Интервью: Тель-Авив, 10.11.2008
В 2008 году WHITESNAKE не просто вернулись – они вернулись с новым, мощным звучанием! Казалось бы, успех возрожденной группы можно списать на ностальгию, но тур в поддержку альбома "Good To Be Bad" развеял все сомнения. Молодые фанатки визжали от восторга, а Дэвид Ковердейл, хоть и не играет больше роль секс-бога, по-прежнему остается одним из лучших фронтменов в мире, подкрепленный силой обновленного состава. Неудивительно, что он звучит счастливо – и на сцене, и в этом интервью.
— Дэвид, "Good To Be Bad" – это не только название песни и альбома, но и игра слов, намекающая на возвращение. Так каково это – вернуться с новой пластинкой?
— (Смеется.) Никакой связи! Но да, вернуться здорово. Очень. У нас был, наверное, самый успешный год [за всю карьеру], и я с нетерпением жду продолжения тура.
— Стилистически новый альбом продолжает линию, начатую в 1987-1988 годах. Почему?
— Потому что мне нравятся все эти элементы рок-н-ролльной группы. Мне нравится так писать песни, так выражать себя и так петь. Мне неинтересно подражать кому-то. Для меня прогресс – это лучшие тексты, лучшие мелодии, лучшее продюсирование. Но если вы думаете об альбоме WHITESNAKE, вы услышите хард-рок и ритм-энд-блюз – мелодичный ритм-энд-блюз, – потому что именно эти элементы мне нравятся.
— Означает ли это, что вы в какой-то степени отрекаетесь от альбомов, выпущенных в промежутке между тем временем и сегодняшним днем?
— Я ни от чего не отрекаюсь. Я горжусь всем, с чем был связан... иначе вы бы никогда этого не услышали. Все, что я когда-либо делал, имеет отношение к моей жизни, будь то позитивное или негативное. Я – Эдит Пиаф от рока! Я ни о чем не жалею.
— Кстати, о продюсировании. Как вы думаете, успех альбома "1987" был отчасти обусловлен его звучанием, работой Майка Стоуна?
— Нет, нет, вовсе нет! Дело не в этом, а во всех элементах вместе! Одна из причин огромного успеха заключалась в том, что песни были действительно хороши, а в то время MTV было в новинку, и это была невероятная реклама, а также радио очень поддерживало музыку. Майк Стоун приложил минимум усилий, и все это в начале работы – он был скорее инженером. Но все, кто был вовлечен в запись, внесли свой вклад – без сомнения! Но сила записи WHITESNAKE всегда должна заключаться в песнях.
— Не казалось ли вам, что вы уходите от блюза?
— Нет, но это интересный вопрос. Я не обязательно хочу воссоздать традиционное звучание блюза. Блюз для меня – это самовыражение. Так что я не против... Я думаю, что Джими Хендрикс был потрясающим блюзовым музыкантом, но многие считают его хэви-метал гитаристом. Но он расширил блюз от традиционной формы до более электрического подхода, и это то, чего я пытался достичь. WHITESNAKE основаны на хард-роке и ритм-энд-блюзе с мелодией. С теми же элементами вы получите хард-рок, а я стараюсь привнести элемент блюза в чувство или в свое вокальное исполнение.
— Я всегда говорил друзьям, что "1987" полон блюза, но они убедились только тогда, когда услышали акустическую версию "Give Me All Your Love" на "Starkers In Tokyo"...
— Всегда важно, как воспринимают твою работу. Но люди воспримут это позитивно. Но самый важный аспект для меня – это то, что я не сравниваю: WHITESNAKE продолжает свой путь, и я могу узнать те же элементы сейчас, что были там с самого начала. Может быть, мои гитаристы сейчас более динамичны в своем исполнении, чем прежние ребята, но это то, чего я специально хотел в развитии WHITESNAKE. Я хотел больше драйва на концертах.
— Не было ли в ранних WHITESNAKE больше соула?
