Повстанческое антисоветское движение на Верхнем Дону разительно отличалось от низовского. В марте и апреле 1918г. здесь не было открытых казачьих выступлений и вооруженного противостояния, а развитие контрреволюционных настроений имело медленный ползучий характер. Отсутствие «под боком» крупной антисоветской силы в лице отряда атамана Попова, несмотря на явное недовольство, заставляло верхне-донцев всё ещё проявлять лояльность Советской власти. Через выборные начала в окружные, станичные и хуторские Советы прошло большое количество контрреволюционно настроенных казаков, как правило – зажиточных хозяев, кулаков, которые без вооруженного противостояния своим авторитетом в казачьей среде фактически подавили местные органы власти. Особенностью Верхне-Донского повстанческого движения стало отсутствие боевых действий. Грамотно поставленная контрреволюционная пропаганда смогла настроить подавляющую часть казачества против новой власти, а немногочисленные советские работники были вынуждены спасаться бегством в северные губернии. Безусловно, открытое противостояние не могло начаться без внешних факторов.
К началу мая ситуация на Верхнем Дону начинает кардинально меняться. 24.04.1918г. в станицу Раздорскую прибыл штаб походного атамана Попова и сразу началось активное формирование донских частей. Формирование Донской армии с левого фланга обеспечивалось выходом германских войск на границы Донской области, а справа возвращением Добровольческой армии из Кубанского похода. Для организации повстанческих действий в Верхне-Донский округ Поповым был направлен отряд полковника Мамантова.
Первую пробу сил повстанцы провели на Тираспольском красногвардейском отряде, двигавшемся через Донскую область в Воронежскую губернию. 03.05.1918г. путем провокационных действий у станицы Казанской отряд был разоружен, а красногвардейцев казаки порубили шашками. И это все проходило, когда в станицах ещё формально действовали Советы и колыхались красные флаги. Именно это обстоятельство и ввело в заблуждение руководство Донской Советской республики – Подтелков считал, что казачество Верхнего Дона ещё стоит на советских позициях. На предостережение соратников он отвечал: «…Понимаешь, ведь эта контрреволюция казачья по темноте всё, перестрелять всех ведь их нельзя, а побороть необходимо. Есть только одно средство: ежели я опережу эту красную армию, прорвусь в северные округа, а там контрреволюции ещё нет, – это я хорошо знаю, – в три дня соберу 4 полка фронтовиков, двину их против немцев, тогда будет всё спасено, ежели не успею прорваться, вместе с этими эшелонами докатятся волны контрреволюции, будет уже поздно и всё пропало…». (Пролетарская революция на Дону. Сб.1, 1922г.). Таким образом, отличия в повстанческом движении Верхнего и Нижнего Дона создало в советском руководстве некую иллюзию расслоения казачества по территориальному принципу. Это суждение было ошибочным, хотя и имелось исключение – несколько казачьих станиц (причем зажиточных!!!) вблизи Царицына остались верными Советской власти.
Маршрут экспедиции был следующий - по железной дороге до станции Лиски (Воронежская губерния), затем походным порядком, избегая районов охваченных восстанием, на восток на станицы Урюпинскую или Усть-Медведицкую, где и развернуть мобилизацию казаков. Но внесла коррективы германская армия, прервав железнодорожное сообщение у станции Чертково.
05.05.1918г. на поезде экспедиционный отряд (партработники, казаки-агитаторы, охрана из Каменской местной команды – всего около 120 чел.) прибыл в Белую Калитву, где выгрузился и походным порядком выступил в Усть-Медведицикий и Хоперский округа.
На разъезде Грачи отряд Подтёлкова встретился, с отступающим из Украины, красногвардейским отрядом Ефима Щаденко. На предложение Щаденко идти с ними в Скосырскую волость, где отмобилизовать крестьян и далее следовать на Царицын, Подтёлков отказался. Передав Щаденко 5 млн рублей из своей кассы отряд Подтёлкова продолжил путь на север.
