Алексей не знал, когда именно их отношения стали походить на хрупкий карточный домик, готовый рухнуть от любого сквозняка. Он сидел за пустым кухонным столом, вслушиваясь в оглушающую тишину квартиры. За стеной слышалось, как Лиза закрывает шкафы с глухими хлопками, будто каждый звук этой ссоры был намеренно громким. Они опять поссорились. Да что там, не просто поссорились — она снова кричала, а он молчал.
Всё началось с просьбы. Такая мелочь. Алексей хотел просто провести выходные на даче у друзей, выбраться из города, подышать свежим воздухом. Но Лиза отмахнулась. Нет, конечно же, она не могла поехать. У неё была работа, дела, какая-то новая выставка, которую она давно ждала. Её тон был таким раздражённым, будто он предложил ей что-то нелепое. И снова он услышал это слово: "Ты только о себе думаешь."
Но почему? Почему именно он всегда "только о себе думает", когда просит времени для себя? Когда пытается отстоять кого-то внутри себя, кто всё ещё хочет жить, мечтать, дышать? Сколько раз он уступал её желаниям? Как часто менял свои планы, чтобы подстроиться под неё? Алексей всё ещё хранил в памяти слова её благодарности, неуклюжие и редкие, как падающие звёзды, но эти моменты давно стали чужими. Теперь он просто был её тенью — тихим спутником, который должен принимать всё, что она говорит, почти не осмеливаясь сказать своё.
Лиза всегда была яркой, голоса её всегда было больше, чем других. Умная, утончённая, она притягивала к себе людей, как магнит. Но за ослепляющим светом её личности почти никогда не угадывался вопрос: "А ты как?" Для неё всё крутилось вокруг собственной орбиты. Вот только он осознал это не сразу. Ослеплённый её харизмой, её красотой — той лёгкой уверенностью в себе, которой ему всегда не хватало, — он годами думал, что любить её значит быть счастливым.
Но теперь он сидел в этой гробовой тишине, обдумывая её резкие слова, словно в голове крутился заезженный виниловый диск: "Ты такой эгоист. ты всегда о себе." Этот гербарий обид давно стал частью их отношений, и каждая ссора была словно листья прошлого, которые ломались от лёгкого прикосновения.
Лиза снова появилась на кухне, её лицо мрачное, но выразительное. Она смотрела на него с какой-то смесью усталости и злости.
— Скажи хоть что-нибудь, — почти прошептала она, но её голос звучал твёрдо, как скрип дверей. — Ты ведь всегда молчишь, Лёша. Думаешь, от этого становится лучше?
Он посмотрел на неё. Долго. Будто всматривался в неё впервые за много лет. Вспоминал девушку, которую когда-то любил, с которой мог говорить до рассвета. Где она? Осталась ли она где-то в этом тяжёлом взгляде?
— А тебе важно, что я скажу? — наконец спросил он, и его голос тоже был тихим, но холодным. — Или это просто ещё одна сцена, которую ты режиссируешь?
Она поджала губы. Никогда прежде он не говорил с ней так. Это был не упрёк, не попытка обвинить. Скорее — констатация факта. Но такие слова ранили сильнее крика.
Весь её образ, её выражение лица как будто говорили: "Не драматизируй." Она начала оправдываться — мол, это он слишком чувствителен, что не видит очевидных вещей. Что её слова — попытка достучаться до него. Что это всё ради их общего будущего.
Но Алексей больше не слушал. Он понял, что всё, что происходит, — это нескончаемая борьба их двух миров. Её эгоизм был беспощаден, но он тоже был виноват. Он позволял ей затмевать себя, размазывать собственные желания, как акварель на мокрой бумаге. Он когда-то решил, что быть с ней значит быть удобным. Теперь это возвращалось к нему в удушающих волнах. Только когда обоих больше нечем было дышать, он наконец понял: жизнь на чужом дыхании слишком мучительна.
И когда она снова начала говорить, когда её голос становился громче, Алексей вдруг тихо встал из-за стола. Он обошёл её, ничего не говоря, и, к её изумлению, обнял её. Молча, спокойно.
Она замерла. Её тело оставалось напряжённым, но Алексей не отпускал. Он впервые за долгое время решил не спорить. Вместо этого он просто дал ей почувствовать. Не слова. Не гнев. Только своё присутствие.
— Ты меня слушаешь? — недовольно прошептала Лиза, но её голос задрожал.
— Я всегда тебя слушал, Лиза, — ответил он, наконец отпуская её. В его взгляде было что-то новое, что-то ясное. — Только вот ты, кажется, так и не услышала ничего от меня.
Он ушёл из комнаты в спальню, закрыв за собой дверь. Лиза осталась одна посреди кухни, всё ещё чувствуя его руки на своих плечах, и впервые за долгое время что-то в ней испугалось этого тишайшего спокойствия. Её эхо, звучащее в их отношениях, вдруг обернулось против неё.
Всем большое спасибо за лайки 👍, комментарии и подписку ❤️.
С уважением, Владимир Шорохов ©
Самые читаемые рассказы на ДЗЕН
📖 — Какого чёрта вы вечно ко мне придираетесь! — возмутилась невестка и посмотрела на свекровь