— Егорушка, — произнесла Василиса тихо, поглаживая прожженную ржой раму велосипеда. — Сыночек мой.
Открывая вторую дверь, Василиса почувствовала, как ей в нос ударил пропитанный одиночеством запах. Нет, это была не сырость. Судя по обстановке, печь здесь протапливали, но…
Глава 35
***
— Нюрка-а-а!!! — женщина с крупными чертами лица и лишним весом задыхалась, спеша к ничего не подозревающей старушке, мирно греющейся под теплыми лучами солнца на своем крыльце. — Нюрка-а-а!!!
Бабка всполошилась.
— Тьфу ты!! Чего орешь, как на пожаре?? — подпрыгнула на ступенях Нюра, уронив клюку себе под ноги.
— Нюрка, — Шура пыталась отдышаться, подбежав к ней, — там, там… — она вытянула указательный палец в сторону, вытаращившись на старуху. С толстой губы по покрасневшему подбородку стекала прозрачная слюна, и женщина, вытерев рукавом ветровки рот, продолжила: — Мальца твоего несут. Ой, Нюрочка, — со слезами в голосе заговорила она, — потоп внучек тво-о-ой.
— Да ты что, белены объелась? — глаза Нюры стали такими огромными, что Шурка даже испугалась. — А ну, отойди.
Согнувшись пополам, подняв клюку и закинув руку за спину, Нюра поковыляла на дорогу, опираясь на палку. Люди уже миновали перекресток, и Нюра смогла разглядеть на руках мужчины тело, которое было похоже на детское. Рядом с мужчиной шла женщина, на ее плечах болталась старая, весенняя куртка. Женщина сутулилась и потирала запястья, как будто пытаясь согреться. Когда толпа подошла ближе, Нюра ахнула. Желтая курточка, купленная в городе для ее внука, красная тоненькая шапчонка, синие ботиночки…
— Ванька!!! — заливаясь слезами, бабка бросилась к ребенку. — Ванечка-а-а!!
Очутившись прямо перед мужиком, она повалилась на колени и начала рыдать, причитая о гибели своего единственного внука. Люди обступили ее. Одна из молоденьких девушек взялась за плечи старухи и потянула ее наверх.
— Бабушка Нюра, живой он, не плачьте. Живой Ванька.
Подняв застланные слезами глаза, Нюра увидела улыбающееся личико Ванюши.
— Живой! Слава богу, живой!!
Ухватившись за ноги мужика, держащего мальчонку на руках, старушка поднялась.
— Ирод треклятый, я чуть богу душу не отдала, — обливаясь слезами и ругая внука, кричала Нюра. — Что ж ты со мной делаешь, пострелыш?? Куда тебя понесло? Опять на речку? А подзатыльника не желаешь отведать за непослушание??
— Нахлебался, — мягким тоном сказал мужчина, несший промокшего до нитки Ваню. — Ее благодарите, — кивнул он на Василису, продрогшую до костей. — Это она спасла вашего внука.
Бабка перевела взгляд на спасительницу. Узнав в ней фельдшера, кинулась обнимать.
— Спасибо тебе, девонька!! Спасибо за внука! Век не забуду твою доброту. Я же помню, как мою дочку вылечить пыталась, Царствие ей Небесное, как деда моего покойничка с того света вытаскивала. Прости ты меня, дуру старую, за мой язык поганый. Прости, девочка! Пусть Бог тебя возблагодарит за твою помощь! Пусть все ангелы оберегают тебя.
Нюра целовала руки Василисе, которая, судя по ее отрешенному взгляду, ничего не понимала.
— Домой, домой, — скомандовала одна из женщин, сопровождавших толпу.
Все двинулись в сторону дома Нюрки. Когда люди подошли к калитке, Василиса осталась стоять на дороге, не сводя задумчивого взгляда с домика, стоявшего через дорогу. Что-то всколыхнулось в сердце Василисы, и она решила подойти к нему. О ней уже забыли жители, входя в хату Нюры. Василиса подошла к калитке и вцепилась пальцами в деревянные колья.