— Эм... Послушайте "All I Want, All I Need", послушайте "Til The End Of Time" и "All For Love": я думаю, в этих песнях есть элемент соула. У меня нет этой проблемы, у меня нет этой проблемы сравнения.
— Конечно, это не проблема – вы все еще играете "Ain't No Love In The Heart Of The City" Бобби Блэнда!
— Да, абсолютно! Но, понимаете, я написал все эти ранние песни тоже как композитор. Я думаю, что я очень доволен тем, как я делаю это сейчас. У меня ничего не осталось, и у меня нет никакого желания, ни на каком уровне, возвращаться к песням тридцатилетней давности, кроме как представлять эти песни сейчас. Но вне WHITESNAKE это просто та же основа. Время от времени мне приходится напоминать себе об этом. (Смеется.) И я люблю Бобби Блэнда! Это очень интересно, потому что было больше песен Бобби Блэнда, для которых я хотел сделать аранжировки, но Род Стюарт опередил меня. (Снова смех.)
— Род Стюарт больше похож на Сэма Кука, чем на Бобби Блэнда.
— Но он сделал каверы на многие песни Бобби Блэнда, прежде чем я добрался до них.
— Вы слышали альбом Мика Хакнелла "Tribute To Bobby"?
— О, нет. Нет, не слышал. Нет. Но он мне нравится. Надо будет послушать.
— Но какие еще песни Бобби вы хотели записать?
— "[It’s Not The] Spotlight"... Но вы хотите поговорить о Бобби Блэнде или о WHITESNAKE?
– Хочу поговорить о вас и ваших интересах, так как вы – это WHITESNAKE, а WHITESNAKE – это вы!
— Для меня есть два самых влиятельных альбома Бобби Блэнда. Я большой поклонник всех его записей, но главные альбомы для меня – это альбомы начала семидесятых: мне нравятся песни на "[His] California Album" и "Dreamer". Я часто слушал эти записи. Я ходил на концерты Бобби Блэнда, когда жил в Лос-Анджелесе, и он играл в "The Whisky". Он старый парень, но потрясающий исполнитель, но, к сожалению, очень озлобленный, потому что он так и не добился той славы и успеха, которых добились некоторые из его современников, и это было довольно грустно. Великий певец, великий певец!
— Вернемся к WHITESNAKE. Есть несколько песен, которые вы записали в нескольких версиях, например, "Crying In The Rain", "Fool For Your Loving" и "Here I Go Again", которую вы делали трижды. Но почему?
— Я никогда не был доволен оригинальной версией "Crying In The Rain", поэтому, как только я начал работать с Кози Пауэллом и Джоном Сайксом, мы переделали ее, чтобы сделать ее намного более захватывающей, не ставя под угрозу целостность. "Here I Go Again" пять раз становилась хитом в разных версиях. "Here I Go Again" и "Fool For Your Loving" были перезаписаны по просьбе Дэвида Геффена из Geffen Records – и слава Богу! (Смеется.) "Here I Go Again" снова стала огромным хитом и остается одной из самых успешных песен WHITESNAKE за всю историю.
— Что для вас первично – стилистическая концепция альбома или песни?
— Песни – всегда песни. Все мои альбомы основаны на песнях и всегда были. Если это альбом WHITESNAKE, акцент будет сделан на песнях, которые потенциально могут быть перенесены в живое исполнение. Если это сольный альбом Дэвида Ковердейла, он, скорее всего, будет содержать более рефлексивную, мягкую сторону моего творчества и пения. Мне нравится выбор. Единственный параметр – это наличие элементов хард-рока – ритма и мелодичного блюза. Некоторые цепляют, некоторые нет.
— Какие из ваших песен – старых или новых – наиболее требовательны к вокалу?
— Я бы сказал, что большинство моих песен сложно петь с душой. Дело не только в "пении" – дело в физической и эмоциональной отдаче, необходимой для их исполнения, чтобы они нашли отклик у аудитории.
— Правда ли, что в восьмидесятые годы у вас был кантор из синагоги в качестве преподавателя вокала?
