«Рене… это всё, что я хочу. Но одна мысль преследует меня – с кем я смогу говорить о любви после того, как Рене уйдёт?»
Так писал французский фотограф Жак Анри Лартиг о своей возлюбленной и музе – модели, манекенщице, натурщице Рене Перль. Они были вместе два года: время, за которое Лартиг создал более трёхсот фото- и живописных портретов Рене.
Пленительная женщина с бездонными непроницаемыми глазами возникла из туманной дымки неизвестности, звеня тонкими браслетами на изящных запястьях, а после расставания безмолвно ушла в тень, как будто существовала только в этом коротком отрезке времени.
Никто ничего не знал о ней до встречи с Лартигом, никто не слышал после. Она не произнесла ни слова о взаимоотношениях с художником, не оставила воспоминаний. Ни единого следа – кроме сотен фотографий, запечатлевших их общую любовную историю красноречивее всяких слов.
В 30-е годы Лартиг – известный фотограф, светский хроникёр, признанный мастер фотопортрета, который снимает авиационные шоу, теннисные турниры, автогонки, завсегдатаев летних пляжей Французской Ривьеры, лыжников в курортном Шамони, белоснежные яхты в лазурных водах Антиба, деятелей искусства и кино – Франсуа Трюффо, Федерико Феллини, Жана Кокто, Пабло Пикассо, Саша Гитри – и самых прекрасных женщин.
«У меня всегда были достаточно скромные потребности: быть свободным, жить за городом, поближе к морскому побережью, греться на солнце, любить, получать удовлетворение от жизни, быть счастливым, общаться с умными людьми, читать хорошие книги», – признавался он позднее.
Всё изменила одна судьбоносная встреча.
«Париж, 7 марта 1930 г. Половина пятого, я у посольства. Ожидаю свой «Зонтик» со вчерашнего дня. Мне нужно выпить виски. Я ужасно робею, но готов рассвирепеть, если она не появится. Больше всего пострадает моё любопытство. Пять тридцать пять. Вот она! Неужели, и правда она? Восхитительная, высокая, стройная, с маленьким ртом, пухлыми губами и томными чёрными глазами. Она отбрасывает шубу в облаке тёплых духов.»
«Мы сейчас будем танцевать. Мексиканка? Кубинка? Маленькая её голова сидит на длиннейшей шее. Она высокая, её рот на уровне моего подбородка. Когда мы танцуем, мои губы напротив её губ. Её волосы касаются наших ртов. «Румынка. Меня зовут Рене П. Я работала моделью в Doeuillet…» Дивно. Она снимает перчатки. Длинные, маленькие девичьи руки. Что-то внутри меня начинает танцевать при мысли, что однажды она, возможно, согласится накрасить ногти на своих руках».
Из дневника Ж.-А. Лартига, впоследствии дополненного фотографиями и послужившего основой для мемуарного альбома
Ренади Перль – румынскую эмигрантку с еврейскими корнями, модель модного дома Жоржа Дуйе – Лартиг встретил случайно на Rue de la Pompe. Встретил – и потерял счёт времени.
Оно остановилось в томных глазах цвета переспелой черешни, обведённых густыми тенями бессонных ночей, утонуло в пухлых губах «сердечком», запуталось в роскошных волнах тяжёлых блестящих волос.
Меланхоличная, плавная, гибкая как лиана и похожая на экзотическую райскую птицу, Рене редко улыбалась, словно боясь выпустить на волю какую-то тайну. Смуглая кожа, покатые плечи, округлые бёдра и мягкая грудь делали её невероятно притягательной. Диковинная Чёрная жемчужина носила трикотажные майки, широченные брюки-палаццо с высокой талией, надевала на запястья россыпь звенящих браслетов, словно африканская принцесса, а длинные пальцы украшала крупными кольцами. И всегда скрывала лицо под элегантными широкополыми шляпами, за что Лартиг прозвал её «Зонтик».
