– Знаете что? Я больше не могу молчать! – Лида резко отставила чашку с кофе, расплескав несколько капель на белоснежную скатерть. – Вика, ты же прекрасно понимаешь, что происходит. Это ведь ты ей посоветовала взять кредит на ремонт пекарни?
Воскресное утро медленно вползало в окна уютного кафе на Садовой. Официантка в белом переднике привычно расставляла на столике у окна четыре чашки – латте с корицей, двойной эспрессо, зелёный чай с жасмином и капучино. Пятнадцать лет одни и те же заказы, один и тот же столик, одно и то же время.
В воздухе повисло напряжение – густое, почти осязаемое, как предгрозовая духота. Виктория медленно подняла глаза от своего латте. На её безупречно накрашенных губах играла лёгкая улыбка – профессиональная, отточенная годами психологической практики.
– Лидочка, милая, – она мягко положила холёную руку на плечо подруги, – я всего лишь хотела помочь. Вера сама просила совета. Разве не так, Верочка?
В её голосе слышались бархатные нотки участия, но глаза оставались холодными, как январский лёд. Профессиональный психолог, она знала, как правильно расставить акценты, куда надавить, чтобы получить нужный эффект. Это было её искусством – тонкая игра на чужих страхах и надеждах.
Вера, сидевшая напротив, побледнела и опустила глаза. Её пальцы нервно теребили салфетку, превращая белоснежную ткань в мятый комок. Ещё месяц назад она была уверенной в себе владелицей процветающей пекарни. Теперь от той уверенности не осталось и следа.
– Я просто спросила твоего мнения как психолога, но с финансовой стороны, скорее как индивидуального предпринимателя, работающего на себя – пробормотала она, не поднимая глаз. – Ты сказала, что сейчас лучшее время для развития бизнеса...
– И это абсолютная правда! – Виктория откинулась на спинку стула, элегантным жестом поправляя идеально уложенные волосы. Каждое её движение было выверенным, словно она постоянно находилась перед камерой. – Посмотри на статистику, милая. Малый бизнес сейчас на подъёме. Особенно в вашем районе, после открытия того нового торгового центра...
– Который через месяц закрылся на реконструкцию! – перебила Лида. – И ты это знала! Знала, что там будут проблемы, у тебя же полгорода на приёме бывает!
Анна нервно помешивала остывший чай, переводя встревоженный взгляд с одной подруги на другую. В последнее время каждая их встреча превращалась в поле боя, где невысказанные обвинения повисали в воздухе тяжёлым смогом. А ведь раньше всё было по-другому...
Анна вспомнила их первую встречу в этом кафе, пятнадцать лет назад. Тогда они были молоды, полны надежд и планов. Виктория только получила диплом психолога, Вера мечтала о собственной пекарне, Лида начинала интернатуру в детской больнице, а сама Анна собиралась замуж за подающего надежды бизнесмена.
– Вера, – Лида наклонилась к подруге, – скажи честно, сколько ты уже должна банку? И почему не сказала нам раньше?
– Я... – Вера замялась, её пальцы продолжали терзать салфетку. – Это временные трудности. Костя помогает, скоро всё наладится...
– Конечно, наладится, – промурлыкала Виктория, отпивая свой латте. – У тебя замечательный муж. Кстати, – она сделала паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать, – я видела его на днях в том новом ресторане на набережной. С какой-то молоденькой сотрудницей, кажется? Такая... эффектная брюнетка. В красном платье.
Вера вздрогнула, словно от удара. На её лице промелькнула целая гамма эмоций: недоверие, страх, боль. Костя действительно стал задерживаться на работе в последнее время. И запах другого парфюма на рубашке... Нет, она отгоняла эти мысли, но теперь...
– Не слушай её, – Анна сжала руку подруги. – Костя любит тебя. Он просто...
– Просто что? – Виктория приподняла идеально выщипанную бровь. – Просто проводит деловые встречи с молодой сотрудницей в ресторане с романтическим освещением? В пятницу вечером?
– Замолчи! – Лида стукнула ладонью по столу. Несколько посетителей за соседними столиками обернулись на шум. – Ты прекрасно знаешь, что Костя пытается спасти свою фирму от банкротства! Он встречается с инвесторами, с партнёрами...
– О да, – Виктория улыбнулась ещё шире. – Особенно с одной... партнёршей. Знаешь, Вера, я как психолог часто сталкиваюсь с подобными ситуациями. Мужчины в кризисе среднего возраста...
В этот момент телефон Веры звякнул сообщением. Она механически взглянула на экран и побледнела ещё сильнее.
– Что такое? – тут же среагировала Виктория. – Плохие новости?
– Банк... – прошептала Вера. – Они отказали в реструктуризации кредита. Говорят, что... – её голос сорвался.
– О, милая! – Виктория прижала руку к груди. – Какой ужас! Но знаешь, у меня есть один знакомый в этом банке. Очень влиятельный человек... Может быть, я могла бы помочь? Правда, он просил об одной услуге...
– Об услуге? – Вера подняла глаза, в которых мелькнула надежда.
– Да, совсем небольшой, – Виктория наклонилась ближе, понизив голос. – Видишь ли, его жена – большая любительница свежей выпечки. И у неё скоро день рождения... Если бы ты могла организовать небольшой фуршет в своей пекарне... Неофициально, конечно. Без чеков и отчётности.
– Ты предлагаешь ей нарушить закон? – Лида резко встала, её стул с грохотом отодвинулся. – Уклониться от налогов? Ты же знаешь, что у неё проверка на носу!
– Я просто предлагаю помощь подруге, – Виктория пожала плечами. – В конце концов, мы же все здесь друзья, правда? И друзья должны помогать друг другу...
– Как ты "помогла" мне с Павлом? – глаза Лиды сузились. – Тоже по-дружески нашептала его бывшей жене про якобы служебный роман?
Виктория медленно поставила чашку. Её улыбка стала ещё более отточенной.
– О чём ты, дорогая? Я просто поделилась с ней своими наблюдениями как психолог. В конце концов, её тревоги о том, что бывший муж может повторить свои... ошибки... вполне обоснованы.
– Какие ошибки? – Лида подалась вперёд. – О чём ты говоришь?
– Ой, – Виктория прикрыла рот ладонью с деланным ужасом. – Прости, дорогая! Я думала, ты знаешь. О той истории в его прежней архитектурной фирме... С молодой практиканткой...
– Ты лжёшь! – Лида побелела. – Павел никогда...
– Конечно-конечно, – Виктория успокаивающе подняла руки. – Я могла что-то перепутать. Знаешь, столько клиентов, столько историй... Кстати, Анечка, – она резко повернулась к притихшей подруге, – как твой Сергей? Всё так же задерживается на работе?
Анна вздрогнула. Последние недели она почти не видела мужа – он постоянно был занят какими-то срочными проектами, важными встречами...
– Ты же знаешь, у него сложный период, – пробормотала она. – Новые инвесторы...
– О да, инвесторы, – Виктория многозначительно кивнула. – Особенно та молодая бизнес-леди из Франции. Как её... Николь? Очаровательная женщина. И такая... целеустремлённая.
Анна почувствовала, нервную дрожь в коленях. Николь... Это имя она видела в телефоне мужа. Случайно, когда пришло сообщение, пока он был в душе. "Встреча прошла отлично. Жду не дождусь следующей. Николь."
– Откуда ты... – начала она, но Виктория уже переключила внимание на Веру.
– А твоя дочка, кстати, как? – спросила она участливо. – Полина, кажется? Такая красавица выросла. Я видела её недавно в торговом центре с подругами. И с каким-то молодым человеком... Постарше её будет.
– Что? – Вера резко выпрямилась. – Какой молодой человек? Ей же только пятнадцать!
– О, правда? – Виктория изобразила удивление. – А выглядит старше. Особенно с этим макияжем и в той короткой юбке... Но ты не волнуйся, сейчас все подростки так. Хотя, конечно, в таком возрасте, да ещё с парнем за двадцать...
Неделю спустя, воскресенье
– Прекрати! – Лида вдруг хлопнула ладонью по столу. – Я вижу, что ты делаешь! Всё это время... Это ты! Ты специально вбрасываешь эти... эти намёки!
В кафе повисла тишина. Даже официантка, протиравшая соседний столик, замерла с тряпкой в руке.
– Намёки? – Виктория приподняла брови. – Я просто забочусь о своих подругах. Разве не для этого существует дружба? Чтобы говорить правду, даже когда она неприятна?
– Правду? – Анна горько усмехнулась. – А помнишь, что ты сказала мне про "странные" переводы с карты Сергея? Намекнула, что он может содержать вторую семью?
– А оказалось, что он копил деньги на мой юбилей, – продолжила Анна, её голос дрожал. – Три месяца планировал сюрприз, а я чуть не разрушила всё своими подозрениями!
– Но согласись, – Виктория наклонилась вперёд, – было странно, что он скрывал эти траты. Как и эти постоянные звонки от Николь...
– Мне кажется, я понимаю... Это ты! Ты специально подбрасывала мне эти сомнения, намекала на измену...
– А история с моей дочерью? – вдруг подхватила Вера. – Я проверила – Полина действительно была в торговом центре. С подругами и братом одной из них. Ему девятнадцать, он забрал их с занятий танцами по просьбе матери!
– Но согласитесь, – Виктория всё ещё сохраняла спокойствие, хотя её пальцы заметно сжались на чашке, – в наше время нужно быть особенно бдительными. Столько опасностей...
– Как та "опасность" с якобы растратой в больнице? – Лида подалась вперёд. – Я провела собственное расследование, Вика. Знаешь, что я выяснила? Никакой анонимки в медицинскую комиссию не было. Зато была целая серия "доброжелательных" звонков от некого "обеспокоенного специалиста"...
– Не понимаю, о чём ты, – Виктория поставила чашку, но её рука заметно дрогнула.
– Правда? – Лида достала телефон. – А вот запись разговора с главой комиссии. Очень интересная. Особенно голос звонившего... Удивительно похожий на твой.
По лицу Виктории пробежала тень. Впервые за всё время её идеальная маска начала давать трещины.
– Вы не понимаете, – произнесла она тихо. – Вы ничего не понимаете...
– Так объясни нам, – мягко сказала Вера. – Объясни, почему ты пытаешься разрушить наши жизни? Мы же были лучшими подругами...
Виктория медленно подняла глаза. В них плескалась такая чистая, незамутнённая ненависть, что подруги невольно отшатнулись.
– Были подругами? – её голос стал жёстким, как наждачная бумага. – О да, конечно. Прекрасные подруги. Ты, Вера, со своей идеальной семьёй и пекарней. Ты, Анна, с богатым мужем и особняком. Даже ты, Лида, после развода сразу нашла себе нового мужчину...
– При чём здесь это? – тихо спросила Анна.
– При чём? – Виктория горько рассмеялась. – А вы знаете, каково это – быть вечно одной? Слушать ваши истории о семейных праздниках, о детях, о путешествиях с мужьями... А потом возвращаться в пустую квартиру, где тебя ждут только дипломы на стене?
– Но мы всегда приглашали тебя... – начала Вера.
– Приглашали? – Виктория снова рассмеялась, но в этом смехе слышались слёзы. – "Вика, приходи на день рождения дочки!", "Вика, у нас семейный ужин!", "Вика, присоединяйся к нам на праздники!"... А знаете, каково это – быть вечно лишней? Пятым колесом в телеге? "Тётей Викой" для ваших детей?
Она достала телефон и начала лихорадочно листать.
– Вот, смотрите. Ваши посты в соцсетях. "Лучший муж на свете!", "Моя идеальная семья!", "Как я счастлива!"... Каждый день, каждый час вы выставляли напоказ своё счастье. А я... я видела трещины. В каждой из ваших идеальных жизней.
– И решила сделать эти трещины больше? – тихо спросила Лида.
– Да! – Виктория с силой стукнула ладонью по столу. – Потому что не могла больше терпеть эту фальшь! Эти идеальные картинки, за которыми прячутся обычные человеческие страхи и слабости...
– Знаете, что я поняла за пятнадцать лет работы психологом? – продолжала Виктория, её глаза лихорадочно блестели. – Что все эти "идеальные отношения" – просто красивая обёртка! Люди приходят ко мне на приём, рассказывают о своих проблемах... И я вижу, как легко всё рушится. Один намёк, одно сомнение – и вся эта идеальная картинка рассыпается как карточный домик!
– Поэтому ты решила проверить наши семьи на прочность? – спросила Вера.
– О, это было так просто! – Виктория улыбнулась, но её улыбка больше напоминала оскал. – Намекнуть Анне про молодую помощницу мужа. Шепнуть пару слов о финансовых проблемах твоей пекарни нужным людям. Позвонить в медицинскую комиссию по поводу Лиды...
– Ты больна, – тихо сказала Лида. – Тебе нужна помощь.
– Помощь? – Виктория расхохоталась. – Мне? Я самый успешный психолог в городе! У меня листы ожидания на полгода вперёд! Я помогаю людям решать их проблемы... Я вижу их насквозь, все их страхи, все слабости...
– И используешь это знание, чтобы причинять боль, – закончила Анна.
– А почему нет? – Виктория вдруг стала серьёзной. – Почему я должна помогать людям сохранять их иллюзии? Их фальшивое счастье? Знаете, сколько раз я сидела здесь и слушала ваши истории об идеальных мужьях, детях, семьях... А потом шла домой и...