— О-ох, — вырвалось из ее уст., — здесь жила я, мой сынок и… Петя.
Василиса не понимала, почему за все время, что она живет в чужой комнатушке, ей в голову не пришла мысль об этом доме. Почему Вася не приводил ее сюда, да даже ни разу не обмолвился, мол, у нее есть жилье, надо бы сходить проверить всё ли там в порядке… Отворив калитку, женщина ступила на поросшую травой тропку. В душе будто заиграла музыка, и Василиса заулыбалась так широко, что ее лицо засияло. Здесь она прожила много лет рядом с заботливым мужем, здесь она растила единственного сына и вела хозяйство. Вспомнив, где хранится ключ, Василиса достала его и отперла замок. Открыв дверь, она попала в сени, которые неожиданно запахли уютом. А вот и пластмассовое ведерко сынули с лопатками и грабельками, в дальнем углу стоят санки, на которых Егорушка катался зимой, вот его старенькие ботиночки под лавкой, трехколесный велосипед подвешен на гвоздик и ждет своего хозяина, который давно вырос и…
— Егорушка, — произнесла Василиса тихо, поглаживая прожженную ржой раму велосипеда. — Сыночек мой.
Открывая вторую дверь, Василиса почувствовала, как ей в нос ударил пропитанный одиночеством запах. Нет, это была не сырость. Судя по обстановке, печь здесь протапливали, но…
— Дом, мой дом… — приложив пальцы к печной кладке, Василиса шла к комнате. Своей комнате, где она спала ночами и видела прекрасные сны.
На кровати не было постельного белья. Одеяло свернуто вместе с подушкой внутри, дверцы шкафа плотно закрыты, занавески не тронуты, на полу и в воздухе хозяйничала обосновавшаяся здесь пыль. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь закрытые занавески, падали на стол, который стоит у противоположной стены. Василиса подошла к нему, выдвинула стул и села. На столе в раме была фотография ее счастливого пятилетнего сынишки, одетого в зимнюю одежду и державшего в руке большой снежный ком. Василиса вспомнила тот день, когда мальчика фотографировали в детском саду. Сдерживая слезы, она протерла ладонью стекло рамы и, приблизив лицо, поцеловала фотографию.
— Ну вот и все, — сказала она, снимая мужскую куртку, — прощайте, дорогие мои, больше я вас не потревожу.
Входная дверь скрипнула, предвещая, что кто-то вошел. В сенях быстрые шаги немного забеспокоили Василису. Она подумала, что это, скорее всего, пришел дед Федор за своей курткой, но, после стука второй двери, увидела на пороге спальни Васю.
— Ты что, тонула?? — напуганный мужчина подскочил к ней. — Зачем полезла?? Жить надоело?
Он тряс ее за плечи и смотрел в глаза, пытаясь понять, правду ли ему сказали люди.
— Я не тонула. Я спасала, — ответила Василиса.
— Кого? Прибежала Алка и как заорет, что ты тонешь! Я чуть не свихнулся! Сначала к реке рванул, но не доехал. Илья меня остановил и сказал, что тебя спасли. Васька, ты что творишь?
Василия колотило. Он не мог поверить, что его любимая способна на такой страшный поступок.
— Я Ваню спасала, — улыбаясь, ответила женщина.
— Господи, дуреха ты моя дуреха, — прижав ее мокрую голову к своей груди, Вася чуть не заплакал. — Что ж ты такая дурная у меня? Что ж тебе не живется спокойно?
— Вася, — отпрянув от него, Василиса не переставала улыбаться.
— Что? — нахмурил он брови.
— Давай уедем отсюда, — предложила она.
— Серьезно?
— Да.
— Но куда?
— Сейчас.
На шкафу пылилась старенькая карта, которую никто так и не выбросил. Разложив ее на столе, Василиса закрыла глаза и ткнула пальцем наугад.
— Вот, — наклонилась она над столом и усмехнулась, — Сланцы! Какое смешное название.
— Ты уверена? — спросил Вася, сомневаясь, что она не шутит.
— Уверена, — выпрямилась Василиса. — Как никогда уверена.