— Мама, ты сможешь сегодня забрать Андрюшку из школы? — голос дочери раздавался так громко, что Мария невольно отстранила телефон от уха.
— Наташа, но я же предупреждала, что у меня сегодня смена до восьми, — ответила Мария, устало потирая виски. Она стояла у окна и чувствовала, как подступает привычное головокружение. За окном хлестал дождь, и в душе у неё было примерно то же самое.
— Ох, мама, ну что ж теперь делать… — Наталья протянула эту фразу недовольно. — Ладно, может, Серёжа успеет вырваться… Но вообще, ты ведь сама говорила, что для внуков должна быть на первом месте.
Мария мысленно закрыла глаза, пытаясь не раздражаться. Как объяснить, что она не автомат, не супергерой, а просто человек, который из последних сил обеспечивает и себя, и помогает детям?
Двадцать лет назад она поставила точку в супружеской жизни. Муж исчез, оставив её с тремя малышами на руках. «Отпуск по уходу» для неё означал чуть ли не круглосуточную работу: она вышивала на продажу, потом днём торговала на рынке, ночью подрабатывала уборщицей в кафе. Старшей, Наташе, было тогда шесть лет, Кириллу — три, а младшая Лена только родилась. «Я сделаю всё, лишь бы вы были сыты и одеты», — повторяла Мария. И делала: не жалела себя, вечно работала, отказывала себе во сне, в нормальном питании, а уж про личную жизнь и вовсе забыла.
С годами дети выросли. Наталья, Кирилл и Лена — такие разные, а все как один привыкли, что мама придёт на помощь по первому зову. Попросить денег на куртку? — «Мама, выручи!» Сидеть с внуками по выходным? — «Мама, ты всё равно одна, не жалко же тебе времени, правда?» Мария честно старалась угодить, ведь ради детей жила. Но последнее время у неё внутри что-то надломилось.
— Да, здравствуй, сынок, — Мария прижала телефон к уху, едва успев вбежать домой после смены.
— Мам, привет! Слушай, а можешь занять мне тысяч десять до получки? У нас там форс-мажор с машиной… Надо чинить, иначе не буду на работу ездить, — голос Кирилла был чуть виноватый, но по сути он прямо ожидал согласия.
— Кирилл, а где я возьму десять тысяч? Зарплата у меня только через неделю, а резервов почти нет.
— Ну, я потом верну, правда! И вообще, вспомни, как в прошлый раз ты без разговоров помогла.
Мария вздохнула. Вспомнила: тогда она отложила деньги на новую обувь себе, но купила сыну запасную деталь для мотоцикла. С тех пор ходила в старых кроссовках. Ногам было тесно и некомфортно, но зато Кирилл, довольный, разъезжал на своём транспорте. У Марии внезапно защемило сердце: сколько можно?
— Сынок, давай я подумаю. Я тебе перезвоню, — сказала она, не желая продолжать разговор.
— Ой, мам, только не затягивай… Мне очень срочно надо.
Мария нажала на отбой, ещё не зная, как сказать «нет». Страх, что дети отвернутся, что будут считать её плохой матерью, слишком глубоко сидел в ней. «Но ведь я устала», — думала она.
Вечером, с трудом приготовив ужин, Мария села в кресло. Хотелось помолчать и послушать тишину. Но тишина продлилась недолго — зазвонил телефон. Младшая, Лена.
— Мама, привет! Ты во сколько завтра освободишься? Мне нужно, чтобы ты к девяти забрала мою Маруську из садика, а в десять отвела на танцы. Я не успеваю, у меня съёмки.
Лена работала фотографом и считала свой график «творческим и непредсказуемым». Всё, что было связано с дочкой, часто сваливала на Марию. Мария обожала внучку, но заметила, что Лена никогда не спрашивает «Мам, удобно ли тебе?» или «Не помешает ли тебе это?» — всё говорилось в повелительном тоне: «Нужно, чтобы ты…»
— Лен, у меня завтра дневная смена, — проговорила Мария как можно мягче. — Я не смогу быть там в девять, у меня только обеденный перерыв в час дня.
— Как? — Лена от изумления даже повысила голос. — Мам, ну ты же всегда находила время!
