В январе 1595 года во дворце Топкапы свершилось одно из самых кровавых преступлений в истории Османской империи. Цена, которую Мехмед III заплатил за власть, ужаснула его современников. В истории многих империй престолонаследие омрачалось трагическими событиями, но даже на этом фоне история восхождения на престол Мехмеда III выделяется жестокостью.
Цена власти Мехмеда III: 19 жизней за трон
История восхождения на престол тринадцатого османского султана началась в солнечный майский день 1566 года в Манисе, когда еще был жив его прадед – великий Сулейман I. Никто тогда не мог предположить, что путь этого младенца к трону завершится самым массовым братоубийством в истории династии Османов. Но между этими двумя событиями пройдет почти тридцать лет, наполненных интригами, обучением и подготовкой к той роли, что уготовила Мехмеду судьба.
Правнук Сулеймана и внук Селима
Весна 1566 года выдалась особенной в Манисе — в гареме шехзаде Мурада родился первенец. Мальчик появился на свет 26 мая, и весть об этом немедленно полетела к прадеду новорожденного — Сулейману Великолепному. Престарелый султан, ушедший 1 мая в свой последний военный поход, был особенно растроган появлением правнука. По мнению некоторых османистов имя для младенца выбрал его прадед Сулейман.
Судьба словно торопилась приблизить Мехмеда к трону. Спустя всего три с половиной месяца после его рождения скончался Сулейман I, и дед мальчика — Селим II — взошел на престол. Маленький Мехмед рос в атмосфере утонченной роскоши провинциального двора Манисы, где его отец продолжал исполнял обязанности санджак-бея. Его мать, Сафие с первых дней жизни сына готовила его к большому будущему.
Первым учителем юного шехзаде стал Ибрагим-эфенди — мудрый наставник, известный своими обширными знаниями. Под его руководством Мехмед изучал Коран, арабский и персидский языки, математику, историю и поэзию. Особое внимание уделялось военному искусству и верховой езде — навыкам, необходимым будущему правителю. Мальчик проявлял особый интерес к музыке и поэзии, что позже отразится в его правлении — он станет покровителем искусств и сам будет писать стихи под псевдонимом Адли.
Сын Мурада III
В декабре 1574 года произошло событие, еще больше приблизившее Мехмеда к престолу — умер его дед Селим II, и отец мальчика стал новым султаном под именем Мурад III. Восьмилетний Мехмед вместе с матерью переехал в столицу, где его образование продолжилось под руководством новых наставников — Хусейна-эфенди и Мехмеда Азми-эфенди. Теперь он был не просто одним из шехзаде — он стал старшим сыном султана.
Важной вехой в жизни юного принца стала церемония обрезания, состоявшаяся 29 мая 1582 года. Празднества продолжались беспрецедентные 57 дней, затмив даже торжества в честь обрезания его отца. На площади Ипподрома были установлены роскошные шатры, проводились состязания акробатов и борцов, выступали музыканты со всех концов империи.
Этот праздник стал демонстрацией могущества династии и особого положения юного шехзаде. А в декабре 1583 года семнадцатилетний шехзаде был назначен санджак-беем Манисы — той самой провинции, где он родился. Это назначение следовало древней традиции османов: будущие правители должны были получить опыт самостоятельного управления вдали от столичных интриг.
Наследник османского трона
Маниса стала для Мехмеда настоящей школой власти. Двенадцать лет, проведенных в этом богатом анатолийском городе, сформировали его как правителя. Здесь, в своем дворце, он создал миниатюрную модель султанского двора. Его окружали советники, военачальники и чиновники, назначенные отцом, но главным советником оставалась его мать — Сафие.
Влияние Сафие на сына росло с каждым годом. Она создала вокруг него плотное кольцо доверенных лиц, контролировала потоки информации, поступающей к наследнику, и тщательно отбирала его окружение. Через свою разветвленную сеть информаторов она держала руку на пульсе столичной жизни и готовила почву для будущего восхождения сына.
В Манисе проявились основные черты характера будущего султана. Современники отмечали его склонность к уединению, но в то же время — нерешительность в важных вопросах и чрезмерную зависимость от советников. Он предпочитал проводить время в своей библиотеке или на охоте, нежели заниматься делами управления. Эта особенность его характера позже сыграет роковую роль в событиях, связанных с братоубийственным приказом.
За время его правления в Манисе провинция процветала. Мехмед покровительствовал строительству новых мечетей и медресе, развивал торговлю, поддерживал порядок на важных караванных путях. Однако основные решения принимались не им, а советниками под руководством Сафие. Постепенно формировалась модель управления, которая позже перенесется в столицу: номинальная власть султана при фактическом правлении его матери и приближенных.
К 1595 году Мехмед превратился в грузного мужчину, которому было сложно садиться на коня. Его тело, как и характер, не соответствовали идеалу воина-султана. Но в условиях османской системы престолонаследия физическая форма значила меньше, чем политическая поддержка. А ее Сафие обеспечила своему сыну в полной мере, методично выстраивая сеть союзников в столице.
Из Манисы в Стамбул
15 января 1595 года султан Мурад III скончался в своих покоях дворца Топкапы. Получив известие о смерти султана, Сафие немедленно привела в действие тщательно разработанный план. Первым ее решением стало сокрытие факта смерти Мурада III. Тело султана было обложено льдом и помещено в комнату, доступ к которой имели лишь несколько доверенных слуг.
От скорости зависело все, и, в первую очередь, жизнь ее сына и власть самой Сафие. Она отправила в Манису гонца с известием о смерти отца и приказом Мехмеду немедленно прибыть в столицу. Во дворце распространили слух о том, что султан серьезно болен и не принимает никого, кроме личного врача и Сафие. К дворцовым интригам добавлялась угроза со стороны других шехзаде. У Мурада III было множество сыновей, и каждый из них имел право претендовать на трон.
День за днем Сафие плела паутину обмана. Она продолжала отправлять от имени "больного" султана распоряжения, ставила на документах его печать, получала доклады визирей. В то же время ее доверенные люди методично устраняли тех, кто мог знать правду. Венецианский посланник Марко Веньер сообщал в своих донесениях о таинственных исчезновениях некоторых дворцовых служащих.
Однако к концу одиннадцатого дня ситуация начала выходить из-под контроля. Слухи о смерти султана просочились сначала в гарем, затем распространились среди янычар. В воздухе запахло бунтом. Этот момент был одним из самых напряженных периодов в истории османского престолонаследия. Наконец, все было готово к последнему акту этой драмы. В Стамбул приехал старший сын Сафие — Мехмед.
Ночь жестокости
27 января 1595 года, перед рассветом Мехмед прибыл во дворец Топкапы через ворота Баб-ус-саадет. Первый луч солнца еще не коснулся куполов дворца, когда новый султан проследовал в покои, где лежало тело его отца. Для сохранения единства империи Мехмед по совету матери принимает страшное решение. Девятнадцать братьев должны были умереть до того, как весть о смерти старого султана разнесется по городу.
Механизм убийства был отработан веками: специально обученные глухонемые палачи — дилсизы — ждали приказа в потайных комнатах дворца. Их выбирали не случайно: считалось, что они не смогут разглашать детали казней и не услышат предсмертных криков своих жертв. У каждого палача был шелковый шнур — чтобы не проливать кровь династии.
Крики и плач разносились по женской половине дворца, но не достигали покоев нового султана. Сам Мехмед не присутствовал при казнях, но о каждом исполнении приговора ему докладывали. По свидетельствам современников, он провел эти часы в отведенных ему покоях, читая Коран. К полудню все было кончено. Девятнадцать шехзаде были мертвы. Во дворце воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь плачем безутешных матерей погибших.
Последствия трагедии
Похороны были организованы с подобающей пышностью. Двадцать тел — Мурада III и его сыновей — были погребены в один день. В тот же день во дворце началась новая жизнь. Из Топкапы в Старый дворец отправился скорбный караван: матери казненных шехзаде, их сестры и более 200 служанок и наложниц покидали свой прежний дом навсегда.
Первые дни правления Мехмеда III были омрачены не только трауром. По городу поползли слухи о жестокости нового султана, а в кофейнях открыто обсуждали, что даже по меркам османских правителей убийство девятнадцати братьев, включая младенцев, было чрезмерным. Особое возмущение вызывал тот факт, что некоторым из казненных не исполнилось и года.
Настоящими хозяевами положения стали Сафие и ее окружение. Теперь уже в статусе валиде она получила официальное право участвовать в государственных делах. Ее влияние на сына только усилилось — современники отмечали, что ни одно важное решение не принималось без ее одобрения. Она получала 3000 акче в день — сумму, превышающую содержание всех предыдущих валиде.
Память об этой трагедии сохранялась веками. Спустя почти триста лет султан Мехмед V Решад, посещая гробницы предков, отказался молиться у могилы Мехмеда III, сказав: "Я не буду молиться у могилы детоубийцы". Эта фраза стала символическим приговором правителю, чей путь к трону был устлан телами невинных жертв.