— Тонь, ты что, серьезно? Две квартиры и куча денег? — голос мужа Виктора дрожал от едва сдерживаемого азарта.
Антонина медленно положила телефонную трубку. Адвокат тети Клавы только что зачитал завещание, от которого у её домочадцев глаза полезли на лоб. Две городские квартиры, солидный банковский счет и – самое интересное – приписка, от которой муж с матерью посерели.
— Мама, ты слышала? — позвал Виктор свекровь Зинаиду Петровну. — Тетка Клава всё нам оставила!
«Всё нам» — это было большое преувеличение. Антонина усмехнулась краешком рта, глядя, как муж и свекровь буквально впадают в эйфорию. Еще вчера они называли тетю Клаву «старой перечницей» и «чокнутой кукушкой», а теперь готовы были её расцеловать.
Она вспомнила, как последние двадцать лет опекала эту эксцентричную старушку: возила к врачам, помогала по хозяйству, слушала бесконечные истории. А муж Виктор только посмеивался: мол, зачем тебе эта морока?
— Деньги должны работать в умелых руках, — любила повторять тетя Клава. И теперь, казалось, она с того света руководство наследством взяла на себя.
Антонина откинулась на стуле и впервые за много лет почувствовала, что жизнь готовит сюрприз. Причем такой, от которого муж с матерью ещё не скоро придут в себя.
Не прошло и недели, как аппетиты Виктора и свекрови Зинаиды Петровны превзошли все мыслимые границы. Словно стая голодных пираний, они атаковали Антонину предложениями, от которых впору было закатить глаза.
— Тонь, ну, купи мне машину! — Виктор закатывал глаза так театрально, будто речь шла о последнем желании умирающего. — Новенькую, с салона! Представляешь, какой я буду солидный?
Зинаида Петровна не отставала:
— Я у вас одна мать. Родители твои давно в могиле, так что долг сына — обеспечить матери достойную старость. Путешествие, санаторий — минимум, что я заслуживаю!
Антонина слушала этот цирк, еле сдерживая смех. Еще вчера эта парочка называла тетю Клаву не иначе как «старой перечницей», а теперь готовы расцеловать ее прах от благодарности.
— Между прочим, — вкрадчиво заметила она, — наследство ещё не оформлено. До вступления в права еще полгода.
Но Виктор с матерью уже летали в розовых мечтах. Машина, круиз, санаторий — их аппетиты не знали границ. Антонина впервые поймала себя на мысли, что муж, работающий в конторе, так и не удосужился толком устроить семейный быт. Все так и тянет все эти годы одна на своих плечах.
Зинаида Петровна вдруг резко «заболела». Причем сразу всеми органами. То почки, то желудок, то давление подскочит. А в глазах — такой красноречивый намек на срочную необходимость дорогостоящего лечения.
— Мам, ну серьёзно? — Антонина подняла бровь. — Месяц назад в санатории была, врачи обследовали — полный порядок.
— Ты не понимаешь тонкостей женского здоровья! — театрально вздохнула свекровь. — В твои 50 еще все кажется раем. А с твоим здоровьем ты и столетие отметишь, без врачей. А мне нужна поддержка и помощь. Подумаешь, один раз в год в санаторий отправляете. Надо ценить меня. После моей смерти вам тоже квартира достанется. Может быть… — свекровь сделала много значительную паузу. — Если будет у меня старость достойная.
Виктор многозначительно кашлянул:
— Мне срочно нужен новый автомобиль. Из салона, - снова завёл старую песню он. - Чтобы коллеги уважали!
Антонина смотрела на эту парочку и думала: неужели они всерьез считают её настолько наивной? Тетя Клава, которую при жизни называли чокнутой, оказалась куда умнее этой семейки с их вечными потребительскими запросами.
Шло время и уже приближалось к вступлению в наследство.
И тут грянул гром. Точнее — адвокат с последней волей покойной тети Клавы.
***
Адвокат читал завещание тети Клавы, и каждое слово было похоже на точно нацеленную ракету. Виктор с матерью сидели, словно восковые фигуры в музее катастроф — лица вытянулись, глаза превратились в два круглых блюдца невысказанного ужаса.