— Прости, но на работе строго с графиком. Начальница вчера предупредила, что за опоздание — штраф. Да и вряд ли я могу посреди дня уйти…
— То есть тебе всё равно, кто заберёт Марусю? — начала заводиться Лена. — Мам, я не ожидала, что ты меня так подведёшь. Подожди, может Наташа согласится или Кирилл? Но они всегда заняты… Ладно, понятно…
Разговор прервался. Мария ощущала, как внутри тяжелеет ком обиды. Дети никогда не задумывались, что у неё тоже есть дела, здоровье, усталость. Когда она в последний раз была у врача? Когда позволяла себе полежать бездельно? А ведь ей уже пятьдесят три года.
Через неделю грянуло крупное событие: у Натальи была годовщина свадьбы, и она решила организовать торжество в кафе. Мария целый день проработала, а к вечеру поспешила на мероприятие. Вместо того чтобы поспать и отдохнуть, она причёсывалась в автобусе, стараясь хоть немного привести себя в порядок.
— О, мама, ты как обычно на минуту опоздала! — фыркнула Наталья, когда Мария, задыхаясь, подошла к столику. — Мы уже заказали еду, и я подумала, что тебе всё равно без разницы, что кушать, так что заказала салат и курицу.
— Спасибо, — вымолвила Мария, присаживаясь. Она почувствовала голод, ведь с обеда ничего не ела.
К вечеру гости расползались кто куда, а Наталья вдруг подсела ближе к матери:
— Мам, послушай, мы хотим после банкета ещё отдохнуть вдвоём с Сергеем, так что детей я сразу отправлю в такси к тебе. Окей? Присмотришь за ними?
— Наташ, а на сколько? Я, может быть, завтра выспаться хотела, у меня потом долгие сутки на работе…
— Мам, ну не выдумывай! Они же твои внуки, когда бы тебе ещё с ними побыть? Неужели тебя затруднит? Они и так уже в полусонном состоянии.
Мария хотела возразить, сказать, что у неё ноги гудят, голова болит, что в шесть утра ей нужно быть на ногах и готовиться к смене. Но вместо этого как-то привычно кивнула. «Они ведь мои внуки…» — снова звучало в голове.
Ночь прошла беспокойно: двое внуков, восьми и пяти лет, ворочались на диване, просили то воды, то включить мультик. Когда Мария под утро, не сомкнув глаз, побежала в ванную чистить зубы, почувствовала, что сердце бьётся неправильно — слишком быстро и сбивчиво. Стало страшно. Ей показалось, что если так пойдёт дальше, её просто «выключит» однажды, и она не сможет никому помочь.
На работу она прибежала в полуобморочном состоянии. Хорошо, что сменщица всё поняла и на час разрешила лечь в комнате отдыха. Но Мария чувствовала себя загнанной лошадью. «А им всем всё равно», — стучало в голове.
Вечером она позвонила подруге Светлане, единственному человеку, который понимал её без слов. Света выслушала и горестно вздохнула:
— Маш, а почему ты не скажешь им прямо, что тебе нужна пауза? Что ты устала?
— Они не поймут, — ответила Мария. — Они скажут: «Ну, мама, ты же всю жизнь этим занималась, чем сейчас помогать мешает?»
— Дело в том, что они воспринимают тебя как ресурс, а не как женщину с чувствами, — сухо резюмировала подруга. — Попробуй хоть раз сказать «нет», чтобы они поняли, что ты не бессмертна.
Мария всю ночь ворочалась, обдумывая слова Светы. «Ведь правда…» — звучало эхом в её мыслях.
Кирилл снова позвонил через пару дней:
— Ма, можно мне перекинуть на карту пару тысяч? Я тут…
— Кирилл, — Мария пересилила себя и проговорила более жёстко, чем обычно, — у меня нет лишних денег. Я сама еле тяну.
— Но ты же всегда могла! — возмутился сын. — Что случилось?
— Я просто не могу. Пойми. Обращайся к друзьям, в банк за кредитом, но не ко мне, Кирилл.
В наступившей тишине чувствовалось, что сын не ожидал такого ответа.
— Ну, ладно, — бросил он. — Очень жаль, что ты не хочешь мне помочь.
Он повесил трубку, а у Марии дрожали руки. «Я не хочу ему помочь? Да я всё бы отдала, если бы могла… Но хватит», — повторила она в уме, стараясь утвердиться в принятом решении.
Наталья вызвала её на «разговор по душам» буквально на следующий день. Сказала: «Приезжай, мама, к нам на часок, нужно обсудить кое-что важное». Мария поймала такси, потому что опаздывала. Снова траты, которых не хотела, но ехать с пересадками на автобусах было бы слишком долго.
Она вошла в квартиру дочери и увидела, что Наталья выглядит недовольной, а муж Серёжа стоит рядом, скрестив руки на груди.
— Ну что, мама, — Наталья вздохнула. — Я слышала от Лены, что ты уже второй раз отказываешься сидеть с её дочкой. Да и Кириллу ты не помогла с деньгами. Я всё понимаю, у тебя, может, свои планы, но ты же бросаешь нас всех, когда мы нуждаемся в тебе.
— Наташа, — начала Мария устало, — я никого не бросаю. Но я работаю…
— Ну, у меня работа тоже не сахар! — перебила дочь. — Но у меня муж, дети, а у тебя…
— …у меня только я сама, да? — горько договорила Мария. — То есть раз я одна, без мужчины, значит, могу всё тянуть?
Наступила пауза. Зять смотрел в сторону окна, явно не хотел вмешиваться, но Наталья продолжала атаковать:
— Просто раньше ты нас всегда выручала. А теперь вдруг у тебя «нет сил», «нет времени». Откуда это взялось?
Мария стояла, ощущая себя маленькой девочкой, которую ругают за несделанные уроки. Но что-то внутри поднималось — некая усталость и обида, что на протяжении лет она жила ради них, а сейчас элементарная просьба о понимании вызывает такое возмущение.
— Знаешь, Наташа, мне всегда казалось, что, когда вы вырастете, я наконец буду жить и дышать хоть немного для себя. Я отдала вам всё, а сейчас понимаю, что вам по-прежнему нужно бесконечно много. И никто не интересуется, как я себя чувствую.
— Мам, ну не надо драматизировать, — Наталья нахмурилась. — Мы просто хотим, чтобы ты помогла. Ведь внуки — это радость, а у Кирилла машина — ему ведь на работу ездить. Разве тебе трудно раз в месяц скинуть ему пару тысяч?
— А если у меня нет возможности? — повторила Мария. — Я потратила здоровье, я еле встаю по утрам. Мне пятьдесят три, и у меня никогда не было нормального отпуска.
— Ну прости, но это твой выбор…
«Твой выбор» — эти два слова словно ударили Марию под дых. Ведь действительно, она всё сама. Столько лет шла на жертвы, считая, что это единственно правильный путь, и вот итог: её обвиняют, что она «сама так решила». Никто из детей не сказал: «Мам, спасибо, что жертвовала собой!» Они просто считают, что это естественно.
Мария развернулась и направилась к выходу. Наталья попыталась её остановить:
— Мам, ну куда ты? Мы же ещё не договорили.
— Я уже всё поняла, — ответила Мария глухо. — Прости, но мне нужно уйти.
Мария доехала домой, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Стала звонить сыну и дочери — нет, не чтобы оправдываться, а чтобы сказать, что с этого момента у неё будут новые правила. Но, набрав номер, услышала лишь короткие гудки. И Кирилл, и Лена не брали трубку.
«Ну и пусть», — устало подумала она.
На следующий день, выйдя с работы, Мария решила прогуляться по парку, чего не делала много лет. Обычно она бежала домой, чтобы готовить, стирать, чтобы ночью взять подработку по интернету. А тут — впервые в жизни — просто шла под деревьями, смотрела на жёлтые листья. Она не чувствовала радости, скорее, пустоту и боль. Но уже понимала, что так дальше жить не получится.
Телефон снова зазвонил. Лена:
— Мам, ну что ты за человек, — начала она жаловаться с порога, — ты обещала, что поможешь мне с Марусей иногда.
— Ничего я не обещала. Ты сама решила, что я обязана.
— Боже, это говорит та самая мама, которая была готова и горы свернуть ради детей? Что с тобой случилось?
— Я устала, Лена. И у меня нет ни здоровья, ни сил. Мне надо тоже как-то пожить для себя.
— Ну всё ясно… Обиделась. Ну как хочешь. Потом не говори, что мы к тебе спиной повернулись.
Лена бросила трубку. Мария застыла на месте, чувствуя, как тёплые слёзы бегут по щекам. «Повернутся спиной… Разве они не поняли, что сами давно стоят ко мне спиной?»
Но эти слёзы были, скорее, очищающими. Какая-то стена внутри рухнула. «Всё, теперь я точно не буду тащить на себе весь мир», — подумала Мария.
