— На ком я, говоришь, женился? На девушке или на этом… домашнем урагане? — Миша захлопнул старенький холодильник так, будто тот выдал неправильный лотерейный билет. Холодный воздух расползался из щелей, как мстительный дух, убивающий последние иллюзии о полноценном ужине. — Кислое молоко. Половина лимона. Банка с остатками солёных огурцов. Это всё?
Из угла, где на стуле задумчиво балансировала Анжела, прозвучал ленивый ответ:
— Ещё есть макароны. Где-то под телевизором.
— Под телевизором? — он остановился, согнулся как кот, готовящийся прыгнуть на добычу, и нахмурился. — Ты серьёзно?
— Ты хотел суп вчера готовить, все нормальные кастрюли разобрала. Вот. Если хочешь — разогрей, — отмахнулась молодая жена, даже не удосужившись посмотреть на мужа. Все её внимание поглощала кипа носков на коленях, которые уже полчаса стояли в планах быть сложенными.
Миша провёл рукой по затылку, его светлые волосы встали дыбом. Этот жест часто сопровождал его выводы о жизни; сейчас выводы были неутешительными. Высокий, жилистый мужчина с лёгкой сутулостью, он казался человеком, которого можно легко сбить с толку, но сложно подчинить. И это было так, за исключением одного исключения: его мать.
Об этой женщине мало кто мог сказать много тёплого, кроме её собственных подруг, которые всегда находили фантастические поводы для восхищений. Вера Анатольевна была легендой их двора — как прямо ходит, как прилично одета, какая хозяйка! Но для сына эта непоколебимая добродетель оборачивалась цунами недовольства и отягощённой любовью, которую высказывали укоризной и советами в жёстком стиле. Теперь этот вихрь перекинулся на домашние стены.
Внезапно дверь открылась с характерным скрипом, почти как предупреждение.
— Молоко хоть свежее? Или опять эту кислую дрянь пьёте? — голос свекрови предательски пронёсся эхом по длинному коридору.
Миша закатил глаза, сделав такой выраженный жест, что на потолке, казалось, появились его невидимые мысли.
— Мам, мы тут без лекций справимся. Мы своё молоко пьём, своё кино смотрим. И макароны под телевизором тоже свои! — Он попытался вставить шутку, но это было как налить бензин в пламя. Всё обернулось ещё хуже.
Её силуэт, обрамлённый чёрным пальто и расписным шёлковым платком, появился в дверях кухни. Опять проверка. Вера Анатольевна окинула глазами стол, который выглядел как поле битвы. Небольшая миска с варёной картошкой соседствовала с грязными ложками, а пара чашек, перевёрнутых донышками к неправильному небу, дополняли картину разрушения.
— Так я и знала. Грязно. Где она? Где хозяйка-то твоя "идеальная"? — Короткий взгляд в сторону Анжелы оказался смертоносным.
— Ты мне можешь хоть раз не сообщать своё мнение как истину последней инстанции? У нас всё хорошо, понимаешь? — Миша положил руки на спинку стула так, будто собирался защищать свой дом ценой собственной жизни.
Его жена вздохнула в углу. Сколько раз за последние полгода она слышала это вступление? Примерно столько же, сколько новых версий обвинений в её сторону.
— Да что ты понимаешь, Миша? У вас дети не развиты! Вика криво ходит — ей массаж нужен, иначе колени испортят. Костя футбол играть не умеет. Ты парня растишь или этого, как это — "диванный философ"?
— Дети в порядке, никому массаж не нужен. Ходят, бегают. Всё на уровне. — Как только он закончил фразу, на балкон ринулась кошка, сбив стопку бумаги. Мишина подпрыгнувшая бровь изобразила всё его внутреннее напряжение.
— Ты посмотри! Даже живность у вас с ума сошла.
Сгустившаяся атмосфера требовала разрядки. Миша обернулся к Анжеле, которая наблюдала за всем молча, как амеба, живущая по настроению.
— Слышь, хозяйка, ну что ты сидишь? Захвати совок хотя бы. Кошка — твоя проблема! — Он понимал, что встревает, но пускать себя по кругу внутри этих разговоров было ещё тоскливее.
