Галина Петровна задумчиво перебирала купюры, аккуратно сложенные в конверт. Три тысячи рублей — её «личные расходы» на неделю. Деньги, которые сын выдавал ей с снисходительной улыбкой каждый понедельник.
— Мам, тебе же хватает? Ну куда тебе больше? Ты же только по магазинам да аптекам, — говорил Андрей, когда она однажды осмелилась намекнуть, что сумма могла бы быть и побольше. — Всё необходимое я покупаю сам. А для твоих женских штучек этого более чем достаточно.
Женские штучки. Галина Петровна невесело усмехнулась. В свои шестьдесят два она давно забыла, что это такое — побаловать себя новой блузкой или сходить в парикмахерскую. Последний раз она покупала себе что-то не первой необходимости лет пять назад, когда ещё работала в школьной библиотеке. Тогда у неё была своя зарплата — небольшая, но своя. И чувство собственного достоинства, которое таяло с каждым годом, с тех пор как она вышла на пенсию и переехала к сыну.
Пять лет назад, когда жена Андрея ушла от него, забрав дочь, Галина Петровна, не раздумывая, бросилась на помощь. Продала свою однокомнатную квартиру, отдала деньги сыну в счёт первого взноса за трёхкомнатную в новом районе. У неё и мысли не было, что это решение изменит всю её жизнь.
***
— Бабушка, а что на обед? — Лиза, двенадцатилетняя внучка, заглянула на кухню, на секунду отрываясь от телефона.
— Борщ и котлеты с пюре, — Галина Петровна улыбнулась, радуясь даже такому мимолетному вниманию.
— Опять? — скривилась девочка. — Ты каждую неделю одно и то же готовишь. Я хочу пиццу!
— Лизонька, твой папа не даёт денег на пиццу. Может, когда он придёт, попросишь его заказать?
— Он не придёт к обеду, у него встреча, — Лиза вновь уткнулась в телефон. — Он говорил, будет поздно.
Галина Петровна вздохнула. Конечно, будет поздно. Андрей, владелец небольшой, но процветающей фирмы по установке систем видеонаблюдения, редко приходил домой раньше девяти вечера. А иногда и вовсе задерживался до полуночи.
Всю домашнюю работу Галина Петровна взяла на себя. Готовка, уборка, стирка, глажка, занятия с внучкой, походы по магазинам — её день был расписан по минутам. И ни копейки за это она не получала. Только те самые три тысячи рублей в неделю — «на личные расходы».
Её пенсия — двенадцать тысяч — уходила на оплату коммунальных услуг. Так распорядился Андрей, когда они съехались. «Мам, я же вас кормлю обеих, одеваю, развлечения оплачиваю. Ты хоть за квартиру плати, чтобы не чувствовать себя нахлебницей». Эти слова тогда сильно ранили, но Галина Петровна смолчала. В конце концов, это был её сын, её кровиночка. Как можно с ним спорить?
Время шло, а ситуация только усугублялась. Андрей всё чаще стал выражать недовольство — то обед невкусный, то рубашка плохо выглажена, то дома недостаточно чисто. При этом денег на домработницу он жалел.
— Мам, ну чем ты ещё занята? Целыми днями дома сидишь, вполне можешь и убраться нормально, — говорил он, когда Галина Петровна, измученная радикулитом, не смогла как следует вымыть пол в прихожей.
Несколько раз она пыталась намекнуть, что хорошо бы иметь хоть какие-то деньги на карманные расходы, помимо пенсии, которую она не видит.
— Ты что, серьёзно? — изумился Андрей. — Я тебя содержу полностью, крыша над головой, еда, одежда — всё есть. Чего тебе ещё не хватает?
Галина Петровна не могла объяснить, что ей не хватает самостоятельности. Возможности пойти в кафе с подругой, не считая копейки. Купить себе новую кофточку, не спрашивая разрешения. Сделать подарок Лизе просто так, без повода. Этого сын понять не мог.
***
Вечером, укладывая внучку спать, Галина Петровна заметила на столе дневник.
— Лизонька, у тебя завтра контрольная по математике?
— Ага, — сонно отозвалась девочка. — Я уже всё выучила.
— Давай я проверю?
Лиза поморщилась, но достала учебник. Галина Петровна внимательно слушала ответы внучки, поправляя, где нужно. Когда-то она сама преподавала математику, до того как перевелась в библиотеку из-за проблем со здоровьем.
— Бабуль, а правда, что раньше учителя много получали? — вдруг спросила Лиза.
— Нет, милая, — Галина Петровна улыбнулась. — Учителя никогда не были богатыми людьми.
— А почему тогда ты не пошла работать куда-нибудь ещё? Папа говорит, что если хорошо работать, то можно много зарабатывать.
Галина Петровна замерла. Что ответить ребёнку? Что она любила свою работу, несмотря на маленькую зарплату? Что в её время выбор профессий для женщин был не таким широким? Что она одна растила сына, и работа учителем позволяла ей больше времени проводить с ним?
— Знаешь, Лизонька, деньги — это не самое главное в жизни, — наконец произнесла она. — Важно заниматься тем, что тебе нравится.
— Папа говорит, это отговорки для неудачников, — простодушно заметила Лиза.
Сердце Галины Петровны сжалось. Неужели сын считает её неудачницей? Человеком, который не смог добиться успеха в жизни?
***
Утром, проводив внучку в школу, Галина Петровна решила прибраться в кабинете сына. Обычно она туда не заходила — Андрей не любил, когда трогали его бумаги, — но сегодня он сам попросил протереть пыль, не забыв предупредить: «Только документы не трогай!».
На полках красовались награды и сертификаты — свидетельства успешной карьеры Андрея. Галина Петровна с гордостью смотрела на достижения сына. Её мальчик, которого она растила одна, без мужа, смог многого добиться.
Стирая пыль с фоторамок, она случайно задела какие-то бумаги. Наклонившись, чтобы поднять упавший лист, она увидела банковскую выписку. И замерла.
Сумма на счету сына поразила её. Андрей оказался гораздо состоятельнее, чем она думала. И дело было не только в сбережениях, но и в ежемесячном доходе, который в десятки раз превышал её пенсию.
Галина Петровна медленно опустилась на стул, чувствуя, как к горлу подступает ком. Её сын, который выдаёт ей жалкие три тысячи в неделю, зарабатывает такие деньги? Который постоянно говорит о том, как тяжело ему одному тянуть и её, и Лизу?
В глубине души она всегда подозревала, что Андрей скрывает свои истинные доходы. Но одно дело догадываться, и совсем другое — видеть конкретные цифры чёрным по белому.
Вечером, когда сын вернулся с работы, Галина Петровна набралась смелости и зашла к нему в комнату.
— Андрюша, мне нужно с тобой поговорить, — начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Мам, я устал, — отмахнулся он, не отрываясь от ноутбука. — Может, завтра?
— Нет, сейчас, — Галина Петровна села напротив. — Я хочу поговорить о деньгах.
Андрей раздражённо вздохнул:
— Опять? Мам, мы уже обсуждали это. Я даю тебе достаточно.
— Нет, не достаточно, — твёрдо сказала Галина Петровна. — Я знаю, сколько ты зарабатываешь. И знаю, что могу рассчитывать на большее.
Сын побледнел:
— Ты копалась в моих документах?
— Нет, я случайно увидела выписку, когда убиралась. Но дело не в этом. Андрюша, я не прошу многого. Просто хочу иметь немного больше свободы. Я работаю в этом доме с утра до вечера, забочусь о тебе и Лизе, и это... это тоже труд, который должен оплачиваться.
Андрей смотрел на мать с недоумением:
— Какой ещё труд? Ты просто выполняешь свои обязанности, как бабушка и мать.
— А кто сказал, что забота о доме и семье — это обязанность, а не работа? — в голосе Галины Петровны звучала непривычная твёрдость. — Если бы я не готовила, не убирала, не водила Лизу в школу, тебе пришлось бы нанимать домработницу и няню. И платить им зарплату, причём немаленькую.
Андрей на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки:
— Слушай, может хватит? Я взял тебя к себе, когда тебе некуда было идти...
— Стоп, — перебила Галина Петровна. — Во-первых, мне было куда идти. У меня была своя квартира. Квартира, которую я продала, чтобы помочь тебе с первым взносом за эту. И во-вторых, я пришла не просить милостыню, а помочь тебе с Лизой, когда Наташа вас бросила.
— Мама, ты что, устраиваешь мне сцены? — Андрей начал раздражаться. — Если тебе здесь не нравится, никто не держит.
Эти слова ударили больнее пощёчины. Галина Петровна молча встала и вышла из комнаты. Её трясло от обиды и унижения.
***
Несколько дней они почти не разговаривали. Галина Петровна продолжала выполнять все свои обязанности, но словно механически, без прежней душевной теплоты.
А потом случилось неожиданное. Утром, когда она готовила завтрак, в кухню вошёл Андрей. Выглядел он непривычно смущённым.
— Мам, можно с тобой поговорить?
Галина Петровна молча кивнула, продолжая нарезать хлеб.
— Я тут подумал о нашем разговоре, — начал он, присаживаясь за стол. — И... в общем-то, ты права. Я действительно экономил на тебе все эти годы. И это неправильно.
Галина Петровна удивлённо посмотрела на сына:
— Что заставило тебя изменить мнение?
Андрей помолчал, затем нехотя признался:
— Вчера Наташа не смогла забрать Лизу на выходные. У неё какая-то важная поездка с новым мужем. И я понял, что понятия не имею, чем занять ребёнка на два дня. Не знаю, что Лиза любит на завтрак, какие у неё кружки, где лежат её вещи... — он развёл руками. — Я осознал, сколько всего ты делаешь, пока я на работе. И... это действительно труд.
Галина Петровна почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
— Я взял выписку из банка, — продолжил Андрей, протягивая ей конверт. — Открыл на тебя карту, привязанную к моему счёту. Тут пятьдесят тысяч, и я буду ежемесячно перечислять такую же сумму. Это... ну, считай это зарплатой за твою работу. За заботу о нас.
Галина Петровна смотрела на конверт, не веря своим ушам.
— И ещё, — Андрей выглядел виноватым, — я подумал, может, тебе стоит вернуться к преподаванию? Не на полную ставку, конечно. Может, репетиторство? Ты же любила учить детей.
— Я... не знаю, — растерянно произнесла Галина Петровна. — Столько лет прошло.
— Но ты же помогаешь Лизе с уроками, и у неё лучшие оценки по математике, — заметил Андрей. — Мам, я правда не понимал, как много ты делаешь. И как важна твоя работа. Прости меня.
Галина Петровна смотрела на сына, и её сердце наполнялось теплом. Возможно, ещё не всё потеряно. Возможно, им удастся построить новые, более справедливые отношения.
— Спасибо, Андрюша, — тихо сказала она. — Не за деньги. За то, что понял.
***
Прошло полгода. Жизнь Галины Петровны изменилась до неузнаваемости. Конечно, она по-прежнему заботилась о доме, готовила, помогала внучке с уроками. Но теперь у неё были и собственные дела.
Трижды в неделю она давала уроки математики соседским детям. Небольшая группа, всего пять человек, но Галина Петровна чувствовала себя снова нужной, полезной. А главное — независимой.
Имея собственные деньги, она могла позволить себе маленькие радости, о которых раньше не смела и мечтать. Новая блузка, билет в театр, ланч с подругами... Эти простые вещи наполняли её жизнь новыми красками.
Андрей тоже изменился. Он стал больше времени проводить дома, интересоваться школьными делами дочери. Иногда даже готовил ужин, давая матери отдохнуть.
— Знаешь, мам, — сказал он однажды вечером, когда они вместе пили чай на кухне, — я недавно разговаривал с Наташей. Она призналась, что одной из причин нашего развода было моё отношение к домашнему труду. Я считал, что раз зарабатываю деньги, то всё остальное — не моя забота.
Галина Петровна понимающе кивнула:
— Многие мужчины так думают.
— Да, но это неправильно, — Андрей помолчал. — Ты научила меня ценить невидимую работу, которую выполняют женщины. И, знаешь, я благодарен тебе за этот урок.
Галина Петровна улыбнулась. В свои шестьдесят три она впервые ощутила, что её труд, её жизнь имеют ценность. Не только для других, но и для неё самой. И это было самым важным открытием.
— И я благодарна тебе, сынок, — тихо сказала она. — За то, что ты смог измениться. Не каждый на это способен.
В коридоре послышались шаги — вернулась из музыкальной школы Лиза.
— Бабуль, я научилась играть твою любимую мелодию! — с порога закричала она. — Хочешь послушать?
— Конечно, милая, — Галина Петровна поднялась, чувствуя, как сердце наполняется радостью. — С удовольствием послушаю.
Она шла за внучкой, думая о том, что счастье — это не только финансовая независимость. Это ещё и осознание собственной ценности, уважение близких и возможность быть собой. И теперь у неё было всё это.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди ещё много захватывающих рассказов.
Автор: Анна Быкова
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие!