Катя остановилась посреди коридора, сжимая в руке кухонное полотенце. В гостиной раздавались повышенные голоса: её муж Рома спорил с её отцом, а рядом стояла мать, пытаясь вмешаться. Обстановка была накалённая до предела. Уже не первый раз родители Кати приезжали погостить из провинции, и почти каждый раз это оборачивалось конфликтами. Но сегодня она почувствовала, что чаша терпения мужа переполнилась окончательно.
– Больше не потерплю твоих родителей под этой крышей! – гневно выкрикнул Рома, выходя из комнаты и с размаху кидая чемоданы в прихожую. – Всё, пусть забирают вещи и уезжают! Или я сам их выставлю.
Отец Кати, Андрей Петрович, побагровел, хотя обычно был человеком сдержанным. Он сделал шаг вперёд:
– Ты, парень, не смей так разговаривать! Мы всего пару дней просили остановиться у вас, неужели так трудно потерпеть?
Но Рома сорвался:
– «Потерпеть»? Вы сюда вторгаетесь, командуете, критикуете мою работу, мою квартиру. Думаете, я буду это просто так глотать? Нет уж.
Катя бросилась между ними, не зная, кого успокаивать в первую очередь. Мать стояла рядом, дрожащими губами повторяла: «Мы не хотели лишних проблем», но у самой глаза сверкали обидой. За последние сутки накопилось множество мелочей: мать упрекала Рому, что он поздно возвращается с работы, отец советовал по-своему передвинуть мебель. И всё это на фоне старых обид и недосказанностей.
Катя всхлипнула:
– Рома, пожалуйста, успокойся. Они уедут завтра, как и планировали…
Но муж не желал слушать. Он схватил чемоданы, которые и так уже вытащил в коридор, сгрёб пиджак отца:
– Завтра? Нет, с меня хватит. Пусть уезжают прямо сейчас. Пойду вызову такси.
С этими словами он достал телефон. Катя кинулась к нему, пытаясь отнять:
– Ну не дури. Уже поздно вечер, куда они поедут?
Отец сжал кулаки, резко прошёл к дверям, забирая у Ромы свой пиджак:
– Не надо нас выгонять, мы и сами уйдём! Пойдём, Тамара, – бросил он жене. – Не хочешь – не будем больше проситься.
Мать растерянно заглянула в глаза дочери:
– Катенька, ну как же так… Мы же только хотели пару дней побыть вместе…
Глаза Кати наполнились слезами. С одной стороны – родители, которым она обязана многим, а с другой – муж, с которым делит жизнь. Она помнила, как ещё вчера старалась организовать уютный семейный вечер: горячий чай, печенье, спокойные разговоры. Но отец начал критиковать Рому за то, что «слишком мало времени дома проводит», «командировками прикрывается», а мать к тому же считала квартиру недостаточно чистой. Словно всё тут делалось не так. Рома не выдержал бесконечных замечаний.
И вот теперь кульминация: чемоданы в прихожей, громкие крики, упрёки.
– Пап, мам, – обратилась к ним Катя, задыхаясь от слёз, – простите, может, вы действительно лучше переночуете в гостинице? А завтра поговорим спокойнее…
В глубине души она понимала, что говорит жестокие слова: родители так надеялись на гостеприимство дочери. Но иначе выйдет ещё больший скандал. Отец хотел возразить, но мать взяла его за руку:
– Пойдём, Андрей… Не будем устраивать театр перед зятем.
Рома только горько усмехнулся:
– Вот и правильно. А вы, Катя, если хотите, поезжайте с ними. Мне уж точно никого не надо терпеть.
У Кати внутри всё перевернулось от боли. Муж уже выставил их чемоданы, и родители, видимо, не видели смысла настаивать. Смахнув слёзы, она помогла им вызвать такси. Отец молчал, сжимая губы, мать лишь шёпотом повторяла: «Дочка, не плачь… всё образуется…» Но сама говорила это неуверенно.
Когда такси уехало, квартира погрузилась в оглушительное молчание. Катя медленно закрыла дверь, обернулась: Рома уже в спальне, не глядя на неё. Она зашла туда, увидела, как он складывает свои бумаги, явно не в настроении разговаривать. Собравшись с силами, села на край кровати:
– Ром, мы должны поговорить. Что за фраза – «Больше не потерплю твоих родителей под этой крышей»? Почему ты так?