Они вместе отправились в Жуан-ле-Пен, где властвовало ослепительное южное солнце, море оставляло солёные брызги на коже, а песок струился сквозь пальцы, как убегающее время, чтобы насладиться тишиной, свободой и друг другом. Потом были Канны, Биарриц, Анси… Позже Лартиг назовёт эти счастливые дни «вечными каникулами».
«20 июня 1930 года. Крик ласточек, аромат сосен, нагретых солнцем. Наша комната находилась на самом верху отеля Hotel des Pins Parasols. Утром я иду один в сад рисовать. Она наверху, ждёт меня в своей комнате. Она укладывает волосы, одевается, красит ресницы, ест конфету, ничего не делает... Это неважно. Всё, что я знаю, это то, что она там, ждет меня, и я пойду найду ее по первому зову моей любви! Она! Кто она? Рене. Прежде всего она женщина. Женщина! Возможно, первая, с которой я столкнулся (я ошеломлен, как исследователь в девственных лесах, который обнаруживает всё еще существующего представителя рода диплодоков)».
Влюблённые с головой окунаются в богемную жизнь, посещают множество художественных выставок и авангардных вечеринок, где яркая и элегантная спутница фотографа привлекает всеобщее внимание. Идеально уложенные локоны, меховые горжетки и лёгкие летящие платья, каскады украшений и рассеянный взгляд тёмных глаз, словно иссушённых страстью – настоящая икона стиля! «Я вижу отражение красоты Рене в женских глазах и мужских взглядах. Рядом с ней любая красавица выглядит простолюдинкой».
Неотразимая муза Лартига прекрасно осознаёт силу своего обаяния. В ней есть что-то от Нарцисса, и фотопортретов, приносимых любовником к вратам храма её тщеславия, оказывается мало: Рене пишет автопортреты в стиле наив. Она похожа на кошку, которая часами любуется собственным отражением, ластится и тут же своенравно уворачивается от прикосновений лелеющей её руки.
Она непредсказуема, любит окружать себя атмосферой вселенской печали и великой драмы, ревнива и не даёт Лартигу заскучать, растворившись в дремотных волнах умиротворяющего счастья. «Вокруг неё я вижу ореол волшебства. Но в то же время её очарование меня беспокоит. Боюсь, так будет всегда», – пишет он в дневнике.
«Рене! Она нежная, преданная, страстная. И что главное, она влюблена. Она постоянно устраивает сцены. Это проявление ревности или безумия? Возможно, ей это нужно, чтобы почувствовать себя обиженной, несчастной и плакать – и всё ради примирения? Я слишком приземлённый для всего этого. Я куда больше зритель и куда меньше актёр тех игр, в которые Рене хочет заставить меня играть», – с грустью добавляет Лартиг. Кажется, в море любви начинает бушевать идеальный шторм.
Они расстанутся в 1932-м. Неизвестно, кто стал инициатором разрыва и был ли он болезненным для обоих. Перль исчезла, растворилась в волнах повседневности, оставив тонкий ароматный шлейф своих духов и терпкую память.
Скоро Новый год✨
О жизни Рене Перль после 1932 года известно только, что она пережила Великую войну, вышла замуж и умерла в 1977 году где-то на юге Франции. Фотографии, сделанные Лартигом в пору их незабвенного романа, хранила до самой смерти – без малого 50 лет.
В конце 90-х годов падчерица Рене Перль выставила на торги ранее неизвестные её фотопортреты. Один из них был продан в 1999 году на аукционе Sotheby's за 4375 $. А в 2005 году дизайнер Christian Dior Джон Гальяно, вдохновлённый образом Рене, выпустил коллекцию, в которой фигурировали вещи, столь излюбленные музой Лартига: трикотажные майки и брюки из струящихся тканей, береты и шляпы с широкими полями, скрывающие лицо.
«У меня перед глазами постоянно стоит одна картина: её губы, прижавшиеся к моим, длинные голые ноги и волосы, которые щекочут мою щёку. А этот запах! Как бы я хотел сохранить каждую драгоценную секунду этой любви! Ту атмосферу, те цвета, те измерения и тот аромат…»
Жак Анри Лартиг
Больше интересного:
Ранее:
Далее:
✅©ГалопомПоЕвропам
До новых историй!