Вера Анатольевна закончила с беглым осмотром кухни и хмыкнула. Всё остальное явно решено было откровенно проигнорировать. Её лицо несло в себе легкий налёт обиды, соответствующий разочарованию от рядового поражения в споре.
Здесь кухня окончательно перестала выносить сценарий войны!
— Совок говоришь, да? — Анжела всё же встала, но медленно, как будто каждый сустав подавал жалобу в профсоюз. — Очень символично. В этой семье всё нужно подметать. Только сколько ни мети, хлам всё равно плодится.
Она театрально взяла совок из угла и подняла взгляд на свекровь. В её глазах было столько скучающей наглости, что это вывело Веру Анатольевну из равновесия раньше, чем в ход пошли слова.
— Во! Видали? Вот из-за чего у вас такая грязь в углах буквально! Потому что с таким подходом иначе быть не может! — Она указала пальцем в сторону радиатора. Анжела посмотрела туда, надеясь на чудо, будто там вот-вот появится чистота. Чудо не случилось: за радиатором действительно красовались стайки пылевых зайцев, но они не слишком её смущали.
— Ну, пыль. И что? — Молодая женщина небрежно пожала плечами. Грубоватая, с чуть хриплым голосом от недавней простуды, она явно не стремилась открываться Вере Анатольевне как нежный цветок. От природы яркая, немного "пацанка", она точно знала, как держать удар — а слова свекрови давно стали для неё одной большой тренировкой.
— Что? Ты у меня спрашиваешь, что?! — Свекровь заговорила так, как будто в их мире только что начали пропадать кислородные баллоны. — Супер! Грязь, суп пересоленный, дети вечно полураздетые, зато "и что?". Что теперь, дом свалкой назвать?
Миша потер лицо и выдохнул так, будто в этот момент он втайне мечтал оказаться под углом всей этой пыли, чтобы сгинуть с радаров двух женщин. Он знал, что если не встанет между ними сейчас, дальше разговор скатится в органическую химическую реакцию, где никто не уцелеет.
— Всё, стоп! — Его голос был твёрдым, а взгляд сосредоточенным. Поставил руки по сторонам, будто отделял два заблудших воина на ринге. — Мам, тебе сколько раз надо объяснить? Это мой дом, поняла? Нас с Анжелой всё устраивает. Нас четверо, если точнее, — добавил он, сознательно намекая на детей, которых свекровь "забыла" в разговоре.
Вера Анатольевна всплеснула руками, перекатав свой взгляд на сына.
— Устраивает? Это вас устраивает жить абы как? Ты, видимо, совсем голову потерял! А она... — пальцы указали на невестку, которая уже присела обратно на стул и лениво шуршала носками, словно та щёлкала по телевизору в поисках интересного канала.
— А она моя жена, и я абсолютно не помню, чтобы её в этом доме принимали на собеседование! Или тебе нужно увидеть её резюме по уборкам? А, мам? Присылать в PDF-ке? — Сарказм накрыл его речь настолько уверенно, что у свекрови даже подбородок дрогнул.
— Ты смеёшься? Как можно так халатно относиться к семье? Ты сын мой или чёрт знает что? — Её голос стал резче, а лицо — пятнистым от негодования.
Но Анжела, прервав перепалку, вставила неожиданно спокойным тоном:
— Знаете, у вас прямо талант. Только вы способны сделать из любого разговора драму с элементами триллера. Может, попробуете книги писать? Думаю, получится даже лучше, чем критиковать моё ведение хозяйства. Как вам заголовок: "Женщина и её зять: хроники кухонных войн"?
Миша прыснул, прикрывая рот рукой.
— Ничего смешного! — рявкнула свекровь, кинув убийственный взгляд, которым, кажется, можно было пробить стену.
— Да смешного-то и нет, — лениво отозвалась Анжела. Её липкая дипломатия раздражала. — Просто вопрос в том, почему я должна соответствовать вашим стандартам? Мы — не вы. Кому-то проще убирать пыль, а у нас почему-то не получается. Так прижало.
