Посидел дома с месяц, отдышался немного, а тут звонят: «Не желаете ли ещё контракт поработать на том же буксире?» Видать не выдержал мой сменщик – сбежал. Нет, говорю, хватит с меня этой каторги, нахлебался до слёз. Но директор компании не отставал. Срочно нужен старпом. Работа простая. Таскать баржу с грузом по морю не надо. Работа в заливе, на строительстве нового порта. Лёд уже встал, болтать не будет. Подумал я немного и согласился. А чего? Отгулов у меня осталось ещё на один контракт.
Второй контракт на этом буксире оказался не в пример первому намного легче и веселей. Сергеич дорабатывал свой контракт, и продолжать его не собирался.
Признаться, работать с Сергеичем мне не очень-то хотелось, помня его наплевательство на меня во время погрузок. Здесь, правда, погрузки были незначительные и без оформления документов. Наша задача заключалась в подвозе кессонных труб на строительство нового причала и различные вспомогательные работы по строительству. К тому времени в будущем порту готовы были только угольный причал и паромный терминал. Вот там-то мы и грузились трубами. Работа, действительно, была легче, чем раньше, и я не особо расстраивался. Обычный рабочий день с девяти до семнадцати, а потом, как говорится, море на замок. Скучно, правда. Никаких развлечений. До посёлка вокруг залива с десяток километров, да и там делать особо нечего. Домой не смотаешься, автобус до электрички два раза в сутки. А если ехать через Кингисепп, то пол дня туда и пол дня обратно. Так и коротали свободное время за книгами, видиком и телевизором. Чем занимался капитан в своей каюте не знаю. С экипажем он общался только за обеденным столом или по работе. Но Сергеич вновь проявил себя, однако уже в другом качестве. Буксиром и баржой он управлять умел, но как… Бывало, ночью баржа обмёрзнет и её сразу сдвинуть никак. Так этот чудак вместо того, чтобы обколоть её по периметру, как делают ледоколы, разгонялся и долбал в борт носом. И так несколько раз, пока она не сдвигалась. Потом брали на буксир и шли под погрузку.
Я несколько раз пытался вразумить его, что так делать нельзя, что раздолбаем и баржу, и буксир. А он отмахивался, мол, так быстрее. И ведь я накаркал!
Однажды проходя вдоль строящегося причала на полном ходу буксир натолкнулся на что-то и аж подпрыгнул. В корме что-то грохнуло, и мы встали. Двигатель тарахтит, а хода нет. Прибегает на мостик дед и орёт, что ГД чуть в разнос не пошёл. Вовремя аварийно заглушили. Стали думать и гадать. Первое, что пришло на ум, это потеря винта или лопастей. Глубины на карте показаны весьма приблизительно и на дне могло находиться что угодно. Тем более что грунт для причала насыпали шаландами. Заодно проверили редуктор и линию вала. Оказалось, всё в порядке. Доложили хозяину, а тот заказал водолазный осмотр.
Через два дня приехали водолазы и после осмотра доложили, что винт цел и никаких намоток нет. Но когда валоповороткой крутанули, винт остался недвижим.
И тут всем стало ясно, что накрылась муфта гребного вала. А это уже серьёзно, это докование. Честно признаться, я даже обрадовался. А чего, поставят в Питере в док, всё ближе к дому и веселее.
Но хозяин после долгого раздумья решил, что доковаться будем в той же прибалтийской республике. Как только позволит ледовая обстановка, придёт буксир и оттащит нас в ремонт. А пока местный портовый буксир припёр нас к барже, которую решили использовать, как перевалочную площадку для плавкрана, который запрессовывал кессонные трубы в стенку причала.
При заводке буксирного троса пришлось тащить его по льду. Боцман оступился и провалился под лёд. Хорошо, я его успел ухватить за капюшон комбинезона. С матросом мы его вытянули назад. Но простыть боцман успел и его срочно отправили домой лечиться. Второго механика списали за ненадобностью по совету стармеха, а боцман исчез бесследно и назад не вернулся.
Я вновь остался капитанить, ибо по просьбе капитана его контракт прервался досрочно. Хозяин, на мою неоднократную просьбу о прибавке жалования за совмещение должностей на этот раз ответил упорным замалчиванием данного вопроса. Ну и хрен с ним. Скряга! Да оно и понятно – такие убытки.
Мы остались втроём.
А что было дальше, будет написано дальше...
Не прощаюсь.
Пока.