Муж не обернулся:
– Потому что больше не могу слушать их нравоучения. Сколько раз они приезжали – каждый раз одно и то же: «Рома, а ты почему поздно? Рома, а зачем мебель такая? Рома, а почему квартира на двенадцатом этаже?» Сколько можно?
Он бросил бумаги на тумбочку, развернулся с мрачным видом:
– Кать, если они приезжают – пусть хотя бы не указывают, как мне жить. Мне тридцать два, я не мальчик.
Она знала, что всё это так. Но ведь это и её родители:
– Я понимаю. Но они не нарочно… Они просто старшего поколения, всё время волнуются, считают себя вправе советовать. Но ведь можно было не доводить до криков?
Рома тяжело вздохнул:
– Я старался сохранять вежливость, но сегодня твой отец перешёл границы: начал говорить, что я «плохой муж», что не уделяю тебе времени. Извини, меня это взбесило.
– Папа, конечно, не прав, – призналась Катя. – Но можно было не выгонять их на ночь глядя…
– Надоело, – упрямо повторил муж. – Я не хочу больше видеть их тут. Если надо, ты можешь встречаться с ними где-то вне дома.
От этих слов у Кати защемило сердце:
– Как же? Это же мой дом тоже. Мои родители не должны чувствовать себя врагами. Разве мы не можем найти компромисс?
Рома отвернулся:
– Компромисс? Слишком поздно. Пусть они живут, где хотят, только не здесь.
Катя осознала, что разговор бесполезен. Ночь прошла в угрюмом молчании: муж уснул, отвернувшись к стене, а Катя лежала с открытыми глазами, прокручивая всё в голове. С детства она была очень привязана к родителям, хотела, чтобы они гордились её выбором мужа, её совместной жизнью. Да, у отца тяжёлый характер, у матери язык «без костей» – но ведь они не монстры. Просто старшие, со своими взглядами.
Наутро Катя, почти не выспавшись, сидела на кухне. В голове стучало: «Как будем жить дальше?» Рома вышел, налил кофе, не сказал ни слова. Вскоре, накинув пиджак, собрался на работу. На пороге обернулся:
– Кать, надеюсь, ты поняла, что родители твои сюда больше не приедут. Иначе я не знаю, что будет.
С этими словами он ушёл. Катя, оставшись одна, разрыдалась, не зная, куда себя деть. Вспомнила, что родители ночевали в гостинице. С горечью позвонила им, спросила: «Всё ли в порядке? Куда дальше?» Отец тяжело дышал:
– Да у нас поезд вечером, там уже и доберёмся домой. Не переживай, мы выберемся.
Мать только добавила: «Прости, дочка, мы не хотели такой скандал устроить…» Катя, всхлипывая, попросила прощения сама за мужа, а родители вздохнули: «Да ладно, что уж теперь…»
Следующие дни прошли во враждебном молчании между супругами. Катя не хотела говорить, Рома погружался в работу. Впервые за три года брака она чувствовала настоящую пропасть. Когда-то ей казалось, что они могут вместе преодолеть любые трудности. Но сейчас, столкнувшись с конфликтом родни, Рома закрылся, будто никто кроме него и Кати не должен переступать порог их дома.
Через неделю выяснилось, что родители Кати вновь хотят приехать в город по делам. Надо было оформить документы, связанные с маминой пенсией. Мать позвонила, робко спросила: «Катюш, а можно мы у тебя переночуем всего пару ночей? Гостиница дорогая, а у нас туго с деньгами…» Катя застыла, не зная, что отвечать. У неё перед глазами встала картина, как Рома кричит, выставляет чемоданы…
– Папа сказал, что не очень хочет к вам, – продолжала мать. – Но мне нужно к врачу. Ладно, если нельзя – поймём.
Катя сглотнула, выдавила:
– Мам, я… я попробую поговорить с Ромой. Но, если честно, он был очень категоричен.
Отец из-за фона пробормотал: «Да бог с ним, не унижайся…» Мать зашикала, мол, «не говори так», а Катя чувствовала себя между молотом и наковальней.
Вечером, собралась с духом, спросила у мужа:
– Рома, родители опять хотят приехать, всего на пару ночей. Можно?.. У них сложная ситуация.
Он, не вынимая наушников, просмотрел что-то на планшете. Не сразу ответил:
– Я же сказал: никогда больше.
