Доктор Светличная. Роман. Глава 12
Глава 12
Недолго интерн Юмкина оставалась в одиночестве. Поскольку в палате с пострадавшим осталась медсестра, сама устремилась за коллегой. Оказалось, что Спивакова решила обратиться за помощью к самой Мегере.
– Вы же видите, я оперирую кишечник, – проворчала доктор Осухова, продолжая манипуляции и заметив, как на неё устремились две пары любопытных глаз. – Разве я могу делать два дела одновременно?
– У нас умирающий. Через три часа нам придётся зафиксировать смерть мозга, – быстро проговорила Марина. – Возможен забор органов.
– Зачем зря теряете время? Знаете, сколько у нас пациентов? – спросила в ответ Наталья Григорьевна.
– А вдруг он выживет? – подала голос Наталья. – Но если умрёт, его смерть должна что-то значить!
– Вам нужна операция по забору органов? – спросила доктор Осухова.
– Я хочу спасать другие жизни, – быстро заметила Спивакова, испугавшись, как бы старший врач не решила, будто для этого интерна куда интереснее заниматься… менее интересным делом. Подумав, Марина добавила: – Да мне нужна операция.
– Забор органов – это долгий процесс, – рассудительно ответила Осухова. – Без документов мы не можем связаться с родственниками, а без родственников мы не можем забрать его органы.
– Но если мы найдём родственников… – начала было Юмкина.
– …и получите согласие? – продолжила за неё Наталья Григорьевна.
– Мы сможем забрать органы? – спросила Спивакова воодушевлённо.
– Только если найдёте родственников и убедите их в том, что это действительно необходимо, – задумчиво произнесла доктор Осухова. По своему богатому опыту она знала, насколько это будет непросто.
Пока два интерна убеждали старшего врача разрешить им проявить инициативу, два других в это время встретились в регистратуре.
– Что ты делаешь? – спросил Двигубский, заметив, как Виктор сидит за столом, буквально нырнув за монитор.
– Прячусь, – тихо ответил коллега. – Тут есть один пациент… Я ему… понравился.
– Это же хорошо, – улыбнулся Алексей.
– Я ему очень нравлюсь, – Виктор сделал интонационный акцент на двух последних словах.
– Отлично! Удачи, приятель, – насмешливо сказал Двигубский. Потом замер, пока заполнял какой-то документ. Поднял голову и пристально посмотрел на коллегу. Спросил: – Так ты не из этих?
– Нет! – решительно ответил Виктор.
Алексей усмехнулся, добавил: «Жалко» и ушёл. Марципанов проводил его полураскрытым от изумления ртом. Но долго в таком состоянии ему оставаться не пришлось, поскольку вернулись Марина с Натальей. Марципанов подозвал первую пальцем и спросил шёпотом:
– Как ты думаешь, Даша считает, что я… нетрадиционной ориентации?
– А ты такой?! – изумилась Спивакова.
– Нет! Да вы сговорились все, что ли?!
– Правда? – серьёзно спросила Марина.
Виктор скрипнул зубами, захлопнул лежащую перед ним папку и демонстративно углубился в разглядывание информации на мониторе.
Подошла медсестра и сообщила интернам, что в вещах пострадавшего обнаружилась ключ-карта от номера отеля.
– Очень хорошо. Позвоните, пожалуйста, в полицию. Сообщите им о находке. Может, они смогут выяснить, какой это отель, сумеют найти документы пациента, – сказала ей Наталья. – Спасибо. Это очень важно. У нас осталось несколько часов. Мы бы хотели найти его родственников.
– Вам нужно разрешение на забор органов? – догадалась медсестра.
– Я просто… хочу их найти, – нерешительно ответила Наталья. Если честно, то в душе она по-прежнему надеялась, что там, в палате, не просто тело, а живой человек, со своими чувствами и мыслями. Он обязательно очнётся, и тогда не придётся вскрывать его, как холодильник, чтобы достать необходимое, а ненужное… Юмкина мотнула головой, отгоняя всякие мысли.
– У вас потенциальный донор? – услышав их разговор, спросил Виктор, тут же позабыв обиду. – Какая группа крови?
– Первая отрицательная, – ответила Наталья.
Спустя несколько минут она уже снова была в палате, сидела рядом с незнакомцем. Оглянувшись, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, поскольку стеснялась того, что собирается сделать дальше, наклонилась и заговорила, обращаясь к пациенту в коме:
– Я знаю, вы меня не слышите. Возможно, вы уже на дороге к свету, где всё прекрасно, и вам больше не придётся страдать. Более того, вы сможете ещё спасти кого-нибудь. Но у вас есть семья. Я это чувствую. Я бы очень хотела, чтобы вы сделали мне одолжение и выздоровели. Просто… живите. Обещайте, что постараетесь.