— Да, прекрасный человек по имени Натан Лам. В то время, я полагаю, он был главным кантором в храме Стивена С. Вайса в Лос-Анджелесе. Я до сих пор тренируюсь под записи, которые мы сделали вместе, я оцифровал их с аналоговой кассеты и загрузил во все свои iPod. У него потрясающий баритон, я видел, как мебель двигалась, когда он пел! Невероятно мощный голос!
– Вы не скучаете по трехголосным гармониям, которые были у оригинальных WHITESNAKE?
— Вовсе нет. Мне нравятся четырехголосные гармонии, которые у нас есть сейчас.
— Скажите, где проходит грань между Дэвидом Ковердейлом и WHITESNAKE?
— Дэвид Ковердейл, усиленный в десять раз, – это WHITESNAKE, но по сути это одно и то же, только громче.
— Как вообще возникла идея группы с двумя гитарами?
— Всякий раз, когда я видел, как записывается Ричи Блэкмор, он всегда играл партию ритм-гитары, а затем накладывал партии соло-гитары. Это была одна простая причина. Другая заключалась в том, что мне нравится идти в бой с двумя стволами, а не с одним. С двумя гитаристами у меня больше "оркестра", гораздо более полное звучание. Мне также нравились ранние ALLMAN BROTHERS BAND, мне нравилось то, на что они были способны.
— Кажется, у вас особая связь с гитаристами, и Блэкмор был первым великим музыкантом, с которым вы работали. Чему вы у него научились?
— Я чертовски многому научился, работая с Ричи. Он потрясающий музыкант! Он и Джимми Пейдж – выдающиеся музыканты, и они оказали на меня большое влияние. Я до сих пор использую уроки, которые я получил от них обоих. На самом деле, я надеюсь, что я учусь у каждого музыканта, с которым работаю... и они у меня.
— Как я слышал, вы были не первым кандидатом на роль нового вокалиста PURPLE, им был Пол Роджерс, и ваш вокал тогда был очень похож на его. Вы знали Пола из Мидлсбро?
— Нет, правда, нет. Когда я начал общаться с этой тусовкой на севере Англии, Пол Роджерс уже переехал в Лондон. И первым человеком, которого я знал с тех пор, был Мик Муди, который работал с ним. И интересно, что первый барабанщик Пола в Лондоне, парень по имени Дэйв Ашер, был одним из роуди моей местной группы на Севере. Я знаю Пола сейчас, конечно, мы встречались несколько раз за эти годы.
— Вы почти полностью изменили DEEP PURPLE – даже в лирическом плане. Но есть одна песня, выделяющаяся на фоне остальных: "Burn". Что побудило вас обратиться к теме Кассандры?
— Я был большим поклонником научной фантастики, как и Ричи. И я написал две песни, чтобы порадовать его: "Burn" и "Stormbringer", хотя я предпочитаю писать об эмоциональных и физических темах, таких как "Mistreated" или "Sail Away", если честно. Но мне нравятся эти две.
— Некоторым фанатам не нравится "Come Taste The Band". Я люблю его. Согласитесь ли вы, что это особенный альбом, и если да, то что сделало его особенным?
— Несмотря ни на что, это был очень успешный альбом. Я никогда не вникаю в то, кому что понравилось или не понравилось. Я всегда занят следующим делом в своей жизни. Честно говоря, я не слышал "Come Taste The Band" много лет, но у меня остались хорошие, позитивные воспоминания о написании песен с Томми Болином. Это был вызов – придумать что-то после ухода Блэкмора, но я чувствую, что мы справились. Я принимаю вызов, это интереснее.
— Когда вы решили начать сольную карьеру? Я имею в виду, что вы покинули Purple летом 1976 года, но первоначально прослушивались в URIAH HEEP, прежде чем начать сольную карьеру...
— На самом деле, это было не совсем прослушивание, у меня никогда не было намерения идти туда. Я просто джемовал с HEEP ради удовольствия. Хорошие ребята, но это никогда не было карьерным соображением. Я знал, чего хочу, – и я сделал это. Все еще делаю, кстати.
— Как вы думаете, сочетание вас и HEEP могло бы сработать?