Миша снова вмешался, видя, что эта кухня скоро начнёт загораться от перенапряжения:
— Мам, понимаешь, у нас всё работает своим языком. Тут не "по правилам Веры Анатольевны". Тут по нашим. Вот ты меня растила, да. Спасибо — вырос. Но эти стены больше для твоих приказов не годятся.
— Да ну! Вырос, значит. А как же ответственность? А как же гордость за то, что семья — пример для других?!
— Семья — это место, где все, кого ты любишь, в безопасности, — вдруг сказала Анжела. Голос ровный, спокойный, будто она этим сказала что-то и себе. Мишин взгляд на мгновение остановился на её лице, но он не вмешался.
Вера Анатольевна застыла. Сочетание нахальства и тихой правды выбило её из колеи, как если бы у персонажа сдали заранее сшитые на эту сцену реплики.
Она вздохнула, хотела что-то ответить, но...Не поспела :
...— Чай поставлю, — сказала Анжела, миролюбиво поднимаясь со своего стула. — Что-то вы оба вспотели в бою. Пусть хотя бы питьё будет без войны.
Миша бросил ей благодарный взгляд. Это вроде как сигнал: "спасибо, что поставила точку". А может быть, он просто выдохнул с облегчением, что его жена, несмотря на её острый язык, всё же была готова уклониться от дальнейшей эскалации.
— Никакого чая! — Вера Анатольевна попыталась вернуть контроль над ситуацией, но в её голосе уже не было былой уверенности, да и внезапный манёвр Анжелы её несколько сбил. — Когда грязь дома — чай тут не главный помощник, а совесть!
— Ну, совесть — вещь такая, — отозвалась Анжела, не оборачиваясь. Она как будто серьёзно размышляла над этим вопросом, пока доставала коробку чая из шкафа. — У всех свои стандарты. Например, у меня в голове — "помыть полы". У вас, наверное, какой-то "парадный блеск", да? Ну это уже дело вкуса.
— У меня стандарты нормальной женщины, а не... не вашей вот этой модерновой лености!
Анжела остановилась, обернулась и прищурилась:
— А кто сказал, что я ненормальная женщина? Вы? Ваша система координат? У нас, знаете, тут XXI век за окном. Нормальность иногда бывает гибкой.
Миша не выдержал и прыснул. Это прозвучало куда громче, чем он надеялся, чем тут же выдал себя. Вера Анатольевна обернула свой властный взгляд на него, как прожектор.
— Ты смеёшься?! — сварливо произнесла она, забыв о своём железобетонном обличении Анжелы.
— Мама, ну правда, — Миша развёл руками. — Хватит. Ну вот просто хватит. Почему нужно всё через себя ломать? Мы все взрослые. Ты, если честно, прямо как в цирке: дело пустяковое превращаешь в экстремальное шоу.
— Ты ещё смеешь мне указывать? — запальчиво отозвалась Вера Анатольевна, чувствуя, как её авторитет в доме становится всё менее существенным.
Анжела, спокойно возившаяся у плиты, вдруг тихо произнесла:
— Так вот оно что.
— Что? — не поняла свекровь, нахмурившись так, словно собиралась устроить новый словесный залп.
Анжела обернулась, поставила на стол три чашки чая и посмотрела на неё прямо, без привычного вызова и сарказма:
— Вы просто хотите, чтобы к вам прислушивались. Чтобы ваш вес в семье чувствовался. Ну, чтобы все вокруг понимали: вы не пустое место. Только знаете... — её голос стал мягче, нехарактерно тихим. — Это не делается приказами. Или правками чужой жизни.
В этой неожиданной откровенности Вера Анатольевна на мгновение, как показалось Мише, потеряла весь свой боевой пыл. Она смотрела на невестку так, словно слышала её впервые за всё время их напряжённого сосуществования.
— Как же ты хитро всё крутишь, — свекровь сморщила лицо, словно хотела усмехнуться, но в итоге только вздохнула. — Думаешь, я ничего не понимаю?
