Машу выписали из больницы в среду. Она никому ничего не сказала, а приехала сама на своих ногах. Правда, ее сопровождал какой-то мужчина. Он занес все вещи в квартиру, поздоровался с Олесей и убежал, сказав на прощание Маше, что обязательно ей позвонит.
– Ну, Олеська, привет, — она кинулась к ней обниматься одной рукой. — Как я скучала по дому, по детям, по ванной комнате и нормальному туалету.
– А по нам не скучала? — со смехом спросила Олеся.
– Так вы почти каждый день ко мне ходили, так что вы не дали повода соскучиться.
- Ты почему никого не предупредила, что тебя выпишут?
– А чего вас беспокоить? Сама же справилась, вот мне Ванька все барахло принес, до дома меня довез, — улыбнулась Маша.
– А кто такой у нас этот Ванька? — поинтересовалась Олеся.
— Да так, в больнице познакомились, — Маша пожала плечами.
– Как твои руки? - спросила Олеся.
– Болят, но вот той, на которую мне операцию делали, могу спокойно все делать, ну а эта еще не зажила. Но осталось совсем немного потерпеть, и через пару недель и этой смогу работать. Олеся, ты на меня не обидишься? Я в душ, потом с тобой поболтаем. Не могу, я вся чешусь, как шелудивый Бобик.
– Иди, конечно, еще надоедим друг другу.
– Точно, я же пока работать не буду, — вздохнула Маша.
Она ушла в душ, а Олеся отправилась обратно к себе в комнату работать, пока дома не было детей. Через полчаса они сидели на кухне, и Маша делилась своими новостями.
– Этот так и не появился? — спросила Олеся.
– Представляешь, вчера приходил вечером. Я уж вам звонить не стала рассказывать. Вон полный пакет еды притащил. Я есть ничего не стала, всё ребятне привезла. Как он лебезил, как извинялся, прощение просил. Дескать, не думал, что у меня такие травмы будут. Решил, что я просто пьяная и к нему с пьяных глаз под машину попала. А он торопился, на самолет он опаздывал, в командировку уезжал, вот и не стал никого вызывать. Типа проспалась бы, очухалась и сама ногами до дома дошла, чего занятых людей беспокоить.
– Ты же трезвая была.
– Конечно. Я же в этот день собиралась работать. Да и вообще, ты сама знаешь, я не пью, могу только бокальчик вина или шампанского выпить или рюмку коньяка, — кивнула Маша.
– И что он предложил? — спросила Олеся.
– Ну, он мялся, как мятный пряник. И такой мне говорит, дескать, может, как-нибудь с тобой договоримся, я же извинился, не хочется права и свободу терять, давай, говорит, ты заявление заберешь и всё, а я там на лекарства деньжат подкину немного.
– Только на лекарства? – с удивлением спросила Олеся. – А ничего, что ты почти месяц проторчала в больнице, и что ты одна содержишь двоих детей, и что за квартиру тебе платить придется из тех денег, которые ты не заработала. И еще неизвестно, когда ты сможешь выйти на работу, ведь ты работаешь руками, – возмутилась Олеся.
– Представь, я ему все это такими же словами и сказала, – хохотнула Маша. – У меня голова почти постоянно раскалывается, до тошноты кружится, а он мне немного деньжат на лекарства подкинет. Он еще и обиделся, говорит, человечней надо быть, у него свои дети есть и жена, а еще у него машина пострадала, и он будет подавать на меня ответный иск, ибо страховая отказалась компенсировать ему ремонт.
– Обалдеть, вот это наглость, – удивленно произнесла Олеся. – Ты там в этом сугробе чуть не замерзла. Чудом никаких обморожений не случилось, или вообще померла бы там, дети сиротами бы остались. А он требует компенсацию за ремонт машины. Может, его тоже пару раз переехать туда-сюда, чтобы всё прочувствовал. Бывают же такие резиновые изделия, – возмущалась Олеся. – И он еще угрожает.
– Я ему сказала, что в следующий раз будем разговаривать либо у следователя, либо на суде, – сказала Маша. – Так он мне кинул в лицо тысячу, типа на тебе на лекарства, развернулся и ушел.
– Смотри, еще потащит соседок по палате в качестве свидетелей, что он тебе деньги давал.
– Только никто не пойдет, – помотала головой Маша. – Там бабоньки так на него возмущались, что даже медсестра прибежала, думала, что у нас что-то стряслось или кому-то плохо стало.
– Да еще бы.
– Я потом следователю позвонила и сказала, что этот крендель объявился. Он поблагодарил за информацию.
– Надеюсь, его прав лишат за такое и вообще посадят, – сказала Олеся. – Это оставление в опасности человека. Фрукты он там принес, вот ведь козел вонючий.
– А у тебя что за ожерелье из пальцев на шее? – спросила Маша, рассматривая разноцветные синяки у Олеси.
– Приходил этот, душил, – вздохнула та.
– Как он тебя нашел?
– Директриса сказала, в какую школу я перевела детей. Он их подкараулил и пришел вместе с ними домой. Он взбесился и стал меня душить.
– Надеюсь, его в кутузку упекли? – спросила Маша.
– Нет, лучше в желтый дом.
– Так его полечат и выпустят, а вдруг он опять припрется? Надо менять место жительства.
– На что? – вздохнула Олеся. – Мне опять детей переводить в другую школу? Он опять нас найдет. На каникулах к родителям уеду, попробую там присмотреть жилье. Надеюсь, он туда за нами не попрется, да и отец будет рядом, если что поможет.
– Я бы не особо надеялась на отца.
– Куплю тогда себе обрез, – хмыкнула Олеся.
– Олеся, это не выход из положения. Юрик твой что говорит?
– Маша, у нас с ним чисто деловые отношения, да и не будет он впрягаться из-за посторонней бабы.
– Куда ни кинь, везде клин, – вздохнула Маша. – Ладно, дорогая, я пойду прилягу, а то через полчаса детки из школы придут. Я хоть немного подремлю, а то глаза слипаются.
– Иди, конечно, хватит рассиживаться.
– Вечером я сама готовить буду, а то ты три недели моих детей кормила.
– Ага, готовить она будет одной рукой, – усмехнулась Олеся. – Кстати, с готовкой мне хорошо ребятня помогала. Младшие резали, старшие чистили. Хоть вроде все медленно и долго, а всё быстрей, чем я бы одна колупалась.
– Вот и правильно, нечего их баловать, а то вырастут неженками и не смогут сами себя обслужить, – согласилась Маша.
Она ушла к себе в комнату, а Олеся стала на кухне всё прибирать. В холодильнике оставалось немного супа, да она решила еще приготовить гречку с фаршем для тех, кто от него откажется, да простой салат из капусты с морковью сделать. Провозилась до прихода ребятни.
Столько радости было у Машиных детей, когда они увидели, что мама дома. Они даже немного поплакали от переполнявших их эмоций. Делились рассказами о школе, о бабушках и о том, как Олесю душил бывший муж, а еще рассказали про Катю, больно уж она понравилась детям.
– Ого, – удивилась Маша. – Еще и на курсы пошла?
– Угу, – кивнула Олеся.
– Надо бы детей тоже на какие-нибудь кружки пристроить или в секцию отдать, – задумчиво сказала Маша. – Но ты молодец, надо учиться за себя постоять. Мой-то не дрался, но у него дружки те еще буяны были, я только так их из дома вытряхивала, могла и в морду кулаком насовать. А ты маленькая, хрупенькая, надо хитростью и ловкостью брать.
После обеда и бурного общения все разошлись по своим комнатам. О том, что Машу выписали, Мадине решили сообщить вечером. Про своего кавалера Маша так и не рассказала.
Автор Потапова Евгения