Нет, их не зашивали в мешок и не топили в Босфоре. Хотя такие истории в Османской империи все же случались. Первый раз это было, когда Ибрагим Безумный взревновал и повелел избавиться от 280-ти своих наложниц – но они были молодые и его собственные. Второй раз такое произошло в начале 19-го века: так повелел великий визирь Байрактар Мустафа-паша, чтобы гарантировать отсутствие наследников у Мустафы IV и сделать неизбежным восшествие на престол его брата Махмуда II.
А в остальном наложниц, которым довелось состариться на султанской «службе», ожидала вполне неплохая судьба. Причем, «состариться» в тогдашнем понимании означало «достичь возраста около 25-ти лет». В наше время таких людей многие считают подростками.
Итак, хорошо это или плохо, но в эпоху «Великолепного века» и позже судьба женщины зависела от старшего мужчины в ее семье. Если в качестве старшего выступал сам султан, который прожил достаточно долго, то его наложницы в любом случае оставались с ним.
Так, Фулане и Гюльфем, первые возлюбленные Сулеймана Великолепного, родили ему сыновей, но мальчики ушли из жизни во младенческом или детском возрасте. Эти дамы более не имели детей, но сохранили возможность навсегда остаться в гареме. Они продолжали носить титул хатун и имели право на высокое содержание.
Фулане скончалась прежде своего господина. Гюльфем после смерти Хюррем даже стала распорядительницей сераля, хотя и не имела титула валиде. Она была на пару-тройку лет младше султана, и вполне могла бы жить дальше, но прогневала падишаха и тот повелел избавиться от нее.
Ежели у наложницы не было сына, но у нее появилось на свет дочь, то она жила в Топкапы, пока девочка не подрастет. А впоследствии старшим для нее становился муж этой самой дочери, и она переезжала в дом к нему. Учитывая, что султаны имели обыкновение выдавать девушек из рода Османов за представителей гражданской и военной аристократии, дальнейшее будущее их матерей было вполне обеспеченным. Тем более, что зять явно ценил придворные связи и опыт своей высокопоставленной тещи.
Иногда бывали ситуации, когда детей у наложницы не было. Даже не так: именно это почти всегда и случалось. Ведь за все свое время нахождения в гареме одалиска могла разделить постель с султаном только один раз – и то, если ей очень повезет. В таком случае перед неудачницей имелось четыре альтернативы. Но правило про старшего мужчину продолжаем держать в уме.
Первый вариант состоял в том, что девушка может вернуться домой. В гареме османских султанов бытовало правило, что ежели прелестнице за 9 лет не удавалось обратить на себя внимание государя, ей следует предоставить свободу. В таком случае она получала выплату за свою «службу» и спокойно воссоединялась с родителями.
То есть, у нее появлялась возможность по своему выбору выйти замуж, либо же, как было принято в то время, супруга ей находили папа и мама. Учитывая тот факт, что в гарем попадали в возрасте 10-12-ти лет, несколько лет проходили обучение и только в 14-16 получали шанс попасть на ложе к султану или шехзаде, выйти из гарема они могли до 25-ти лет.
Был и второй вариант. И, надо полагать, это происходило чаще. Ведь барышни, привыкшие к богатству и придворным интригам к идее отправиться на деревню к дедушке не испытывали особого энтузиазма. Одалискам «на дембеле» давали возможность выйти замуж за кого-то из достаточно высокопоставленных пашей или янычар. Хотя и не таких важных, как если бы за них выходила султанша.
Для государевых людей это было делом очень престижным, поскольку девушки, воспитанные при султанском дворце, считались весьма образованными и утонченными. Например, когда султан Селим Грозный захватил жену иранского шаха Исмаила в плен, он на некоторое время оставил ее в своем гареме для собственного пользования. Но затем пресытился местью и выдал персиянку за главного стамбульского судью.
Третьим вариантом была возможность остаться в гареме в качестве калфы – наставницы молодых одалисок и управительницы сераля. Так могла поступить хорошо зарекомендовавшая себя наложница из каких-нибудь совершенно далеких мест. Например, девушки из стран, враждебных Османской империи – многие могли не рискнуть возвращаться в Европу или на Русь. А предложенную им кандидатуру мужа могли отвергнуть. Впрочем, впоследствии калфа имела возможность все-таки выйти замуж, но только с согласия валиде или своей госпожи – хасеки-султан или султанской родственницы.
Наконец, последним вариантом было действительно выйти на пенсию и навсегда переехать в Старый дворец. Там проживали валиде, хасеки, кадын и не родившие наложницы прежних султанов – то бишь, мать и одалиски отца действующего государя. Но это был наихудший из вариантов, куда лучше было стать кому-нибудь законной женой.
В самом конце следует рассказать о наложницах, родивших выживших сыновей. Ежели им довелось вырасти и повзрослеть, то их матери становились очень влиятельными женщинами. До Сулеймана и Хюррем хасеки-султан с подросшими шехзаде отправлялись в санджак, где помогали им в делах правления. Но в дальнейшем они все чаще стали оставаться при муже, по крайней мере, самые любимые из них.
Эти дамы становились значительными фигурами в большой политике, и делали все, дабы привести своего отпрыска к власти над всем государством. Если тому повезло, они становились при нем валиде, т.е., управляли сыновним гаремом. Если их мальчика отправляли на тот свет, то их дорога лежала в Старый дворец.
Правда, со времен все того же Сулеймана шехзаде все чаще начали поднимать мятежи еще при жизни отца – наверно, умирать не хотели))) В итоге от двух своих возможных наследников избавился сам султан. Махидевран, мать Мустафы, была отправлена в ссылку, две ее невестки приняли решение последовать за ней. Но младшая из наложниц этого царевича вышла замуж за одного из пашей, кандидатуру которого ей предложил сам Сулейман.
Что касается возлюбленных шехзаде Баязида, то одна из них жила в Старом дворце, а затем переехала в дом к мужу своей дочери, когда та выросла и вышла замуж. А о судьбе другой наложницы ничего не известно. Получается, для матерей проигравших османских принцев более вероятным было отправиться не в Старый дворец, а в вечную ссылку.
Поэтому конечный вывод будет такой. Было очень сложно состариться в гареме османских султанов. Ежели красавице не удалось обратить на себя внимание падишаха, то ее отпускали на волю задолго до окончания фертильного возраста. Даже помогали заключить выгодный брак. Лишь некоторые, вероятно, очень строгие или бесплодные женщины, навсегда оставались в дворце в качестве компаньонок, учительниц или служанок.