Марш через крестьянские слободы Донецкого округа выявил достаточно нелояльное отношение местных жителей к красному отряду – фураж и обывательские подводы предоставлялись неохотно. Крестьяне чего-то сильно опасались. Вечером 09.05.1918г. отряд Подтёлкова вступил на земли Усть-Медведицкого округа. Естественно ни Подтёлков, ни Кривошлыков не знали, что шестью днями ранее в 70 верстах севернее у хутора Мешкова повстанцами был разгромлен Тираспольский красногвардейский отряд. Неприятный звонок прозвучал буквально у первого казачьего хутора. По дороге отряду повстречалась телега, в которой ехали казак-фронтовик с женой и отцом. На вопрос Подтёлкова почему он в кокарде и при погонах казак ответил, что опять пошёл старый режим, закрыты Советы и восстановлена атаманская власть. Для Подтёлкова и Кривошлыкова это было как гром среди ясного неба – все их расчёты на лояльность верхнедонцев Советской власти оказались ошибочными!
Несмотря на неутешительные сведения Подтёлков решил продолжить поход и попытаться прорваться сквозь, охваченные казачьим восстанием станицы, в Воронежскую губернию. На подходе к хутору Рубашкину красногвардейцы заметили, что все жители в панике покидают свои жилища. Древний старик, оставшийся в поселке, поведал: «…перед вами прискакал человек и сказал, что едет большевик, расставит батарею и начнет бить…». (Пролетарская революция на Дону. Сб.1, 1922г.). Красные командиры тщетно пытались успокоить местных жителей. В следующем хуторе Алексеевском эта история полностью повторилась. Казачья пропаганда магически действовала на местное население, кстати, уже оповещенное об избиении красногвардейцев-тираспольцев, и опасающееся мести красных. В прямой видимости со всех сторон начали появляться казачьи разъезды, окружая вниманием разведки красный отряд. Подтёлков принял решение – немедленно скорым маршем уходить из охваченного казачьим восстанием района. Путь на север был окончательно закрыт. Единственным спасительным направлением было южное – на слободу Скосырскую, там красный отряд Щаденко. Но до Скорыкской более шестидесяти верст, а люди и кони были измотаны дневным маршем.
Уже ночью отряд вступил в хутор Калашников. Среди красногвардейцев и командиров начался разлад – требование Подтёлкова совершать марш ночью, казаки из Каменской команды отказались выполнять. Вынужденно отряд встал на ночёвку. Но ночь спокойной не была – казаки-красногвардейцы без ведома командиров вступили в переговоры с повстанцами - сработала народная дипломатия. Многие казаки с обеих сторон друг друга знали, и общий язык был найден. Казаки-повстанцы на переговорах были настроены миролюбиво и предъявляли одно требование – разоружиться, затем под конвоем проследовать в станицу Красноутскую, где красногвардейцам выдадут их оружие обратно и они смогут следовать своим курсом. Попытка Подтёлкова развернуть цепь и вступить в бой с повстанцами не встретила поддержки у красногвардейцев – они уже были деморализованы и не готовы стрелять в братьев-казаков. Поселок начал заполняться повстанцами. Подтёлков вынужден был вступить в переговоры и начать обмен делегациями. Требование повстанцев было, конечно, полностью абсурдное – зачем сейчас разоружать, чтобы потом снова вооружать? Наивно было думать, что они сдержат обещание, но стоит понимать, что решение о сдаче оружия принималось оно можно сказать в состоянии аффекта – люди были более суток на ногах, причем в состоянии постоянного стресса. Утопающий хватается за соломинку, а здесь Подтёлков попытался ухватиться за обещание своего сослуживца прапорщика Спиридонова.
