Удивительные вещи происходят, друзья. Я пишу о детстве и понимаю, что у меня очень мало фотографий, что я не могу показать Вам багульник и подснежники, наши огромные кедровые шишки и лепестковые "ногти", и многое-многое другое. Я вдыхаю в свои посты атмосферу 70-х с помощью нескольких черно-белых, потрепанных временем фото, и... Вы снова приходите мне на помощь! Я пишу, а наши дальневосточные читатели берут и иллюстрируют мои рассказы в комментариях!
Это невероятно, но у меня получается выключить боковое зрение и видеть только то, что на присланных фото:
Это те самые подснежники. Те самые! Желтые! Которые мы собирали на запрещенной сопке под линией электропередачи.
Это тот самый багульник. На той самой сопке, среди тех самых камней.
А это - те самые ногти! Из лепестков. Шеллак отдыхает, друзья!
Огромное спасибо. Ваши фотографии - это украшение, визуально-запоминающийся завершающий мазок моих маленьких историй.
Темы из детства приходят спонтанно, я никогда не знаю, о чем напишу дальше. После красивых фотографий, которые Вы прислали, захотелось чего-нибудь вкусненького. Поэтому давайте про еду? Точнее, про то, что мы, дети таежного военного гарнизона, не знали ни на вкус, ни на цвет, а когда нам это показали и попробовать дали... В общем, сегодня - про бананы, мороженое, сгущенку и жвачку (это уже не еда, но близко же).
Бананы
Однажды средь бела дня (наверное, это была суббота, потому что все дети и родители были дома - по субботам мы не учились, а родители не ходили в часть - это были такие настоящие советские выходные), так вот в тот чудесный день в гарнизоне вдруг началась суета. Стало известно, что в Реттиховку завезли бананы и ради этого события сейчас организуют специальный рейс на автобусе, и можно ехать всем, кто хочет. И поехали мы в Реттиховку за бананами.
Очень нарядные. Потому что ехали мы на праздник. Что такое банан, мы не знали (я про детей). Видели бананы в одном мультике, и еще я песенку на Новый год учила, там были такие слова: "Банан висел на ветке. Его решил я съесть. Но нужно было прежде на дерево залезть". Ее надо было петь, а я ни за что не хотела петь песенку обезьянки при всех. Ну просто наотрез. Согласилась только зачитать как стихотворение. Мне не сразу, но разрешили. И я так его тогда выучила, что помню до сих пор.
Наши мамы выстояли какую-то совершенно сумасшедшую очередь, но надо отдать должное тому банановому событию - бананов хватило всем желающим. И местным реттиховским, и нам, военным. В руки давали, как сейчас помню, по одной связке. Очень зеленого цвета. И почему-то мамы наказали нам не отрывать, не есть, и даже не пытаться их попробовать. Странно, но мамы говорили, что сейчас будет невкусно. Что дома они положат эту связку в темный шкафчик, а через несколько дней, когда бананы станут желтыми, их можно будет есть. Но это же очень странно. Если мамы хотят, чтобы кожура была желтая, то нам, детям, так-то все-равно - желтая она или зеленая. Банан-то внутри! И его вкус от цвета кожуры зависеть просто не может. Купить купили, а теперь еще неделю ждать? Это невозможно. Они так пахнут! Они такие необыкновенные! Они ни на что не похожи. И что такое "сейчас будет невкусно", если этот вкус мы и вовсе не представляли?
И вот в каждой квартире, где были дети, отныне лежала связка диковинных зеленых фруктов. Понедельник - зеленые. Вторник - зеленые. Я не помню, проверяла ли цвет ночью - может быть. Ни покоя. Ни сна. Когда же шкурка станет желтой? И в один прекрасный день, когда родители были на службе, среди детворы пробежала "молния": "У Серого один банан пожелтел!" Представьте глаза всех остальных, которые только что проверили свои шкафчики и, разочарованные, закрыли их обратно. Жизнь Серого изменилась в одну секунду. Потому что после клича понадобилась секунда, чтобы все дети гарнизона были у него на кухне, у открытого шкафчика, куда мама Серого положила связку дозревать. Я бы не сказала, что банан был прям желтым. Скорее, он просто чутка посветлел. Эту картину стоило как-то зафиксировать. Зарисовать. Это просто слезы - человек 15 стоит на 5-ти метровой кухонке и пялится на светло-зелено-едва начавший желтеть банан. Знаете ли Вы, друзья, что если долго-долго смотреть на зеленый банан, то через какое-то время он покажется Вам желтым? А это так.
Эту сцену можно сравнить с эпизодом с пирожным из "Однажды, в Америке", помните? Это ж просто на разрыв.
Среди группы детей всегда есть лидер, "умный, "красавчик", незаменимый, кто-то еще, и обязательно найдется "бандит", по которому, как говорят соседи, тюрьма плачет. Нашелся такой и среди нас. Мы понимали, что подставляем Серого, но удержаться было невозможно. Ну, невозможно! Сейчас я бы достала нож и разрезала бы тот банан на столько тоненьких колечек, сколько детей было на кухне. А тогда мы просто стали его кусать. Сначала прямо с кожурой (не выбрасывать же). Потом, когда с кожурой не пошло, кто-то предложил ее снять. Мы жевали твердые вязкие невкусные кусочки и не понимали, почему вокруг этого ужаса было столько ажиотажа.
Мороженое
Мороженое было только во Владивостоке. Продавщица в белом фартуке черпала его из емкости цилиндрической формы такой металлической ложкой, которую сначала макала в воду (я долго не понимала, зачем), а потом накладывала в бумажные стаканчики. Не помню, сколько мне было лет, когда я впервые его попробовала. Поездка во Владик - тоже праздник. Такой же редкий, раз в год-два. И вот ларек с мороженым. Сливочное белое и шоколадное. Зима. Но разве это имеет значение? Сначала я попробовала белое. Потом - коричневое. Потом еще раз белое. Нет, все-таки шоколадное вкуснее. Еще. Еще. И еще. Меня уже зовут, надо ехать. А я не могу отойти от ларька. Бывает такое - ноги не идут и все. Ну просто не сдвинуться с места. От женщины в белом фартуке. У которой этого мороженого - несколько фляг. Счастливая! Когда я вырасту, я обязательно буду продавщицей такого мороженого.
Иногда, тоже по большим праздникам, мама делала мороженое сама. Я не знаю, из чего, но очень вкусно. Она заливала его в маленькие рюмочки и стопочки и выставляла застывать на подоконник. Застывала оно за ночь (сейчас я думаю, это так сильно дуло в окна, что мороженое застывало? А почему никто не болел?). И мне хотелось съесть сразу все. А можно было только одну рюмочку за раз. И вот то желание, чтобы все стопочки - разом, было по силе таким же, как куснуть тот банан... Я помню мощь тех детских желаний. Как недосягаемую мечту. Как желание, которое, казалось, не исполнится никогда.
Пройдет много лет, я буду съедать по 7 стаканчиков в день уже в Красноярске-26, пока не наемся мороженым до отвала.
Жвачка
Что такое жвачка, мы, дети, знали. Ее привозили из отпусков (все семьи раз в год ездили в отпуск). Большинство были из Севастополя, мои родители - из Красноярска-26, в общем, было, где попробовать и откуда привезти жвачку. Привезли, прожевали и что - целый год ждать следующего отпуска? Нет, конечно.
Вместо жвачки у нас была сера. Это интересная штука, довольно приятная на вкус. Наши папы ходили далеко в тайгу - на охоту или за шишками, и вот оттуда они приносили серу. Не знаю, где и как она там "росла" или еще как-то. Может, деревья обвивала? Жевалась она недолго. Или просто мы жевали ее без остановки? Она быстро начинала крошиться, а новой-то нет. И кто-то придумал делать жвачку из пробок от духов. Боже, мы вытаскивала эти пахучие затычки (они были почему-то не в любых духах) и долго-долго разжевывали. Поначалу они были очень жесткие, но постепенно пробка становилась мягкой, теряла свою форму и приобретала вид жеваной жвачки, а самое главное - из прозрачной она становилась белой! Все! Счастье! Теперь - жевать - не пережевать. По сравнению с серой эта полиэтиленовая жвачка служила в 100 раз дольше, но в итоге тоже превращалась в труху.
Сгущенка
К сгущенке у меня страсть. Дикая, необузданная. Передалась она мне по наследству от папы. Я думаю, что у меня проблемы со взятием крови потому, что по ним течет не кровь, а сгущенка. ДНК у нас с папой такая. Сгущенка была только в составе сухого пайка. Одна банка. Ее берегли для торта на праздник. Но иногда в банке делали две дырочки и папа начинал, а я заканчивала. Хотелось еще. Всегда. Позже я сделала маленькое открытие - если в банке делать не две дырки, а одну, то сосется хуже, и таким образом можно продлить удовольствие. Папе такой вариант категорически не подходил. Две и - большие. Чтобы такими огромными глотками. Я понимаю его.
Однажды мы с нашим военным лагерем были в походе. Мы часто ездили в походы с ночевками - нам выделяли коломбину (про нее стоит потом рассказать отдельно), загружали в нее несколько ящиков с консервами, картошкой и всем необходимым. Была там и сгущенка. Две банки на два дня. Я кружила вокруг ящика, откуда выглядывала до боли знакомая этикетка, но как? Ну вот как? И вдруг наша старшая Любовь Владимировна предложила конкурс - кто сможет залпом выпить одну банку сгущенки, тот получает вторую! Я подозреваю, что инициатором этого ну очень странного детского конкурса был мой папа, который перед нашим отъездом наверняка шепнул Любовь Владимировне свой план, чтобы порадовать меня. Мне так кажется. О своем желании поучаствовать в состязании заявила только одна девочка. Вы знаете, как ее зовут. Да, важно - было же еще условие - выпить банку нужно было не отрываясь от нее. Понимаете? Прильнуть губами к дырочке и высосать до дна, не отрываясь!
Та девочка выиграла. И получила вторую банку в подарок. И я помню, как мальчишки спросили у меня: "Чо, и вторую можешь?" 😄 Я могла, но тогда лагерь остался бы без сладкого. В котелке мы варили какао со сгущенкой - это был наш десерт.
И снова я ничего не рассказала. Я не успеваю рассказывать. 😊 Но выныривать из детства мне не хочется ни на миг. Если вдруг я потеряюсь, не волнуйтесь, пожалуйста. Просто знайте - я там. И мне там очень хорошо.