– Но это же моя семья! – повысила голос Катя, ощущая отчаяние. – Неужели ты не пойдёшь навстречу, хотя бы из сострадания?
Он отложил планшет, метнул взгляд:
– Сострадание? Где было их сострадание, когда они меня поливали грязью? Я сказал, нет. Хотят приехать – пусть снимают номер.
Катя ощутила, как в душе всё переворачивается.
– Ты выгоняешь их второй раз? Разве можно…
Рома рванулся с места:
– Я никого не «выгоняю»! Просто не пущу в свой дом. Всё, хватит об этом.
Она вспылила:
– Это и мой дом, я здесь живу, плачу коммуналку!
– Да? – оскалился он. – Но ипотека и ремонт – на мне. Считай, что решаю я.
У Кати задрожали губы. Он всегда любил подчёркивать, что внёс больше средств за квартиру. Но раньше это не было поводом доминировать. Видимо, сейчас он решил, что может диктовать условия. Она не стала спорить, а просто ушла в ванную, чтобы там выплакаться.
Ночью думала, как поступить: «Может, я приму родителей тайком, когда Рома на работе? Но это незаконный путь, вызовет ещё больший скандал…» Наутро написала матери, что «пока у нас нельзя, лучше они найдут другое место». Чувствовала стыд и боль, будто предавала самых близких.
Отец и мать нашли бюджетный хостел, но условия там были плохими. Через день мать позвонила, жалуясь, что «клопы кусают», питание ужасное, а очередь к врачу большая. Катя изнывала от чувства вины, не знала, чем помочь. Попробовала уговорить мужа хотя бы предложить альтернативу, но Рома холодно ответил: «Не моя забота. Пускай твой отец ищет деньги на гостиницу, раз такой гордый».
Катя впервые поймала себя на мысли, что не может жить так дальше. Сколько можно разрываться? Родители или муж? Она вспомнила, как отец помогал им с переездом, как матери добивались, чтоб Катино детство было достойным, как они вечно беспокоились о ней. Да, у них тяжёлый характер, но это не оправдывает такого обращения. Наконец, решилась:
– Ром, если ты не разрешаешь им ночевать, я тогда сама уйду к ним в хостел. Мне стыдно за всё это.
Рома насмешливо вскинул брови:
– Уходи? Ну уходи, раз родители важнее мужа.
Сердце Кати сжалось. Но она собрала чемодан, оставила на столе ключ от квартиры:
– Я не хочу войны. Но не могу смотреть, как мои родители мучаются. Переночую с ними, помогу. Если решишь пересмотреть решение – звони.
Он лишь пожал плечами:
– Делай что хочешь.
Так в тот же вечер Катя уехала к родителям. Те удивились, увидев её с чемоданом. Мать замахала руками: «Ты что, дочка, нам некуда тебя селить, тут на полу кое-как…» Но Катя твёрдо решила, что лучше делить с ними неудобный матрас, чем жить в атмосфере вражды дома. Отец, узнав причину, с горечью пробормотал: «Ну ладно, не могу тебя выгнать…»
Ночью они втроём ворочались в тесном номере хостела, слушая шум. Отец злился, мать тихо плакала, прося прощения у дочери: «Мы виноваты, что ли, что всё так вышло?» Катя сжимала руку матери, молчала: ведь и сама не знала, как быть.
На следующий день Катя пошла на работу, чувствуя себя обессиленной. Мобильный был полон пропущенных сообщений от Ромы: «Вернись, поговорим», «Не дури, чего клопы нюхать?», «Мы же семья…» – всё в таком ключе. Она не спешила отвечать, но после работы всё же позвонила:
– Привет, что хотел?
– Возвращайся домой, – буркнул муж. – Я тут подумал, может, на один день их пустить… или нет…
Катя услышала, как он путается в словах. Похоже, ему некомфортно без неё, но он не хочет признать вину.
– Не знаю, Ром, – отвечала она устало. – Мои родители всё ещё не услышали от тебя извинений, а я не хочу возвращаться, пока ты в таком режиме «под этой крышей их не потерплю».
Он помолчал, потом выдал:
– Ладно, может, я перегнул… Если хочешь, пускай переночуют, но только сутки. После этого пусть катятся, куда хотят.
– Сутки? – Катя вздохнула. – Уже хотя бы что-то…
Она колебалась. С одной стороны, это выглядело как жалкая подачка. С другой — родителям действительно нужно было хотя бы пару ночей комфорта. Она согласилась. Позвонила отцу и матери, объяснила, что «Рома согласился, но лишь на сутки». Отец нахмурился: «Не надо нам его подачек». Но мать уговорила: «Одну ночь хоть поспим без клопов…»
Так договорились. Родители собрали вещи, переехали в квартиру Кати. Вечер прошёл напряжённо. Рома старался не смотреть на тестя, тот упорно молчал, лишь односложно отвечал на вопросы, мать возилась на кухне, стараясь лишний раз не попадаться зятю на глаза. Катя чувствовала себя, будто живёт на минном поле: каждый неверный шаг — взрыв.
За ужином она попыталась сгладить, предложила помириться:
– Может, обсудим всё и забудем обиду? Пап, Рома, вы ведь оба люди умные…
Рома посмотрел с прищуром:
– Я готов забыть, лишь бы больше не было приказов насчёт того, как мне жить.
Отец скрипнул зубами:
– Я никому не приказывал, просто высказывал мнение. Или вы, молодёжь, не можете выслушать?
Мать попыталась вмешаться:
– Ладно, не надо опять. Давайте хоть один вечер без споров.
На этом всё и затихло. Поесть поели молча, после чего все разошлись. Родителям Катя постелила в зале на раскладном диване, Рома и она ушли в спальню. Лежали на разных краях кровати. Ночью Катя проснулась, услышала, как мать тихо вышла на кухню за водой. И подумала: «Господи, лишь бы утро наступило без нового конфликта.»
Утро началось относительно спокойно. Родители Кати собирались по делам, Рома уже уехал на работу. Перед уходом отец, покидая квартиру, пробормотал:
– Дочка, мы вечером уедем на поезд. Не волнуйся, побудем в городе до вечера, а потом всё. И… береги себя. Раз уж такая жизнь.
Мать вздохнула:
– Прости, если мы стали помехой. Мы не хотели…
Катя обняла их:
– Всё хорошо… Я вас люблю.
Родители ушли, и Катя, закрыв за ними дверь, ощутила пустоту. Сколько горьких слов прозвучало? И к чему это приведёт? Её не радовало, что родители уедут. Ведь в памяти останется этот ужас: как муж, выкрикивая, выставлял чемоданы.
К обеду она взяла выходной и вышла прогуляться. Голова гудела от мыслей: «Неужели мне жить с человеком, который запрещает моим родителям находиться под нашей крышей? А может, всё же у нас будет ребёнок, и что тогда? Каково ему будет расти в такой обстановке?»
В какой-то момент у неё мелькнула идея: «Может, мы с Ромой переедем ближе к его родителям?» Но она знала, что и там не будет лучше, если в душе у него нет уважения к её родне. Главное – сам Рома не хочет мириться.
Вечером вернулась домой. Рома тоже пришёл, видавший, кажется, нелёгкий день. С кухни пахло пустотой, никто не готовил ужин — Катя не имела сил. Минуты молчания, потом муж, неловко кашлянув, предложил:
– Кать, давай, раз твои уже уезжают, мы… ну, постараемся забыть этот скандал?
Она опустила глаза:
– Забыть не так просто. Слова о том, что «не потерпишь моих родителей под этой крышей», больно ранили меня.
– Я погорячился, – пробормотал Рома. – Но твои родители действительно меня достали.
– Понимаю, – кивнула Катя. – Они тоже были неправы. Но это не повод так с ними обращаться.
Он пожал плечами:
– Может, я и должен был быть спокойнее, но, Кать, у меня предел есть. Если они снова приедут – я не гарантирую, что не взорвусь.
Катя подошла к окну, прижалась лбом к прохладному стеклу:
– То есть ты не готов к компромиссу, да? Ты не можешь просто потерпеть, допустим, пару дней, если им надо?
– Не хочу, – отрезал Рома. – Пускай останавливаются в другом месте.
Катя горько усмехнулась:
– Получается, нам придётся жить так: я буду видеть своих родителей где-то вне дома, а ты в лучшем случае не будешь с ними пересекаться?
– Наверно, – пожал плечами муж. – Зато меньше скандалов.
Она повернулась, глядя на него взглядом полным печали:
– И тебя это устраивает?
