Продолжаем тему перехода кораблей Балтийского флота весной 1918 года из Гельсингфорса в Кронштадт. В историю военно-морского флота эти переходы вошли под одним названием "Ледовый поход Балтийского флота". Достаточно часто наиболее пафосно и с большим значением на эту тему говорят, когда излагают историю перехода "ядра" Балтийского флота - линкоров и крейсеров. Однако, в общем виде это было три (с переходом из Ревеля в Гельсингфорс - даже четыре) самостоятельные операции, проводимые с марта (февраля) по апрель, причем нельзя сказать, что первым (линкорам и КР) было сложнее всего (ведь шли первыми и раньше всех) - но с ними был "Ермак"(!) , причем на всем маршруте! Предлагаем вспомнить переход Второго отряда, который вышел в путь без мощной ледокольной поддержки. Про Первый отряд читать ЗДЕСЬ
Итак, 17 марта 1918 года корабли Первого отряда (4 ЛК, 3 КР) под проводкой двух ледоколов ("Ермак", "Волынец") достигли Кронштадта, а в Гельсингфорсе началась подготовка к переходу Второго отряда, но она по разным причинам затянулась. Первоначально выход кораблей назначили на 25 марта, и в его состав вошли линкоры «Республика» и «Андрей Первозванный», крейсера «Баян» и «Олег», минные заградители «Волга» и «Лена», транспорт «Бурлак». Их подготовку обеспечивал небольшой портовый ледокол «Аванс». Важно отметить, что как и в случае с Ревелем, и с кораблями Первого отряда на корабли Второго также постарались загрузить как можно большее количество разных флотских грузов. Это требовалось и флоту в Кронштадте, да и стране стоявшей на грани гражданской войны не помешало бы.
Машинист Н. Прощенок с линкора "Республика" (бывший броненосец "Император Павел I") вспоминал: «...приняли в свой трюм 2000 пудов сахара и такое же количество муки, а также большое количество военного имущества... Во время аврала не жалели себя...».
На «Андрей Первозванный», как вспоминал один из моряков: «Дни и ночи грузили мы на борт ящики с винтовками, патронами, консервы, муку, станки, автомобили, самолеты. На палуба и надстройках не было свободного места. Оставались лишь пространства для разворота башен. Для укомплектования корабля мы приняли к себе до 400 человек гарнизона Свеаборгской крепости и других частей. Командного состава на линкора было всего 12 человек. Из них пять механиков и один врач».
Тем временем в Гельсингфорсе поменялось командование. Как мы помним, 12 марта 1918 года к командованию флота вернулся контр-адмирал А.В.Развозов, однако на этом посту контр-адмирал долго не задержался. Он был обвинен в переговорах с белофиннами, в ночь на 20 марта снят с поста командующего флотом и арестован прибывшим в Гельсингфорс Ф.Ф.Раскольниковым. Есть мнение, что А.В.Развозов не верил в возможность перехода в Кронштадт во льдах, поэтому видел перед собой лишь две возможности - уничтожить флот или договориться с белыми финнами о его сохранении.
В одном из черновиков своего заявления, где Развозов высказывал свою позицию в связи с назначением есть такие слова: "...при теперешнем тяжелом времени, когда , с одной стороны, у Або предполагается высадка немцев, с другой стороны, в Финляндии идет гражданская война, то я не знаю, с кем мне придется договариваться, моей единственной задачей будет спасти флот, может быт мне придется переговаривать с немцами, может быть с белой гвардией (финской), может быть с красной (финской гвардией), но разговаривать придется потому, что реальной силы мы больше не представляем..."
Интересный план по "переговорам", к сожалению здесь ничего не сказано о том, что крупный корабли уже ушли в Кронштадт, и ничто не мешало готовить остальные к такому же походу. И вскоре во главе Балтийского флота встал А.М.Щастный.
А.Ю.Царьков в своей монографии отмечает: "... 24 марта A.M. Щастного избрали Советом флагманов Балтийского флота на пост наморси. 30 марта он вступил в должность начальника Морских сил Балтийского моря и поднял свой флаг на посыльном судне «Кречет»...."