Вечером случился ещё один звонок, но на этот раз совершенно неожиданный. Звонила соседка по старому двору, тётя Галя:
— Машенька, здравствуй! Я слышала, что ты теперь живёшь на другой улице, но как у тебя дела? Как дети?
— Они выросли, у каждого своя жизнь… — Мария почувствовала, как голос дрожит. Но тёте Гале не хотелось всё рассказывать.
— Я тут хотела тебе сказать: ты молодец, что их одна подняла. Но не забывай, что и ты человек. Раньше я всё смотрела на тебя: сама таскаешь эти сумки, работаешь день и ночь… Ты заслужила отдых.
Соседка всегда была мудрой. В юности Мария стеснялась лишний раз разговаривать с ней, но теперь эти простые слова «ты заслужила отдых» звучали как поддержка, как будто кто-то со стороны подтвердил её право жить и дышать свободно.
На следующий день Наталья написала в мессенджере: «Мама, ты останешься с моими детьми в субботу? Мы с Сергеем уезжаем на дачу, хотим ночевать там». Мария прочитала, но не спешила отвечать. Внутри снова завелась тревога, но теперь она понимала, что может и должна ответить иначе.
«Наташа, прости, но в субботу я иду к врачу, у меня запись к кардиологу. А потом хочу встретиться с подругой. Я не смогу остаться с детьми». Она нажала «отправить» и почувствовала дрожь в руках.
Ответ пришёл незамедлительно: «Ого, с каких это пор у тебя планы на выходные?! Ладно, сама что-нибудь придумаю…»
Мария закрыла мессенджер, глубоко вдохнула. Да, это звучало холодно. Но она ни слова не написала о своей истинной усталости, о боли в сердце, потому что всё равно не встретит понимания. Пусть это будет просто «нет».
Утром она проснулась и впервые за много лет ощутила, что не должна никому звонить и говорить «Чем помочь?». Она встала, сделала себе чай и задумалась, что давно хотела походить в бассейн, научиться танцевать сальсу (когда-то видела объявление), даже просто посмотреть сериал и повязать. Сколько желаний она хранила внутри, считая их несерьёзными. А ведь жизнь уходит.
Примерно через неделю Кирилл пришёл к ней домой неожиданно, без звонка. Мария как раз закончила убираться в квартире.
— Мам, ты что творишь? — спросил он, едва закрыв за собой дверь. — Я звонил тебе, ты не отвечаешь. Ты реально не можешь мне дать немного денег, пока я не встану на ноги?
— Кирилл, я больше не могу себе этого позволить, — спокойно повторила Мария. — Я хочу, наконец, купить себе нормальную обувь, сходить к врачу, подлечить зубы, да и просто иметь накопления на непредвиденные случаи. Я не банк. И тем более я не обязана обеспечивать вас всю жизнь.
— Это мы, значит, тебе не нужны? — выдохнул Кирилл. — Круто. Могла бы сказать раньше.
— Да нет, ты путаешь понятия, — возразила Мария. — «Не нужна» и «не готова вас всё время содержать» — это разные вещи. Я же не прошу у вас денег. Я просто хочу жить так, чтобы не оставаться без сил в ноль.
Кирилл смотрел на неё как на незнакомку. Казалось, он не ожидал услышать такие чёткие слова. Потом лишь буркнул: «Ладно, понятно. У тебя своя жизнь. Спасибо, что хоть до сих пор помогала», — и вышел, хлопнув дверью.
Мария присела на табурет и закрыла глаза. Было больно, но впервые она не пожалела о сказанном. «Он поймёт… Рано или поздно поймёт», — сказала она себе.
Прошло ещё пару недель. Дети почти не звонили, а если и выходили на связь, то коротко, сухо. Мария была не то чтобы счастлива — она чувствовала, как внутри что-то опустошилось, но в то же время появлялось странное ощущение свободы. Теперь каждый вечер она могла посвятить себе: иногда читала, иногда просто сидела в тишине. Спала как могла, но уже без бесконечных ночных тревог.
За это время она успела сходить к кардиологу и выяснила, что ей нужно беречь себя и избегать стрессов. «Ну, это, конечно, утопия», — подумала она, но пообещала себе хотя бы стараться.
В один из вечеров раздался стук в дверь. Мария открыла и увидела младшую дочь, Лену, которая стояла с огромным пакетом пирожных и смущённо улыбалась.
— Мам, можно войти?
— Да, конечно… Проходи, — Мария приотступила, пропуская Лену в коридор.
Они вошли на кухню. Лена поставила пакет на стол и сняла пальто.
— Я… ну, я хотела поговорить. Ты, наверное, злишься на меня за тот разговор по телефону.
— Нет, не злюсь, просто мне было обидно, — призналась Мария. — И больно. Я ведь понимаю, что вы ждёте от меня невозможного.
— Мам, я в последнее время подумала… Может, тебе действительно нужно пожить для себя. Мы ведь все давно взрослые. Прости, что я не замечала, как тебе тяжело, — тихо произнесла Лена, опустив глаза.
Мария ощутила, как у неё защипало в горле. Она не ожидала таких слов.
— Я люблю вас, но я не могу быть только «запасным аэродромом», — проговорила она, стараясь держаться спокойно.
— Понимаю. Ну, я тоже люблю тебя, — Лена посмотрела в сторону окна. — Иногда просто кажется, что мама всегда должна иметь решение. Но теперь я вижу, что это не так.
Мария вздохнула и предложила дочери сесть за стол, выпить чаю с пирожными. Они говорили о разных мелочах, и Лена впервые за многие годы спросила: «Мам, а как у тебя на работе? А как здоровье?» Мария ответила честно, что не всё в порядке, но она старается держаться. Лена предложила ей помощь в записи к хорошему врачу, и Мария согласилась. Это было так непривычно — принимать помощь от ребёнка.
Постепенно ситуация стала выравниваться. Наталья поначалу демонстративно обижалась, но через месяц позвонила и пригласила маму в гости «просто так, на чай» без единого упоминания о babysitting. Кирилл перестал требовать деньги, нашёл подработку. Конечно, иногда в голосе детей чувствовалось непонимание: «Почему мама изменилась?», но Мария стояла на своём.
В итоге все поняли простую истину: Мария — не бесплатный сервис, а живой человек. Кто-то воспринял это болезненно, кто-то с запоздалой благодарностью, но другого пути уже не было. Сама Мария чувствовала, что если бы она и дальше прогибалась под все требования, то просто «сгорела» бы окончательно.
Спустя три месяца после того, как Мария впервые твёрдо сказала «нет», она сменила работу на более спокойную и перестала брать ночные смены. Конечно, денег стало меньше, но зато она купила абонемент в бассейн (в скромный, районный, но всё же!) и время от времени гуляла с подругами. Ей нравилось, что теперь, если дети зовут её помочь, она соглашается только тогда, когда это действительно удобно и не в ущерб здоровью.
Самое главное — она перестала чувствовать себя «обязанной» и поняла, что её самопожертвование ни к чему хорошему не привело. Дети выросли и без конца требовали, а она оставалась уставшей и измотанной. Но стоило ей поставить границы, как внезапно выяснилось, что они способны уважать её выбор.
Однажды вечером Мария сидела на балконе с чашкой чая, смотрела на звёзды и думала, что если бы вернуть её в прошлое, она, возможно, не стала бы так жёстко жертвовать собой: старалась бы и о детях заботиться, и свою жизнь выстраивать более сбалансированно. Но ничего уже не изменить. Зато сейчас, наконец-то, она делает правильные выводы.
Телефон зазвонил. Отображалось имя Натальи. Мария взяла трубку, готовясь к спокойному разговору:
— Привет, мамочка, — проговорила дочь мягко. — Мы тут хотим пригласить тебя на пикник в воскресенье. Если у тебя нет планов. Понимаешь, не чтобы ты нянчила детей, а чтобы просто вместе время провести. Как ты на это смотришь?
Мария улыбнулась. Сердце приятно сжалось. Первый раз за долгие годы дочь предложила провести время вместе не ради подстраховки, не ради выгод и не для выгрузки детей.
— С удовольствием, Наташа, — ответила Мария, ощущая в душе тихое тепло. — Воскресенье у меня свободно. Спасибо за приглашение.
За окном уже гасли огни домов, а в душе у Марии начинался новый рассвет. Да, ей много пришлось пройти, но она наконец-то нашла слова и силы сказать: «Простите, но мама вам больше ничего не должна… если только не сама захочет помочь». И это стало для неё самым большим подарком — обретённой свободой жить свою жизнь.