— Нет. Это было слишком похоже в музыкальном плане на то, что делали PURPLE, а я определенно предпочитал PURPLE! Я действительно знал, чего хочу.
— Почему вы не стали сольным исполнителем, а выбрали групповой подход?
— Наверное, потому что я чувствовал себя более комфортно в структуре группы.
— Не чувствовали ли вы себя немного неловко, возглавляя группу с Джоном Лордом, Иэном Пейсом, а затем Кози Пауэллом в составе?
— С чего бы мне чувствовать себя неловко? Нет, определенно нет!
– Многие фанаты упускают из виду, что в центре вашей группы всегда были песни, а не инструментальное мастерство...
— Правда? Что ж, это не моя проблема, не так ли? Музыкант должен делать ту музыку, которую он или она хочет делать. Дело других, хотят ли они присоединиться к путешествию или нет. Если бы я тратил свое время, пытаясь угодить всем остальным, а не себе, какой в этом был бы смысл?
— ...но на каком инструменте вы сочиняете?
— Я пишу песни на акустической гитаре, иногда на пианино.
— Как вы выбираете вокальный микрофон в студии?
— Обычно я изучаю, какое оборудование есть в студии, а затем пробую ассортимент. Я не привязан к какому-то конкретному микрофону.
— Когда вы работали с Джимми Пейджем, вы играли на акустической гитаре. Не было ли страшно бренчать рядом с мастером?
— Нет, это было весело. Вы должны знать, что меня нелегко запугать! (Смеется.)
— "Take Me For A Little While" была самым идеальным сочетанием ваших стилей. Как появилась эта песня?
— Это была песня о потере... о скорби. Мы оба потеряли дорогих друзей в нашей жизни. Это было очень искреннее чувство, и я до сих пор наслаждаюсь записью, когда слышу ее. Я видел Джимми в начале этого года, он приходил на наше лондонское шоу. Он сказал мне, что жалеет, что у нас не было больше времени для совместной работы. Мы поддерживаем хорошие, дружеские отношения. Я ценю его в своей жизни.
— Насколько важную роль сыграл Даг Олдрич в формировании этого нового WHITESNAKE как композитор и музыкант?
— Очень важную. Он хороший источник вдохновения для меня – очень увлеченный. Наши отношения очень крепкие, и когда я решил снова записываться, наша дружба обеспечила прочную основу для создания новой музыки WHITESNAKE. Все получилось очень, очень хорошо, очень естественно, относительно легко. На самом деле, это было приятно. Большим плюсом для меня было то, что, в отличие от многих американских музыкантов, с которыми я работаю, Даг был очень хорошо знаком с ранними записями WHITESNAKE, поэтому он был знаком с историей группы.
— Что вы думаете о подражателях Ковердейла, таких как Йорн Ланде? Это льстит?
— Честно говоря, я никогда об этом не думаю...
— Вы медитируете перед шоу. Оттуда ли берется ваша сценическая энергия?
— Я считаю, что медитация – это идеальное, совершенное дополнение к моей жизни. Я рекомендую вам попробовать. Она помогла мне во всех аспектах моей жизни.
— Некоторые из ваших ранних песен, такие как "Gypsy" и "Soldier Of Fortune", были посвящены старению. Спустя почти тридцать пять лет, находясь в блестящей форме, как вы относитесь к старению?
— Не в восторге от этого, но кто в восторге? Но на самом деле я чувствую себя лучше, сильнее и более сосредоточенным на жизни, чем когда-либо прежде. Цитируя вступительный трек на альбоме "Good To Be Bad", это лучшие годы моей жизни. И это абсолютная правда!
Вместо заключения:
Дэвид Ковердейл – живая легенда, которая не боится перемен и продолжает радовать поклонников своей музыкой. WHITESNAKE – это больше, чем просто группа, это стиль жизни, это энергия и драйв, это вечная молодость рок-н-ролла! А что вы думаете о творчестве Дэвида Ковердейла? Пишите в комментариях!
Тель-Авив, 10.11.2008