Не будем ставить под сомнение данные утверждения, хотя здесь не все там просто. По данным К.Б.Назаренко, еще 20 марта после ареста А.В.Развозова комиссар Ф.Ф.Раскольников при встрече с А.М.Щастным на "Кречете" передал ему о приказе Коллегии народных комиссаров об отчислении от должности начальника морских сил А.В.Развозова, и о том, что до распоряжения Совнаркома тот должен заменить его как старший из членов штаба и знакомый со всеми условиями пребывания флота в Гельсингфорсе. Что касается "выборов Совета Флагманов" - этот орган был учрежден уже самим Щастным в конце марта. В качестве командующего флотом А.М.Щастный был утвержден постановлением Совнаркома 5 апреля 1918 года, а вечером 6 апреля из Москвы в Петроград пришла телеграмма И.И.Вахрамеева об этом решении. Так что формально Щастный стал командующим с 6 апреля, когда это было доведено.
Интересно, что Царьков А.Ю. отмечает интересный факт связанный с возможностью уничтожения кораблей: ".... По его распоряжению (имеется ввиду по распоряжению А.М.Щастного) обсуждался план уничтожения кораблей во избежание их захвата. В этом случае на «Кречете» и мачте службы связи планировали поднять три красных флага днем и три красных огня ночью."
Между тем, еще 20 марта (когда арестовали А.В.Развозова) МГШ переслал в Гельсингфорс директиву, в которой прямо говорилось, что флоту не ставятся оперативные задачи ввиду его "полного боевого бессилия". От командования требовалось сохранение материальной части, для чего было необходимо немедленно перевести в Кронштадт корабли, способные двигаться во льду, а остальные перевести после начала навигации. Третий пункт директивы предписывал "подготовиться к тому, чтобы в случае захвата баз флота неприятелем в руки последнего не попали бы корабли, ценные предметы материальной части и припасы в целом виде. Организация, которая должна получить задание уничтожения, должна быть, однако, создана так, чтобы не могло произойти преждевременного уничтожения флота под влиянием панического настроения каких-нибудь отдельных групп и лиц". Так что вряд ли можно говорить, что именно Щастный собирался взрывать корабли. Но мы отвлеклись.
Пока в флот Гельсингфорсе переживал кризис власти, неприятель не дремал и перерывом в эвакуации кораблей воспользовались наши противники. Они смогли захватить ледоколы «Тармо» (20 марта) и «Волынец» (29 марта), наиболее сильные ледоколы после "Ермака". Это резко усложнило положение с эвакуацией флота, так как из мощных ледоколов остался только линейный ледокол «Ермак», причем вспомним - он находился в Кронштадте, в 180 милях от Гельсингфорса.
Остальные ледоколы находились либо в ремонте («Трувор» простаивал в ремонте, «Боривой» потерял винт), либо в аварийном состоянии («Черноморский № 3» сидел на мели и на его положение никто из командования не обращал внимания), или не имела достаточной мощности («Пурга», «Артиллерист», «Аванс», «Силач», «Огонь» и «Город Ревель» (его иногда называют "Штадт Ревель"). Тем не менее, на каждом из них теперь разместили отряд вооруженных матросов для охраны. Между тем обстановка все обострялась: финские войска захватили острова Гогланд, Соммерс и Лавенсаари в Финском заливе, начали размещать на них батареи. Германские войска высадились в порту Ганге, часть кораблей и судов Балтфлота, которые там находились, успели взорвать, остальные стали трофеем противника.
Продолжались провокации и диверсии в порту, в ходе одной из них - месту стоянки дивизиона эсминцев ночью подкатили три вагона с алкоголем, и дали об этом знать экипажам кораблей. Видимо предполагалось, что матросы разберут спиртное, а там может быть что угодно. Но как описывают события очевидцы матросы с эсминцев, проявив сознательность, побороли искушение (было сказано что алкоголь отравлен) и уничтожили эти "подарки".
Между тем ситуация в Финляндии ухудшалась с каждым днем. На подводные лодки и некоторые корабли отдали приказ подготовить их к взрыву. Не прекращалось дезертирство личного состава, тянуть с эвакуацией кораблей больше было нельзя. Основной проблемой было отсутствие мощных ледоколов.
Еще 18 марта председатель Оперативного отдела штаба БФ П.Н.Ламано телеграфировал: "Передайте экстренно командиру ледокола "Ермак": командующий флотом (А.В.Развозов?) по радиотелеграфу требует немедленного выхода "Ермака" в Гельсингфорс. Политические обстоятельства ставят эскадру в критическое положение.Примите все зависящие меры к ускорению выхода и о времени выхода прошу уведомить".
В то время "Ермаку" требовались работы по исправлению котлов и погрузка угля, поэтому он смог выйти только 29 марта из Кронштадта, однако вечером того же дня его обстреляли орудия с острова Лавенсаари, и ледокол вернулся. 30 марта "Ермак" вновь вышел в Гельсингфорс, но на этот раз у острова Гогланд 31 марта его перехватил, открыв артиллерийский огонь, вражеский ледокол - тот самый захваченный финнами "Тармо". "Ермак" радиограммой сообщил об опасности, его переход пришлось прекратить, сначала он остановился, а затем 1 апреля получил приказ вернуться в Кронштадт.
Между тем в Гельсингфорсе отреагировали на действия "Тармо", там тоже получили радиограмму об обстреле, и решили "прикрыть" "Ермак". Вечером 31 марта из гавани вышел крейсер "Баян" в сопровождении ледоколов "Силач" и "Город Ревель" - им была поставлена задача не допустить захвата "Тармо" "Ермака". Однако, выйдя за маяк Реншер "Баян" дальше пройти не смог, более того его начало сносить на камни. Слабые ледоколы не смогли оказать необходимую помощь и весь отряд вскоре вернулся в гавань. Так что вскоре пришлось выходить из Гельсингфорса без "Ермака"!
Мне не удалось найти информации, кто и когда конкретно отдал приказ на выход Второго отряда, но еще 3 апреля узнав о приказе "второму отряду выходить в Кронштадт" (значит такой приказ был отдан), судовые комитеты подводных лодок «Тур», «Тигр» и «Рысь» обратились к судовым экипажам крупных кораблей с просьбой взять их в поход на буксире. Те согласились и решили, что «Республика» потащит «Тура», «Тигра» ведет «Олег», а «Рысь» тащит «Баян». Получается, что вновь судовые комитеты кораблей оказались решительнее руководства флота!? Вспомним, что с одной стороны утверждение Щастного прошло 5 апреля (довели об этом 6 апреля), но уже 4 апреля был издан один из его приказов:
Выписка из Приказа начальника Морских сил Балтийского флота № 221 от 4 апреля 1918 года подписанный А.М.Щастным: "...для прекращения дезорганизованной стрельбы в районе расположения судов флота в Гельсингфорсе ... сдать на судах все револьверные и ружейные патроны, а также орудийные унитарные патроны заряды в судовые погреба..."
Разумное распоряжение для исключения стрельбы, но время то не спокойное и враг близко - а как же караульная служба и т.д.? К чему приводит наличие снарядов в закрытых погребах можно вспомнить на примере крейсера "Жемчуг".
Были серьезные проблемы с командованием и на кораблях, на подводных лодках ситуация оказалась особенно сложной. Например, с подводной лодки «Тур» сбежал ее командир лейтенант Г.Е.Вейгелин. Был между прочим смелым офицером, имел награды: мечи и бант к ордену Св. Анны 3-й ст.; орден Св. Анны 4-й ст. с надписью "За Храбрость"; Св. Станислава 2-й ст. с мечами; Св. Анны 2-й ст. с мечами - но посчитал, что ему лучше остаться в Финляндии (погиб в 1945 году в Восточной Пруссии в рядах фольксштурма).
Из офицеров на лодке оставался лишь старший механик Г.М. Трусов ( награжден Георгиевской медалью 4-й степени, Георгиевским крестом 4-й степени), а из матросов только пять человек. Командование назначило на нее врио командира лейтенанта Иванова. Вообщем, не простая ситуация.
В 10:25 4 апреля из Гельсингфорса в Кронштадт начали выходить линкоры «Республика», «Андрей Первозванный», крейсера «Баян» и «Олег». Позднее вышли подводные лодки «Тур», «Тигр», «Рысь».
Для справки: командиром линкора "Андрей Первозванный" до 15 апреля 1917 года был капитан 1-го ранга Гадд Георгий Оттович, затем командиром стал капитан 1 ранга И.И.Лодыженский, который организовал группу морских офицеров и возглавил её для поездки к адмиралу Колчаку в Сибирь из Гельсифорса (Финляндия). Из Финляндии группа морских офицеров с капитаном 1 ранга И.И.Лодыженским по маршруту Хельсинки (Финляндия) - Стокгольм (Швеция) - Канада - Япония - Владивосток (Россия) - Омск (Сибирь), прибыла в начале 1919 г. к адмиралу Колчаку; командиром линкора "Республика" - капитан 2-го ранга (с 28.07.1917 капитан 1-го ранга) Затурский Василий Евгеньевич; крейсера "Баян" -капитан 1 ранга Старк Александр Оскарович (отстранен командой перед Ледовым походом); крейсера "Олег" - Салтанов Алексей Васильевич?
Корабли выводили буксиры и портовые ледоколы «Силач» и «Город Ревель», которые с огромным трудом прокладывали дорогу кораблям в торосистых льдах. В 14:30 5 апреля с «Андрея Первозванного» дали сигнал отряду: «Сняться с якоря», Отряд начал движение во льдах за ледоколами. Однако их мощности не хватало, и тогда с плавучим битым льдом начинал бороться «Андрей Первозванный».
Один из участников перехода на нем вспоминал: «Толстый лед с трудом поддавался даже... линкору, шедшему под 25 котлами. Приходилось останавливаться, отрабатывать назад и затем с разгона раскалывать ледяное поле. После такого удара поле раскалывалось, и видно было, как далеко бежала извилистая трещина, раздвигаемая мощным корпусом корабля. Все это время приходилось следить за тем, чтобы линкор, идя по трещине и следуя ее изгибам, не отходил от курса. Поэтому, идя по трещине, мы стопорили машины, разворачивались на курс и кололи ледяное поле в направлении курса».
Подводную лодку «Рысь» затерло льдом, она получила повреждения и вынужденно вернулась обратно в Гельсингфорс. причем ее вел в сложнейший поход в качестве командира боцман И.М.Оленицкий (был боцманом "Рыси"), поскольку ее командир (Г.Г.Таубе?) сбежал перед походом.
Вот как подготовку и ее недолгое плавание описал подводник Шапошников: «...Наша делегация обратилась к личному составу крейсера «Баян» с просьбой взять нас на буксир. Получили согласие. Хорошо помню тот день, когда мы вышли в море на буксире у крейсера. Сперва все шло хорошо, но около маяка Грохара нас затерло льдами. Крейсер несколько раз пробовал нас вытащить, но лопнул трос. Крейсер ушел вперед и оставил нас одних. Задраив все люки, мы вышли на лед, думая, что вот-вот лодка будет раздавлена. Но вдруг ветер стих, лед стал расходиться. Мы обрадовались и решили идти обратно в Гельсингфорс, так как другого выхода не было. Во время хода лопнул штуртрос вертикального руля. Мы остались без управления и еле-еле дотянулись в Гельсингфорс».
Нельзя не обратить внимание на огромное желание экипажей кораблей уйти из Гельсингфорса, в то время, как офицерский состав не редко пользовался возможностью остаться. По документам можно добавить, что штуртрос лопнул в 09:00 6 апреля. Ситуация стала критической, и весь экипаж старался исправить поломку. В 17:45 работы успешно завершили. И в 18:00 лодка "Рысь" развернулась, вышла из ледового поля и своим ходом пошла обратно. В 20:50 она встала у борта «Европы». Кстати, в итоге лодка все же чуть позже смогла совершить переход в Кронштадт.
В 06:25 6 апреля 1918 года корабли отряда продолжили движение, но в 07:05 снова встали из-за повреждения на крейсере «Баян». Через два часа движение отряда возобновили. В 09:20 «Андрей Первозванный» и «Олег» прекратили движение. В 09:40 к ним подошли остальные корабли и стали рядом. В 12:20 вновь начали движение, но в 14:40 флагманский корабль затерло движущимися льдами.
Он продолжил движение в 17:20. При этом «Тур» умудрился ударить носом в корму «Республики», которая остановилась во льдах. В результате на субмарине свернут форштевень и появилась течь в поврежденной носовой цистерне. Подводники получили приказ сойти, на всякий случай, на лед, но все обошлось. Однако порвались все канаты, и тогда вместо них решили использовать якорную цепь. Якорь пришлось отклепать и сбросить за борт. В 20:00 движение отряда прекратилось, и он встал на ночевку. Ночью лодки получали пар для обогрева корпусов от надводных кораблей. В 05:30 7 апреля «Андрей Первозванный» продолжил свою ледовую эпопею. Он начал делать канал во льду, через 15 минут за ним последовали остальные корабли. Они шли переменными ходами, часто стопорили машины, ожидая, когда появится фарватер в ледовых полях. Но их надеждам на продвижение не суждено было сбыться в этот день. В 18:45 на «Андрее Первозванном» подняли сигнал: «Прекратить пары. Не могу пробиться. Застрял во льду».
За три дня героической одиссеи корабли второго отряда прошли всего около 60 миль. 7 апреля у острова Родшер второй отряд встретил плотные сплошные ледовые поля и остановился. Даже огромный «Андрей Первозванный», используя всю мощь своих машин, не мог не только пробить в них фарватер, но даже сдвинуться с места. Оставалось ждать помощи. Вечером апреля корабли увидели на горизонте огни «Ермака» и «Рюрика» - на этот раз ледокол вышел под конвоем, как видим!
Для справки: "Ермак" вышел из Кронштадта 5 апреля навстречу кораблям. В качестве эскорта в этом походе ледокол сопровождал крейсер «Рюрик», поскольку на наш единственный мощный ледокол уже совершали несколько нападений. А без него эвакуация Балтфлота стала бы невозможна. Теперь все это понимали, и наши моряки берегли «Ермак».
Утром 7 апреля к ним подошел «Ермак», он обошел все корабли и начал взламывать вокруг них лед, освобождая их из ледяного плена. Потом ледокол начал делать свою работу - вести второй отряд в Кронштадт. 8 апреля при помощи ледокола переход Второго отряда продолжился, но это было так же не просто.
Один из участников так описал этот момент: «Там, где безнадежно застревал линейный корабль, «Ермак» шел свободно, как по чистой воде».
"Ермак" смог сделать достаточно большой канал, и за ним и «Рюриком» пошли корабли. При этом с ледокола им передали приказание: «Держаться ближе». Вскоре затерло «Силач» и его пришлось освобождать. После этого он оказывал помощь крейсерам и лодкам. Отряд пошел северным фарватером, обойдя остров Готланд справа, но и на нем встретил огромные ледовые поля Корабли все время застревали и их приходилось освобождать. Ситуацию усугубляло движение льда, приходилось менять походный строй. Из-за того, что крупным кораблям приходилось постоянно давать задний ход, они больше не могли тащить лодки. В результате «Городу Ревелю» пришлось взять на буксир «Тигра», а «Силачу» доверили буксировку «Тура».
В результате отряд шел таким порядком - «Ермак», «Рюрик», «Андрей Первозванный», «Город Ревель» и «Тигр», «Республика», «Силач» и «Тур», «Олег», «Баян». Корабли неоднократно затирало льдами и движение останавливалось. К вечеру отряд перестроился - «Ермак», «Рюрик», «Республика», «Силач» и «Тур», «Андрей Первозванный», «Город Ревель» и «Тигр», «Олег», «Баян». В 21:00 8 апреля корабли встали на ночевку, но ночь выдалась неспокойной.
Вот что записано о событиях, произошедших в ночь на 9 апреля в вахтенном журнале крейсера «Баян»: 02:00 - «Олег» нанесло на нас по чистой воде; 02:30 - «Олег» остановился, задержанный льдом; 04:30 - «Олег» понесло на корму; 04:36 - «Олега» кормой нанесло на нашу корму; 04:55 - Подводная лодка «Тур» отбуксировала «Олега» от нашего борта.
Утром 9 апреля корабли второго отряда продолжили движение к Кронштадту. Им приходилось идти сквозь сплошные льды, и вот как это движение отражено в вахтенном журнале «Баяна»:
Добавим, что «Ермаку» пришлось постоянно прекращать проводку отряда и освобождать суда из ледового плена.
Например, утром 10 апреля 1918 года он вытащил на буксире «Силача» и «Тура» из торосов. Лишь выведя их на чистую воду, продолжил проводку остальных кораблей. На мостике лодки "Тур" все время похода провел ее временный командир лейтенант Иванов. Он был одет в меховой тулуп, валенки и шапку-ушанку. Матросы-подводники старались создать для него нормальные условия - на паяльной лампе разогревали консервы, носили ему на мостик горячий чай. Он советовал, как лучше связать узлами порванные канаты. При стоянках лодки моряки спускались на лед и забивали деревянные клинья в разошедшиеся швы у поврежденного форштевня. Воду из поврежденной цистерны периодически откачивали помпой.
Помогал экипажу «Тура» обеспечивать живучесть лодки рабочий Бессалов с завода «Нобелесснера». Следует отметить, что лодки не отапливались, не работал камбуз. Энергию от аккумуляторов берегли только для движения в Кронштадт.
Вот как об этом написал Г.М.Трусов: «В течение семи дней похода мы не мылись, не брились и почти не спали. В лодке было страшно холодно, как в металлической бочке. Грохот, толчки и беспорядочная качка при движении лодки мешали отдыху даже очень усталых людей».
Таким образом, в 12:00 10 апреля корабли второго отряда вошли на Большой Кронштадтский рейд. Они смогли благополучно достигнуть Кронштадта с минимальными повреждениями. Еще один отряд крупных кораблей был спасен, но в Гельсингфорсе еще оставались эсминцы и подводные лодки. и их тоже ждал свой поход...
Окончание следует.
Ссылка на окончание размещена ЗДЕСЬ
Источники: Дрезен, А. Балтийский флот в Октябрьской революции и гражданской войне/А.К.Дрезен.- М.-Л.: Партиздат, 1932. - 338 с.; Кровяков, Н. Ледовый поход Балтийского флота в 1918 году/ Н.С. Кровяков.- М.: Воениздат, 1955. – 221 с.; Пухов, А. Балтийский флот в обороне Петрограда. 1919 год/А.Пухов.- М.-Л.: Военмориздат НКВМФ СССР, 1939. - 140 с.; 224 с.; Царьков А.Ю. Ледовый поход Балтфлота в 1918 г.- МК-6(225), 2018. - 32 с.; Балтийские моряки в борьбе за власть Советов (ноябрь 1917 - декабрь 1918)/ Ред.кол.Фрайман А и др.- М.: Наука, 1968. - 368с.; Назаренко К.Б. Балтийский флот в революции. 1917-1918 гг. - М.: Эксмо: Яуза; СПб. : Якорь, 2017. - 448 с.; Назаренко К.Б. Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции.- СПб.: Питер, 2020. - 464 с.; Макаров С., Кузнецов Н., Долгова С. Ледокол "Ермак". - Паульсен, 2010. - 640 с.
