Оставались считанные дни до моего убытия на фронт после относительно короткого отпуска. По делам я ездил в Москву и теперь возвращался в Питер.
Перрон Ленинградского вокзала был переполнен людьми, и мне сразу бросилось в глаза, как много было среди них молодых, спортивного вида мужчин. От мысли, что это военнослужащие, я отказался сразу: у служивого люда лица более сосредоточенные, и вообще, в них сразу чувствуется армейская сдержанность. Эти же вели себя беззаботно, напоказ много шутили и смеялись.
Загадка вскоре разрешилась: моими соседями по купе оказались трое парней из этой группы – подтянутых и беспечных. Шапочное знакомство прошло быстро. Выяснилось, что ребята едут в Санкт-Петербург для участия в фестивале бега. Их разговор быстро сместился на тему, кто в каких марафонах участвовал, и наполнился специальными спортивными терминами. Мне стало неинтересно, я отодвинулся к окну, открыл книгу и углубился в чтение. В купе всё время заходили какие-то люди. Один из них – парень лет тридцати, без волос на голове, даже оказался участником ежегодного марафона в Сахаре. Мои соседи, увидев, что на меня эта информация не произвела никакого впечатления, тут же поспешили пояснить, что это очень круто.
– А сам-то ты бегаешь?
– Иногда, – ответил я и снова уткнулся в книгу.
Но буквы в слова не складывались, мысли уже были заняты другим: почему-то вспомнился один из главных забегов в моей жизни.
…Свист падающих с неба мин резко сменялся глухими разрывами, осколки нещадно крошили жалкие остатки деревьев.
– Поднимаемся! – скомандовал я.
Мы вскочили и подхватили носилки с лежащим на них телом «Албанца». Каждый шаг давался с трудом, руки наливались свинцом, немели, но мы бежали, пока свист очередной мины не бросал нас на землю. Осколки секли листву, ветки сыпались со всех сторон. До укрытия оставалось бежать и бежать, а сил уже не было. И «Албанца» не бросишь.
Я с трудом вынырнул из недр памяти. Вокруг продолжался тот же беспечный разговор, периодически прерываемый раскатами громкого смеха. Сосредоточиться на чтении так и не получалось, я смотрел в окно и старался думать о чём-то своём.
За несколько часов под стук вагонных колёс в нашем купе побывали едва ли не все участники предстоящего марафона – шумные и беспечные парни и девушки. Специфические разговоры о технике бега, о рекордах и достижениях, о выбранной на забег тактике сменялись обычным трёпом о работе, новинках кино, каких-то тусовках.
Почему же меня раздражали эти соседи? И вдруг я понял одну вещь: за всё это время не было сказано ни одного слова о войне. Ни одного! Мои попутчики полностью игнорировали тему специальной военной операции. Я смотрел на этих молодых людей, таких милых на вид, улыбающихся и задорных, и думал о других парнях. О тех мужчинах, часто совсем не киношной внешности, кто в это же время в нечеловеческих условиях ведёт смертельный бой с фашизмом в борьбе за правду и справедливость.
Ближе к точке прибытия все гости из нашего купе разошлись, разговоры затихли, мои соседи уткнулись в телефоны, просматривая забавные видео. Наткнувшись на что-то стоящее, они тут же перебрасывали ролики друг другу.
– А у тебя есть реальные видео? – спросили у меня.
– Если под словом «реальные» ты имеешь в виду то, что происходило на самом деле, то да.
У меня на телефоне был ролик, который я сам нашёл в мировой паутине. На кадрах этого короткого видео мать погибшего на СВО бойца протирает уличный плакат с изображением сына. Протянул телефон своему соседу.
Ролик длится всего 24 секунды, но бегуна не хватило и на 10.
– Не мой формат, – уведомил он меня и вернул телефон…
В тот момент хотелось вскочить и заорать от бессилия, хотелось надавать этим парням оплеух, чтобы хоть как-то привлечь их внимание, а потом рассказать о воинах, погибших за их беззаботную жизнь, за возможность бегать свои марафоны и флиртовать с девчонками, рассказывать анекдоты и заразительно смеяться. Но я промолчал. Кто я для них? Случайный попутчик. Через минуту после нашего расставания они забудут обо мне и уже никогда не вспомнят.
После прибытия в Северную столицу бегуны высыпали на перрон, сбились в группы, радостно обсуждая перипетии дороги. Снова зазвучали разговоры о предстоящем забеге. Видимо, об одном из главных забегов в их жизни. Что же у каждого свои марафоны…
Позывной «АДЛЕР»