10.05.1918г. в 11 часов с переговоров в хутор вернулся Подтёлков в сопровождении Спиридонова и более двух сотен повстанцев. Надо сказать, что повстанцы были вооружены скверно – огнестрела было мало, в основном шашки и пики. В бою отряд Подтёлкова мог иметь шансы на успех, но решение о сдаче уже было принято. Спиридонов скомандовал: «Все, кто в отряде Федора Подтёлкова, отойди налево, все прочие направо. Ваши братья фронтовики вместе с вашей делегацией порешили, что вы должны сдать оружие. Мы даем вам наше братское слово фронтовиков, что доставим вас невредимыми в Краснокутский Совет, где вам вернут оружие». (Пролетарская революция на Дону. Сб.1, 1922г.). По словам очевидцев к этому времени Подтёлков был уже морально надломлен и сам уговаривал красногвардейцев сдавать оружие. Красногвардейцы нехотя сдавали оружие на подогнанные подводы (200 винтовок, пулемет и несколько тысяч патронов). Денежный ящик, безусловно, был реквизирован. Полтора десятка человек из отряда Подтёлкова в основном комиссары и активисты, считая, что казаки обманывают, и дело добром не кончится, скрылись из хутора. И это было правильное решение!
Казаки-повстанцы построили красногвардейцев в колонну и под конвоем повели на хутор Пономарёв, а ведь обещали в Краснокутскую! Цена казачьих обещаний оказалась – грош в базарный день, но и горе – бросившим оружие. Уже за околицей хутора Калашников красногвардейцы почувствовали себя пленниками казаков-братушек. Конвоиры начали избивать своих подопечных нагайками и снимать обмундирование.
В хуторе Пономарёв, теперь уже пленных красногвардейцев посадили под замок в помещении местной лавки. Ночью офицеры созвали суд, которому предстояло решить судьбу отряда. Несмотря на то, что отряд Подтёлкова не совершал насильственных действий, казачий суд под председательством подъесаула станицы Еланской В.М. Попова, постановил расстрелять красногвардейцев, а предводителей – Подтёлкова и Кривошлыкова повесить. Лишь одного из 80 пленных суд отпустил. Тяжесть приговора поразила не только пленных, но и даже повстанцев. Поначалу охотников в расстрельную команду было не набрать – была предпасхальная суббота, и для многих казаков была крамольна сама мысль о казни в канун святого праздника. Но «Митьки Коршуновы» нашлись.
11.05.1918г. утром при массовом стечении народа состоялась казнь подтёлковцев. Иногородние крестьяне не хотели смотреть на расправу и их сгоняли насильно. На экзекуции присутствовал поп, но большинство красногвардейцев причащаться отказалось. По восемь человек подводили к краю ямы, затем следовал залп. И так десять раз. По свидетельствам очевидцев за сочувствие к осужденным казнили и местного жителя Михаила Лукина. Подтёлков сам надел себе петлю на шею и в последнем слове обратился к казакам: «Одно только: к старому не возвертайтесь…». У виселицы Кривошлыков написал прощальное письмо родным: «Папаша, мама, дедушка, бабуня, Наташа, Ваня и все родные. Я пошел бороться за правду до конца. Беря в плен, нас обманули и убивают безоружных. Но вы не горюйте, не плачьте. Я умираю и верю, что правду не убьют, а наши страдания искупятся кровью... Прощайте навсегда. Любящий вас Миша...». (День казни экспедиции Подтелкова Ф.Г. и Кривошлыкова М.В., Ростовский областной музей краеведения).
Такого предательства и вероломства история Тихого Дона ещё не знала!
По теме:
Мятеж атамана Каледина. Начало
Мятеж атамана Каледина. Развёртывание Красной гвардии
Мятеж атамана Каледина. Съезд в станице Каменской
Разгром партизан есаула Чернецова
Мятеж атамана Каледина. Самоубийство
Красный атаман Голубов в Новочеркасске
Вероломство казаков. Тираспольский отряд
Год 1918. Казачьи восстание на Дону. Причины
Год 1918. Казачье восстание на Нижнем Дону
Год 1918. Гибель Донской Советской республики
Уважаемые читатели. Если понравилась статья - ставьте лайк и подписывайтесь на канал.