*НАЧАЛО.
Глава 25.
- А вот знаешь, Аркынай, - начал Николай, серьёзно поглядывая на друга, - Давно спросить тебя хочу, может ведаешь ты, да совет мне дружеский дашь…
Теперь уже Аркынай гостил у Николая. Зима раскинулась белым покрывалом далеко-далеко, туда, где за небольшим озерком, очень похожим на Лисий глаз, бескрайним морем простёрлась вечная седая тайга. Николаеву избушку таковой назвать было сложно, потому что это был этакий небольшой терем, весь изукрашенный искусными руками Николая. А что, не сидеть же сложа руки, покуда ты на отдыхе здесь, вот и сладился Николай, ножик себе сточил, чтоб по дереву шёл, как по маслицу. Тихим был его приют, в зимнем безмолвии находил Николай себе отдохновение, чтобы в печи дрова трещали, выстреливал уголёк, лампа масляная чуть коптила на самодельном деревянном столе, и сам он, в безрукавке из толстой овчины, сидя на лежанке и привалившись спиной к горячему боку печи правил узор на дощечке, али ещё чем руки свои занимал. Грелось у печи усталое тело, очередную Хозяйскую заботу сладивши, и душа за делом отдыхала.
Вот, поди уж год прошёл, как сладился Николай по наущению деда Пигозы себе этакий домишко справить, ведь как дед сказал – коли всё сделаешь правильно, таким оно будет, как тебе видится, легко всё пойдёт да само сложится. Николай и делал всё, как дед сказывал, и вышло у него – озерко рядом, ключи в нём тёплые, не дают в самую стужу льду на воде стать, банька рядом, этак, что хош дак с той баньки в озерко сигай. Колодец, вода чистая, сладкая, жажду утоляет, сил прибавляет.
Так вот и стал Николай жить, как заповедано любому Хозяину – будь то по зимней тропе он ходит, али по осенней, али какими другими, про это Николаю пока неведомо было, не все премудрости он ещё постиг, не все науки, Волчьей Тропой ходючи. Аркынай заглянул к нему, когда Николай плечо сильно поранил и теперь вот на отдыхе был, случай ему снова выдался злой помысел загнать в угол, да с доброй земли изжить! Ну, оно конечно, нелегко вышло, да бывало и страшней, это уж знал Николай, а тут – дело обычное, того прогнать, кто на людей злой сон наводил. Такой, что во сне этом человек мог ближнего сгубить. Вот и сладил с ним Николай, а плечо… ничего, заживёт.
- Так что, друже, нешто спишь? – окликнул Николай задремавшего Аркыная, который у печи на лежанке протянулся во весь свой могучий рост.
- А? Нет, не сплю, придремал малость, - Аркынай зевнул, - Хороша твоя каша была, масляна, сытна! Да и по зиме-то, сам знаешь, в сон меня клонит! Потому и шалаш мой – осенний! Весной голодно нам, летом жара, шкура медвежья толстая, а человеком ходить – мошка ест! Зимой вот в сон клонит, так того и осталось, что осенью отдых свой наладить. Хорошо, осенью-то мне, жар не донимает, яблоня-дичок рядом, дух от неё идёт хороший… Эх…
- Ты не засыпай, - усмехнулся Николай, - Вон, у меня лепёшки уж почти готовы, теперь вечорять станем, я вот на взвар собрал кореньев да ягод, как Марья научила.
- А чего ты, Николай, али мне приснилось, что совета ты спрашивал? – Аркынай снова зевнул, - Чего хотел спрошать?
- Хотел, - кивнул Николай, доставая с печи горячие ржаные лепёшки, - Скажи… может я и лишнее думаю, да всё одно не выходит у меня из головы такая думка… Вот ходим мы по заветной Тропе, дело справляем, нам назначенное. Как положено справляем, себя не жалея, душой не покривим, а злу дороги не даём по земле этой ходить да разрастаться… А вот сколь я лет уж хожу, многие версты исходил да повидал, а до краёв родных ни разу не дошёл, ни овражка знакомого не увидал ни разу. Почему эдак-то?
- Вы, люди, многого не разумеете, - Аркынай поднялся и сел к столу, глянул на Николая вроде даже с сочувствием каким-то, - Слаб род человеческий, и потому многие из людей в учийнаи попадают, это которые ни в один мир попасть не могут – болтаются промеж них, в вечном пути… Это бесконечная дорога, конца-края тому пути нет, идёт по ней учийнай, идёт, а дойти никуда не может. Тем особенно тяжко! А есть те, кто сразу за грехи наказание страшное несут, да и праведники есть, а как же, и немало их. А иначе, как я думаю, и вовсе пропал бы человек по слабости своей. А есть такие, как ты, кому за силу духа дано пройти испытание, помочь там, где ты можешь, и после награду за это получить.
- Это какую же награду?
- Да кабы знать, - вздохнул Аркынай, - И мне того не ведомо, может, Старейший знает, да вот поди знай, скажет ли… Другой дорогой ты ходишь, нет здесь края твоего родного, далеко он, и чтоб туда попасть, пройти надо не Тропой, и не дорогой, другое тут… Дозволено тебе было разок глянуть, ты и глядел, а после, как на тропу вышел – всё…
- Какое - другое? Ну, сказывай уж, раз начал. Да ты не думай, что я вот так и брошусь домой-то со всех ног! Просто… хоть бы глазком поглядеть, как там Катерина моя, как дед Авдей, жив ли ещё. Душа извелась, как им одним-то? Старик да девица! Может, какую помощь им сделать могу, незримо, на глаза и на двор не являясь!
- Одним только ты помочь им сможешь – это если Тропу до конца свою пройдёшь, да все дела окончишь. А поглядеть… Что ж, друг ты мне верный, не раз ты меня выручал, себя не жалея! Лукавить не стану, могу я тебе помочь в этом, поглядеть немного, как там твои живут, да только трудно это…
- Прошу тебя! – обрадовался Николай, - Чем помочь, как трудно-то? Может, я пособлю?
- Да не мне трудно, - махнул Аркынай своей большой рукою, - Тебе тяжко будет! Сам подумай, сколько уж прошло там времени – ни мне, ни тебе неведомо… Нешто думаешь, Катерина твоя… одна сидит? Поди замуж ведь пошла, да и дед… может уж и живого нет! Как это душе мятущей принять? Как опосля голову свою за грехи чужие подставлять? Отступить, не проси того, что не сдюжишь вынести.
- Вынесу, не бойся, - покачал головой Николай, и такое лицо его стало, что даже Аркынаево сердце дрогнуло от жалости.
- Ладно. Сейчас дождём, когда луна взойдёт, и пойдём. Только гляди, Николай, не можем мы ничего там менять, за то страшное наказание и нам будет. Так что обещай мне, что бы ты не увидел, а стоять будешь там, где стоишь, и с места не сойдёшь, и голоса не подашь! Обещаешь?
- Да провались я, ежели тебя подведу! – голос у Николая задрожал от нетерпения и радости, - Всё сделаю, как ты прикажешь!
- Ладно! Гляди, не позабудь обещания! – Аркынай хмурился, словно понимая, как тонко там, где он собирается провести Николая.
Поужинали лепёшками с мёдом, Николай горшок с ягодным взваром из печи достал, радостно блистали его глаза, будто и не примечал он, как друг его качает головой, на его радость глядя. Звёздная ночь раскинулась над безымянным озерком, и над резным теремком, так здесь всегда, каждую ночь восходит здесь одна и та же луна, и звёзды рассыпаются до самого небесного края, до туда, где резными вершинами восходит в небо вековая тайга.
Бывая здесь, иногда Николай надевал тулуп и садился на крыльцо, поглядеть на звёзды. Мороз пробирался под овчину, щекотал спину под рубахой, Николай только кутался плотнее и всё одно сидел. Ему думалось, что здесь, между миров и времён, где по наущению деда Пигозы устроилась Николаева избёнка, всегда один и тот же день, одна и та же ночь. Зимняя, звёздная и морозная! И до минуты знал он, когда полная луна явит свой лик, взойдёт над лесом, чтобы поглядеть на своё отражение в маленьком озерке.
Вот и теперь, он глянул в оконце и кивнул Аркынаю, мол, пора. Тот был всё так же хмур, но слова своего назад не взял, встал с лежанки и надел поданный Николаем тулуп, после они вместе пошли к берегу озерка, туда, где тёмная вода подходила к самым корням растущего на берегу кедра.
Луна купала своё отражение в озерке, вода в нём искрилась, диковинные, чудны́е брызги то тут, то там взметнутся над водной гладью, и рассыпаются в серебристом свете. Николай такого здесь не видал, диковинно то ему было, видать, имел Аркынай иную силу, Николаю неведомую…
Аркынай скинул тулуп, приладив его рядом, потом достал из-за пояса малый клинок в шитых ножнах, а когда тот клинок увидел лунный свет, заиграл, засеребрился и словно ожил.
- Ну, гляди не позабудь, что обещал тут стоять, молча! – напомнил Аркынай Николаю.
Аркынай чуть тронул клинком свою ладонь, на ней показались капли крови, он простёр свою руку над озером так, чтобы капли упали в воду, и сказал:
- Ярели! Прошение прими, мне помоги! Что хочу увидать – покажи!
И на озёрной глади, как на зеркале показалась до боли знакомая Николаю Картаполовка! Лето там было, день жаркий раскинулся, чуть шла рябь по озёрной глади, да Николай того не примечал! Вот они, улицы, дома знакомые, словно он идёт там, пыль дорожную босыми ногами загребая!
А вот и изба его, новая, ставил на века, с умом, стоит, крепка́ стенами. Двор показался, чистый, выметено всё, ни соринки! Дед Авдей сидит под окном, бороду свою седую положил на руки, клюкой подпёрся. Да невеселы глаза дедовы, горе в них, слеза…
А вот и изба! Чисто в избе, прибрано, горшки намытые на припечке стоят, в печи обед налажен, всё чин по чину! А вот и Катя. В светёлке сидит, люлька перед нею, дитя качает. Расшит искусно полог на люлечке, с любовью, красиво, а счастья тут и не видится!
Перед Катериной появился молодой мужик, справный, кудри чёрные, лихие. Ходит по избе, ходит, рукой чего-то указывает на Катю. И видно, что кричит. А та молча сидит, лицо, словно каменное, нет на нём радости, нет любви.
Поднялась мужская крепкая рука, махнула – и расцвёл на щеке молодой женщины красны отпечаток, аж голова назад мотнулась…. Взялась Катя за щёку, молчит, ни слезинки нет в глазах! И тот ещё пуще расходится, за косу ухватил, ругается!
Рванулся было Николай, такое увидав, да только вовремя его Аркыная рука ухватила! Пропало зеркало, деревня в ряби водной скрылась, затянуло озерко тонкой ледяной коркой, словно бы отдало оно покуда свою силу, показал Николаю то, что он хотел увидать! Да вот теперь как скажешь, ладно ли, что увидал?
Стояли на берегу озерка двое! Друг на друга глядели и дрожь обоих пробрала, до нутра, тут и тулуп поди не обогреет…
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.