Нина подошла к двери и тихо повернула ключ в замке. Стараясь не шуметь, она проверила, что замок заперт лишь формально, чтобы изнутри можно было провернуть ручку. Ключ вынула, положила в сумку. По плану, все должны думать, что она уехала на пару дней к подруге в другой город. Она даже объявила об этом вчера вечером родственникам, которые несколько месяцев проживали у неё «временно». Но на деле Нина не собиралась далеко уезжать. Её тревожило чувство, что родня слишком вольготно хозяйничает, когда она не видит. И сегодня она решила узнать правду.
Родственники – двоюродная сестра Наташа и её муж Олег – поселились у Нины, якобы потому что у них сгорела кухня в квартире после небольшой аварии. Они уверяли, что только на месяц-другой, пока ремонт не закончится, но уже прошло почти полгода. Сначала Нина была даже рада помочь. Но постепенно замечала, что Наташа и Олег начинают вести себя так, будто дом принадлежит им. Они меняли вещи местами, распоряжались полками в шкафу, иногда брали продукты без спроса. Нина пыталась делать вид, что всё под контролем, но недавно заметила, что исчезла часть её бижутерии и несколько мелких вещиц. Родня пожимала плечами: «Может, куда-то задевала». У Нины теплилось подозрение, что они тайком обшаривают дом, пока она на работе.
И вот сегодня она объявила: «Уезжаю на два дня к подруге, не скучайте, буду в воскресенье», – и специально взяла сумку с одеждой, демонстративно вышла из дома рано утром. Вышла, но далеко не ушла. Она сделала крюк по переулку и вернулась к задней калитке, ведущей к дворку. Её дом имел хитрое расположение: можно было незаметно войти в небольшую пристройку, где стояли старые вещи, и оттуда через узкую дверь – в прихожую, прямо к лестнице, ведущей на второй этаж. О существовании этой двери далеко не все знали: она была внутри кладовки. Нина собиралась спрятаться на втором этаже в коморке и понаблюдать, что делает родня, думая, что в доме никого нет.
Со щемящим сердцем она провернула маленький ключик от кладовки, прошмыгнула внутрь. Тихо, на цыпочках, прошла по узкому коридору, стараясь не задеть никакие коробки. Дальше – лестница из пяти ступеней на чердак. Но чердачное помещение было переоборудовано под кладовую с небольшим окошком, там редко кто поднимался, разве что Нина хранила там старые фотоальбомы и коробки со старыми книгами. Притаившись за коробками, она могла сквозь небольшую щель в стене видеть часть коридора первого этажа и прислушиваться к происходящему.
Сначала дом был тих, только слышались шаги по кухне. Нина узнала лёгкую поступь Наташи: наверное, решила, что хозяйки нет, теперь можно хозяйничать свободно. Потом послышался голос Олега:
– Ну, сбежала твоя сеструха. Когда приступим?
Нина напряглась. «Приступим» – к чему?
– Дай сначала позавтракаю, – ответила Наташа, – а то со вчера ещё нормально не ела.
– Ладно, давай быстрее, – сказал он. – Я хочу заглянуть в её спальню. Говорят, у неё заначка там где-то.
Нина похолодела. Так всё и есть, они, оказывается, искали её деньги. Тихонько, чтобы сердце не выскочило из груди, прислушалась дальше.
– Думаешь, там что-то найдём? – спросила Наташа.
– Должны. Я заметил, она вынесла маленькую коробку из кладовки на днях, и потом её нигде не видел. Наверняка заныкала. А мы ж тут пока живём, имеем право знать, что в доме хранится, – насмешливо продолжил Олег.
Нина сжала губы: значит, эти наглецы действительно шарят по дому, пользуясь её отсутствием. Оказывается, не было никакой «необходимости» жить у неё. Ремонт у них в квартире давно закончился, а они просто не хотели возвращаться в свою двушку, где меньше места. Ещё и деньги её ищут.
Прошло минут десять, слышались звуки, будто они жуют что-то на кухне, тихий смех, потом скрип стула. Нина напряглась, готовясь слушать, что дальше.
– Ну что, пошли смотреть, – прозвучал голос Наташи. – Заодно я хотела её документы глянуть, мало ли. Вдруг там завещание или что-то о её даче?
– О, класс, – оживился Олег. – Мало ли, может, у неё дача на продажу, мы б урвали.
Шаги заскрипели по полу, двое двинулись в коридор, затем в комнату Нины. Нина тихонько выбралась к вершине лестницы, чтобы через узкую щель увидеть, что делают. Угол обзора был небольшой, но она различала, как Олег сунул руку в прикроватную тумбу, достал оттуда пачку писем, принялся листать.
– Да, тут письма, бред какой-то, – пробормотал он. – А вот… – он вытащил маленькую шкатулку. – Пусто. Что она, дура? Всё вытащила?
– Наверно, носит с собой, – со вздохом ответила Наташа. – Смотри, я ещё в шкаф загляну. Там может быть сейф.
Они начали рыться в шкафу. Нина краем глаза видела, как сестра раскидывает её аккуратно сложенные платья, бормочет ругательства: «Старое барахло, ничего интересного». Потом слышен треск бумаг – возможно, вынимает папки.
– Слушай, тут какие-то документы на квартиру, – внезапно воскликнула Наташа. – Она, оказывается, владеет не только этим домом, но и ещё какой-то жилплощадью? Точно! Я же слышала, что ей от тётки досталась ещё комната в центре.
– Дай взглянуть, – пробормотал Олег. – Вот почему она не даёт нам денег. Наверняка копит, чтобы что-нибудь купить втихаря.
– Гадина, – злым шёпотом выругалась Наташа. – Я тут с ней мучаюсь, играет хорошую хозяйку, а у самой…
Нина ощутила горячие слёзы обиды. «Мучается она…» – повторила мысленно. Она ведь пустила родню из сострадания, думала помочь, а они кличут её «гадиной», шарят по дому. Сердце билось от гнева. Но Нина понимала, что нельзя пока показываться, надо всё зафиксировать в уме.
Шорохи продолжались. Видимо, не найдя денег, они принялись заглядывать в прочие шкафы. Потом Олег предложил:
– Пойдём ещё в кладовку, вдруг там что. Да и на второй этаж заглянем, хоть там обычно барахло, но кто знает.
Нина напряглась: «На второй этаж?!» Ведь она притаилась буквально рядом, если они зайдут и включат свет, заметят её! Нужно как-то быстро скрыться глубже, благо там в дальней части чердака можно за ящики юркнуть. Тихо, почти на цыпочках, Нина пролезла между коробок. Через несколько секунд услышала, как снизу скрипит дверца, которая ведёт на эту лестницу.
– Фу, пыль какая, – донёсся голос сестры. – Вечно у неё старая хламовня.
– Вдруг что ценное, – напомнил Олег. – Давай посмотрим.
Нина затаила дыхание. Связка ящиков частично закрывала её, но если они подойдут вплотную, заметят её волосы или ноги. Она старалась стоять недвижимо, едва дыша. Послышались шаги на лестнице, луч фонаря (видимо, Олег достал из кармана фонарик) скользнул по тёмным углам.
– Ничего не вижу толкового. Пара коробок, наверное, старые фото. Зачем оно нам? – фыркнула Наташа.
– Да, хлам, – согласился Олег. – Ладно, пошли вниз, у меня уже нос чешется от пыли.
Нина почти выдохнула с облегчением. Шаги заскрипели обратно. Ещё минут двадцать родня продолжала обшаривать дом, судя по стукам и их приглушённому разговору. Наконец Наташа, кажется, устала:
– Ладно, ничего толком нет. Пошли телек посмотрим. Вечером вернёмся к обследованию. Может, она и правда всё носит с собой. Чёртова скряга.
Они спустились на первый этаж, потом в гостиную – слышно, как включили телевизор, каналы щёлкали. Нина подумала: «Сейчас они тут будут целый день. Как бы мне выйти? Я же не могу так сидеть до ночи». Но, возможно, можно дождаться, когда они выйдут в магазин или ещё куда, чтобы незаметно покинуть дом.
Прошло около получаса, когда раздался телефонный звонок (мобильный у Наташи, судя по звуку). Наташа проговорила: «Да, да, сейчас приедем… Хорошо», – потом повысила голос, обратилась к Олегу: «Слушай, надо срочно ехать к тем ребятам насчёт договора, помнишь? Иначе упустим шанс. Поехали сейчас?»
– Правда? – переспросил он. – Ну ладно, давай. Возьмём машину.
Шаги вновь зазвучали по коридору, потом шум сборов, и минут через пять Нина услышала, как хлопнула входная дверь, а потом зажужжал автомобиль за окном. Тишина.
«Теперь или никогда», – подумала Нина, отдышавшись. Осторожно выбралась из-за коробок, шла вниз, глядя по сторонам. В комнатах царил беспорядок: вещи из шкафа раскиданы, в гостиной телевизор громко бубнил – видимо, они забыли выключить. Нина прошла на кухню – там чашки недопитые, бардак. «Совсем обнаглели», – подумала она с горечью.
Однако ключевой была мысль: «Сейчас я могу уйти через центральную дверь, чтобы не оставлять сомнений, что я уже вернулась. Пусть они понимают, что их разоблачили?» Но Нина решила: нет, лучше пока не говорить ничего, пускай думают, что она не знает. Для этого нужно аккуратно выйти тем же путём, через заднюю дверь-калитку. Затем вернуться, как будто только что подъехала из поездки. И тогда посмотреть, как они отреагируют, вернувшись.
Так и сделала. Через пятнадцать минут, уже стоя на улице с сумкой, она вздохнула, осознавая: теперь у неё есть доказательства: собственными глазами видела, как роются в вещах.