Она вдруг осеклась, но Вера подхватила: – И думала об Игоре? О том вечере на выпускном?
Виктория застыла. Краска схлынула с её лица.
– Не смей, – прошептала она. – Не смей говорить о нём!
– Почему? – Лида подалась вперёд. – Потому что именно тогда всё началось? Когда ты отказала ему, сказав, что карьера важнее? А через месяц он женился на твоей младшей сестре...
– Замолчи!
– И с тех пор ты не была ни на одной свадьбе, – продолжала Лида. – Ни на одном семейном празднике. Даже когда твоя сестра родила...
– Вы ничего не понимаете! – Виктория вскочила, её руки дрожали. – Думаете, дело в Игоре? В том, что он выбрал Машку? О нет... Дело в том, что я поняла тогда – вся эта любовь, семья, счастье... Это иллюзия! Красивая сказка, которую люди рассказывают себе, чтобы не чувствовать пустоту внутри!
– И поэтому ты решила стать психологом? – тихо спросила Анна. – Чтобы доказать себе, что все отношения можно разрушить?
– О, это было восхитительно, – Виктория улыбнулась, но её улыбка была похожа на трещину в фарфоровой маске. – Каждый день ко мне приходили люди со своими проблемами. "Помогите спасти брак", "Помогите понять партнёра"... А я... я просто показывала им правду. Что никакой любви нет. Есть только страхи, привычки и зависимости.
– И нас ты тоже решила "просветить"? – Вера встала.
– Вас... – Виктория вдруг рассмеялась. – Вас я ненавидела больше всех! Потому что вы были рядом. Каждое воскресенье... Пятнадцать лет я слушала ваши истории о счастье, смотрела на ваши улыбки... А внутри всё кипело от злости!
– И знаете, что самое смешное? – Виктория смотрела на подруг со смесью презрения и боли. – Я ведь действительно всегда была лучшим психологом. Потому что видела людей насквозь, все их страхи, все слабости...
– Нет, – тихо сказала Лида, поднимаясь из-за стола. – Ты была худшим психологом. Потому что забыла главное – мы лечим души, а не калечим их.
– Ты права, – Анна тоже встала, – у нас не идеальные семьи. У нас есть проблемы, страхи, сомнения. Но мы решаем их с любовью, а не превращаем в оружие.
– Пятнадцать лет, – Вера покачала головой, – пятнадцать лет ты сидела с нами за этим столом. Слушала наши секреты, делила наши радости и горести. А всё это время... всё это время ты собирала яд, чтобы отравить наши жизни.
– Потому что ваши жизни были ложью! – Виктория вскочила, её идеальная укладка растрепалась. – Всё это – ложь! Семья, любовь, счастье...
– Нет, Вика, – Лида положила на стол деньги за кофе. – Ложью была твоя дружба. Знаешь, что самое страшное? Ты так и не поняла главного – мы любили тебя. По-настоящему. Несмотря на твоё одиночество, на твою горечь... Мы просто хотели помочь.
– Мне не нужна ваша помощь! – голос Виктории сорвался. – И ваша жалость тоже!
– Это не жалость, – Анна покачала головой. – Это печаль. О той девочке с выпускного фото, которая когда-то умела верить в любовь. Прощай, Вика.
Три женщины медленно пошли к выходу. Виктория смотрела им вслед, и впервые за много лет её идеальная маска треснула окончательно, обнажив испуганное, потерянное лицо одинокой женщины.
– Вы ещё вернётесь! – крикнула она им вслед. – Когда ваши идеальные жизни рассыплются!
Но они уже не слышали. Дверь кафе тихо звякнула колокольчиком и закрылась.
С того дня прошёл год. Виктория по-прежнему принимает клиентов в своём безупречном кабинете с дипломами на стенах. Её репутация успешного психолога не пострадала – внешне. Но что-то надломилось внутри. Всё чаще она ловит себя на том, что смотрит в окно воскресными утрами, вспоминая аромат кофе в любимом кафе. Всё чаще достаёт старое фото выпускного класса, где четыре девочки улыбаются в объектив, полные надежд и веры в будущее.
А три подруги по-прежнему встречаются каждое воскресенье. Только теперь в другом кафе, подальше от Садовой. И когда официантка приносит им кофе, они иногда задумчиво смотрят на пустой стул рядом. Не с жалостью – с пониманием того, как легко человек может заблудиться в лабиринтах собственной боли, превратив её в оружие против тех, кто мог бы помочь найти выход.