В сокровищнице тайн османского двора история Нурбану сверкает особым блеском. Легенды рассказывают о прекрасной девочке, захваченной грозным пиратом Барбароссой где-то в водах Средиземного моря. Была ли она дочерью венецианского патриция или простой гречанкой? А может, происходила из богатой еврейской семьи?
Нурбану и загадка ее происхождения
Каждая версия происхождения Нурбану открывает новые повороты истории, где правда искусно переплетается с вымыслом, а политические интриги маскируются под семейные предания. Для венецианцев она была потерянной дочерью знатного рода Веньер, для греков — соотечественницей с острова Корфу, для еврейской общины Стамбула — одной из них. Загадочное происхождение Нурбану стало не просто исторической загадкой, но и мощным политическим инструментом, определившим судьбу целой империи.
Венецианская аристократка
В тихих водах Эгейского моря, омывающих остров Парос, в 1520-х годах началась история, которая до сих пор не дает покоя историкам, пытающимся разгадать загадочное происхождение будущей Нурбану. Здесь, на острове, принадлежавшем Венецианской республике, губернатор Николо Веньер, младший брат будущего венецианского дожа Себастьяно Веньера, полюбил прекрасную Виоланту Баффо. Их страстный роман привел к рождению девочки, которую назвали Сесилией — той самой, чье происхождение станет предметом бесконечных споров и политических интриг.
Юная Сесилия росла в атмосфере роскоши венецианского патрицианского дома, получая образование, достойное знатной семьи. Ее незаконнорожденность, не помешала отцу обеспечить дочери достойное воспитание, включавшее изучение языков и искусств. Безмятежное детство длилось до двенадцати лет, пока судьба не совершила резкий поворот: в разгар Третьей турецко-венецианской войны на Парос обрушился флот знаменитого османского корсара Хайреддина Барбароссы.
Летом 1537 года остров подвергся жестокому разграблению. Среди множества пленников, захваченных пиратами, оказалась и юная Сесилия. По преданию, сам Барбаросса, известный не только своей жестокостью, но и тонким чутьем на исключительные личности, заметил необычайную красоту и острый ум девочки. Именно он решил, что такая пленница достойна не невольничьего рынка, а султанского гарема.
Двадцать два года спустя, в октябре 1559 года, когда Сесилия уже была известна как Нурбану и занимала высокое положение в гареме будущего султана Селима II, произошло событие, которое многие историки считают ключевым для подтверждения венецианской версии ее происхождения. Шехзаде Селим отправил в Венецию с секретной дипломатической миссией своего доверенного человека — Хасана Чауша. Именно он сообщил венецианскому сенату сведения о знатном происхождении фаворитки наследника престола.
Факт этой миссии и последующее особое отношение Венецианской республики к османскому двору в период влияния Нурбану заставляют многих исследователей склоняться к версии о ее венецианском происхождении. Однако загадочное происхождение Нурбану продолжает вызывать споры, ведь прямых документальных подтверждений ее связи с семьей Веньер-Баффо до сих пор не найдено.
Гречанка с Корфу
В начале 1990-х годов научный мир всколыхнуло новое исследование историка Биньямина Арбеля, предложившего совершенно иной взгляд на загадочное происхождение Нурбану. В своей работе "Нур Бану (1530-1583) — султанша-венецианка" он выдвинул неожиданную теорию: будущая валиде была вовсе не венецианской аристократкой, а простой греческой девушкой с острова Корфу.
По версии Арбеля, ее настоящее имя было Кале, и она являлась дочерью небогатого грека Николаса Картаноса из деревни Ассумати. Судьба девушки круто изменилась в 1538 году, когда османские корсары совершили набег на остров. Семилетняя Кале оказалась среди пленников, которых увезли в Стамбул. Эта версия объясняет, почему будущая фаворитка прекрасно знала как греческие, так и венецианские обычаи — Корфу в то время находился под властью Венецианской республики.
Интригующим поворотом в этой истории стало предполагаемое создание "венецианской легенды". Арбель утверждает, что венецианские сенаторы, узнав о растущем влиянии гречанки в османском дворце, сами создали для нее новую версию происхождения — Сесилии Веньер-Баффо. Этот хитроумный политический ход должен был укрепить связи между Венецией и Османской империей. Нурбану, понимая выгоды такого происхождения, якобы с готовностью подтвердила эту версию.
