Необычная гипотеза о том, почему Уточья башня именно так названа и что из этого может следовать.
Вступление
В обыденном сознании укоренилось мнение о том, что название Уточьей башни имеет своим происхождением либо уток, что обитали некогда на Белом пруду, либо же легенду о том, что Пётр Первый любил с той башни тех самых уток стрелять.
Заметим в скобках, что в те времена дальность стрельбы пищалей была невелика, от ста до двухсот метров. И, хотя от башни до пруда «всего-то» метров сто, но вот прицельность стрельбы вряд ли позволяла с такого расстояния попасть в столь малую и подвижную цель. Да и традиции охоты того времени были иными. Однако, кто знает – молодого Петра историки описывают как личность неординарную и импульсивную, может и действительно любил он пострелять из пищалей по окрестностям.
Есть иной вариант легенды про Петра Первого – стрелял он в ту самую уточку, что установлена была на шпиле башни. Однако вот незадача – бытует легенда и о том, что перестроена башня была после того, как Пётр в Голландии увидел башню магистрата в Маастрихте. То есть уже после всех историй с бегством молодого Петра в монастырь и его пребывания здесь в последние годы семнадцатого века. А уточка появилась на башне как раз после того, как башню перестроили. Ну не мог же он, Пётр Первый, будучи Императором, приезжать в монастырь и палить из пищали в ту самую уточку?
Скажем откровенно, ни одна из существующих легенд внятно не отвечает на вопрос: почему же башне дали такое название – Утичья? Попробуем высказать своё предположение.
О происхождении названий башен монастыря
Сперва обратимся к названиям башен Троице-Сергиева монастыря. Не представляет труда понять принцип, положенный в основу наименования башен. Их называли либо по назначению, хозяйственному или иному, либо по местоположению башни, что встречается реже.
Таковой же принцип наблюдается в названии башен многих монастырей, в том числе и Московского Кремля. Да, есть исключения, кои требуют отдельного обсуждения. Однако принцип, в целом, сохраняется. Возможно, что и стоит уделить внимание названиям башен различных монастырей и кремлей центральной России. Вдруг что и откроется новое сквозь такое исследование?
Для башен Троице-Сергиева монастыря сей принцип очевиден. Приведём существующие объяснения названиям башен.
- Красная – воротная башня, во многих кремлях и монастырях главные ворота и башня над входом так назывались.
- Пятницкая, юго-восточная угловая башня, названа так по названию Пятницкой церкви, что расположена у холма.
- Луковая башня получила название от лукового огорода, что располагался под стенами монастыря.
- Пивная башня источником названия имеет располагавшийся под стенами хозяйственный двор, где варили разные напитки.
- Келарская башня именовалась так в силу того, что являлась частью келарских палат. Более подробно о западной стене – читайте в этой статье.
- Плотничья башня, угловая на север-западе, названа так по названию располагавшегося рядом плотничьего двора
- О Каличьей башне многое сказано ранее (см. эту ссылку). Одно из названий башни – Конюшенная. И вновь название своё башня берёт начало от располагавшегося рядом конюшенного двора.
- Водяная, юго-западная угловая башня, названа так по водяным воротам, которые располагались близ неё. Да и близость к реке, к водным источникам очевидна.
- Звонковая башня, ранее называемая Кузничной по уже понятным причинам, зовётся ныне так, потому что колокол этой башни оповещал семинаристов о начале и об окончании занятий.
- Сушильная башня называлась так по хозяйственному помещению, здесь располагавшемуся - сушило.
О стенах Троице-Сергиева монастыря и о пушечном наряде написано несколько статей. Полный их список можно найти вот здесь.
В описи 1641 года северо-восточная угловая башня названа Житнишной именно потому, что в этой части монастыря была расположена монастырская житница, что подтверждается и археологическими раскопками недавнего времени. И лишь после перестройки башни дали новое название – Уточья.
И всё ж таки, почему?
Виталий Сундаков и гуси-лебеди
Давным-давно довелось познакомится с необычными трудами и оригинальными размышлениями о русском языке и его истоках такого автора, как Виталий Сундаков.
Виталий Сундаков не раскрывает те источники, откуда он черпает информацию. Причины тому он приводит разные, где-то убедительные, где-то не очень. Но вот тот материал, что он сказывает, во многом вызывает отклик и кажется достоверным. Достоверным в том смысле, как достоверны русские сказки. Кто-то из учёных мужей нашего Отечества в давнее время сказал: «Сказки и мифы рассказывают о том, что случилось на самом деле и о чём не может быть сказано иначе, чем на языке сказки и мифа». От этого и будем отталкиваться в наших дальнейших размышлениях.
Для начала мы приведём краткую выжимку сведений, нас интересующих, из книги В. Сундакова «Забытые тайны золотого языка», урок 19-й.
Птицами всех русских людей являются сразу три птицы – гусь, лебедь и утка. Обычные войска у русских – это гуси. Отборные, особые части – лебеди. Гусары-гуси и лебеди-драгуны (гвардейцы) летают стремительно и кони – их крылья. Коль надо и по воде плывут, да и по земле гуси и лебеди бегают шустро, помогая себе крыльями.
Утка же – особая птица. Она и летает прекрасно, и по земле бегает. А уж вода для неё – родная стихия. Если нужно, то и нырнуть может до самого дна, то есть умеет то, что гуси-лебеди не умеют. Ещё она хорошо маскируется, да так, что, будучи с ней рядом, её и не заметишь. Как и все птицы, она хорошо ориентируется в пространстве. То есть обладает всеми теми качествами, что должны быть у тех воинов, чьей задачей является совершение особых, быстрых и точных, операций.
У многих видов уток на голове есть особая береточка и выделена она цветом. У разных пород цвет беретов разный.
Утка является тотемной птицей для войск особого назначения … которые должны стремительно выполнит боевое задание и не останавливаться ни перед чем – ни в воздухе, ни на земле, ни на воде, ни под водой. Воинов таких отличают их особые береты, их часто так и называют – Голубые Береты, Краповые Береты и так далее.
Вот так и получается, что простые русские воины – это воины-гуси, воины-гвардейцы – это воины-лебеди, воины войск специального назначения – воину-утки, или воины-селезни.
В другой своей книге, «Сокрытые тайны русского языка», Виталий Сундаков продолжает.
По-старому, по-русски, птица лебедь называлась Сергий. Гусь, который виделся как малый лебедь, назывался Павел, или малый Сергий. Малый же гусь звался павелец, нынче мы их зовём селезнями и утками.
Особые, хорошо открытые заводи, где садились лебеди, гуси и утки, назывались посадами. После перелёта птицы садятся на посад, это их аэродром. Отсюда же они и взлетали, отправляясь в дальние края на зимовку.
Есть посады общие – и для лебедей, и для гусей, и для уток. Но бывают посады только лебединые. Таковые назывались сергиевыми посадами. Павловы посады – для гусей, для уток же – посад павелецкий. Ранее посадов было множество, да вот нынче многие уже уничтожены.
Собственно гипотеза
Итак, мы кратко изложили то, над чем нам предлагает поразмыслить Виталий Сундаков. Что ж, давайте попробуем сопоставить факты.
Вспомним, что во времена Смуты польские гусары имели за спиной накладные крылья. Много копий сломано по поводу их назначения. Но главное недоумение в том, что создают такие крылья массу неудобств и проблем в бою. Однако вот нет, имели они за спиной крылья и долгое время от них не отказывались.
Мы не будем вдаваться в историю появления крыльев у польских гусар, не будем анализировать их виды и способы крепления. Нам важен сам факт наличия таковых у гусар.
Но только ли у польского воинства были таковые крылья? Обратимся к труду «Историческое описание одежды и вооружения российских войск» под редакцией А. В. Висковатова. Среди огромного количества рисунков есть и такой – конный жилец 1678 года. И у него за спиной – крылья. Да, не такие роскошные, как у польских гусар, но они есть.
Возможно, что более серьёзные поиски позволят найти и другие изображения конных воинов шестнадцатого-семнадцатого веков, а возможно и более ранних времён, где у воина есть крылья за спиной.
В этом факте мы можем найти косвенное подтверждение рассказам В. Сундакова. Коль скоро у гусар тотемное животное гусь, то и атрибут должен быть соответствующий. И это крылья. Возможно, со временем, за неудобством крылья как элемент униформы исчезли. А может и забыт был тот смысл, та символика, что они несли в себе. А вот у войск специального назначения свой символ, берет, сохранился.
Мы ни в коей мере не предлагаем соглашаться с вышеизложенным, либо бросаться в яростную дискуссию, опровергая сказанное. Скажем ещё раз, что В. Сундаков не делится с читателем источниками, откуда он черпает сию информацию. Но вот сопоставление, сделанное нами, является интересным и захватывающим. И почему бы таковыми размышлениями не поделиться с любезным читателем?
Не есть ли Уточья башня величественный памятник русским воинам прошлых времён, тем воинам, что выполняли особые, специальные задания? В этом месте автор умолкает для того, чтобы выслушать мнение и критику пытливого и думающего читателя.