— Если кто-то попытается прибрать мое наследство к рукам, кроме Антонины, все отойдет на благотворительность. И да, я говорю о тебе, Зинаида, старая карга, и о твоем сыночке-бездельнике! — провозгласил адвокат, от которого за спиной выросли воображаемые крылья мстителя.
Зинаида Петровна побледнела так стремительно, будто её окунули в сосуд с азотом. Виктор, глядевший минуту назад мечтательно и жадно, теперь напоминал воздушный шар, из которого разом выпустили весь воздух.
— Что?! Это же нечестно!
Антонина смотрела на них с таким выражением лица, будто наблюдала за премьерой чёрной комедии. Муж и свекровь еще вчера считали тетю Клаву старой чудачкой. Теперь были похожи на два сдувшихся воздушных шара в углу провинциальной гостиной.
— Что ж, дорогие мои, придется вам довольствоваться круизом по Волге. На теплоходе «Георгий Жуков». Эконом-класс, конечно же, вместо кругосветки.
Удар был настолько точен, что даже адвокат чуть не поперхнулся от восхищения профессионализмом покойной тети Клавы. Зинаида Петровна вцепилась в руку сына так, будто он был последней соломинкой в океане финансового краха.
— Мама, — простонал Виктор, — ну как же так?!
— А вот так, — отрезала Антонина. — Тетя Клава была умнее вас обоих, вместе взятых. И знала, чего хотела.
Метафорически говоря, это было похоже на шахматную партию, где тетя Клава сделала невероятный ход за гранью жизни, превратив завещание в последний и самый убедительный аргумент.
Виктор и Зинаида выглядели так, будто их только что раздели донага посреди центральной площади города. Их мечты о роскошной жизни испарились быстрее, чем капля воды на раскаленной сковороде.
— Придется затянуть пояса, — невозмутимо произнесла Антонина. — Круиз по Волге — он вам полезен будет. Свежий воздух, природа, размышления о жизни.
Адвокат откашлялся, пряча усмешку. Он навидался за свою практику разных наследников, но такого спектакля ещё не встречал.
Тетя Клава, казалось, незримо присутствовала в комнате, довольная своим последним режиссерским решением в пьесе под названием «Семейное наследство».
***
После оглашения завещания Зинаида Петровна не собиралась сдаваться. В тот же вечер она устроила экстренное совещание с сыном на кухне, шепотом, чтобы Антонина не услышала.
— Мы не можем просто так сдаться! — прошипела свекровь, стуча костяшками пальцев по столешнице. — Это же наглость! Мы столько лет содержим твою жену! (Свекровь наивно полагала или считала, что так и есть).
Виктор нервно теребил край скатерти:
— Мам, что ты предлагаешь? Адвокат всё четко сказал. Малейшее давление — и наследство уйдет в благотворительность.
— Есть способы, — прищурилась Зинаида. — К ч.е.рту завещание.
— Как? — усомнился Виктор.
— Найдем компромат, — отрезала свекровь. — У каждого есть слабости. Неужели у твоей Тонечки их нет?
— Мы не сдохнем нищими! — Зинаида Петровна стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнула чашка с остывшим чаем. — Двадцать лет я терпела эту Антонину, думала, хоть какой-то толк будет. Она будет купаться в деньгах, а мы прозябать?
Виктор смотрел на мать затравленными глазами. Он всегда был маменькиным сынком, не привыкшим принимать самостоятельные решения. Но сейчас речь шла о его мечтах — новой машине, которую он уже примерял в мыслях, о путешествиях и беззаботной жизни.
— У меня же план был, — простонал он. — Машина последней модели, корпоративный статус...
— Заткнись и думай! — оборвала свекровь. — Есть вариант.
Достала старую записную книжку, исписанную мелким, аккуратным почерком.
— Первое: оспариваем завещание через суд. Найдем психиатра, который подтвердит, что тетка была не в себе.
— Она была абсолютно адекватна, — перебил Виктор.
— Второе: заставим Антонину передумать. Есть рычаги давления.
Виктор похолодел. Его мать умела быть очень убедительной. Слишком убедительной.
— Что ты задумала? — прошептал он.
— Не твоего ума дело, — отрезала свекровь. — Твоя задача — молчать и выполнять.
Глаза Зинаиды Петровны блеснули таким холодным расчетом, что Виктор невольно отодвинулся. Он понял: его мать только начала войну.
План Зинаиды Петровны вызревал медленно, но верно. Она не привыкла отступать, особенно когда речь шла о деньгах. Виктор был всего лишь марионеткой в её умелых руках, послушным инструментом для воплощения задуманного.
— Тебе нужно лечь в больницу, — твердо сказала Зинаида Петровна сыну. — Причем немедленно.
Виктор недоуменно посмотрел на мать:
— С чего вдруг?
— Симулируй какое-нибудь серьезное заболевание, — прошептала свекровь. — Антонина не сможет отказать больному мужу.
План был прост, как солдатская команда. Виктор должен был разыграть тяжелую болезнь. Зинаида напридумывала целый список симптомов: головные боли, слабость, нарушение координации. Врачи – её дальние знакомые – должны были подтвердить диагноз.
— Если она откажет больному мужу, — говорила Зинаида, — она же полная монстр. Весь город осудит.
Виктор слабо улыбнулся. Он всегда был послушным марионеточным сыном в руках матери. Главное — правильно сыграть.
Антонина должна была сломаться. Должна была…
План Зинаиды Петровны трещал по швам быстрее, чем дешевый китайский чайник. Виктор, пытаясь изобразить тяжелобольного, выглядел так неубедительно, что даже случайные прохожие на улице могли бы поставить диагноз — позорный актер.
— У меня страшно болит голова, — простонал он театрально, когда Антонина зашла в комнату.
Она окинула мужа холодным взглядом:
— Температуры нет. Давление в норме. Что на этот раз?
Зинаида Петровна, затаившаяся в углу, понимала: спектакль провален. Её сын — никудышный лжец, а план рассыпается, как карточный домик.
— Последняя надежда — сын, — прошептала она Виктору.
И они перешли к плану номер три — натравить сына Антонины против матери.
Сын Антонины, Максим, парень 25 лет, работал в солидной IT-компании. О планах родителей он узнал случайно, когда мать позвонила ему и рассказала о наследстве.
— Мам, — удивился Максим, — а почему мне ничего не досталось?
— Я купила тебе квартиру, — ответила Антонина. — Разве этого мало?
Зинаида с Виктором решили надавить на сына. Позвонили и наговорили кучу небылиц: мол, мать жадина, не хочет делиться, оставляет всё себе.
Максим приехал к родителям. Атмосфера была накалена до предела.
— Почему ты не хочешь поделиться? Помоги ты отцу и бабушке.
Антонина усмехнулась:
— А ты послушай сначала, что было на самом деле.
И рассказала сыну о тете Клаве, о её завещании, о жадности Виктора и Зинаиды. Об их растущих аппетитах спустить все деньги и причем немедленно.
Максим слушал, постепенно понимая истинную подоплеку семейной интриги.
— Мама, — сказал он твердо, — ты же умная женщина. Зачем тебе это всё?
— Чтобы показать, — ответила Антонина, — что не всё в этой жизни измеряется деньгами.
Виктор с Зинаидой съежились. Их последний план провалился.
В итоге Антонина помогла Максиму открыть свой бизнес. Не потому, что он просил, а потому, что могла и хотела. А еще, потому, что видела эти деньги он не просадит бесцельно, так как отец и бабушка.
А Виктор с матерью остались ни с чем. Разве что с круизом по Волге эконом-классом.
— Георгий Жуков ждёт, — тихо сказала Антонина, глядя на их вытянувшиеся физиономии.
P.S. Тетя Клава, казалось, где-то наверху одобрительно подмигивала.
Спасибо, что подписываетесь на канал и помогаете его развитию.