Пить или не пить? На войне эта дилемма порой превращалась в вопрос жизни и смерти
В 1945 году, когда советские войска начали наступать уже по чужой земле, было немало ЧП, связанных с алкоголем. Отступая, враг оставлял то цистерны со спиртом, то ящики с горячительными напитками. И зачастую всё это было отравой…
Однако бывали и курьёзы. Один из таких случаев описал в своих мемуарах бывший командир 153-й стрелковой Смоленской Краснознамённой ордена Кутузова дивизии полковник в отставке Александр Смирнов (рукопись его воспоминаний мне прислали из Свердловской области).
Дело было в двадцатых числах января 1945-го в районе Хайльсберга (ныне – польский Лидзбарк-Варминьски), где в те дни шли тяжёлые бои. Итак, слово комдиву Смирнову.
– На подступах к Хайльсбергу недалеко от железнодорожной станции находилось высокое здание элеватора, на чердаке которого расположился мой наблюдательный пункт. С рассветом я решил продолжить наступление.
В назначенный час за неимением танков пускаю вперёд самоходный артиллерийский полк. Следом должна подняться пехота. Вижу: самоходки пошли, а пехота лежит. Посылаю адъютанта. Возвращается:
– Наступать не могут, потому как… почти поголовно пьяны!
Начинаем разбираться. Выясняется, что элеватор, на чердаке которого сижу я, загружен французским шампанским. За ночь бойцы натащили на передовую бутылок и до того упились, что не могут даже встать.
Приказываю оцепить здание и никого к нему не подпускать. Но это не очень-то помогает. А противник, заметив скопление людей у элеватора, начинает обстреливать его из миномётов.
Усиливаю оцепление. Однако и это не помогает.
Докладываю о ситуации командиру корпуса и члену Военного совета армии, прошу выделить автомобильный батальон, чтобы в течение ночи вывезти шампанское в тыл. Но весь транспорт автобатов был занят на подвозке боеприпасов.
Тем временем весть о шампанском разнеслась по округе. Начали приезжать из соседних частей, уезжали, нагрузив машины доверху. Глядя на это, и мои бойцы снова потянулись с вещмешками к элеватору. Стало ясно: пока не ликвидируем «склад горючего», дальше не продвинемся.
Вызываю командира сапёров и приказываю: элеватор – взорвать! Ночью, когда убавилось желающих «заправиться», силами сапёрного батальона и учебной роты удалось наконец очистить элеватор от посетителей, заложить заряды и разнести его к чертям.
А потом эту историю неожиданно вспомнили на вручении наград командирам соединений. По такому случаю был устроен торжественный обед.
– К сожалению, кроме водки, угостить нечем, – хохотнул член Военного совета фронта. – Склад шампанского взорвал один командир дивизии трезвенников.
Раздался общий смех. И хоть фамилию мою не назвали, взоры всех обратились ко мне…
Самуил Маркович Верников был военным переводчиком. И в его арсенале фронтовых баек тоже нашлась «винная история».
– Случилось это в Восточной Пруссии в конце января 1945-го. Мы с товарищами мчались в лёгких саночках по обледенелым дорогам за наступающими полками. Вдруг на одном из поворотов увидели конного разведчика, который доложил: по соседству, у путей железной дороги, лежат ящики с брошенным немцами имуществом.
Глянули мы на трофеи – богато! Только куда нам всё это? Так что взяли из одного ящика несколько диковинных по форме бутылок и поехали дальше. По дороге стали по очереди прихлёбывать из одной бутылки. Вино было необычно терпким. Опьянения же при этом вроде бы никакого.
Но вот когда подъехали к штабу дивизии и стали вставать – не получается! Голова ясная, а ноги – ватные. Тут как раз мимо идёт генерал, временно замещавший нашего комдива. Заинтересовался: чего сидим? Пришлось признаться.
– Дайте-ка и мне бутылочку, на пробу.
Дали две…
Лишь через час сумели мы выбраться из саней. Смотрим, а у соседнего дома – генерал с помощью адъютанта и ординарца тяжело взбирается в машину.
– Чем же это вы меня напоили? – укоризненно спросил он.
– Виноваты, товарищ генерал! – только и смогли мы тогда ответить.
Лишь спустя много лет один знаток объяснил мне, что таинственный «прусский напиток» был, очевидно, венгерским вином столетней выдержки. В таких винах образуются какие-то кислоты, которые и приводят к эффекту: ясная голова – ватные ноги.
А вот что рассказал мне однажды полковник в отставке Николай Фёдорович Малевицкий.
– После двух дней боёв наш 338-й стрелковый полк 96-й стрелковой дивизии овладел Найденбургом – теперь это польская Нидзица. И среди солдат прошёл слух, что в городе остался нетронутым спиртзавод.
Зима выдалась суровая, снежная. Наступление же шло почти непрерывно. Тылы отстали, возникали перебои с продовольствием, боеприпасами, горючим. Фронтовые 100 грамм выдавались тоже не всегда. Между тем они тогда зачастую были просто необходимы для «сугрева» и поддержания бодрости.
Когда слухи о спиртзаводе дошли до нашей роты, старшина Шестернев велел Кирееву и мне взять в ротной повозке молочные бидоны, после чего мы отправились на поиски. Вскоре нам повстречались уже «отоварившиеся» солдаты, которые показали, куда идти.
Вертикальная цистерна со спиртом находилась в башне, пристроенной к заводскому зданию. Войдя внутрь, мы по узкой лестнице пробрались в небольшой подвал, где был кран в основании цистерны. Свет туда проникал сквозь два окошка над землёй. В подвальчике было полно солдат. Спирт набирали в котелки, фляги, один боец пришёл с брезентовым ведром. Пол был залит спиртом, помещение наполнено его парами. Не желая ждать очереди у крана, кто-то нетерпеливый прострелил цистерну, из отверстия ударила струя…
Наполнив свои ёмкости, мы собрались назад. Но подняться, да ещё с полным бидоном, по узкой забитой людьми лестнице было невозможно. А ситуация-то уже критическая. Одна нечаянная искра – и всё взлетит на воздух… Старшина, с трудом пробившись по лестнице, выбрался наверх. Ему удалось открыть одно из подвальных окошек. Мы с Киреевым подали ему бидоны. Затем, помогая друг другу, сами вылезли.
Спирт был благополучно доставлен в роту. Однако старшина решил, что запас сделан недостаточный, и мы опять отправились на завод. Но когда снова там появились, двери были уже закрыты, везде стояла охрана из взвода разведки, которая изредка постреливала в воздух, отгоняя особо настырных. В общем, пришлось нам вернуться ни с чем.
А спирт, надо сказать, был отменный. Натуральный, чистый. И прав был старшина – быстро кончился…
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: