В 1866 году, в сражении под Садовой, вся старая школа войны умерла за один день. Австрийские пехотинцы, шедшие в атаке на прусские позиции, наткнулись не на строй штыков, не на картечную стену, а на нечто гораздо страшнее: плотный, быстрый и непрерывный рой свинца. Пруссаки не вставали. Они лежали и стреляли. Стреляли быстро, прицельно и чаще, чем позволяла доктрина. Стреляли из игольчатых винтовок Дрейзе — оружия, которое не просто победило империю. Оно объявило, что война отныне будет вестись не лошадью, барабаном и строем, а скорострельностью, унитарным патроном и линией огня.
Винтовка Дрейзе, принятая на вооружение в 1841 году, внешне не производила революционного впечатления. Узкая, удлинённая, с деревянным ложем, она выглядела как эволюция мушкета. Но суть была внутри: впервые в истории армии получили заряжающееся с казённой части ружьё, стреляющее унитарным бумажным патроном. Главной инновацией была длинная тонкая игла, встроенная в затвор: при спуске она проходила через порох и пробивала капсюль, находившийся перед пулей. Это казалось нелогичным: зачем пробивать капсюль через весь патрон? Но именно эта конструкция обеспечила мгновенное воспламенение, высокую надёжность и возможность стрелять лёжа, не вставая для зарядки.
Пока солдат с дульнозарядной винтовкой вставал на колено, высыпал порох, вбивал пулю и поджигал фитиль или капсюль, пехотинец с винтовкой Дрейзе делал три выстрела, не меняя позиции. В условиях реального боя это означало одно: прусский солдат имел кратное преимущество в огневом темпе. На дистанции до 600 шагов он «перестреливал» противника не в фигуральном, а в прямом смысле. Там, где раньше решала масса колонны и смелость офицеров, теперь решал огонь по квадрату.
Технически Dreyse Zündnadelgewehr выглядела скромно: калибр 15,4 мм, длина ствола 91 см, общий вес около 4,5 кг. Патрон состоял из бумажной обёртки, пули из свинца, порохового заряда и капсюля в основании пули. Средняя начальная скорость — около 305 м/с. Но главное — это скорострельность до 10 выстрелов в минуту, что втрое превышало показатели большинства дульнозарядных систем своего времени. При этом прусская армия отрабатывала стрельбу в лежачем положении, резко снижая поражаемость своих войск. Австрийские офицеры, воспитанные в традиции штыкового боя, просто не понимали, что происходит: атаки с рёвом, фанфарами и знаменами захлёбывались на подступах к позициям, которых они даже не видели. Пруссаки стреляли из-за складок местности — и просто не давали подойти.
В битве при Кёниггреце (Садова) это стало очевидным. 3 июля 1866 года 200 тысяч австрийцев атаковали позиции меньшего по численности, но более манёвренного и лучше вооружённого прусского корпуса. Пока австрийцы пытались развернуть батальоны под мушкетным огнём, их косят залпами из «иголок» — так прусские солдаты называли свои винтовки. Особенно трагично выглядели попытки австрийской гвардии провести штыковую атаку: противник просто не давал им дойти до дистанции удара. По воспоминаниям генерала фон Францекки, «австрийские роты исчезали под волной пуль, не достигнув и ста шагов». За день битвы австрийцы потеряли около 44 000 человек — большинство от стрелкового огня. Это была не мясорубка — это была первая систематическая победа огневого темпа над боевым духом.
Критики винтовки Дрейзе, особенно за пределами Германии, указывали на её недостатки: хрупкость иглы, подверженность коррозии, невозможность использовать металлический патрон. И всё это было верно. Но в бою всё решала не идеальность, а суммарное огневое превосходство. Французы, увидев эффективность «иголки», немедленно начали разработку своей казнозарядной винтовки — Chassepot, принятой на вооружение в 1866 году. А в 1870-м, в франко-прусской войне, обе стороны уже вступили в бой с игольчатыми системами, решая вопрос не «штыком или пулей», а «кто стреляет быстрее и дальше».
Винтовка Дрейзе оказалась переходным, но решающим звеном между эпохами. Она уничтожила философию линейной пехоты, привела к пересмотру уставов, изменила логику подготовки солдата. Пехота больше не должна была стоять в шеренге под барабан. Она должна была лечь, прицелиться и выждать. Началась эра стрелка, а не бойца колонны. Боевая масса армии стала менее важна, чем её плотность огня. И хотя сама винтовка Дрейзе быстро устарела — уже в 1870-е её сменили системы с металлическим патроном и надёжным затвором — её логика осталась. Унитарный патрон, казённый затвор, прицельная стрельба лёжа, автоматизация ритма боя — всё это стало нормой.
Игольчатая винтовка не пережила своего века. Но пережила своё железо. Она доказала: не строй побеждает в бою, а количество выстрелов на метр фронта. Не оркестр и не барабан. А повторяемость, дальность и скорость. В этом смысле Dreyse не проиграла ни одному пулемёту — она им всем мать.
