злоумышленность?»
Слушание закончилось оправданием Мамонтова по уголовному делу, но гражданские иски к предпринимателю все-таки удовлетворили. Он фактически разорился и был вынужден еще несколько лет выплачивать долги, но Плевако выполнил свою главную задачу и уберег клиента от лишения свободы.
Работа была его спасением, его судьбой. И даже на личную жизнь оказала прямое влияние. Если в первом браке у Федора Никифоровича родился сын, но сама семья не была счастливой и окончилась разводом, то вторую жену ему подарило дело его жизни. Мария Демидова, жена властного и богатого купца-тирана, обратилась к Плевако с просьбой вести ее бракоразводный процесс. Сама она с 17 лет была замужем за ним и отчаянно страдала. Плевако сразу согласился представлять ее интересы и между ними зародилась любовь. Однако и здесь судьба сыграла злую шутку с человеком, чье детство прошло под знаком насмешек и сторонних домыслов. Купец развода жене не давал и освободиться от ненавистных пут Демидовой удалось лишь через 20 лет, когда супруг умер. Только став вдовой, она получила право выйти замуж за Плевако, с которым до того жили в гражданском союзе. Как это было и у его родителей...
Но это было счастьем - всего они провели вместе почти 30 лет, родили троих детей. Поскольку они, как когда-то он сам и его брат Дормидонт, считались незаконнорожденными, двоих мальчиков Плевако усыновил, а третью, девочку, оформил как подкидыша. Умер великий адвокат и человек от разрыва его большого человеколюбивого сердца в 66 лет в декабре 1908 года в Москве. На похоронах было настоящее столпотворение - пришли все, и беднота, и студенты, и горожане, и аристократы. Мария скончалась в 1913м. Сыновья стали адвокатами, не снискав, впрочем, успеха отца. Дочь занималась историей.
По его речам, как и по поступкам, легко понять, что составило его славу народного героя. Даже выбранные наобум цитаты Плевако красноречиво говорят о его подлинно народном, человеческом, душевном отношении к людям, невзирая на происхождение, статусы и т.д.:
«Без адвокатуры обойтись можно, без правды — нет!»
«Законодатель знает, что есть случаи, когда мерить мерой закона — значит смеяться над законом и совершать публично акт беззакония»
«Бранное слово — это междометие народного языка». Разве нужно здесь добавлять что-то еще?...
📕 Подпишитесь на Лекторий Dостоевский:
📚 YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCtsCAuG4sK9had2F-nnUfyA
📚 VK: https://vk.com/lectorydostoevsky
📚 OK: https://ok.ru/dostoevsky.lectory
📚 Rutube: https://rutube.ru/channel/23630029/
📚Telegram: https://t.me/dostoevsky_fm_dostoverno
📚 Наш сайт: https://dostoverno.ru/
