Уж сколько и кто не писал об одной из самых необычных и красивых башен Троице-Сергиевой Лавры, что в Сергиевом Посаде. Однако из раза в раз повторяются одни и те же факты, легенды и мифы. Взглянем же по-новому не только на саму башню, но и на то, что про неё написано. Взглянем не просто так, из любопытства, взглянем критически.
Вступление лирическое
Итак, обратим же свой взор на Уточью башню Троице-Сергиева монастыря.
Вид она имеет особенный, отличный от других башен. Да и по праву может почитаться одной из красивейших и необычайных из всех. Разве что Каличья башня дерзнёт соперничать с ней в своей нарядности. Но если в чём и уступает Каличья башня, так только в месте своего расположения. Ныне она как бы спряталась от любопытствующих взоров на «заднем дворе» ограды каменной. Вот в былые времена к ней подходила дорога проезжая и путник издалека мог видеть башню о двух верхах. А сейчас та старая дорога затерялась среди улочек и домов нынешнего Сергиева Посада, исчезли те места, откуда Каличья башня могла предстать пред взором калик перехожих во всей своей красоте. Хотя нет, есть такое место – в селе Благовещенском открывается величественный вид на Лавру. И Каличья башня не теряется среди прочих строений.
Но сравнивать эти башни нет нужды – каждая хороша по-своему и в каждой есть своя суть. Уточья башня – угловая, мощная и величественная. Каличья – воротная, изящная и в некотором смысле хрупкая.
О навершии Уточьей башни и «сходстве» с европейскими строениями
Изначально же Житничная башня (таково её первоначальное название) вид и внутреннее устройства имела вполне сходное с таковыми же угловыми башнями Троице-Сергиева монастыря.
Необычное же завершение башни – результаты более поздних строительных работ. Принято считать, что новую надстройку башня получила в конце XVII века. И сделано сие, якобы, по образцу и подобию башни, венчающей мэрию Маастрихта в Нидерландах. Многие бездумно называют Уточью башню почти полной копией башни ратуши. Но так ли это?
Кто-то из классиков писал о том, сколь любят у нас о созданном умом и руками русского человека не как о своём, самобытном. Нет, скажут нам ревнители прекрасного, не может простой лапотник такое построить. Он, поди, у заграничных мастеров подсмотрел, да и как мог повторил.
Либо же сподобился прибыть на русскую землю иноземный архитектор. Он всё и придумал, а простой мужик, под руководством иностранным, лишь кирпичи таскал да раствор месил.
Нечто подобное мы наблюдаем и с Уточьей башней. Ну разве может русский человек красоту такую создать? Нет, обязательно приплетут что-то заграничное. Коль нельзя сказать, что иностранные мастера построили башню, так давайте скажем, что пусть и русские люди сие чудо сотворили, но в подражание образцам европейским.
Вы уж как хотите, но если поставить рядом Уточью башню и башню, венчающую ратушу и внимательно сравнить, то не найдём мы ни заимствований, ни подражаний. Как в одну, так и в другую стороне. Так можно много чего похожего найти, да и объявить одно другому образцом.
О схожести башни ратуши Маастрихта и Уточьей башни впервые заявил директор Сергиевскогом музея А. Н. Свирин. Случилось это век назад, в 1925 году. Но не столько о сходстве говорил он, сколько о том, что Уточья башня в основе своей имеет голландское происхождение.
Однако же внимательное чтение статьи [1] и особливо примечаний к ней и прочих сносок, может поставить пытливого читателя в тупик.
Автор статьи, Т. Ю. Токарева, в сноске о башне ратуши Маастрихта пишет: «Отметим, что А.Н. Свирин в качестве образца для Уточьей башни называет башню ратуши города Гарлема, что представляется не ошибкой, а опиской, поэтому нами не рассматривается».
И вот тут хочется задать вопрос уже о схожести слов Маастрихт и Гарлем (или –Харлем, город в Нидерландах). Правомерно ли такое утверждение? Пусть читатель решает сам.
Взглянем же на башню ратуши славного города Харлема и увидим в ней действительно чуть большее сходство с навершием Уточьей башни. Но только не с тем, что нынче доступно нашему взору, а с тем, что видим мы на литографии Андре Дюрана и литографии неизвестного автора. Трудно не согласиться, что ни сих изображениях мы видим значимые отличия от современного облика Уточьей башни.
Заметим, что башня на Харлемской ратуше появилась в шестидесятых годах пятнадцатого века, была снесена в 1772 году и в 1913 году восстановлена.
По официальным сведениями строительство ратуши в Маастрихте началось в 1659 году и закончено к 1664 году. Сама же башня-колокольня построена в 1684 году.
Автор статьи [1] cсылается на очерки по истории древнерусского зодчества за авторством Некрасова А. И., 1936 года издания. Автор видит голландский стиль («черты голландизма») в колокольне церкви Иоанна Предтечи в Толчкове, что построена в 1687 году. «При наличии голландских художников в Москве XVII века это не удивительно; недаром верху «Уточьей башни» Сергиевой лавры нашлось полное соответствие в голландском зодчестве» - таково мнение автора.
Насколько верно утверждение автора? Можем ли мы опираться на то, что своими глазами видим или должны всецело и безоговорочно доверять авторитетному мнению учёного, пусть и почти столетней давности?
Далее же автор статьи [1] утверждает, что «источником строительства башни послужили альбомы гравюр Питера Поста, изданные в 1664 году». Ну а поскольку М. Н. Микишатьев доказал, что в личной библиотеке Петра была книга гравюр Питера Поста, то и Троицкая (так в источнике) башня была построена на основании соответствующей гравюры.
Похоже, автор ошиблась, указав вместо Уточьей башни Троицкую. Если, конечно же, не имела в виду именно Троицкую башню Московского Кремля, что вряд ли.
Так что вот такая версия появления одной из самых красивых башен Троице-Сергиева монастыря продвигается учёными.
Однако, справедливости ради скажем, что автор [1] говорит о том, что В. И. Балдин высказал иное предположение – он считал монастырскую башню прототипом голландской, от чего впоследствии отказался.
Увы, проверить подлинность данного утверждения мы, на данный момент, не имеем возможности. Причина в том, что автор [1] ссылается на кандидатскую диссертацию В. И. Балдина, что хранится в музее Сергиева-Посада. Крайне интересно было бы найти сие место в диссертации.
При этом говорится, что В. И. Балдин обращался к профессору Терену с просьбой прислать чертежи голландской башни. Чертежи были любезно предоставлены и опубликованы в его диссертации.
А вот насчёт «отказа» от данного мнения приведём цитату из книги В. И. Балдина и Т. Н. Манушиной «Троице-Сергиева Лавра. Архитектурный ансамбль и художественные коллекции древнерусского искусства XIV-XVII веков», изданное в 1996 году.
Авторы ссылаются на статью М. Микишатьева, в коей автор и обратил то внимание на схожесть башни ратуши Маастрихта и Уточьей башни. Далее следует интересный текст, который можно интерпретировать и как отказ от общепринятого мнения, так и наоборот. Впрочем, читатель сам вправе определиться с тем, что именно хотел сказать В. И. Балдин.
«Весьма вероятно, что при надстройке угловой башни Троицкого монастыря её строителям были предложены в качестве примера изображения столь любезных царю сооружений голландской архитектуры. И русские мастера очень талантливо и умело интерпретировали мотивы указанных им иноземных образцов, … создали своё, более оригинальное и более совершенное произведение архитектуры …»
От себя же добавим, что слова В. И. Балдина можно интерпретировать в том смысле, что он говорит о действительно самобытном произведении архитектурного искусства, созданное талантами и умениями русских мастеров. Возможно, что в то время и не было у него возможности противостоять официальной позиции и он был вынужден сделать такой вот «реверанс».
Но является ли это хоть каким-то доказательством влияния голландской архитектуры на творчество русских зодчих семнадцатого века? Всё это кажется крайне сомнительным. Тем более, что сие утверждение давнее и как оно звучит дословно, и на чём основано, нам пока не ведомо.
У нас, пока, нет под рукой издания, на которое ссылается Т. Ю. Токарева, а именно «Свирин А.Н. Сергиевский историко-художественный музей. Б. Троицкая лавра. М.; Л., 1925. С. 18». Надеемся в ближайшее время до него добраться и все детали выяснить. Но если кто-то из читателей таковую возможность имеет, будем признательны.
А был ли Пётр Первый в Маастрихте? Если был, то когда?
Встаёт вопрос: «Когда же Пётр был в Маастрихте?»