Она условилась с соседкой, что проведёт у неё вечер, а под вечер, «торжественно», со звонком ключей, войдёт в свой дом, делая вид, будто только что вернулась. Примерно так и поступила. Вечером, когда солнце садилось, Нина – с намёком на усталость – вошла в калитку, громко позвонила. Родня, видимо, успела вернуться, потому что в гостиной горел свет. Наташа открыла, на лице неуверенность:
– О! Ты уже приехала? Думали, только завтра.
Нина улыбнулась пресно:
– Дела раньше закончились. А вы чёта всё дома сидите, не скучно?
Наташа сделала безразличное лицо:
– Да так, отдыхаем. Ну, заходи. Как подруга?
– Нормально, – сказала Нина, проходя в коридор. – А у вас как день прошёл?
Олег выглянул из гостиной:
– Всё хорошо. Спали, смотрели телек. А что?
Нина промолчала. Зашла в свою комнату: диван, шкаф – всё в жутком беспорядке, платья валяются кучей, ящики выдвинуты. Возмущение зашкаливало. Она прикусила губу, вернулась в коридор, жёстко глядя на сестру:
– Вы что тут делали? Зачем в моей комнате всё перерыли?
Наташа, опешив, попыталась оправдаться:
– Да мы просто искали… э-э… ключ от кладовки. Думали, ты куда-то положила. Там ведь твой старый утюг…
Но враньё звучало неубедительно. Нина вспыхнула:
– Не лгите. Я всё вижу. Вы шарили, искали деньги или драгоценности, да? Думаете, я не понимаю?
Олег насупился:
– Вообще-то не повышай голос. Мы тут живём, имеем право пользоваться.
– Пользоваться – не значит копаться в моих вещах! – отрезала Нина. – Я всё уже знаю: вы думали, я уехала, и начали обшаривать. Я заходила днём незаметно, всё видела.
Родня обменялась испуганными взглядами. Наташа, смутившись, первой взялась в наступление:
– А что такого? Дом не твоё личное царство. Мы близкие родственники, нам скрывать нечего.
– Да? – приподняла бровь Нина. – А тогда почему делали это за моей спиной, пока «никого нет»? Видимо, вы хотели узнать, что ещё можно у меня «позаимствовать».
Олег сжал кулаки:
– Ты сама виновата, что не доверяешь. Думала, не заметим твоих богатств? Ну да, мы искали, потому что ты ничего не предлагаешь, хотя мы тут нуждаемся.
Нина вскипела:
– Вы врали, что ремонт затягивается, а на деле тут обжились, как у себя дома, и рылись в моих документах. Сейчас же собирайте вещи и уходите.
Наташа побагровела:
– Что? Месяц назад сказала, что мы можем ещё пожить. А теперь выгоняешь?
– После того, что увидела, не хочу иметь дело с вами, – решительно заявила Нина. – Вы переступили все границы. Либо выезжайте, либо я вызову полицию.
Олег прикусил губу, хотел возразить, но понял, что уже ничего не скажет. Наташа не выдержала:
– Ладно, пошли, Олег. Я не могу терпеть эти истерики. Считай, что мы уходим по своей воле. Хотя знаешь, Нина, – она прищурилась, – когда тебе понадобится помощь, не приходи!
– Не приду, – твёрдо сказала Нина. – Прошу, покиньте мой дом.
Родня, ворча, начала собирать сумки. Быстро наскребли какие-то вещи, что-то швырнули в пакеты, выбежали за порог. Нина стояла у окна, глядя, как они грузят барахло в машину. Глухо стучало сердце: грустно осознавать, что свои поступили подло. Но теперь хоть раз и навсегда покончено – лучше без них, чем с их враньём.
Уехали. Нина закрыла дверь на засов, опустилась на стул. Воздух вдруг стал чистым. Внутри ещё было больно, ведь это её сестра, родная – а повела себя, как вор. Но, по крайней мере, Нина не станет больше жить в страхе, что сегодня пропадёт что-то из шкатулки или документов.
Она заварила чай, обвела взглядом комнату. Беспорядок, оставленный роднёй, нужно убирать. Но прежде чем приступить, Нина облегчённо вздохнула: «Я всё-таки узнала правду. Они хотели использовать моё доверие, делать вид, что просто живут из-за беды в их квартире. А на деле – влезли в мои вещи, искали деньги. Хорошо, что я догадалась.»
Ей вспомнилось, как она читала статьи о родственниках, которые выживают хозяев ради квартиры. «К счастью, я вовремя разобралась», – подумала Нина, прижимая чашку к губам. Да, теперь нет необходимости делать вид, что всё ладно. Она поймала их с поличным, хоть и тайком.
И пусть родня сгоряча обозлится и перестанет общаться, лучше так, чем жить под одной крышей с людьми, способными красть личные вещи. Нина доела печенье, затем поднялась убрать комнату. На душе было непросто, но и облегчение: её дом отныне будет чист от всякой корысти, и больше никто не будет шастать по её комнатам, когда, как им кажется, «никого нет».
Самые обсуждаемые рассказы: