Начало читайте здесь Глава 1.
Анна полулежала на кресле-кровати у окна, выходящего в палисадник с пожухлыми оранжево-красными цветами. Она увидела, как возвращаются Гордей с Кёрстой, о чём-то разговаривая между собой. У ворот они остановились, как будто там заканчивается их особенный мир, мир на двоих. Молодая женщина слышала, как аккуратно открылась и закрылась входная дверь. Через минуту в её комнату вошёл Гордей, присел на край её ложа.
- Привет! Всё сидишь? - в голубых глазах брата сияла радость.
- Привет! То сижу, то лежу, - Аннушка кашлянула, прикрывая рот платком.
- Пойдём, погуляем?
- Сил нет, Гордей. Так хорошо мне здесь, спокойно. Слушаю, как листья падают, - она указала рукой в направлении толстого бело-чёрного ствола берёзы.
- Берёзовые листья ты каждый день видеть можешь. Мы с ребятами за грибами собрались. Вставай, собирайся, - брат открыл шифоньер, - что тебе достать?
Аннушка нехотя встала, положила руку на плечо брата:
- Давай я сама соберусь, не надо мне помогать. Что Кёрста, пойдёт?
- Конечно. Она во дворе задержалась, маме помогает. Сейчас придёт, - Гордей посмотрел на часы, - Через пятнадцать минут сбор, можем ещё чай попить.
- Нет, спасибо, мы с мамой недавно пили. Вам блинов оставили.
Кухня стала просторнее и как будто светлее после того, как вынесли старую кровать. Вера наконец-то поменяла старую скатёрку на квадратном столе у окна. Сыновья прибрались во дворе, вынесли полусгнившие доски, что были припасены «на всякий случай», но так и не пригодились. Расчистили место под раскидистой черёмухой, куда выливали помои последние лет пять, чтобы не ходить через калитку в огород, где раньше для этого была вырыта яма. Кое-где подлатали забор, смазали все дверные петли в доме. Наталья купила новые занавески в кухню, подшила их на ручном «Зингере» с гладкой деревянной ручкой и тоненькими жёлтыми цветами. В доме будто стало легче дышать.
Вошла Кёрста, на ходу раскатывая рукава платья в синюю полоску.
- Гордей? Мы с тётей Верой бельё повесили. Можем собираться.
- Да, идём, вот, Аннушку еле уговорил с нами пойти, - высокая фигура мужчины показалась в дверном проёме.
- Гордей, у меня брюк подходящих нет. Есть «на выход» и зимние, очень тёплые, - Кёрста осматривала верхний ящик комода.
- У меня есть, сестрёнка, - Анна однажды назвала так невесту брата, и это обращение прижилось между ними. - Сейчас достану. Вот, мне Наталья привезла, но я их ещё ни разу не надевала, честное слово.
Анна, выходя из своей комнаты, несла в вытянутой руке коричневого цвета брюки из толстой ткани в рубчик.
- Ой, Аннушка, они слишком хороши, чтобы в них за грибами ходить, - взгляд Кёрсты безнадёжно устремился в ящики комода, которые она открывала один за другим.
- Они слишком хороши, чтобы в шкафу пылиться, - голова Анны слегка склонилась к плечу, брюки она уже прикладывала к талии будущей невестки, примеряя длину штанин. - Как будто немного длинноваты, но можно их или закатать, или в носки заправить. Сапоги Натальины возьмёшь, да и курточку тоже.
- Я тоже так подумал, - добавил Гордей, - всё, девочки, давайте быстрее. - Он на ходу надевал вязаный свитер с длинным воротником-хомутом.
- Зачем куртка? - спросила Кёрста, - на улице такая погода, просто прелесть.
- Не только куртка, но и платок пригодится. Сейчас холодает очень быстро. Через час у тебя уши будут мёрзнуть, - Гордей, подойдя к невесте, нежно взял её маленькие мочки двумя пальцами и заглянул в глаза. Зрачки его были расширены, он переводил взгляд с её глаз на её губы, позабыв обо всём.
- Я готова, - Аннушка неслышно ступая, прошла мимо молодой пары в коридор, - ножи возьму на всех.
- А я корзинки сейчас возьму, ты выходи во двор, - сказал Гордей Кёрсте.
- Да-да, уже иду, - она повязывала на голову тоненький платок молочного цвета с коричневыми и жёлтыми осенними листьями, смотрясь в прямоугольное зеркало с проплешинами по краям.
- Мама, мы пошли за грибами, - Гордей крикнул в сторону огорода.
- Идите с Бо_гом, дети мои, - Вера показалась в калитке, точным движением перекрестила молодых людей. - Долго не будьте, а то замёрзнете, - Вера подтянула узел коричневого платка, раздвинув его обеими руками в разные стороны.
- Девчонки, идите пока, я дров забыл принести. Точно, как бы нам ночью не замёрзнуть, - Гордей подошёл к матери, поцеловал в правую щёку, - мам, совсем забыл, что ты просила.
- Ничего, сыночек, ничего, не зима, чай, - Вера смахнула невидимую пылинку с его плеча, будто стесняясь обнять сына без повода.
Пока девушки одна за другой выходили из ворот, Гордей набрал большую охапку дров, положил несколько кудряшек бересты, придавив сверху последним поленом. В доме было две печи, одна на кухне, вторая - в дальней комнате. Всегда топили обе, и тепло медленно разливалось по комнатам, в момент узнавая человека, только вошедшего с улицы, и заставляя его щёки пылать огнём.
Гордей широко шагал в закатанных рыбачьих сапогах, болотниках, вслед за девушками .
- Это что за чудо-юдо? - удивилась Кёрста, - откуда у тебя это?
- Так у нас у всех такие есть, - Гордей остановился, уперев руки в бока, демонстрируя «красоту». На одном локте раскачивалась пара корзинок.
- Зачем та-а-кие огромные сапожищи? - девушка, казалось, каждый день узнавала что-то новое.
- У нас батя знаешь какой рыбак был? Мы в Магнитогорске жили на плотине. За три километра до батиной работы, до подстанции. Собака у нас была, Черныш. Умная очень. Отец её научил рыбачить с нами. К ошейнику привязывал сеть, а другую сам держал. Вот, батя идёт по одну сторону плотины, а Черныш - по другую. Рыба была свежая каждый день. Чудо, а не собака.
Гордей начал свой рассказ весело, жестикулируя, желая удивить невесту, но к концу повествования в голос проникли нотки грусти.
- Да не может такого быть, ты выдумываешь, - Кёрста часто видела злых собак; собак, воющих ночи напролёт; собак, норовящих вдруг укусить её на улице. Но таких умных собак она не видела.- А что потом с ней случилось? Когда вы уехали?
- Батя другу своему оставил, - Гордей что-то внимательно разглядывал у себя под ногами. - У того ребятня один меньше другого, мы и так частенько рыбу им носили.
Молодые люди шли к Козьему мостику. Его название осталось с тех пор, когда в посёлке были только козы и овцы. Козий мостик сооружал колхоз через местную речушку, чтобы с весны почти до самой осени гонять коров пастись на заливные луга. Этот мостик нельзя было назвать очень надёжным. Возводимый из остатков стройматериалов, обрезков неструганых досок и горбыля, сколоченный гвоздями на сто пятьдесят (15 см длина гвоздя), а то и на двести (длина гвоздя 20 см), был предназначен для прохождения по нему колхозного стада. Несмотря на долголетний опыт мужиков, прикладывавших руки с пилами и молотками к строительству моста, случались и форс-мажорные ситуации.
Однажды случилось так, что коровы почему-то пошли в ногу, как заправские солдаты. Стропила моста, раскачивавшегося с каждым коровьим шагом, не выдержали враз усилившейся нагрузки, и сломались.
Был ещё такой случай. Прелестная двухлетняя корова Жданка, ходившая первой в стаде, не увидела хозяйку, что должна была её встречать. Она остановилась на середине моста, запрокинув голову и протяжно мыча. Другие коровы стояли за ней, и не могли пройти. Образовался затор и мост был сломлен коровьим напором.
Сейчас на лавочке около Козьего мостика сидели Гордей, Анна и Кёрста, ожидая друзей молодого человека. Анна смотрела на тёмную, казавшуюся вязкой, осеннюю воду, по которой изредка проплывали кленовые листья, раскрашенные в оранжевые тона. Гордей и Кёрста держались за руки, сидя плечом к плечу. Наконец показались двое парней, одетых в рабочую одежду.
Один, маленького роста, коренастый, казалось, не шёл, а подпрыгивал на ходу. Подвижный и шустрый, кареглазый, с вихрастыми тёмными волосами, выбивавшимися из-под кепки.
