Шарик
В нашем гарнизоне жила собака. Когда в 1971-м году мы приехали, Шарик уже был. Черного цвета, добродушный, с приветственно-виляющим хвостом, он был полноправным членом нашей детской банды. Где мы, там и Шарик. Он ходил с нами в походы, за грибами и ягодами, за подснежниками и багульником, он купался с нами в бассейне (про бассейн расскажу отдельно), играл с нами в игры и ел все, что мы выносили ему из дома. Все. От колбасы до бутерброда с маслом и сахаром сверху. Он знал всех детей в лицо. Он облизывал наши мордахи, давал лапу и все такое. Шарик был Человеком. Самым настоящим.
В часть постоянно приезжало пополнение. И вот однажды по нашей асфальтированной горке к домам поднималась молодая семья - папа, мама и дочка Лена.
Новенькая увидела Шарика и потянулась к нему рукой - наверное, она хотела его погладить. А Шарик ее не понял. Ленка была для него новым, а потому чужим человеком, и он не мог знать, что чуть позже она влилась бы в нашу банду и стала бы для него таким же другом, как и все мы. И Шарик укусил ее за щеку. Очень сильно.
Это было страшно. Я не буду описывать. Лену увезли на военном УАЗике в ближайший поселок, где был доктор, который мог зашить ей щеку. Нас, детей, загнали по домам и выпустили только на следующий день. Шарика нигде не было. Мы искали его до темна. Без Шарика невозможно было продолжать жить, этот как если бы из части исчез ребенок. Есть, спать - зная, что Шарик пропал, тоже было невозможно. И тогда кто-то из взрослых сказал: "Не ищите. Шарика застрелили". Вы можете представить нашу реакцию? Наши лица. Слезные вопли. Наше первое детское огромное горе. И - обиду. На Ленку и на взрослых.
Это сейчас я понимаю, что испытали тогда Ленкины родители. Щеку ей зашили огромной, толстой, жирной, очень кривой, перевернутой буквой Т. На всех фотографиях Лена стоит вполоборота, закрывая тем самым свой чудовищный шрам. И тогда никто не знал, что в скором будущем станут возможны пластические и косметические операции, которые позволят стереть с ее симпатичного лица грубые советские швы. Это было серьезное ЧП, но с тем, как взрослые поступили с Шариком, мы, дети, конечно же были не согласны. У нас был траур. Где Шарика похоронили, нам почему-то тоже не показали.
Мы не прощали Ленку очень долго. Мальчишки ее обзывали, не впускали в банду, не брали в игры, ей не доверяли детские тайны. Как она и ее родители вынесли все это, я не представляю.
Больше собак у нас не было. Шарик был первым и единственным псом. В самой части были овчарки, но - чисто военные, служебные. Для каких целей - военная тайна. Один раз папа взял меня на эту овчарню с собой (наверное, я очень просила щеночка). Собаки мне показались злыми и дикими. С Шариком - ни в какое сравнение.
Я не нашла Шарика ни на одной фотографии.
Много лет спустя, в начале 2000-х, Лена каким-то образом нашла меня и позвонила. Какое-то время мы общались, обменивались фотографиями. Она выросла высокой, красивой, статной женщиной. Умной, успешной. У нее был приятный нежный голос, и она все время смеялась. От детских шрамов не осталось и следа (спасибо пластическим хирургам).
Вот такая история. За 9 лет службы в нашей части с детьми случилось четыре страшных беды. Про одну я рассказала. Не знаю, стоит ли рассказывать про остальные. Наверное, да. Потому что закончить свои воспоминания о Реттиховке я думаю коротким рассказом о том, как в 1980-м умер мой папа. И как мы с мамой уехали из прекрасного таежного гарнизона навсегда.
Орлик
Чтобы развеять грусть, напишу еще об одном Человеке, который жил в нашей части. Это конь. Один. Зачем он был нужен, для чего его держали, я не знаю. Небольшой белый, очень милый конь. Видели мы его один раз в год - на празднике Нептуна, который организовывался летом на бассейне. Звали коня Орлик. Я не понимаю, как можно помнить его кличку. Но я помню.
У Орлика было такое же доброе лицо, как у Шарика. Может, они были похожи потому что оба были одиноки в плане отсутствия себе подобных? Дети - друзья, да, но наверняка и Шарик, и Орлик, хотели бы иметь подружек своего рода-племени. Тогда у них появились бы дети. Вот была бы радость! Но эти ребята почему-то были в одном экземпляре.
Раз в год на дне Нептуна, когда в представлении наступал момент "выхода" Орлика, я плакала горючими слезами. Все смеялись, а я плакала. Потому что в этот день Орлик был раскрашен под тельняшку - черной краской по белой короткой шерстке. Черными полосками по белому животику. Орлик играл роль коня-моряка. И наверное, это было очень смешно. А плакали только особо чувствительные.
Орлик был старенький. Помню, как на каком-то Нептуне он почему-то не появился. Нептун без Орлика - и не Нептун вовсе. Оказалось, что Орлик умер. От старости.
Не хотела же грустно. Ну, как уж получилось. Как все было, так и написалось. Честно и без прикрас.
Детским воспоминаниям нет конца. Мне нужен день-два, чтобы проглотить и усвоить свежеполученное в виде отрицательной динамики заключение МРТ малого таза (увеличение размеров (в 1,5-2 раза) трех действующих образований + одно новое), и я обязательно продолжу укрываться от наступающих по всем фронтам моего тела мтс там, где когда-то была очень счастлива. Не прощаюсь! 💕