Анжела легонько дёрнула плечом:
— Думаю, что вы понимаете всё, просто привыкли это скрывать за своей угрюмостью.
Миша едва не подавился чаем. Он не мог решить, либо это был смелый ход, либо полное безумие. Но Вера Анатольевна, неожиданно для всех, не разразилась тирадой. Она вздохнула снова, на этот раз глубже.
— Да ладно. Чай, значит. Уйму пыли он так всё равно не заменить.
Анжела кивнула.
— Чай. А заодно... Может, сядем спокойно и договоримся? Как вы видите нас, как семья может вас... ну, сделать счастливее? Мы живём не по стандартам, но уважение может прилагаться. Давайте так?
Вера Анатольевна подняла брови, пробормотала что-то вроде: "Ну-ка, ну-ка, посмотрим", но всё же села за стол.
И когда на кухне наконец стало чуть тише, Миша понял: возможно, это перемирие. Оно временное. Но всё-таки их первое.
Миша осторожно посмотрел на сидящих за столом женщин. Впервые за долгое время ему показалось, что между ними есть хоть какая-то возможность мирного сосуществования. Пусть не полное примирение, пусть не дружба, но хотя бы готовность слушать друг друга — это уже было много.
— Ну что, — сказал он, пытаясь улыбнуться, будто бы между делом. — Давайте тогда за это и чокнемся... кружками. За «переговоры», а?
Анжела кинула на него свой фирменный хитрый взгляд, который говорил: «Ну ты и придумал». Но всё же надкусила губу, скрывая лёгкую улыбку, и вежливо потянулась к своей чашке. Вера Анатольевна лишь бросила взгляд на «миротворца» сына, но, обдумав всё в тишине, взяла свою кружку с чаем. Осторожно подняла её чуть выше стола.
— За вас, дети. И за... терпение, — сказала она медленно, словно каждое слово доставалось ей через тяготы.
Миша улыбнулся шире:
— А ещё за то, что кто-то сумел не сломать эту кухню в порыве чувств. Спасибо.
Анжела прыснула в чай, но быстро взяла себя в руки. Вера Анатольевна одарила сына таким взглядом, будто задумалась, сказать ли ему что-то нелицеприятное. Но в итоге, к изумлению всех, только крякнула неопределённо и сделала глоток чая.
Несколькими минутами позже — слишком редкими и тихими, как для этой семьи — Анжела встала из-за стола, убирая чистые чашки. Она обернулась к свекрови и сказала уже на удивление просто:
— Если хотите, завтра вечером вместе погуляем в парке. А то вы только о доме да о доме. Свежий воздух и всё такое. Ваша попутная лекция о том, как правильно мыть полы, тоже пойдёт... Ну, в комплекте.
Вера Анатольевна снова подняла свои брови — это, видимо, была её реакция на всё, что хоть немного выходило за зону привычного. Но в этот раз в её взгляде не было колкости, только задумчивость:
— Посмотрим.
Она поднялась и ушла в свою комнату с таким видом, словно ей предстояло взвесить важное стратегическое решение.
Миша остался на кухне с женой. Он поставил пустую чашку на стол и с определённым изумлением повторил:
— Погулять? Ты серьёзно?
Анжела пустила воду в раковину, обернулась и, наконец, усмехнулась той самой ехидной, но уставшей улыбкой, которой ему так не хватало в последние несколько месяцев:
— Слушай, а вдруг она и правда просто хочет быть нужной? Попробуем, хуже точно не будет.
Миша подошёл к ней, обнял за плечи и легонько коснулся губами её виска.
— Ты удивительная.
Анжела фыркнула и, вытирая руки о полотенце, тихонько добавила:
— Ладно, иди, удивляйся. А я пойду попробую пережить ещё один такой день. Хотя... знаешь, может, выжить действительно получится.
Они оба замолчали. В воздухе витала тяжёлая, но какая-то тёплая тишина. Будто бы что-то в этом доме всё-таки начало становиться проще.
Всем большое спасибо за лайки 👍, комментарии и подписку ❤️.
С уважением, Елена Стриж©
Самые читаемые рассказы на ДЗЕН