Второй был высоким, узкоплечим, нескладным. Серые внимательные глаза смотрели с недоверием на окружающий его мир. Светлые волосы лежали ровно, зачёсанные набок, образуя чёлку над высоким гладким лбом.
- Здорово! - кареглазый парень нервной походкой приблизился к молодым людям, - давно ждёте? Сашок, - не дожидаясь ответа и снимая кепку, представился парень.
- Здравствуйте, - рука протянулась к Гордею, затем к Анне, затем к Кёрсте. - Виктор, - скромно представился высокий парень, казавшийся ещё выше на фоне беспокойного невысокого друга.
- Привет, - Гордей пожал по очереди крепкую руку с короткими пальцами и длинную бледную ладонь с удлинёнными фалангами, - это моя невеста, Кёрста. Будьте знакомы.
- Конечно будем, - карий глаз на смуглом лице по-лихачески подмигнул девушке.
- Очень приятно, - по гусарски наклонил голову вниз Виктор, отчего гладкая чёлка упала на глаза.
- Аня? Неужели это ты? - Сашок нескромно пристроился на скамейке вплотную к Аннушке. - И когда это, интересно, вырасти успела? Я бы тебя на улице встретил, не узнал бы, - парень беззастенчиво разглядывал девушку. - Хотя, нет, узнал бы. Знаешь как?
- Как? - Аннушка чувствовала неловкость и одёрнула левый рукав курточки.
- По косе твоей, девичьей красе. - Сашок шутя дёрнул её за косу.
- Ну, хватит, Сань, - Гордей встал и взял корзины, стоящие на пожухлой траве. - Тебе всё хиханьки да хаханьки!
- Чё грустить-то мне, молодому-неженатому? Друг с Севера приехал, женюсь, говорит, а сам на свадьбу не зовёт. А?
- Как заявление подадим, ты первый узнаешь, Сань. Потому что без тебя какая свадьба, сам понимаешь. Ты, друг мой, в этом отношении человек незаменимый, - Гордей не мог сдержать улыбки.
С Саней они дружили с первого класса. Этот парень всегда был весёлый, неугомонный, шутками сыпал, как из рога изобилия. Всегда выходил сухим из воды. Не единожды затеяв драку, ни единожды не был битым в них.
В третьем классе появился Витя, позже ставший Виктором, много читавший, интеллигентный парень в круглых очках. С ним можно было говорить на любые темы. Только иногда лёгкая тень задумчивости затеняла его лицо, придавая горестное и разочарованное выражение.
- Анна. Рад Вас видеть. Вы прямо барышня стали, - комплимент от Виктора был, как и он сам, корректным и сдержанным.
- Здравствуйте, Виктор. Кажется, Вы стали ещё выше, - Анна, сидевшая на скамейке, смотрела на высокого парня снизу вверх.
- Хватит любезничать, айда уже за грибами. А то смеркается скоро, да и похолодает, - Саня потянул за руку Анну, - не слушай ты его, он зануда. Наискучнейший тип, скажу я тебе. Меня слушай, - он вдруг остановился, и прижал руку Анны к своей груди. - Сердце моё горячее слушай, оно точно не обманет.
И Саня отправился дальше по тропинке, увлекая за собой удивлённую Анну.
- Подожди, Санечка, подожди. Какой ты быстрый, я так не могу, - она придерживала руку, за которую её тащил Саня, другой рукой.
- Александр, оставьте девушку в покое, - Виктор шагал вслед за ними, неспешно передвигая длинные ноги, неуклюже торчащие из кирзовых сапог. - Ну правда, Саш, ну неудобно же. Это прогулка по грибы, а не Олимпийские игры.
От его неторопливой манеры разговора, высокого тембра, который, казалось, сейчас сорвётся, в груди Анны стало тревожно. Будто мартовский ледоход столкнул две льдины, и отправил их вместе, вниз по течению.
Анна оглянулась на высокую фигуру Виктора, медленно и уверенно шагавшую вслед за ними. Серые глаза под русой чёлкой смотрели внимательно, изучая продолговатое лицо девушки.
- Анна, а Вам никогда не говорили, что Вы похожи на картину? - он неторопливым жестом извлёк очки с круглыми линзами из нагрудного кармана.
Продолжение здесь. Глава 78.