– Оксана в своём репертуаре! – раздражённо бросила мать, захлопывая телефон. – Опять задерживается на работе. В её возрасте надо бы о другом думать!
– Мама, перестань! – Вероника оторвалась от ноутбука. – Сестра сама решает, как ей жить.
– В сорок лет, доченька, решать уже особо нечего, – мать тяжело опустилась на стул, машинально поправляя скатерть. – Время-то идёт... Вон, Люська с третьего этажа уже бабушкой стала, а моя старшенькая всё в своих компьютерах копается.
Вероника поморщилась. Этот разговор повторялся из раза в раз, как заезженная пластинка. Успешная карьера Оксаны, её независимость и одиночество – вечная заноза в сердце матери.
– Зато она директор по развитию! У неё своя квартира, машина...
– Которые ночью не обнимешь, – мать печально покачала головой и вдруг как-то сникла. – Я вчера к ней заходила... – она замялась, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. – Знаешь, что я увидела на столе? Направление на анализы. На генетические.
Вероника застыла, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
– Что за анализы?
– На ЭКО она собирается, вот что! – в голосе матери смешались горечь и тревога. – Одна! Без мужа, без поддержки... После той истории с Иваном она так и не смогла никого встретить.
– При чём здесь Ваня? – Вероника резко развернулась к матери. В висках застучало.
Мать осеклась, прикрыв рот рукой, словно сказала лишнее.
– Ничего, доченька. Просто... береги своё счастье. Оно дорогой ценой досталось.
– Какой ценой? – Вероника почувствовала, как к горлу подступает тошнота. – Мама, о чём ты?
– Не обращай внимания, – мать суетливо начала собирать чашки со стола. – Старая я стала, всякую чушь говорю...
Но что-то в её голосе, в этой внезапной суетливости заставило Веронику насторожиться. Она механически взяла телефон, пролистала фотографии. Вот они с Иваном на свадьбе – счастливые, влюблённые. Оксана рядом – в строгом синем платье, с безупречной улыбкой. Только глаза... Почему она раньше не замечала этот взгляд?
Вечером, разбирая материалы для семейного альбома к пятилетию свадьбы, Вероника наткнулась на старую флешку. "Корпоратив 2019" – гласила полустёртая надпись. Руки дрогнули, когда она вставляла её в ноутбук.
Экран заполнили фотографии. Офис их IT-компании, украшенный новогодними гирляндами. Молодые улыбающиеся лица. Вот Оксана – строгий чёрный костюм, идеальная укладка – что-то увлечённо обсуждает с Иваном возле окна. Она тогда возглавляла отдел разработки, а Иван был подающим надежды программистом. На другом снимке – сама Вероника, молодой HR-специалист, украдкой бросает на них взгляды...
Как же всё начиналось?
Тот день врезался в память до мельчайших подробностей. Иван только перешёл к ним из другой компании. Высокий, с внимательным взглядом карих глаз и едва заметной ямочкой на правой щеке, когда улыбался. Первая встреча в столовой – он случайно опрокинул её кофе, извинялся, промокая бумажными салфетками расплывающееся пятно на её любимой блузке...
– Я всё испортил, да? – улыбнулся он виновато.
– Нет, что вы... – пробормотала она, чувствуя, как предательски краснеют щёки.
– "Что вы"? – он рассмеялся. – Давайте на "ты". Я Иван.
– Вероника...
Она влюбилась сразу, без памяти, как влюбляются в двадцать шесть – отчаянно и безоглядно. Каждое утро выбирала наряд поярче, красилась тщательнее обычного. И сердце замирало, когда он проходил мимо её стола...
Но Иван, казалось, не замечал никого, кроме Оксаны. Они могли часами обсуждать какой-то проект, засиживаясь в офисе допоздна. Вероника помнила, как сжималось сердце, когда она видела их вместе в кофейне через дорогу.
– Оксана – потрясающий специалист, – говорил Иван с восхищением. – Таких руководителей я ещё не встречал.
А потом что-то изменилось. Оксана стала всё чаще отправлять Ивана на встречи с HR-отделом. "Вероника, ты не могла бы помочь с документацией?" "Вероника, покажи Ивану новый регламент..." И каждый раз – этот странный, нечитаемый взгляд сестры.
Однажды Вероника случайно услышала их разговор в пустом холле компании.
– Оксан, может поужинаем сегодня? – голос Ивана звучал непривычно мягко. – Есть разговор.
– Прости, не могу, – сухо ответила сестра. – Много работы. И... давай всё-таки на "вы", ладно? Субординация.
– Но...
– И ещё, Иван. Зайдите завтра к Веронике, нужно согласовать ваш отпуск.
Телефонный звонок вырвал её из воспоминаний. На экране высветилось имя Марины – бывшей коллеги из HR.
– Вероник, представляешь, встретила сегодня Серёгу из разработки! – затараторила подруга. – Помнишь его?
– Конечно, – Вероника улыбнулась. Сергей был душой компании, главным сплетником офиса.
– Слушай, а помнишь, он рассказывал про Оксану и Ивана? Ну, до вашей свадьбы...
Вероника напряглась: – Нет. А что он рассказывал?
– Да ладно! Все же судачили, что у них роман намечался. Оксана тогда так резко в командировку уехала на месяц...
– Какую командировку? – голос Вероники дрогнул.
– В апреле 2019-го. Как раз когда вы с Иваном начали встречаться. А когда вернулась – уже от проекта отошла, всё на Ивана перевела. Стала такая... официальная. Сергей говорит, они даже здороваться перестали...
Вероника сидела в оцепенении, сжимая телефон. Перед глазами проносились картины прошлого, складываясь в совершенно новую историю.
Вот Оксана знакомит её с Иваном на новогоднем корпоративе. Специально ставит их рядом для общей фотографии. Вот как бы случайно оставляет вдвоём в переговорной. Вот звонит Ивану при ней и долго обсуждает рабочие вопросы – сухо, по-деловому...
А ведь раньше они с ним говорили совсем иначе. Вероника вспомнила, как однажды заглянула в кабинет сестры без стука – Оксана смеялась над какой-то шуткой Ивана, запрокинув голову. Такой живой и счастливой она её давно не видела.
Почему же она не замечала? Не понимала?
На следующий день Вероника поехала к матери. Та как раз разбирала старые альбомы.
– Мам, – Вероника присела рядом, – а что ты вчера имела в виду? Про Оксану и Ваню?
Мать долго молчала, перебирая фотографии.
– Знаешь, – наконец произнесла она, – есть такая любовь... которая отдаёт. Оксана всегда тебя оберегала. С самого детства. Помнишь, как отдала тебе свои туфли на выпускной? А потом пошла в старых...
– Мама...
– Она видела, как ты влюблена. А ты была такая юная, открытая... – мать отвернулась к окну. – Оксана тогда сказала: "Мама, она его сильнее любит. Так будет правильно".
– Она с ним встречалась? – голос Вероники дрогнул.
Мать покачала головой: – Нет. Но могла бы. Он ей нравился, это все видели. И она ему... – она вздохнула. – А потом появилась ты, такая влюблённая. И Оксана... она просто отступила. Уехала в командировку, чтобы не мешать. А когда вернулась – уже всё решила.
– Решила что?
– Что не будет вставать между вами. Что твоё счастье важнее.
Вероника почувствовала, как к горлу подступает ком.
– А сейчас? Эти анализы...
– Сорок лет, доченька. Она хочет ребёнка. Одна. Говорит: "Не сложилось с личным счастьем – буду строить другое".
– Но почему она молчала? Все эти годы...
– А что бы изменилось? – мать грустно улыбнулась. – Ты счастлива с Иваном. У вас прекрасная семья. Разве стоило это разрушать?
Вероника вышла от матери как в тумане. Села в машину, но не смогла завести двигатель – руки дрожали. В голове билась одна мысль: "Она пожертвовала всем. Ради меня".
Память услужливо подбрасывала новые детали. Вот Оксана на их свадьбе – безупречно красивая, с натянутой улыбкой. "Горько!" – кричат гости, а она незаметно выскальзывает из зала. Вот она отказывается от свиданий, которые пытается устроить мать. "Не хочу разменивать жизнь на случайные встречи..."
Телефон звякнул сообщением. Оксана: "Встретимся в нашем кафе? Нужно поговорить".
Час спустя они сидели у окна в маленькой кофейне, где когда-то любили собираться всей семьёй. Оксана, как всегда, безупречная – строгий костюм, уверенный взгляд. Только мелкие морщинки в уголках глаз выдавали усталость.
– Мама проговорилась? – Оксана грела руки о чашку с капучино. – Я просила её молчать про анализы.
– Почему ты не сказала мне? – голос Вероники дрогнул. – Про Ваню... про всё?
Оксана медленно подняла глаза: – А что бы это изменило?
– Что бы это изменило? – повторила Оксана тише. – Ты так его любила. Я видела, как ты расцветала рядом с ним. Как светились твои глаза, когда он просто проходил мимо...
– А ты? – Вероника подалась вперёд. – Что чувствовала ты?
Оксана отвернулась к окну, наблюдая за дождём, забарабанившим по стеклу.
– Знаешь, что самое сложное? – она заговорила после долгой паузы. – Не само решение уйти. А то, что потом... потом ты постоянно думаешь: "А что, если?" Что, если бы я тогда не уехала в командировку? Что, если бы ответила на его приглашение поужинать? – Она невесело усмехнулась. – Иногда по ночам прокручиваешь в голове все эти "если"... А потом вспоминаешь твоё лицо, когда ты говорила о нём. И понимаешь – всё правильно сделала.
– Ты любила его?
– Я не была уверена, – Оксана покачала головой. – В себе, в чувствах... Может, это была просто влюблённость. Или желание быть счастливой, как все – в тридцать пять не хочется оставаться одной... А вот в его чувствах к тебе я была уверена абсолютно.
– О чём ты?
– Помнишь тот день, когда ты заболела? Грипп, температура под сорок... Иван места себе не находил. Отменил важную встречу, помчался за лекарствами... А когда я спросила "почему?", знаешь, что он ответил? – Оксана улыбнулась. – "Потому что без неё всё теряет смысл".
Вероника почувствовала, как по щекам текут слёзы.
– И вот тогда я поняла – это настоящее. То, чего у нас с ним никогда бы не было. Мы слишком похожи: оба трудоголики, оба привыкли всё контролировать... А ему нужен был кто-то, кто научит его радоваться мелочам. Как ты.
– А сейчас? – Вероника протянула руку через стол, сжала ледяные пальцы сестры. – Эти анализы...
– Не надо жалости, – Оксана мягко высвободила руку. – Я хорошо живу. У меня интересная работа, друзья... – Она помолчала. – А теперь, может быть, будет и малыш. Знаешь, – она впервые за вечер улыбнулась по-настоящему, – я уже присмотрела детскую кроватку. Розовую.
– Почему розовую?
– Чувствую, что будет девочка, – Оксана пожала плечами. – Назову Надеждой. Красивое имя, правда?
– Ты самая сильная из нас, – Вероника вытерла слёзы. – Прости меня. За то, что не видела, не понимала...
– За что прости? За то, что счастлива? – Оксана покачала головой. – Глупенькая, я же для этого всё и сделала. И знаешь... – она взяла паузу, – я ни о чём не жалею. Ваня любит тебя. По-настоящему. А я... я буду мамой. Просто другим путём.
Они просидели в кафе до закрытия. Говорили о прошлом, о будущем, о розовой кроватке и генетических анализах. О том, что Вероника будет лучшей тётей на свете. О том, как страшно и волнительно начинать новую жизнь в сорок лет.
А потом Оксана вдруг сказала: – Знаешь, что такое настоящее приданое?
– Что? – Вероника подняла глаза.
– Это не деньги, не квартиры... Это способность отдавать, не требуя ничего взамен. Этому меня научила мама. А я, надеюсь, научила тебя.
Домой Вероника вернулась поздно. Иван ждал её в кухне с чашкой чая.
– Всё хорошо? – спросил он, заметив её заплаканные глаза.
– Да, – она прижалась к его плечу. – Просто... я многое поняла сегодня. О любви.
– Расскажешь?
Она покачала головой: – Не сейчас. Просто... просто обними меня.
Той ночью она долго не могла уснуть. Думала об Оксане, о её выборе, о той любви, которая умеет отдавать. О розовой кроватке, которая, может быть, скоро появится в квартире сестры. О том, что счастье у каждого своё. И о том, что теперь настала её очередь отдавать – поддержку, заботу, понимание.
На следующее утро она позвонила в клинику.
– Здравствуйте, я хотела бы узнать о процедуре донорства яйцеклеток...
Через неделю Оксана пришла с результатами анализов. Они снова сидели в том же кафе.
– Знаешь, – Вероника набрала в грудь воздуха, – я тут подумала... Если тебе нужен донор...
Оксана замерла с чашкой у губ: – Что ты имеешь в виду?
– Я могла бы... Мы же сёстры. Генетически это было бы...
– Нет, – Оксана решительно покачала головой. – Даже не думай.
– Почему?
– Потому что хватит жертв, – она улыбнулась. – Я справлюсь. Сама.
А через месяц они с Иваном поехали встречать Оксану из клиники. И в машине сестра вдруг сказала, глядя куда-то вдаль: – А знаешь, девочка будет. Точно. Я уже знаю, как назову...
Вероника крепко сжала её руку. Теперь всё будет правильно. По-другому и быть не могло.
Спустя год они собрались на первый день рождения маленькой Нади. Оксана светилась от счастья, держа на руках темноволосую девочку с серьёзными мамиными глазами.
– Смотри, – шепнула она Веронике, когда все разошлись, – у неё такая же родинка на шее, как у мамы. Всё-таки гены – удивительная штука...
Вероника обняла сестру: – Знаешь, а ведь ты была права.
– В чём?
– В том, что настоящее приданое – это умение отдавать. Только теперь я понимаю: главное – научиться ещё и принимать. Любовь, помощь, поддержку... Ты ведь больше не одна, слышишь?
Оксана прижала к себе дочку: – Я знаю. Теперь знаю.