Теория Арбеля нашла поддержку среди части современных историков. Итальянский исследователь Мария Пиа Пидани и турецкий историк Эмрах Сафа Гюркан считают ее наиболее правдоподобной. По мнению Гюркана, сам факт того, что Османская империя позволила распространяться слухам о венецианском происхождении Нурбану, говорит об осознанном использовании этой легенды в дипломатических целях.
Загадочное происхождение Нурбану в греческой версии приобретает особый смысл: оно демонстрирует тонкую политическую игру, где личная история становится инструментом международной дипломатии. Однако, как и в случае с венецианской версией, прямых доказательств греческого происхождения Нурбану не существует. Свидетельства ограничиваются косвенными указаниями и логическими построениями историков.
Еврейская версия
Есть и еще одна интригующая версия загадочного происхождения могущественной Нурбану. Турецкие историки, и первым среди них Ахмет Рефик Алтынай, автор знаменитой книги "Женский султанат", выдвинули смелое предположение: Нурбану была еврейкой, и при рождении носила имя Рахель Мари Наси.
Эта версия уходит корнями в сложную историю сефардских евреев, нашедших убежище в Османской империи после изгнания из Испании в 1492 году. Султаны, признавая деловую хватку и образованность еврейских переселенцев, охотно предоставляли им высокие должности при дворе. И действительно, в период правления Нурбану еврейское влияние при османском дворе достигло небывалых высот.
Особого внимания заслуживает история ее тесной дружбы с Эстер Хандали, занимавшей уникальную должность киры — официальной посредницы между гаремом и внешним миром. Эстер не только заведовала покупками для гарема, но и передавала тайные послания, вела неофициальные переговоры, помогала заключать важные сделки. Ее необычайная близость к Нурбану породила множество слухов о том, что их связывало нечто большее, чем просто деловые отношения.
Не менее показательным было и влияние семейства Наси, богатейших еврейских банкиров и торговцев. При Нурбану они получили беспрецедентные привилегии, включая право сбора налогов в некоторых провинциях империи. Многие историки видят в этом не просто политический расчет, а проявление личной симпатии и, возможно, скрытой общности происхождения.
Однако загадочное происхождение Нурбану оставляет и эту версию под вопросом. Ильхан Шахин, авторитетный исследователь ее биографии, считает аргументы в пользу еврейского происхождения недостаточно убедительными. По его мнению, покровительство еврейской общине могло быть просто проявлением политической мудрости: евреи служили противовесом растущему влиянию греческих и армянских торговцев в империи.
Славянский след
Причудливые повороты истории нередко скрывают самые неожиданные разгадки. В случае с загадочным происхождением Нурбану существует еще одна версия, указывающая на ее славянские корни. Эта теория опирается не столько на документальные свидетельства, сколько на устойчивую традицию османского двора и характерные черты внешности Нурбану.
Славянки издавна считались желанной добычей для работорговцев, снабжавших султанский гарем. Их красота высоко ценилась при османском дворе, а светлые волосы и кожа считались признаками особой утонченности. Современники отмечали, что Нурбану обладала именно такой внешностью, что дало повод некоторым исследователям предположить ее происхождение из Далмации или Боснии.
Эта версия находит косвенное подтверждение в системе девширме — особого налога, когда христианские подданные империи отдавали своих детей на службу султану. Хотя формально девширме касалась только мальчиков, на практике существовала и неофициальная система отбора девочек для гарема. Далмация и Босния, находившиеся на границе османских владений, были постоянным источником таких "живых даров".
Уникальную особенность этой теории составляет то, что она могла бы объяснить необычайную адаптивность Нурбану к жизни в гареме. Славянские женщины, попадавшие ко двору султана, славились своей способностью быстро усваивать османскую культуру, сохраняя при этом европейскую утонченность. Именно такое сочетание качеств демонстрировала Нурбану на протяжении всей своей жизни в Топкапы.
Однако загадочное происхождение Нурбану не позволяет принять и эту версию без сомнений. Отсутствие прямых документальных подтверждений и опора лишь на описания внешности делают славянскую теорию столь же уязвимой для критики, как и остальные. Тем не менее, она добавляет еще один интригующий штрих к портрету женщины, чья истинная история, возможно, никогда не будет раскрыта полностью.
Албанская гипотеза
В живописных горах Балканского полуострова, среди древних албанских поселений, возможно, скрывается еще одна разгадка таинственного происхождения Нурбану. Албанская версия, хотя и является одной из наименее документированных, заслуживает внимания благодаря особой роли, которую албанцы играли в Османской империи.
Балканские земли, и особенно территория современной Албании, на протяжении веков служили для османов источником не только воинов и администраторов, но и прекрасных наложниц для султанского гарема. Албанки славились не только красотой, но и сильным характером, что часто помогало им достигать высокого положения при дворе. Известно немало случаев, когда девушки из албанских семей становились влиятельными фигурами в гареме, умело лавируя между дворцовыми интригами.
Загадочное происхождение Нурбану приобретает особый оттенок в свете того факта, что албанские женщины традиционно обладали качествами, которые проявились позже: решительностью, политической мудростью и способностью к дипломатии. Многие историки отмечают, что именно эти черты характера помогли Нурбану стать одной из самых влиятельных женщин в истории Османской империи.
Однако эта версия, как и многие другие, страдает от недостатка прямых доказательств. Она базируется преимущественно на косвенных свидетельствах и общих рассуждениях о типичных путях попадания албанских девушек в султанский гарем. Исторические документы того периода не содержат никаких конкретных указаний на албанское происхождение Нурбану, что делает эту теорию скорее интересным предположением, чем серьезной научной гипотезой.
Смешанный вариант
В калейдоскопе гипотез о происхождении Нурбану особое место занимает смелая теория турецкого историка Чагатая Улучая, предположившего итало-еврейское происхождение могущественной валиде. Эта версия, словно мозаика, соединяет различные элементы предыдущих теорий, создавая совершенно новый портрет женщины, чье загадочное происхождение до сих пор будоражит умы исследователей.
Сложная социальная структура итальянских городов-государств XVI века делала возможным существование семей смешанного происхождения, особенно среди торговой элиты. Венеция, будучи крупнейшим торговым центром Средиземноморья, привлекала богатых еврейских купцов, некоторые из которых роднились с местной знатью. В этом контексте версия о смешанном происхождении Нурбану выглядит вполне правдоподобной.
Подобное происхождение могло бы объяснить удивительную способность Нурбану налаживать связи с разными общинами Османской империи. В период ее влияния при дворе процветали как венецианские, так и еврейские торговцы, а сама она поддерживала тесные контакты с обеими общинами. Ее переписка с венецианским дожем соседствовала с покровительством еврейским финансистам и торговцам.
Интересно, что загадочное происхождение Нурбану в итало-еврейской версии приобретает особый политический смысл. Такое происхождение могло дать ей уникальные преимущества: связи с венецианской аристократией через итальянскую линию и доступ к международным торговым сетям через еврейскую общину. Эта комбинация делала ее идеальным политическим игроком в сложной системе международных отношений Османской империи.
Однако и эта теория, как и все предыдущие, остается в области предположений. Ни один исторический документ прямо не подтверждает итало-еврейское происхождение Нурбану, хотя косвенные свидетельства ее тесных связей с обеими общинами многочисленны и хорошо документированы.
Плюсы неясного происхождения
В стенах дворца Топкапы загадочное происхождение Нурбану превратилось в мощный политический инструмент. Неопределенность ее корней, вместо того чтобы стать помехой, позволяла валиде искусно лавировать между различными политическими силами, используя каждую версию своего происхождения там, где это было наиболее выгодно для империи.
В изящной дипломатической игре Нурбану умело разыгрывала "венецианскую карту". Ее переписка с дожем была наполнена тонкими намеками на общее происхождение, что способствовало укреплению торговых связей между Венецией и Османской империей. При этом она никогда прямо не подтверждала свою принадлежность к какому-либо знатному роду, сохраняя пространство для политического маневра.
Особого внимания заслуживают отношения Нурбану с французской королевой-матерью Екатериной Медичи. Две могущественные женщины, обе иностранки при своих дворах, вели активную переписку. Как и Екатерина, происходившая из итальянского рода, но правившая Францией, Нурбану олицетворяла собой идею успешной интеграции чужестранки в высшие круги власти.
В самой Османской империи неопределенность происхождения валиде парадоксальным образом укрепляла ее позиции. Для еврейских купцов она могла быть "своей" благодаря слухам о еврейских корнях, для греческих торговцев — благодаря версии о рождении на Корфу, для венецианских дипломатов — благодаря предполагаемым связям с семьей Веньер. Эта многоликость делала Нурбану универсальным посредником в сложной системе османской политики.
После смерти Нурбану ее сын султан Мурад III, нарушив традицию, распорядился похоронить мать рядом с отцом в комплексе мечети Ая-София, тем самым официально признав ее полноправным членом династии независимо от происхождения.