Ответ на этот вопрос существует. Случилось это в 1717 году, в июле месяце. 17 июля, по старому стилю, «поутру в 7-м часу Пётр с министрами ездил в театрум в карете и оттуда в рощу гулял». Побывав в театруме, после, в 9-м часу утра, он смотрел баталии на воде. Два часа длилось представление, играла музыка, Пётр же в это время изволил закусывать. После же отбыл в Недеркан, где и отобедал с генералом Допфом. Там он осмотрел сады и возвратился в Маастрихт и «после того гуляли у него все». [2]
Накануне же, 16 июля в восемь часов вечера Пётр Первый был в городской ратуше и там кушал. Во время обеда ему подарили книгу Питера Поста. Император, взяв книгу в руки, счёл её тяжёлой и вырвал из неё два листа – изображение ратуши и ангела. Возможно, это были и отдельные гравюры. Считается, что по этой гравюре и была построена Уточья башня. Но было найдено и сходство ангела с башни Маастрихта с первым ангелом на Петропавловском соборе. [3]
Мог ли Пётр Первый, будучи уже умудрённым государственным мужем, императором сорока пяти лет от роду, восхитится башней на ратуше города Маастрихта и повелеть завести такую же в России? А ведь именно таковая легенда существует в голландской литературе и высказана она неким Вагемансом в книге «Царь в республике. Второе путешествие Петра Великого в Нидерланды», опубликованной в 2013 году.
Если верить данной легенде, то Уточья башня должна быть перестроена после 1717 года. Но это не находит своего подтверждения в реальности, поскольку в те времена на территории Троице-Сергиевой лавры не велось большого строительства. И об этом нам убедительно рассказывает автор статьи [1].
Если уж и могла башня ратуши города Маастрихта произвести впечатление на Петра, то только лишь на Петра юного, молодого, пытливого и любопытствующего. И могло это быть в период Великого посольства 1697-1698 годов. Однако свидетельства того, что в этот период Пётр был в Маастрихте отсутствуют. Остаётся только одно – башня ратуши могла поразить Петра в тот момент, когда он рассматривал гравюры Питера Поста. Однако, в это слабо верится, если самостоятельно на сию гравюру посмотреть.
Размышления на тему первоисточника
Но оставим наши любительские рассуждения о предмете, в коем мы если что и смыслим, то лишь самую малость. И уж если берёмся об этом толковать, то опираемся на собственные мысли и на то, что предстаёт нашему взору – будь то фотография, гравюра или научная статья.
Позволим же себе мыслить так. Уточья башня есть создание русского человека, самоценное и ниоткуда не заимствованное. Ну а коль есть сходство с тем или иным зданием, что же, никто не отменял взаимного проникновения и взаимного влияния различных культур. Кто знает, может и побывал русский зодчий в дальних европейских краях и возжелал повторить такое же на своей земле?
Пристально вглядываясь и сравнивая два здания, рождается мысль, что если что и было, то ровно наоборот. Приехали иноземные делегации в Московию, посетили Троице-Сергиев монастырь, увидели красоту необыкновенную и восхитились ей. И коль скоро так оно и было (предположим мы) и сама башня на ратуше возведена в 1684 году, то когда же была перестроена Уточья башня? Возможно, что лет этак за пять до 1684 года. Приехали гости заморские году этак в 1678, восхитились красотой монастыря и в особенности Уточьей башни, да и решили таковую же себе завести. Но пока до дома добрались, пока дела все утрясли да разрешения получили, вот и прошло года три или четыре. А там и за строительство принялись. Вот только сделали так, как смогли и превзойти исходный образец, Уточью башню, не сумели. Хотя и их произведение достойно уважения и одобрительных оценок. Кто знает, может и так всё было.
Автор в своей статье [1] утверждает: «Уточья башня является полным подобием прототипа. Она единственная напрямую, а не опосредованно копирует образец». Но вряд ли мы склонны согласиться с данным утверждением, понимая при этом и то, что оспариваем мнение, давно устоявшееся среди людей в научном мире уважаемых.
Есть подозрение, что сказать об «иностранном происхождении» Уточьей башни вменялось любому автору статьи на данную тему. Назвать сие утверждение верным на сто процентов мы не можем. Однако в 1948 году профессор Н. М. Коробков, в своей статье «Крепостная стена Троице-Сергиевой лавры» он пишет» Созданная, вероятно, зодчим иностранцем, она [Уточья башня] чрезвычайно своеобразна, как по общему замыслу, так и в деталях».
Статья была опубликована «Историко-археологическом сборнике» 1948 года. Сборник же был выпущен Научно-Исследовательским институтом краеведческой и музейной работы.
О том, как изображали Уточью башню на гравюрах и литографиях
Казалось бы, что может быть проще – определить подлинный облик той или иной башни, стен, церкви и прочих зданий по гравюрам и прочим изображениям?
Однако, просматривая изображения различных периодов (за исключением фотографий), приходишь к выводу – зачастую художник не в полной мере отображал на своих картинах то, что он в действительности видит.
Рассмотрим рисунок второй половины восемнадцатого века иностранного авторства.
Перед нами восточная стена Троице-Сергиевой лавры. И по общим очертаниям зданий мы это понимаем. Однако пристальный взгляд на отдельные здания заставляет задуматься.
Например, Сушильная башня, вторая справа. По сведениям из различных источников мы знаем, что Сушильная башня дошла до нас практически в первоначальном виде и за всё время не подвергалась серьёзной перестройке. Здесь же мы видим башню, которая очень сильно напоминает Луковую башню – в том виде, что она известна нам сейчас. И о том, что Луковая башня перестраивалась и потеряла свой первоначальный вид, об этом мы знаем и писали об этом ранее.
Или же Пятницкая башня, крайняя слева. Она также не подвергалась серьёзным изменениям и до нашего времени сохранила соответствующие пропорции. Но на вышеприведённом изображении нижние две трети башни имеют конусообразную, а не прямую форму.
Да и сама Уточья башня изображена не в тех пропорциях, в коих она на самом деле есть. Да и уточки нет на шпиле.
Само изображение сделано после 1770-го года, в который было завершено строительство новой колокольни. Ров перед стеной уже засыпан и убраны бастионы и насыпи.
Взглянем же ещё на одну литографию 1838 года под названием «Осада Троицко-Сергиевской лавры ляхами, 1608 год". Из комплекта». Автор рисунка, Борис Чориков, изобразил сцену битвы под стенами монастыря во время осады 1608-1609 годов. И однозначно это штурм восточной стены монастыря.
В правом верхнем углу мы видим башню, своими очертаниями напоминающую Уточью башню. Неискушённый зритель, взглянув на литографию, с легкостью сделает вывод о том, что ещё в начале семнадцатого, ежели не в самом шестнадцатом, веке Уточья башня имела практически современный вид. Но это не подтверждается Описью 1641 года.
Приводимая литография входит в сборник «Живописный Карамзин, или Русская история в картинах». Рекомендуем ознакомиться с этим изданием, оно представляет интерес в том числе и по тем причинам, о которых мы говорили выше.
Ровно тоже самое мы можем сказать и об упомянутой выше литографии неизвестно мастера 1864 года.
Сюда же отнесём литографию 1848 года Андре Дюрана и добавим пару слов.
Ранее, в рассказе про Водяную башню, мы пришли к выводу, что Андре Дюран не слишком трепетно относился к тому, чтобы наиболее точным образом отразить реальный облик того или иного сооружения. Аналогичную картину мы видим и на этой литографии.
Мы видим, что в целом пропорции в высоте зданий соблюдены, хотя на гравюре Успенский собор кажется более низким и приземистым, а Уточья башня – выше колокольни. Между колокольней и башней виден шатёр церкви Зосимы и Сааватия, однако не видна Каличья башня.
Как бы то ни было, в башне мы действительно узнаём Уточью. Вот только венчает её шар, из которого выходит острый шпиль. Можем ли мы утверждать, что уточка украсила башню позже?
Интересны бытовые детали, изображённые на литографии. Женщина и ребёнок пришли по воду на пруд. Рядом – козы, они тоже пришли на водопой. Справа от пруд – земляная насыпь, по которой идёт мужчина с ребёнком. Сам же пруд визуально кажется несколько больше, чем он есть сейчас.
Кстати, насыпь эту можно отнести к следам искусственных Петровских укреплений (бастионов), которые были разрушены в двадцатых-тридацатых годах девятнадцатого века.
Вспомним о том, что согласно описи 1641 года от Белого пруда к поварням внутри монастыря был проложен водопровод. Если же верить литографии, то в 1848 году воду если из пруда брали, то только для технических нужд Не нужно быть глубоким знатоком деревенской жизни, дабы понимать – воду для питья не берут там, куда приходят на водопой домашние животные.
И возникает вопрос – а можем ли мы доверять изображениям восемнадцатого века, если вдруг задумались о подлинном облике того или иного сооружения? Ответ на этот вопрос, увы, мы должны дать отрицательный.
Нам удалось найти фотографию, сделанную примерно с той же самой точки, с которой был сделан рисунок девятнадцатого века. Здесь она приводится для сравнения.
Гравюра 1725 года
В этом же контексте скажем несколько слов о гравюре начала восемнадцатого века авторства Ивана Зубова. Согласно описанию, приведённому в книге Д. А. Ровинского, создана гравюра в 1725 году. [4]
Сама гравюра не даёт нам полное представление о подлинном облике того или иного здания монастыря. Скажем так – стены, церкви, башни изображены с определённой долей условности. Однако, основные черты мы узнаём и можем кое-какие выводы сделать. И основное, естественно, касается Уточьей башни.
К 1725 году она уже имеет новое завершение. Уточка же занимает своё место на шпиле. Уместно вспомнить более позднюю литографию Андре Дюрана, на которой башня завершается шаром и из него выходит острый шпиль. Вот и думай теперь – правильно ли иностранец изобразил башню или нет?
Имеет смысл отметить, что на сей гравюре верх Уточьей башни действительно может напоминать башню на магистрате Маастрихта. Не от этой ли гравюры отталкивался историк в 1925 году, делая сравнение не в пользу оригинальности Уточьей башни?
Сама же гравюра достойна отдельного внимания и отдельного описания. К этому вопросу мы всенепременно вернёмся.
Заключение
Изложенные мысли родились во время прочтения статьи Т. Ю. Токаревой. Основным же толчком к написанию стали слова в названии её статьи – «Строительство по прототипам…». С одной стороны, понятен посыл статьи и исходит он из того, где она была опубликована. Возможно, что предположение о строительстве Уточьей башни по прототипу башни магистрата в Маастрихте было обусловлено местом публикации - Сборник о диалоге культур, Нидерланды и всё прочее.
Но кто знает? Возможно, что и была эта одна из немногих возможностей опубликовать статью Или только таким способом можно ввести статью в научный оборот. Не секрет, что любой автор стремиться опубликовать свои исследования в том или ином сборнике. И причины понятны. Как иначе научное сообщество узнает и о самом исследователе и о его результатах?
Однако, что делать нам, простым любителям истории? Многие же хотят быть в курсе новейших открытий и находок. Это хорошо, что есть те, кто сканирует и выкладывает сборники научных статей. Правда, найти их – та ещё задача. Да и как узнать – какие сборники есть и когда и кем они выпускаются?
И возникает вот какая мысль.
А почему бы не публиковать научные статьи, исследования и другие материалы по истории и археологии Лавры и горда на сайте Сергиево Посадского музея? Тем более, что и раздел такой на сайте есть, называется «Наука». Именно в этом разделе мы и нашли столь интересную статью. Но на данный момент сей раздел скуден на материалы. Будем надеяться на то, что такое положение дел вскоре изменится.
Кстати, у музея имеется и свой канал на здешней платформе. Он не так уж часто обновляется, вроде как раз в неделю.
Настоятельно рекомендуем статью к прочтению, тем более, что далее автор приводит действительно интересные и малоизвестные сведения о строительстве в монастыре в эпоху Петра Первого. Из статьи можно узнать имена мастеров того времени и имена тех, кто, возможно, строил Уточью башню. Не менее интересны и сведения о том, как забирали каменщиков монастыря на строительство Санкт-Петербурга.
Источники
[1] Т. Ю. Токарева. Строительство по прототипам в Троице-Сергиевом монастыре в раннюю петровскую эпоху: Уточья башня
Россия - Нидерланды. Диалог культур в европейском пространстве: материалы V Международного петровского конгресса, Санкт-Петербург, 7-9 июня 2013 года / Институт Петра Великого; [составители: А.В. Кобак, О.Л. Кувалдина]. - Санкт-Петербург: Европейский дом, 2014.
[2] Биохроника Петра Великого (1672-1725 гг.) - ссылка
[3] Биохроника Петра Великого (1672-1725 гг.) - ссылка
[4] Ссылка на описание гравюры Ивана Зубова, приведённое в книге Д. А. Ровинского. Номер описания - 606.
Посмотреть саму гравюру можно по этой ссылке на сайте РНБ. Свято Троицкая лавра Сергиев монастырь : [эстамп] / Грыдоровал Иван Зубов. — [Москва, 17--]. — 1 л; 38,3х58 см.