В предыдущих статьях мы очень подробно обсудили заслуги Ивана Грозного: реформы Избранной рады, покорение Казанского ханства, успешное сопротивление Польско-литовскому государству и то, как вопреки всему Иван Васильевич сохранил свою власть благодаря заступничеству своей матери - Елены Глинской. Однако, к большому сожалению, травмирующий опыт детства, юности и молодости постепенно накапливался, в виду чего Иван Васильевич становился всё подозрительнее и упрямее, что в конечном итоге, привело к помутнению его рассудка.
Сегодня мы начнём разбирать такую сложную тему, как опричнина. И она тем более сложна от того, что фактически ничего не предвещало беды - был царь-реформатор, а стал царь-поработитель и тиран.
Историки считают, что официальная дата начала опричнины - 3 декабря 1564 года. Однако она не возникла "вдруг". И этому ключевому событию предшествовало большое количество тревожных "звоночков". В том числе резкая потеря доверия к ближайшему кругу соратников - к Избранной раде.
В 1560 году Иван IV полностью изменил свой внутренний политический курс. Он перестал доверять Адашеву, Сильвестру и другим своим ближайшим сподвижникам, которые ранее были его верными помощниками. Теперь Иван Васильевич видел в их действиях только вред и предательство.
Перво-наперво государь обвинил своих советников в том, что во время болезни царя 7 лет тому назад они проявили слабость и неуверенность, а также собирались против воли царя посадить на престол его брата, а не царевича Дмитрия, которому Иван Васильевич завещал свой трон. Кроме того, они пытались отговорить Ивана IV от войны с Ливонией, что однозначно оценивалось помутневшим сознанием русского государя как откровенное предательство.
По итогу монаха Сильвестра отправили в Соловецкий монастырь, а Адашева отправили на войну воеводой (впоследствии и вовсе сгубили в тюремном заключении). Прочие участники Избранной рады так же ушли из жизни один за другим. После этого началось разрастание репрессий против родственников и сторонников опальных советников.
Только один участник Избранной рады - князь Андрей Курбский, бежал за границу и с безопасного расстояния начал переписку с Иваном Васильевичем, обвиняя его в «тирании и кровопийстве». В ответных письмах Иван IV эмоционально возражал, обвиняя Курбского и его окружение в попытке свергнуть царскую власть.
Спустя столько лет сложно сказать, что послужило причиной такого резкого изменения внутренней политики государя и его психоэмоционального состояния. Но изменения произошли.
Некоторые историки предполагают, что именно события 1553 года, когда Иван очень тяжело заболел и находился при смерти, а среди знати проявилось недовольство его правлением, привели к тому, что некие пласты сознания сдвинулись, переиначив всю картину мира. Причины недоверия действительно были - придя в себя правитель узнал, что часть бояр открыто отказалась присягать на верность наследнику — царевичу Дмитрию, которому было всего полтора года (но это не ново, ибо и сам Иван Васильевич "начал править" в 3-летнем возрасте).
В тот момент, когда первый русский царь готовился отправиться к праотцам, знать выдвинула князя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана Васильевича, основным претендентом на престол. Он был сыном Андрея Старицкого, брата Василия III, который погиб от рук сторонников Елены Глинской.
Особенно активно за сына выступала княгиня Ефросинья, вдова Андрея Старицкого. Она дважды проявляла неслыханную дерзость, достойную дворцовых переворотов не такого уж далёкого будущего, выгоняла со двора бояр и священников, которые приходили к ней "с правильной присягой", пока, наконец, не согласилась поцеловать крест в верности царевичу Дмитрию. Об этом мы узнаём из приписок к летописи, которые были сделаны по приказу Ивана IV через 22 года после событий марта 1553 года. К тому времени Иван уже казнил почти всех участников этих событий и стремился их очернить, объясняя этим начало репрессий (возможно ему самому требовалось оправдание своих жестоких действий).
Итак, с наибольшей вероятностью именно физический и психологический кризис 1553 года поселил в душе Ивана IV страх и недоверие даже к близким и проверенным людям. И когда в 1560 году умерла царица Анастасия, Иван обвинил в её смерти не только врачей, но и многих сподвижников.
Некоторые историки находят в этой трагической истории романтический подтекст. Они считают, что с уходом горячо любимой Анастасии рухнули последние оковы, сдерживавшие зло, которое совсем овладело душой царя Ивана. Но свято место пусто не бывает. И после смерти первой супруги уже в 1561 году Иван Васильевич женился на дочери кабардинского князя Темрюка - княжне Кученей, которая приняла христианство и стала Марией. Однако, как и все последующие жёны, она не смогла повлиять на Ивана. Москвичи считали, что именно по совету Марии, известной как «черкешенка», Иван учредил опричнину.
31 декабря 1563 года скончался митрополит Макарий, который пользовался огромным уважением среди русского народа. Он умирал тяжело, особенно страдая от видений о грядущей кровавой опричнине. "Ох, грешник я"! — плакал он в ночной молитве. — "Грядут нечестие и разделение земли! Господи, пощади, пощади! Утоли гнев свой! Если не помилуешь нас за грехи наши, то хоть не при мне, после смерти моей! Не дай мне, Господи, видеть этого"! - такие слова записал некий монах, близкий к митрополиту, который очень подробно фиксировал последние дни уходящего религиозного деятеля.
Макарий будто бы действительно видел грядущее. Совершенно неожиданно 3 декабря 1564 года Иван IV покинул Москву, забрав с собой свою семью, приближённых и казну. Долгое время не было никаких известий. И только через месяц из Александровской слободы (ныне город Александров во Владимирской области) он отправил в столицу странное послание, в котором выразил свой гнев на бояр, дворян и духовенство и отказался от престола.
Естественно это считалось сенсационной, небывалой, форс-мажорной ситуацией. И из Москвы в слободу была отправлена делегация, которая «со слезами на глазах» умоляла Ивана Васильевича вернуться на трон и решить их судьбу по своему усмотрению. Подданные только попросили царя не лишать их жизни и не наказывать изменников и преступников. В ответ на их мольбы Иван IV объявил о создании опричнины — своего рода государства в государстве, где не действовали обычные законы.
Опричнина (от слова «опричь», что означает «кроме», «особо», «отдельно») стала местом, куда по воле государя начали забирать земли и имущество знати и дворян, а их владельцев — ссылать и казнить. Остальные земли государства, которые не вошли в опричнину, назывались «земщиной». Также была разделена и Москва — одна улица оказалась в опричнине, другая — в земщине.
На расстоянии, которое можно было измерить выстрелом из пушки, неподалёку от Кремля был построен специальный Опричный дворец. Огромный медный лев с раскрытой пастью и блестящими глазами грозно смотрел на земщину. Эта необычная для Руси фигура вызывала ужас у местных жителей, которые считали, что во дворце поселился сам дьявол.
Целью создания опричнины являлось резкое усиление личной власти Ивана IV. Эта цель достигалась с помощью быстрых перемен, репрессий и произвола. Иван грубо нарушал традиции, законы и права общества. В стране воцарились страх, террор и смерть, от которых никто не был защищён.
Время опричнины стало временем ужаса даже в те жестокие времена. Истинных, а чаще выдуманных врагов Ивана Васильевича подвергали таким жестоким пыткам и казням, которых Русь не знала раньше и к которым не возвращалась после Ивана. Массовые убийства, жестокие казни и грабежи подданных совершались руками специального опричного войска, численность которого составляла 5 тысяч человек.
Опричники носили чёрную верхнюю одежду с золотой вышивкой. Они ездили на лошадях, к сёдлам которых были прикреплены метла (которой опричники якобы выметали измену) и собачья голова (как собаки, они выгрызали крамолу). Клятва, которую давал человек при вступлении в опричное братство, устроенное по образцу монастыря, запрещала ему даже видеться с родными из «земщины». Избранные опричники становились частью военно-монашеского ордена с центром в Александровской слободе, а царь считался его главой.
Всё больше распаляющийся и превращающийся в тирана Иван IV окружил себя новыми соратниками — людьми незнатного происхождения, которые ранее не играли важной роли в жизни государства. Среди них особенно выделялись жестокие и исполнительные Алексей Басманов, Василий Грязной и Малюта Скуратов.
Опричники, опьянённые властью, вином и кровью, наводили ужас на страну. Никто не мог найти на них управы или суда, так как они действовали от имени государя.
Среди опричников, слепо преданных царю, особо выделялся Малюта Скуратов — первейший палач, вызывавший страх и отвращение у современников. Он стал наперсником Ивана IV в его разгульной жизни, а затем, когда царь замаливал свои грехи в церкви, Малюта звонил в колокол как пономарь. К сожалению, он не дожил до своей казни. Его убили во время Ливонской войны, и за свои чудовищные преступления этот известный палач, несомненно, пребывает в аду.
Те, кто увидел Ивана IV после возвращения из Александровской слободы, были поражены переменами в его облике. Как будто страшная внутренняя «порча» поразила его душу и тело. Цветущий 35-летний мужчина превратился в морщинистого, облысевшего старика с горящими мрачным огнём глазами. С тех пор разгульные пиры в компании опричников чередовались в жизни Ивана с ужасающими казнями, а разврат — с глубоким покаянием и слезами раскаяния за совершённые преступления. И так до самой смерти государя в 18 марта 1584 года. И только митрополит Филипп о котором мы поговорим в следующей статье, решился выступить прямым противником государства и смог спасти немало жизней своей святой смелостью.
С уважением, Иван Вологдин
Подписывайтесь на канал «Культурный код», ставьте лайки и пишите комментарии – этим вы очень помогаете в продвижении проекта, над которым мы работаем каждый день.
Прошу обратить внимание и на другой наш проект - «Серьёзная история». В этом проекте будут концентрироваться статьи о других исторических событиях.