Он хмуро замолчал, потом буркнул:
– Мы, по сути, вдвоём строим семью. Родители – это прошлое.
Слова резанули сердце Кати: «Родители – прошлое?!» Но она уже не спорила. Чувствовала, что между ними образовалась пропасть взаимного непонимания.
В этот же вечер родители Кати уехали поездом. Она проводила их на вокзале, обняла на прощание, мать лишь тихо сказала: «Не держи на нас зла, что мы всё время мешаем…» Отец был молчалив, видно, обидно ему, что зять так прогнал. Катя глядела вслед уходящему составу, ком стоял в горле.
Вернувшись, столкнулась с Ромой на пороге. Тот выдавил натянутую улыбку:
– Ну что, всё? Они уехали?
Катя коротко кивнула, без желания говорить. Прошла в комнату, закрылась. Муж пробовал позвать её поужинать, но она отказалась. В груди бурлила обида. «Значит, так будем жить? Мои родители – «непод этой крышей».»
Потянулись дни недели, месяца. Катя старалась не поднимать «родительскую» тему, чтобы не провоцировать мужа. Время от времени отец и мать звонили, спрашивали, как дела. Она объясняла, что «всё нормально», но они чувствовали фальшь. Мама тихо уточняла: «А мы можем ещё раз приехать?» – Катя отвечала уклончиво: «Лучше пока не надо…»
Несколько раз отец издалека бросал фразу: «Приезжайте к нам сами, мы ж не кусаемся.» Катя не знала, как устроить совместную поездку: у Ромы не было желания ехать. «Зачем? Вечно скандалы…» – ворчал он. Всё катилось к тому, что семья Кати и муж стали жить параллельно, почти не пересекались.
В душе у Кати росла пустота. Она чувствовала, что без благословения родителей тоже тяжко, но и споры с мужем стали чаще. Обо всём: о деньгах, о планах на будущее. Как-то Рома обмолвился: «Мы сами справимся, дети нам не нужны, твои родители внуков не увидят, пусть не надеются.» Катя содрогнулась: ведь ещё недавно она мечтала о ребёнке, думала, что её родители станут любящими дедушкой и бабушкой. Но при таких условиях?
Однажды ночью Катя поняла, что долго терпеть не сможет. Сидя на кухне, написала в блокноте: «Уйти или остаться? Плюсы и минусы.» Плюсов для остаться было мало: чувства к мужу остыли на фоне постоянных конфликтов, совместного будущего она не видела. Минусы: закрытость, агрессия к её родным, отсутствие уважения к её чувствам. Стало страшно, но решение назревало.
Утром, собравшись духом, она подошла к мужу и сказала спокойно:
– Рома, я ухожу. Собираю вещи и переезжаю к родителям на время.
Он вздрогнул:
– Что за глупости?
– Никакие не глупости, – ответила Катя, чувствуя, как внутри дрожь. – Я не могу жить с тобой, когда ты так относишься к моим родным, а значит, и ко мне.
– Подожди, – брови Ромы сошлись, – ты серьёзно?
– Абсолютно, – выдохнула она. – Мои родители важны для меня. Если тебе они не нужны «под этой крышей», значит, и мне здесь место сомнительное.
Он бросился к ней, схватил за руку:
– Но мы же семья, как ты можешь?
– Семья – это когда уважают друг друга, – сказала Катя, отстраняясь. – И уважают родителей, даже если они несовершенны. А не выставляют чемоданы с криком… Ты мне сам показал свою позицию.
Муж растерянно оглянулся, будто не ожидал. Попытался заговорить:
– Ну… может, давай ещё раз всё обсудим?
Катя покачала головой:
– Мы сто раз обсуждали. Я видела, как ты поступил. Либо ты принимаешь моих родителей, хотя бы с минимальным уважением, либо нет смысла. Я тебя не заставляю с ними дружить, но они имеют право на наш дом, когда приезжают. Я не могу быть заложницей твоей злости.
Он в отчаянии развёл руками:
– Да я не против тебя, просто они реально достали меня своими указаниями!
– Я понимаю, но это не повод их вышвыривать ночью на улицу.
Рома обмяк, посмотрел куда-то в сторону. Потом вдруг произнёс:
– Ладно… Возможно, я перегнул. Может, я попробую измениться, если ты дашь мне шанс?
Катя посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, говорит ли он искренне. Но видела, что он сам не верит в свои слова.
