Любовь зла. Полюбишь и скандалиста, и сквалыгу. Вместе с его гонором, обидами на ровном месте и очень сложным характером.
Помнится, при давнем первом просмотре этого фильма я страшно скучала: ну и где хоть какой-то экшн? Где хоть какие-то действия, скандалы, интриги, расследования? Нас Голливуд приучил, что фильм должен сразу цеплять: в первые три минуты нужно или взорвать мир, или на камеру зарезать козу, или и то и другое. А тут – какие-то грузовики долго едут по пыльной дороге, какие-то невзрачные люди в телогрейках спорят на тему: "Мы привезли трубы, будем выгружать" – "А я не приму у вас трубы!".
И только сейчас, глядя на это, умиляешься: вон она какая жизнь была. Это семидесятые (фильм вышел в 1974 году), так что все женщины поголовно в мини, невзирая на фигуру и возраст – у всех юбчонки выше колен. Кино получилось – о том времени, том мире и той стране.
Итак. Дело происходит на постройке Армянской АЭС (реально съёмки велись там и тогда). Поэтому половина эпизодических персонажей с армянскими фамилиями, и из окна квартиры героев видны дальние горы. Ксения Иванова (актриса Алла Мещерякова), героиня фильма, до того 15 лет моталась по стройкам народного хозяйства, работала и в Иркутске, и в южных республиках, жила в бараках, в общагах. Теперь вот сошлась с Фёдором Петровым, водителем на большегрузном КРАЗе, и получила квартиру в новом свежепостроенном доме. Квартира малогабаритная, однушка, но это не так важно: Ксения в положении, ждёт ребёнка.
Так вот, Фёдор (актёр Станислав Любшин), именем которого назван фильм – мужик, в целом, неплохой. Рукастый, заботливый, умеет и прибраться, и полы намыть, и беременную жену супчиком с работы встретить. И любит её, и заботится, а что с работы волочёт всё, что плохо лежит (то бидон двадцатилитровый притырит, то доски домой занесёт) – так это он, опять же, всё в дом. Не пьёт (ну да, по праздникам, но это не проблема), за бабами не волочится.
Так где подвох-то?
А подвох есть. У Фёдора Петрова, мужа Ксении Ивановой – то, что называют "ущемлённое эго". Ему кажется, что все его хотят оскорбить, принизить, за его счёт пройтись и над ним насмеяться. Он постоянно должен доказывать себе и окружающим, что он крут, что он добьётся, чего хочет, что его на мякине не проведёшь и что не на того напали.
И от этого страдает и он сам, и окружающие. Маленькая хрупкая Ксения – она и по характеру совсем голубица, кроткая и покладистая, поэтому выпендроны Феди сносит легко. Ну поорёт да перестанет, парень-то он хороший. И правда, он действительно хороший: искренний, любит Ксению и действительно хочет строить семью. Вот только как ему покажется, что кто-то над ним хочет верх взять – Федя тут же разевает пасть и давай орать.
На стройке у него есть даже личный враг (это Федя его врагом считает) – начальник участка Сидоров (играет его Лев Дуров).
Ну да, вот такие у главных героев фильма фамилии: Иванова, Петров, Сидоров. Вся коллизия разворачивается исключительно между ними.
Сидоров – упорен и несговорчив, но никаких личных претензий непосредственно к Фёдору не имеет. Сидоров – честный трудяга, который требует ото всех, с кем работает, чтобы всё было сделано по совести, нормально, хорошо и качественно. И тут у Фёдора коротит. Включается то самое его ущемлённое эго: как это? Ты смеешь требовать чего-то от меня? ОТ МЕНЯ? Неужели для МЕНЯ ты не можешь сделать исключение? Это же я, нормальный я сотрудник, хороший работник! Мою машину надо разгружать без очереди! А любые претензии – это вообще личное оскорбление в мой адрес!
При этом, кстати, работник Фёдор и правда хороший: его выдвигают на конкурс водителей, и он даже занимает там первое место за выполнение каких-то там нормативов на своём большегрузном автомобиле. А что Федя тащит домой то, что плохо лежит – это, скорее, от хозяйственности, чтобы доски и бидоны не пропадали бесхозные.
То есть, если бы не ущемлённое эго, Фёдор был бы идеальным мужиком.
Но Ксюша любит его и таким. Она с ним не конкурирует, не спорит; она вообще ни с кем не спорит.
Вот взять Ксюшину подругу Вальку (её играет восхитительная Людмила Зайцева) – видно, что та дама решительная и уж она бы от Федьки не стерпела. Валька в своё время и не стерпела: выгнала мужа и поднимает сына теперь одна, мотаясь с ним по стройкам да общагам.
А нежная и покладистая Ксюша же просто не замечает, что именно там Фёдор учудил.
Фёдору же важно быть самым важным, самым главным, очень ценным, без которого всё остановится. Вот он врывается в общежитие к Ксении и Валентине с ключами и ордером на новую квартиру, которую выделили Ксении, и возбуждённо орёт на неё, чтобы быстро собиралась, а то! Очевидно, что он сам себе представляется добытчиком мамонтов и победителем по жизни, без которого бестолковая Ксюха вообще осталась бы без жилья (а это явно не так – квартиру-то ей уже выделили, вопрос был только в том, чтобы ключи забрать).
Вот Ксения сознаётся Фёдору, что у неё будет ребёнок, и она будет рожать. Ведь она не молоденькая (по советским меркам стоило родить к тридцати).
Фёдор сперва ошарашен, а потом выдаёт арию: "Дура ты баба, как же ты без меня":
– Интересно получается... А если бы мы не сошлись с тобой? Или на моём месте был бы какой-нибудь подлец? Что бы ты с ребёнком делала, а?
– Ну... Растила бы...
(тут Фёдор осознаёт, что да, растила бы, и вполне бы поднимала. В СССР и ясли имеются, и поддержка материнства предусмотрена, и вон у Ксениной подруги Вали, с которой они в общаге одну комнату делят, тоже ребёнок есть, и ничего, растит его Валька, а девчонки помогают).
– А я? Что же я, сделал своё дело – и могу уходить? Что же ты меня? Да какое ты имеешь право из меня быка Ваську делать?
– Феденька...
Обратите внимание: Ксения сперва в максимально нейтральных выражениях сообщила, что беременна (отказавшись пить алкоголь, когда они с Фёдором праздновали въезд в новую квартиру). Потом несколько раз пролепетала: "Феденька, Феденька" и сообщила, что хочет девочку, ну ладно, и мальчика тоже хочет. А уж Фёдор в ответ разбушевался: да как ты без меня, дурында! Да что же это ты – употребила меня, как быка-производителя, и выгоняешь?
Вот, пожалуйста, пример, как мужик на ровном месте ущемился. И вот так Фёдор, любимый муж Ксении, умудряется ущемляться при каждой возможности, а часто и без неё совсем. Но парень он порядочный и точно не ради квартиры женится. (До этого момента герои были не расписаны; кольца у них на руках появились после того, как Ксения объявила о беременности).
Так вот, товарищ Сидоров – личный враг Фёдора на стройке Армянской АЭС (которая, кстати, стоит до сих пор и сегодня поставляет 34% электроэнергии, потребляемой Арменией).
И надо же такому случиться, что Ксению по медицинским показаниям переводят из её вредного цеха, где они что-то красят или обрабатывают, на так называемый "лёгкий труд". Теперь её называют (и она сама себя зовёт) "легкотрудница Иванова". И другого места работы не находится – приписывают Ксению к участку товарища Сидорова, заклятого Фединого врага.
Сперва Ксения, накрученная мужем, ожидает от нехорошего Сидорова всяких подлостей и подстав. Но человек, с которым она встречается на новом рабочем месте – это очень простой и занятый исключительно рабочими вопросами трудяга. Он просто не позволяет всем остальным "срезать углы" и делать работу в формате "и так сойдёт" (а в 1974 году многие уже пытались применять этот стиль деятельности на рабочих местах). Он совсем не гнобит беременную женщину и вообще старается её не напрягать, просто не позволяет продавить себя высокому начальству или "взять на горло", как любит делать Федя.
И понемногу Ксения проникается к новому коллеге (он ей формально не руководитель; она на его участке работает только до декрета). Вот Сидоров делится с ней солёным огурцом, когда беременной уж очень этого захотелось. Вот они вместе идут после работы домой и обсуждают дела семейные ("А вы женаты? А дети есть? В Москве жена? Ой, а я бы не смогла бы так, как вы, порознь"). Без ничего, просто как приятели.
Ксения вообще ни с кем предпочитает не ссориться, не то, что её боевой энергичный муж. Например, общежитским девчонкам она даже потакает, предлагает заходить для постирушек в новое жильё в любое время и готова даже отдать ключ – но тут решительный супруг выгоняет девок, которые по-хозяйски развернули стирку в чужой квартире. Что характерно, Фёдора тут вполне можно понять: чего это вы, бабы, я у себя дома, с работы пришёл, отдохнуть хочу, а не вас тут разглядывать, туда-сюда в исподнем бегающих.
А Ксения огорчается. Она вообще хотела бы, чтобы все жили мирно и ни с кем не ссорились.
Ксения – она вообще простая, как земля. Постоянно изрекает простые народные мудрости: "главное, чтобы не было войны"; "а надо нам сразу потом второго родить, Федя; вот умрёшь ты, умру я, а они друг у друга будут родные, поддерживать друг друга будут" и т.п.
Вот только... Есть вопросы, в которых именно кроткая и покладистая Ксения внезапно становится как кремень. Например, жалобу-кляузу на Сидорова она писать отказывается. Он ведь ей по правде ничего плохого не сделал. Огурцом угостил. На работу не припрягает (вообще ни на какую). Когда она случайно подставляет Сидорова перед его начальством – он её даже не ругает. В общем, Ксения упирается насмерть и отказывается поступать так, как ей указывает Федя, который желал бы покуражиться над ненавистным Сидоровым и написать самые злобные гадости, чтобы Сидорова проучить хорошенечко.
И, поняв, что жена Сидорова уважает (то есть, посмела его ослушаться – ЦЕЛОГО ЕГО!), Фёдор страшно оскорбляется и ущемляется теперь уже со всей силы. Он является в столовую, куда на обед в середине рабочего дня пришли Сидоров и Ксения, под хмельком, хамит Сидорову (ну, тот привык). Но самое главное – Федя поганые слова говорит Ксении. Короче, обвиняет её в недостойном женщины поведении.
Ксения, как обычно, только и может, что пискнуть: "Федя..."
Но самые кроткие люди, как ещё Достоевский писал, могут оказаться и самыми стойкими. Поэтому ночевать Ксения идёт в общагу к девчонкам, и вообще переезжает жить к ним. Не может мужу простить его глубоко оскорбительные слова – а он, разумеется, извиняться и не собирается. Это для него ещё более унизительно. Так и сидит он дома, упивается своим раненым эго.
С участка Сидорова Ксения уходит, но и домой к мужу не возвращается. Так и остаётся в общежитии.
И вот...
Мишка, пацанёнок, шебутной сынок той самой Вальки, влетает в общагу и сообщает: война началась, дядю Фёдора забрали, вон там автобусы с музыкой!
И у той срабатывает глубинная архетипичная программа.
Война! Война!
И Ксения, в чём была, мчится на площадь их посёлка, на звуки весёлого марша, где перед автобусами какой-то военный зачитывает списки забираемых мужчин. Мужчины отзываются – "Я!", "Я!", садятся в автобус, чтобы куда-то ехать.
И тут летит встревоженная Ксения с тем самым бабьим криком: "Федя!..." – и он, садясь в автобус, старается разглядеть, откуда слышен крик жены.
Потому что в такой момент ничего уже не важно. Ничего, кроме самого главного: был бы ты цел и здоров, Феденька. Пусть гонористый, пусть скандальный, а такой родной и мой, отец нашего ещё не рождённого ребёнка.
А тем временем подоспевшая Валька кутает рыдающую Ксению и утешает: сдурела ты что ли, на сборы их забирают, на сборы. На десять дней.
И две женщины идут домой. Потому что главное – это теперь дождаться. Дождаться и вместе растить ребёнка Фёдора и его любимой жены Ксении.
______________________________
А ещё у меня есть телеграм-канал по психологии. Подписывайтесь, чтобы читать новое и интересное!