Она перевела взгляд на кардиомонитор. Он запищал, показывая, что у больного стремительно падает давление. Юмкина вскочила, и не прошло и пяти секунд, как сердце мужчины остановилось.
– О, нет! – воскликнула Наталья и метнулась за помощью. На её счастье, мимо по коридору проходила Светличная. – Даша! Скорее! – позвала её Юмкина.
– Что случилось?
– Он умирает!
– Что ты делаешь? Вызывай бригаду!
– Мне не разрешают, его мозг мёртв! – воскликнула Наталья.
– Если мозг умер, это конец, – сказала Даша.
– Нет! Прошло пять часов тридцать три минуты. А мы должны ждать шесть часов!
– Мы ничего не можем сделать, – заметила Светличная. – Мы не имеем права принимать такое решение.
– Он пациент, а мы врачи. Мы должны принять это решение! – продолжила настаивать Наталья на своём. – Мы же не можем просто стоять и смотреть, как он умирает! Он имеет право жить ещё двадцать семь минут!
Её лицо выглядело таким расстроенным и в то же время решительным, что Даша, вздохнув, бросив взгляд на пациента, потом снова на коллегу, сказала:
– Ладно, – я принесу лекарство, а ты достань кровь. Сделаем переливание.
Им понадобилось немного времени, чтобы стабилизировать состояние пострадавшего.
– Он стабилен, – сообщила Наталья, когда они вдвоём, поднимаясь по лестнице вместе с Дашей, встретили Марину.
– Пока стабилен. Радиолог посмотрел снимки. У него повреждение аорты и внутреннее кровотечение.
– Ему нужна операция, – продолжила Юмкина.
– Если мы хотим, чтобы он остался донором… – начала было Спивакова.
– Он будет жить! – прервала её Наталья и устремилась обратно.
– Наташа!
– Нет! – воскликнула та. – Я не сдамся! Проведём операцию. Есть надежда, вот и всё. Я помогу в поисках семьи. А вы придумайте, как отправить его в хирургию.
– Фантазёрка, – вдохнув, произнесла Марина.
– К кому идти за разрешением? К доктору Осуховой? – спросила её Даша.
– Нет, к кому-то выше, – ответила Спивакова.
***
Через некоторое время интерн Марципанов снова пришёл навестить Льва Борисовича. Пока пальпировал его живот, спросил:
– Здесь болит?
– Нет, – ответил Маковский. Потом пристально посмотрел в лицо медика и произнёс: – Знаете, у вас красивые ресницы.
– Спасибо… А здесь?
– Нет.
– И глаза добрые. Мне нравятся люди с добрыми глазами.
– Правда? Думаете, у меня добрые глаза? – спросил Виктор. – То есть… – он смутился и не смог продолжить. Потому что пациент Маковский, благодаря цветастому халату, перстню, опрятной внешности, ухоженным пальцам с маникюром и даже педикюром, – он был тем самым мужчиной, который, как отчего-то решил Марципанов, воспылал к нему симпатией особого рода.
– Зачем вы меня осматриваете? – спросил Лев Борисович.
– Это стандартная медицинская процедура, – ответил интерн.
– Вы молодец. Очень милый доктор.
– Ладно, – немного нервно произнёс Марципанов. – Мне пора.
***
– Пётр Иванович! – я приоткрываю дверь мужского туалета, просовываю голову в проём и вижу, как доктор Михайловский, откинув голову назад, с блаженным лицом делает свои дела.
– Привет! – отвечает он, резко переведя взгляд в мою сторону.
– Извините! – мгновенно захлопываю дверь, едва успевая голову убрать.
– Пётр Иванович! – следом за мной внутрь заглядывает Марина, но, наученная моим горьким опытом, сразу смотрит в пол. – Я знаю, вы заняты, но нашему пациенту нужно заменить аорту.
– Утреннему пациенту? – спрашивает хирург, поправляя одежду. – Разве он не умер?
– Ну, в общем, он ещё жив. Мы перелили ему две дозы крови и поставили вазопрессоры.
– Кто разрешил?
Вместо ответа Спивакова, поняв, что дальше будет совсем нехорошо, быстро выныривает из туалета. Ну, дальше ждать некогда, потому отворяем двери с Мариной вдвоём, и говорю внутрь, – доктор Михайловский, слава Богу, уже руки моет:
– Я!
– Вы без разрешения сделали переливание крови, а теперь хотите, чтобы я провёл операцию на сердце? – спрашивает Пётр Иванович с явно саркастическим подтекстом.
– Да.
– Вам нравится переходить все границы? – задаёт он новый вопрос, от которого веет ледяным холодом увольнения с позором.
– Мы обязаны попытаться, Пётр Иванович, – говорю ему.
– Я хирург, я спасаю жизни. А он уже мёртв. Это мужской туалет. Либо займитесь делом, либо проваливайте!