– Я могу дать шанс, – сказала тихо, – если ты ясно проговоришь, что не будешь больше выставлять их, что готов хотя бы терпеть их несколько дней, если надо, не унижая.
Рома пожал плечами:
– Постараюсь. Но я ничего не гарантирую…
Катя поняла, что в его голосе нет твёрдости. Значит, при первом же конфликте может повториться всё то же самое. Она вздохнула, подошла к шкафу, вытащила сумку:
– Я уеду к ним, поживу месяц. Если за это время ты покажешь, что способен признать моих родителей как часть нашей семьи, вернусь. Если нет – значит, разведёмся.
Он хотел возразить, но увидел её решимость и смолчал. Через полчаса Катя вышла из квартиры с чемоданом и тихим «Прощай на время». Вызвала такси и поехала.
Зная характер Ромы, Катя не питала иллюзий, но надеялась, что он, лишившись её, задумается. Родители, увидев дочь с чемоданом, всполошились: «Опять ты из-за нас? У нас-то жилья лишнего нет…» Катя пояснила, что просто возьмёт отпуск, поищет работу в другом городе, поживёт у них, пока не разберётся. Отец лишь вздохнул: «Мы тебя не выгоняем, конечно, но и не хотим, чтобы всё так кончилось…» Катя пожала плечами: «Это всё лучше, чем слушать, что вас не терпят под нашей крышей.»
Прошли пару недель, Рома звонил редко, писал противоречивые сообщения: то звал обратно, то упрекал, что «из-за родителей разрушила брак». Катя твёрдо отвечала: «Ты знаешь условие.» Родители видели, как она страдает, но поддерживали: «Если любит, пусть примет.»
Однажды вечерним звонком Рома признал:
– Ладно, пусть приезжают, если надо. Я… не обещаю любить их, но не буду больше позорить.
Катя спросила:
– Ты осознал, что они – моя семья?
– Да, – буркнул он. – Просто мне тяжело, пойми. Но я не хочу разводиться.
В его голосе слышалась усталость и, может быть, крупица искренности. Катя решила: «Дам шанс.» Сказала:
– Хорошо. Придётся долго ещё восстанавливать доверие, но… Я приеду через неделю. Посмотрим, как дальше.
Так и вышло: через неделю Катя вернулась. Первые дни было неловко, но Рома старался быть сдержанным. Со временем вновь возник вопрос о визите родителей — на этот раз отец перенёс операцию, нужно было приехать на обследование. Катя, затаив дыхание, предупредила Рому: «Они приедут на два дня. Готов?» Он сдержанно кивнул: «Попробую.»
Когда родители приехали, между ними и Ромой царила холодная вежливость. Но зато никто не кричал и не выставлял чемоданы. Для Кати это уже шаг вперёд. Конечно, отец бурчал под нос, мать осторожно замечала недостатки, но Рома сжал зубы и молчал. Может, понимал: если снова выставит, Катя уйдёт окончательно.
Результат получился не идеальный: отношения между зятем и тестем натянуты, но без открытой войны. Катя ощущала, что придётся ещё много общаться, искать баланс. Но, по крайней мере, больше не звучали жуткие фразы о том, что «не потерпит» родителей.
Возможно, им всем ещё предстоит учиться диалогу. Катя, наблюдая за мужем, понимала, что любовь всё ещё жива, но без уважения к её родне брак обречён. А родители, приехав во второй раз, старались не командовать, говорили помягче. Мать извиняющимся тоном поясняла: «Мы просто хотим добра…» Отец лишь пожимал плечами, но гадостей не говорил.
Катя была рада, что по крайней мере чемоданы в прихожей не вылетали с криком «Больше не потерплю!» Этот кризис их обоих чему-то научил: нельзя решать конфликты грубой силой, нельзя выгонять близких. И если муж дорожит семьёй, то придётся ему принимать, что под их крышей родители Кати могут появляться. И наоборот, отцу Кати тоже стоит держать язык за зубами.
Впереди ещё долгий путь, но Катя надеялась: рано или поздно они смогут посидеть за общим столом без страха, что вспыхнет скандал. Иногда жизнь требует таких тяжёлых уроков, чтобы люди поняли, как важно ставить взаимное уважение выше эмоций. И Катя, несмотря ни на что, верила, что у них получится.
Популярно среди читателей: