С самого своего появления на свет человека, его желание убивать превышало любые разумные пределы. И сначала для этой непростой задачи люди использовали обычные инструменты, те же самые, при помощи которых охотились, ловили рыбу, рубили дрова. Но все это было совершенно не тем, что нужно. Для войны, как впрочем, и для любой другой задачи, требовался свой, особенный инструмент. Тот, что называют мечом.
Невозможно сказать совершенно точно, где и когда появился на свет самый загадочный и бесконечно сакрализированный инструмент войны, но произошло это очень, очень давно. С самых первых дней, человечество множество раз пыталось создать это величайшее оружие, и порой ему это почти удавалось. Впрочем, не самых удачных попыток было намного больше.
Копеши, фалькаты, каролинги, гладиусы, цвайхандеры, кальцбаргеры и гавайские мечи из акульих зубов. Все эти разные как внешне, так и в использовании клинки появились на свет ровно по одной причине. Люди, во все века пытались получить преимущество на поле боя. И вот про одну из таких попыток мы сегодня и поговорим. А началось все с простого бронзового кинжала.
Ну, если быть уже совершенно честным, то вся история началась еще раньше. В те далёкие времена, когда человечество только осваивало бронзу и жутко терзалось тем, что ничего по-настоящему большого сделать из нее было невозможно. Даже обычные ножи, что использовались в разделке туш, не получалось превратить в приличных размеров кинжал. Медь была слишком мягкой и податливой, делая совершенно бессмысленными любые лезвия длиной более чем в ладонь. И если для охоты этого было вполне достаточно, то для инструмента войны такой размер был натуральной насмешкой.
Но революция бронзового века все исправила, явив миру первый прототип будущего меча - большой бронзовый кинжал. И вот он с точки зрения военной ценности был уже превосходен. Конечно же, главным инструментом войны в бронзовом веке все еще оставалось копье. Но, в отличие от более поздних времен, оно все еще не стало оружием ультимативным. Просто потому, что полностью оно раскрывалось в плотном пехотном строю. А до идеи, что неплохо бы научиться ходить в ногу и наступать на врага, не ломая щитовой строй, человечество пока что не додумалось.
Поэтому большая часть пехотных сражений молодых, еще древних государств была, мягко говоря, немного хаотична. И вот в этом хаосе сражений бронзового века, заточенное жало на древке в человеческий рост не всегда оказывалось лучшим выбором. Требовался инструмент, с которым было бы удобнее управляться в сутолоке боя. Что-то короче копья, но длиннее кинжала, что вырос к концу бронзового века до длины в полторы ладони. То есть людям был остро необходим нормальный меч. Вот только законы физики были против.
Несмотря на то, что ранняя мышьяковистая бронза была заметно прочнее меди, но даже этого не хватало, когда речь заходила о полноразмерном мече. Попытки увеличить кинжал всегда приводили к одному из двух результатов: его клинок становился или слишком хрупким для своего размера, или превращался в натуральную бронзовую дубинку совершенно недопустимого веса, рубить которой, а тем более резать, было сущим мучением. Требовалось нестандартное решение, которое могло бы договориться с физикой и материаловедением. И такое решение, конечно же, нашлось.
Впервые новый меч, появился в Средиземноморье в самом конце XVI века до н. э. вместе с началом очередной волны переселения народов. Совершенно точно неизвестно, куда и откуда шли десятки племен и этносов, названные несколькими веками позже "Народами моря", но поступь их стирала с карты мира государства, еще недавно казавшиеся незыблемыми, словно горная гряда, ничуть не хуже, чем Великий потоп. И меч, явленный миру этой тревожной эпохой, был очень странным.
Фактически это был все тот же примитивный треугольный кинжал, вот только длина его была совершенно фантастической. Размер его клинка от тонкого, словно шило, острия до самой гарды достигал шестидесяти, а иногда и семидесяти сантиметров. А вместе с рукоятью, оружие так и вовсе получалось почти метровой длины. Посмотрев на такой меч и вспомнив, из чего он был сделан, любой разумный человек, конечно же, немедленно должен задать себе вопрос, - да как это вообще должно было работать?
Быть может, эти самые "Народы моря", или противостоящая им микенская цивилизация и Египетское царство изобрели какую-то новую бронзу? Или открыли особый способ литья? Ну что тут сказать, конечно же нет. Все эти клинки были изготовлены из той же мышьяковистой бронзы и отливался привычным, классическим способом. Но были, конечно, у этого нового и в высшей мере странного инструмента войны некоторые особенности.
И главным из них стало ребро жесткости, проходящее по всей длине лезвия, превращая новый меч практически в гранёный винтовочный штык. Теперь в поперечном сечении это была не линза, не ромб и даже не треугольник. Теперь, смотря на направленный ему в глаза клинок, враг видел четырехлучевую звезду. И такая вот сложная форма придавала лезвию из паршивой бронзы, более или менее приемлемую конструкционную прочность. Вот только рубить этой высокотехнологической конструкцией бронзового века, было всё равно решительно невозможно.
То есть, конечно, никто, конечно, не запрещал славному микенскому воину рубануть своим новым мечом коварного врага. Более того, судя по повреждениям, оставленным на дошедших до нас артефактах, многие герои прошлых сражений именно так и делали. Вот только расплата за такое следовала мгновенно. Рубящие удары самым кончиком заточенного острия, особенно если они наносились по бездоспешникам, эта рапира бронзового века еще как-то переживала, отлично вспарывая одежду и человеческую кожу. Но любая более или менее твердая преграда, в виде обычного плетеного щита или даже человеческой кости, не говоря уже о бронзовом или костяном шлеме, немедленно приводила пускай и к небольшой, но деформации длинного тонкого лезвия.
И не то чтобы на полях сражений позднего бронзового века было слишком много воинов закованных в металлическую броню, скорее наоборот. Однако с самого начала всем было совершенно понятно, рубка коварных врагов, это было не то, в чем новый меч был особенно силен. Зато он отлично колол.
Современные натурные исследования показывают, что укол такой "рапирой" при минимальном везении свободно протыкает свиную тушу насквозь, а при приложении небольшой силы пробивает полусантиметровую дубленую кожу и плетеный из лозы щит, основное средство защиты того времени. И хотя прочность конструкции при уколе, конечно же, сильно выше, тем не менее в случае попадания в ребро, череп или любую другую кость такой клинок тоже отлично деформируется. В общем, в поисках нового сверхоружия, мастера бронзового века изобрели классическую "стеклянную пушку".
С одной стороны, будучи смертельно опасным, такой меч позволял воину почти безнаказанно убивать врага в сутолоке боя, оставаясь недостижимым для их кинжалов и коротких топоров. Вот только был крошечный нюанс. Для того, чтобы использовать этот великолепный инструмент войны без риска остаться посреди схватки безоружным, нужно было какое-то просто запредельное количество военного опыта и боевого мастерства. Любое неверное движение приводило к деформации, а то и к выходу из строя оружия. И это, казалось, должно было стать смертным приговором хрупкой бронзовой рапире.
Ведь история оружия всегда ищет простые и понятные пути, отбрасывая сложные, эффективные, но ненадежные конструкции. И так бы оно и случилось, но в этот раз на пути законов физики и материаловедения намертво встало боевое мастерство.
Время заката микенской цивилизации, совершенно не случайно совпало с первым периодом формирования военной элиты, являя свету совершенно новую касту людей - военных профессионалов. Нет, не нужно думать, что все воины Шумерского, Вавилонского или Египетского царства были безрукими неумехами. Это даже близко не так. Это были отличные воины, но все познается в сравнении. Несколько веков непрерывных войн, берущих свое начало еще до Великого переселения, пошатнувшего устои древнего мира, не могли не выковать в своем горниле людей, чья жизнь была заполнена только войной. И вот для них новый меч оказался даром богов.
Немногочисленная, но смертельно опасная военная элита распробовала новый инструмент войны довольно быстро и начала применять повсеместно. Такие бронзовые рапиры мы видим в Крито-микенской культуре, у филистимлян, сардов, данайцев, ахейцев и даже на фресках Египетского царства.
Совершенно понятно, что такой меч не мог, да и не пытался вытеснить с поля боя старое доброе копье, топор или кинжал, остававшиеся самым массовым и дешевым оружием. У него была вообще другая целевая аудитория. В тот момент, когда две вражеские армии смешивались, а битва распадалась на множество мелких схваток, именно такое непростое в использовании, но предельно смертоносное оружие, находящееся в умелых руках, и решало их исход.
В общем, как бы это не выглядело нелепо, но появившийся в XV веке до н. э. меч, который не всегда мог победить законы физики и собственную хрупкость, внезапно оказался к месту в изменившихся реалиях античного мира. К XIII до н. э. веку, став одним из основных средств ведения боя у военной элиты, эта бронзовая рапира продержалась на поле боя до самого последнего дня эпохи бронзового оружия. И даже ещё немного после нее.
Хотя нужно признать, что, попав в руки профессионалов от войны, меч немедленно начал изменяться, становясь длиннее, короче, толще или, наоборот, превращаясь практически в граненую вязальную спицу. Эксперименты эти, как могли, поддерживали античные оружейники и кузнецы, делая бронзовый сплав чище и прочнее от века к веку, улучшая, таким образом, прочность, а значит, и эффективность этого странного меча. Делая его все более и более простым в использовании, а значит, и популярным.
Впрочем, именно технический прогресс, так много сделавший для античной рапиры, превратился однажды в ее могильщика.
Уже в VII веке до н. э. стало понятно, что оловянистая бронза позволяет не ограничивать себя простыми гранеными и треугольными формами, когда дело касается оружия. Теперь можно было сделать нормальный большой меч и рубануть им от души. Не боясь, что он развалится при ударе о щит, шлем или бронзовую кирасу. И вот, примерно через век опытов и ошибок на поле боя появился новый герой. Далекий потомок древнего египетского боевого серпа, а назывался он копис, или по-другому - махайра.
Унаследовав от своего предка отличную прочность, удобство и чудесный рубящий момент, став при этом заметно легче большинства своих конкурентов, махайра за неполный век подвинула их всех, став, пожалуй, главным после копья оружием античности.
Наш же сегодняшний герой, теснимый научно-техническим прогрессом и молодыми конкурентами, еще какое-то время держался, но однажды исчез в безвремении. Чтобы возродиться уже в XVI веке, снова став главным оружием военной элиты. Впрочем, это уже совсем другая история.