Поняв, что попытка с треском (точнее, с журчанием) провалилась, мы спешим к доктору Шаповалову. Находим его, я прошу Марину постоять в сторонке пока, иду одна. Рассказываю.
– Тебе нужен мой совет? – чуть иронично спрашивает Денис Дмитриевич.
– Да!
– И кто за кем бегает?
– Не смешно. Это важно.
– Ладно. Хотите обойтись без Михайловского? Надо поговорить с шефом.
Возвращаюсь к коллегам. Пару минут говорим, и в процессе консилиума интернов возникает одна очень интересная идея. Только надо найти Виктора Марципанова. Он обнаруживается, – ах, ну где же ещё, обжора несчастный! – в столовой. Только собирается засунуть в рот гамбургер, как застывает, увидев нас. Мы, словно три гетеры, нависли над ним.
– Что? – спрашивает Виктор тревожно.
– На сколько наш пациент подходит твоему больному с печенью? – задаю вопрос.
– Идеально подходит. Тот же тип и размер, а что? – отвечает Марципанов.
– Завотделением к тебе благосклонен, – говорю я.
Виктор делает недоверчивое лицо.
– Ну… вроде…
– Хотел бы поучаствовать в операции по пересадке органов? – спрашивает его Марина.
Парень растягивает рот в ухмылке.
– Вы меня недооценили, девочки. Я не ребёнок, я ваш коллега. Не надо мной манипулировать, глазки строить и всё такое. Вы можете просто попросить.
– Мы хотим, чтобы ты пошёл к шефу, – говорит Наталья.
– Попросите что-нибудь попроще, – хмыкает Марципанов, впиваясь зубами в гамбургер.
Только доесть его он всё равно не успевает, поскольку счёт идёт на минуты. Марина с Натальей хватают Виктора за руки, я вытаскиваю еду у него изо рта и бросаю на тарелку. Тянем интерна за собой. Он не особо-то и брыкается, понимает: мы всё равно сильнее. Ну, он делает так пару шагов, потом просит отпустить, мол, сам пойду.
Шагаем на поиски доктора Шварца. Оказывается, он закончил операцию. Виктор идёт на разведку.
– Адриан Николаевич! – окликает интерн завотделением.
– А, Марципанов. Как там Лёва?
– Отлично. Как раз об этом я и хотел поговорить. Я думаю… я и другие интерны… мы думаем… мы…
– Давай ближе к делу, – прерывает его блеяние доктор.
– Мы нашли ему печень.
Пока смотрим, как они беседуют, я произношу тревожно:
– Ну, девчонки, мы попадём в ад. Шварц отправит нас туда.
– Экспрессом, – сгущает краски Марина.
– Если получится, – подаёт надежду Наталья.
– О чём задумались? – спрашивает Двигубский, подкравшись сзади.
– Ни о чём! – отвечаем ему хором.
Картинка впереди меняется. Видно, как Адриан Николаевич останавливает идущего мимо доктора Михайловского. Показывает на стоящего рядом Виктора. Что-то негромко объясняет, отсюда не слышно.
– Есть! – светлеет лицом Наталья.
Доктор Шварц уходит. Михайловский смотрит на Марципанова так, что тот, развернувшись на 180 градусов, словно солдат на плацу по команде «Кругом! Шагом марш!», быстро уходит. Пётр Иванович переводит взгляд на нас, и это похоже, как будто на нас нацелилось дуло танка.
– Валим отсюда! – шепчет Марина, и нас сдувает ветром. Остаётся один Двигубский. Он-то в наш секрет не посвящён, чего ему опасаться?
Но вдруг слышим голос Алексея:
– Пётр Иванович! Пётр Иванович!
Ещё через час мы присутствуем на операции. Ну, как… сидим в анатомическом театре за стеклом. Внизу только один из нас. Угадайте кто? Правильно: Двигубский. Мы-то свалили, а он успел подлизаться.
– Отличная работа! – восхищённо говорит Алексея, стоя рядом и глядя, как доктор Михайловский проводит манипуляции, чтобы спасти пациента в коме. Если не это, о трансплантации придётся забыть.
– Безупречная, – не скромничает Пётр Иванович. – Жаль, что мозг мёртв. Если бы не это, он бы поправился через пару дней.
– Поражаюсь вашему таланту, – продолжает отчаянно льстить Двигубский.
– Я его ненавижу, – признаётся Марина.
– Лёха паразит, – говорю на это. – Это была наша операция.
– Зато доктор Михайловский взялся за операцию. Плевать на Лёшку, – произносит Юмкина. – Витя, ты молодец!
– Мне придётся всю жизнь избегать Петра Ивановича, – отвечает Марципанов. – Он убьёт меня и сделает вид, что так и было.
Дверь открывается, входит медсестра.
– Звонили из полиции, – обращается она ко всем сразу. – Они опознали вашего пациента. Его жена уже едет.